т долларов – прекрасная сумма для карманных расходов, но совершенно несерьезная, чтобы о ней можно было вести переговоры, как выразился Эрнест.
Он сообщил Арнольду о том, что 12 апреля собирается дойти до Кубы на маленькой лодке и пару месяцев половить рыбу вдоль побережья в том случае, если он поедет в Испанию снимать кинофильм. Если не будут решены вопросы с организацией съемок, он будет рыбачить четыре месяца, а потом отправится в Испанию. А если вдруг ему потребуются двести пятьдесят долларов, он все бросит, напишет что-нибудь и телеграфирует Арнольду, если это будет приемлемо. Из Испании он планировал отправиться на озеро Танганьика, а потом в Абиссинию на охоту. Он полагал вернуться к январю.
Арнольд рассказал некоторые подробности о журнале Эрнесту. Он сообщил о том, что журнал приходится издавать ежеквартально, поскольку для этого пока можно обходиться небольшим коллективом сотрудников. Но он надеется превратить его в журнал потребителя, который станет для американских мужчин таким же изданием, как «Вог» для женщин. Он рисовал в своем воображении прекрасных рекламодателей и обратил внимание Эрнеста на то, что, если он даст ему свои размеры, он попытается получить несколько образцов одежды для улицы, которые будут использованы для иллюстраций. И кроме того, они будут прекрасно смотреться на Эрнесте.
В связи с предстоящим отъездом Эрнеста в Африку Арнольд рассчитывал, что Эрнест напишет четыре журнальные статьи в течение следующего года, и обещал одинаковую оплату за каждую, можно даже авансом, если Эрнест пожелает. Он предложил готовить статьи в форме писем. Их легче писать, и они не отнимут много творческого времени у Эрнеста. Затем он задал несколько главных вопросов о самом начале его творчества и был поражен той страстью, с которой Эрнест устремился к литературному творчеству.
Отвечая в начале апреля 1933 года, Эрнест в первую очередь выразил восхищение Арнольду по поводу его письма, а потом энергично перешел к тому, что Арнольд должен быть в полной готовности на случай всевозможных грядущих доходов от рекламодателей журнала. Он сказал, что размер его воротника семнадцать с половиной, он носит куртки сорок четвертого размера, но сорок шестой смотрится на нем даже лучше. Он носит туфли одиннадцатого размера по полноте и брюки тридцать четыре на тридцать четыре. Он сомневается, что они смогут изобразить все эти размеры на фотографии, но если у Арнольда все же есть подобные вещи, то пусть отошлет ему посылку до востребования, а он дает обещание их носить.
На следующий год, когда я увидел его изящно одетым в куртку из оленьей кожи и занимающимся разделкой двух больших рыбин в доке Томпсона, у меня зародились некоторые сомнения относительно его позиции.
– Эй, Стайн! Ты что, планируешь демонстрировать модели одежды?
– Послушай, Барон, – сказал он, – ни слова больше об этом, или ты будешь плавать там, вместе с рыбьими кишками.
Глава 6
Любопытное событие произошло весной, когда Эрнест и Полин впервые начали готовиться к сафари. Однажды в середине апреля какой-то мужчина позвонил в дверь нашего дома в Оук-Парк. Я только что пришел домой из школы и обнаружил, что у матери сильная головная боль и она отдыхает на верхнем этаже. Идя к двери, я видел, как посетитель ходил взад и вперед по крыльцу, как будто чего-то боится или нервничает.
Незнакомец оказался высоким мужчиной с усами.
– Миссис Хемингуэй дома?
– Да, но она неважно себя чувствует. Могу я вам чем-то помочь?
– Мне хотелось бы с ней поговорить, – ответил он.
– Может быть, все-таки я могу решить ваши проблемы? Она не спустится сегодня ради чего-либо меньшего, чем визит пожарной команды.
Это была стандартная уловка для торговца.
– Ха-ха! Я что-то вроде этого. – Он нервно рассмеялся. – А ты кто?
– Я ее сын.
– Так, значит, ты Лестер. Это всего лишь дружеский визит. Я приду в другой день. Недавно я видел твоего брата в Пигготте.
– Неужели? Когда это было?
– В прошлом месяце.
– Я полагал, что после Рождества он находится в Ки-Уэст.
– …Возможно, это было раньше. Меня начало распирать от любопытства.
– Вы тогда собирались пойти на охоту?
– Нет, сезон уже закончился.
Из его слов я ничего не понял. Но потом он сказал мне, что его фамилия тоже Хемингуэй и он с востока. Он нервно пожал мне руку и сказал, что придет в другое время. Это был единственный раз, когда он появился в нашем доме. Но позже на той неделе в газете появилась статья о том, что Эрнест Хемингуэй возвратился в Чикаго и в книжном магазине Эванстона ставил свои автографы на книги для всех желающих. Мать сказала, что это не мог быть Эрнест. Он находился или в Ки-Уэст, или в Гаване, и он никогда бы не приехал в Чикаго, не повидав семью или не предупредив нас о своем приезде. И она оказалась права.
Незнакомец оказался обманщиком. Несмотря на свои усы, он был совершенно не похож на Эрнеста. Позже мы узнали о том, что этот самозванец разъезжал по всей стране и выдавал себя за Эрнеста. Он ставил автографы на книги, занимал деньги и вообще поднимал скандал в отношении репутации Эрнеста. Эрнесту так и не удалось его схватить. Но последующие годы он очень сожалел об этом, поскольку это затянувшееся подражание вызвало поток счетов на имя Эрнеста.
Той весной 1933 года работа по многим направлениям шла полным ходом, и время бежало гораздо быстрее, чем хотелось бы Эрнесту. Он должен был сделать выбор.
– Как у тебя дела с фильмом? Ты думаешь, что завершишь работу над ним этим летом? – хотела знать Полин.
– Из того, что написал Майлстоун, следует то, что мы должны подождать до принятия решения. А сейчас нет времени, – ответил Эрнест, – мы можем попробовать еще раз в следующем году. В этом сезоне уже слишком поздно. Лучше хорошо подготовиться к поездке в Африку, нежели пытаться сделать две вещи наполовину.
Джейн Мейсон вместе майором Диком Купером навестили Эрнеста и Полин в Ки-Уэст. Эрнест и Дик устроили охоту на птиц на одном из необитаемых рифов в западном направлении, где было необычайное разнообразие пернатых. Они хорошо поладили между собой, и перед отъездом майор Купер дал Эрнесту несколько практических советов по экипировке для экспедиции на возвышенные места Африки.
Список включал в себя тяжелые, мощные ружья, сыворотку от укусов змей, химикаты для очистки питьевой воды, одежду для холодных ночей на больших высотах, поскольку дожди уже закончились, и определенное продовольствие и припасы, которые нельзя было приобрести в Африке. Самым важным в списке были боеприпасы. Нужны были пули как в твердой оболочке, так и мягкие, с различной массой и скоростью полета, что давало возможность охотиться на слонов, носорогов, бизонов и на всех остальных, менее крупных и с более тонкой шкурой, от львов до бородавочников.
Майор Купер владел кофейной плантацией на Танганьике и имел большой опыт охоты на всей британской части Восточной Африки. В последней войне он был награжден за отвагу, потом стал охотником и накопил колоссальный опыт охоты в лучших регионах, еще сохранившихся на континенте. Он порекомендовал Эрнесту взять Филиппа Персиваля в качестве проводника, который сначала был егерем, а потом стал профессиональным охотником. Мистер Пи, как все его звали, был настолько молчаливым и сдержанным на высказывания, насколько талантливым и знающим. От мистера Пи пришла информация о том, что ружья, особенно на крупных зверей, можно арендовать за умеренную плату.
– Я куплю себе ружья. Я не хочу арендовать их, – сказал Эрнест.
Он бы проклял себя, если бы вдруг ему очень понравилось какое-то оружие, возможно спасшее ему жизнь, которое потом пришлось бы вернуть владельцу. Так как они сперва собирались до августа порыбачить на Кубе, а затем на испанском судне отправиться из Гаваны в Европу, то Эрнест решил отложить выбор оружия до своего приезда в Париж. Там он мог посетить хороших оружейников и экипироваться для экспедиции с ног до головы.
Эрнест также пригласил своего друга Чарльза Томпсона из Ки-Уэст погостить у него ближайшие месяцы. Чарльз был полон энтузиазма. Он показал себя как прекрасный рыбак и охотник на птиц. Он не принадлежал к литературным кругам, но был хорошим спортсменом, храбрым человеком и мог наслаждаться возбуждением от охотничьих затей, не действуя Эрнесту на нервы. У жены Чарльза Лоррейн были преподавательские обязательства, но существовала договоренность о том, что она приедет весной, а потом встретится с ними в Палестине. С Чарльзом и Полин экспедиция обещала быть впечатляющей и успешной. Детей должны были оставить с родственниками, а няня оставалась ответственной за остальные дела. В первый раз с момента их свадьбы Эрнест и Полин знали, что отправляются в приключенческую поездку с минимумом беспокойств и шансом на максимальное удовольствие. Им снова хотелось побывать в Испании, и они планировали оставаться там до закрытия Пиларской ярмарки в октябре.
У Полин и Чарльза Томпсона было много дел, за которыми надо было присматривать, так что они оставались в Ки-Уэст, пока в начале апреля Эрнест отплыл в Гавану на судне Джо Рассела. Добравшись туда, он обнаружил, что еще не наступил сезон для крупной рыбы. Он использовал время для работы над своим романом и написания нескольких коротких рассказов, дисциплинируя себя подъемом в пять утра и занимаясь творчеством по крайней мере до десяти, а часто и до полудня. Когда, наконец, рыба начала появляться на границе течения, он уже был готов для выхода в море, сложив плоды нескольких недель плодотворной работы на стол в своей комнате на четвертом этаже отеля «Амбос мундос» на Обиспо-стрит.
Той весной Эрнест и Арнольд Джингрич вели постоянную переписку, обмениваясь большим объемом информации. Они все больше и больше нравились друг другу, и их обоюдное доверие росло. Эрнесту не понравилось название журнала – «Эсквайр». Он считал, что это будет выглядеть слишком высокомерно во времена депрессии, но сам замысел журнала произвел на него впечатление. К концу мая он был готов написать для нового журнала первое кубинское письмо и предчувствовал удовлетворение от своей работы, а также от рыбной ловли, когда поднимался ветер. Его распорядок был практически идеальным для ловли марлина, так как для этой рыбы лучше всего подходит рябь на воде, а часто днем ветер поднимался не раньше одиннадцати, когда творческая работа уже завершалась.