Сущность Ренессанса
се представления и идеи, с которыми мы встречаемся в истории, только кристаллизуют линию развития жизни, другими словами, общественного бытия человечества. Какие факторы обусловливают направление развития жизни? Мы уже ответили на этот вопрос. Этими определяющими факторами являются исключительно материальные интересы людей.
Материальные интересы людей, в свою очередь, находятся в процессе непрекращающейся эволюции. Постоянные изменения в производственном механизме создают новые потребности или же уничтожают потребности, недавно широко распространенные. Отсюда следует, что принципиальные коренные перевороты существующего производственного механизма обязательно приводят к обновлению духовной жизни, иногда даже к ее как бы повторному рождению (Renaissance).
Такие принципиальные перевороты, приводящие к возникновению новых взглядов и представлений, происходят тогда, когда возникает совершенно новый экономический принцип, следовательно, такая форма производства, которая требует полного переустройства общественной организации. Коренное преобразование состоит в том, что образуются новые сословия, а прежде существовавшие преобразовываются. Такие изменения в общественной жизни знаменуют собой завершение одной эпохи и начало другой.
В период исторических перемен перед человечеством раскрываются новые или по крайней мере другие возможности деятельности во всех областях. Вместе с этим расширяется жизненный горизонт, и не только отдельных индивидуумов или ограниченных групп. Как только для деятельности открываются новые перспективы и новые возможности, в обществе наступает духовный подъем. Развивается воображение, людям кажется, будто раньше густой, непроницаемый туман скрывал от взоров даже ближайшие предметы.
Когда же пелена спадает, перспектива в будущее человечества кажется безграничной. В такие эпохи каждый испытывает такое чувство, будто носит в самом себе будущее, новый мир.
В такие эпохи старые предрассудки обычно сразу уничтожаются. Так как старое кажется отжившим, то все, связанное с ним, воспринимается как ложное, неправильное и встречает на своем пути сомнения и издевательства. Все уже существующее подвергается критике.
Это касается правил, регулирующих половую жизнь людей, так как именно в этой области ярче всего ощущается давление традиционной морали.
Насколько решительны подобные эпохи в уничтожении всего старого, настолько они плодотворны в созидании нового. Об этом Г. Брандес в своей книге о Шекспире говорит: «В наши дни, когда на английском языке говорят сотни миллионов людей, нетрудно сосчитать английских поэтов. А тогда в стране насчитывалось около трехсот лириков и драматургов, творивших чрезвычайно продуктивно для публики, не превышавшей численно современную датскую, ибо из пяти миллионов населения четыре были безграмотны. Но способность писать стихи была среди англичан того времени так же распространена, как среди современных немок умение играть на рояле».
К вещам и людям предъявляются самые высокие требования, претензии всех безграничны и безмерны.
Вот почему преимущество отдается зрелости как в духовной, так и физической области. Не подающий надежды юноша, не девушка, похожая на нераспустившийся бутон, ценятся выше всего в такие эпохи, а мужчина, находящийся в зените своей силы, творящий, и женщина, достигшая вершины развития, понимающая. Мужчина должен быть заодно и Аполлоном и Геркулесом, женщина — Венерой и Юноной[29].
Строки итальянского поэта эпохи Возрождения Торквато Тассо также посвящены этому:
Года тебе не нанесли урона,
И над тобой, одетою скромнее,
Не торжествует юная краса.
Цветок милей недавнего бутона,
И солнце в полдень жарче и светлее,
Чем поутру всходя на небеса[30].
Такие эпохи смелы не только в своих стремлениях, но и в их осуществлении. Воля и действие идут рука об руку. Совершенство индивидуального творчества так же велико, как богатство новых идей и образов. К тому же каждая задача, которую ставят себе люди таких эпох, граничит с героическим, потому что в каждой дышит вся огромная энергия времени. Все, что создается в такие эпохи, носит поэтому печать вечной ценности.
Это, конечно, не значит, что в такие эпохи создается, безусловно, лучшее, так как высота достигаемого зависит от тех средств, которыми располагает эпоха для разрешения вставших перед нею проблем, зависит от степени зрелости и высоты предшествующей эпохи. Вместе с совершенством и обилием средств, ожидающих применения, растет смелость и энергия людей, растет сумма творений эпохи. Если же наследие прошлого примитивно и неразвито, то и создания той эпохи остаются лишь смелыми обещаниями.
Всякий, кто сознательно идет вперед, мечтает, чтобы вновь настало такое время, и как можно скорее, потому что тогда человечество вновь осуществит чудеса и откровения, более даже величественные, чем те, которые раньше озарили мир.
Такой эпохой был Ренессанс.
Происхождение идеала красоты
XIV и XV вв. на исторической сцене вторично возник новый экономический фактор — развитие товарного производства и обусловленное им денежное хозяйство — и завершил собой средние века (впервые это произошло в античные времена). С завершением средних веков начался новый период истории, продолжавшийся в течение двух столетий, который привел к расцвету мировой торговли.
В эпоху Возрождения появилось величайшее благо культуры: нация и национальный язык. Раньше не существовало ни того ни другого.
До этой эпохи государства представляли собой враждующие между собой группы, которых мало что объединяло. Небольшие общины, включающие в себя одну или в лучшем случае несколько соседних деревень, были тогда целым миром. Кто не состоял в таком объединении, был бесправен и считался чужим. Все, что относилось к другой общине, казалось за границей, принадлежало к другому миру, с которым общались очень ограниченно и к которому обычно относились враждебно. Каждый из этих других миров имел свои интересы, к которым в лучшем случае относились равнодушно, так как они оставались непонятными.
Основной чертой средневековой духовной жизни была разобщенность почти во всех областях. Даже язык не служил объединяющим началом для отдельных местностей, в которых пользовались различными диалектами. И даже на небольшом расстоянии эти местные наречия звучали так же непонятно, как чужая речь. В каждой стране говорили на тысяче различных языков. Только в очень критические моменты соседние общины учитывали общие интересы, но, как только причины, приведшие к объединению, исчезали, союзы тут же распадались.
Такое положение дел было связано с экономикой средних веков. В ту эпоху повсеместно было распространено натуральное хозяйство. Продукты производились только для собственного потребления, т. е. все нужное для жизни: пишу, одежду, жилище, орудия труда — каждый производил для себя сам. Круг лиц, которым исчерпывалась частная и общественная деятельность каждого, состоял из производителя и его семьи, общины, к которой он принадлежал, а также феодального сеньора, от которого он зависел как данник. В пределах этого круга удовлетворялись все потребности. Феодал взамен дани предлагал защиту против любых врагов. Такой общественный порядок, основанный на изолированности и территориальной замкнутости, исключал необходимость в общении между различными общинами, потому тогда и не существовало шоссейных дорог. Не было общественной потребности, которая побудила бы к их постройке, предполагавшей совместную деятельность многих жителей. Там, где общению препятствовали еще и географические условия: разъединяющие реки, горы и болота, удаленность от других поселений, разобщенность сохранилась гораздо дольше.
Такое положение вещей сохранялось довольно долго, пока не возникла естественная потребность в разделении труда, в связи с чем производство стало более рациональным.
Первой формой разделения всюду было разграничение производительного и непроизводительного труда. Чем дольше человек пользовался каким-то одним орудием труда, тем лучше он его использовал, и, в связи с этим, мог работать более результативно. Так возникло в конце концов самостоятельное ремесло. Так как производство товаров вскоре превысило их потребление, то появилась необходимость в обмене излишка продуктов с другими группами, которая привела к возникновению рынков, ставших естественными узловыми пунктами сообщения. Одновременно с этим возникла необходимость их охраны от разбойничьих нападений. Накапливавшиеся в этих местах сокровища постоянно возбуждали аппетит как окрестных жителей, так и чужих народов, а в местах, лежавших на судоходных реках, — также и морских пиратов.
Первоначально обменивались только излишком продуктов, обменивали товар на товар, — это было характерно для конца средних веков. По мере повышения производительности труда, по мере постоянного роста ремесла люди стали уже производить специально для обмена, т. е. ради торговли.
А этот факт сделался решающим, он разграничил новое время от средних веков, в этот период приобрел большое значение такой фактор, как деньги.
Деньги были тем необходимым средством обмена, в котором нуждалось товарное производство. Эпоха натурального хозяйства, производившая только для собственного потребления или для ограниченного круга членов общины, не нуждалась в таком средстве обмена. Подать феодалу также платили готовыми товарами.
Появление денег уничтожило средневековую феодальную форму производства. Но еще важнее было следующее.
Товарное производство создало в лице купца совсем новый класс, первую форму современной буржуазии, и до основания изменило быт всех остальных существовавших слоев общества.
Так как производство для личного потребления ограничено достаточно узкими рамками, то индивидуальная энергия средневековых людей имела лишь слабые стимулы для развития. Иначе обстоит дело в эпоху товарного производства, приведшего к мировой торговле. Здесь инициатива уже не знает границ. Из коллективиста человек превратился в индивидуалиста.