Возмущало не то, что молодая дама разрешила принцу более чем одни только нежные взгляды и поцелуи, безнравственность усматривалась в беременности и в ребенке, в неумении соблюдать правила игры, заключающиеся в том, чтобы всем рисковать, не теряя ставки — видимости добродетели. Из других данных видно, что в придворных кругах было, по-видимому, немало женщин, которым чуть не каждый год грозила опасность нежеланной беременности.
Анонимный французский автор пишет:
«С тех пор как барышни так хорошо осведомлены относительно медикаментов, что уже не боятся неловкого положения, в которое их может поставить слишком пылкий любовник, все больше падает ремесло куртизанки. Ибо для кавалера гораздо приятнее развлекаться с благородной дамой, не рискуя ничем. С тех пор барышни поэтому не выходят из себя, когда любовник требует от них большего, чем право созерцать ее прекрасное лицо и прекрасную грудь».
В заключение следует упомянуть, что аборт тогда не считался преступлением, так что можно было довольно открыто рекомендовать и получать подобные средства.
Там же, где полагалось наказание, оно редко применялось.
Словом, нет никакого сомнения в правильности последнего стиха вышеприведенного стихотворения: «Да, это часто бывало».
Обычай «пробных ночей»
уществовали целые классы, где добрачные половые связи женщины прямо санкционировались кодексом морали. Мы имеем в виду обычай «пробных ночей», преимущественно — заметьте, только преимущественно! — существовавший в деревне и распространенный во всей Европе. Совсем этот обычай никогда не исчезал и сохранился во многих местностях. Он восходит к давним временам и известен под разными названиями. Несмотря на древность этого обычая и на его распространенность, наши сведения о нем немногочисленны. Древнейшее его описание относится к XVIII в. и касается Швабии. Подробность этого обычая Фр. Г. Фишер описывает следующим образом в своей брошюре, посвященной этому вопросу:
«Почти во всей Германии, особенно в той части Швабии, которая именуется Шварцвальдом, среди крестьян существовал обычай, в силу которого девушки уступали своим ухажерам еще задолго до свадьбы права, принадлежащие обычно только мужьям. Но было бы совершенно неправильно думать, что эти девушки лишены женской нравственности и расточают свою любовь всем своим любовникам. Ничего подобного. Деревенская красавица умеет так же экономно распоряжаться своими прелестями и скрашивать редкие моменты наслаждения такой же сдержанностью, как и любая барышня, сидящая за туалетным столиком.
Как только деревенская девушка достигала зрелости, за ней начинали ухаживать парни, тем больше, чем больше у нее достоинств, пока они не заметят, что один из них пользуется ее особенными симпатиями. Тогда счастливец имеет право посещать ее по ночам. Однако он плохо соблюдал бы приличия, если бы вошел к ней через дверь. Деревенский этикет требовал, чтобы он совершал свои ночные визиты через окно под крышей.
Этот нелегкий подвиг давал возможность любовнику сперва только поболтать несколько часов с девушкой, лежащей в постели совершенно одетой, застрахованной против всех козней Эроса. Когда она засыпала, он был обязан покинуть ее, и только постепенно их беседа становилась откровеннее. Впоследствии девушка предоставляла ему возможность, среди всяческих шуток и забав в деревенском духе, удостовериться в ее скрытых прелестях, позволяла ему застать ее в легком одеянии и наконец разрешала ему все, чем женщину может удовлетворить чувственность мужчины. Но и теперь она соблюдала последовательность, хотя правила приличий не позволяют вдаваться в подробности. Многое можно угадать уже по самому названию "пробные ночи" хотя первые визиты назывались собственно "ночными посещениями" (Kommnachte).
Часто девушка отказывала любовнику в последнем доказательстве любви до тех пор, пока тот не прибегал к насилию. "Пробные ночи" устраивались каждый день, "ночные посещения" — только накануне праздников и во время праздников. Первые продолжались до тех пор, пока обе стороны не убеждались в своей пригодности к браку или пока девушка не забеременеет. Только после этого крестьянский парень официально сватался, и помолвка, а потом свадьба быстро следовали друг за другом. В тех деревнях, где господствовали патриархальные нравы, парень нечасто покидал беременную девушку. В противном случае он навлек бы на себя ненависть и презрение всей деревни. Зато очень часто бывало, что молодые люди расставались после первой или второй "пробной ночи". Девушка не рисковала потерять свою репутацию, так как вскоре появлялся другой парень, готовый снова начать с ней роман. Только если "пробные ночи" несколько раз подряд не приводили к браку, девушка могла попасть в двусмысленное положение. Деревенская публика считала себя тогда вправе предположить, что у нее есть какие-нибудь скрытые недостатки. Крестьяне считали этот обычай настолько невинным, что часто, когда священник спрашивал их о здоровье дочерей, они в доказательство того, что те растут и процветают, откровенно и с отеческой гордостью отвечали, что их дочки уже "принимают ночных посетителей"».
В своей брошюре Фишер приводит, кроме того, еще несколько более старинных документов, доказывающих существование этого обычая и в других местах. Так, в одном древнем документе сообщается: «У саксов существует отвратительный, законом признанный обычай, в силу которого жених сначала проводит ночь у невесты, а потом уже решает, женится ли он на ней или нет». Другой автор, Квардус из Кембриджа, говорит в своем описании Уэльса, что «прежде браки редко устраивались без предварительного соития, так как существовал обычай, в силу которого родители отдавали своих дочерей, причем деньги считались потерянными, если девушка отсылалась обратно домой».
В первой главе мы уже указывали, какое большое значение имеют для крестьянского хозяйства дети, что они даже главное условие его существования. В этой экономической необходимости и в некоторых характерных для крестьянства отношениях собственности лежит ключ к разгадке этого обычая, на первый взгляд не вяжущегося с прочей идеологией единобрачия.
В самом деле, каждая особенность этого обычая отражает отношения собственности данной местности, и прежде всего, конечно, особенности наследственного права. Это объясняет нам, далее, многочисленные различия в правовых последствиях, которые в разных местностях имели эти «пробные ночи» и «ночные посещения», почему в одной местности «проба» проводилась лишь накануне свадьбы, в другой местности половые отношения, сопутствовавшие ей, обязывали к заключению брака, а иногда такую принудительную силу имел лишь факт беременности и т. д.
Этот обычай объясняется не одним только экономическим фактором, желанием узнать, годится ли женщина для деторождения, а также рядом других обстоятельств. Хотя последние и не содержат причину его возникновения, но они способствовали этому, упростили его существование, а также предопределили некоторые его формы.
Одним из таких обстоятельств, имеющих особое значение для горных местностей, является разная роль, которую играют в процессе труда холостой парень и незамужняя девушка, роль, разъединяющая их на более продолжительное время, чем в других местах. В то время как мужчина был занят в горах рубкой леса, часто в отдаленных районах, девушка пасла скот на не менее отдаленном альпийском лугу. При таких условиях оба пола неизбежно должны были искать возможности для свиданий. Естественно, что это происходило ночью, в каморке девушки, так как только ночь освобождала парня и девушку от работы.
Жадный беден всегда. Знай цель и предел вожделения.
Мы выше упомянули, что обычай «пробных ночей» и «ночных визитов» существовал преимущественно среди крестьянства. Но он был распространен в XV и XVI вв. также и среди городского бюргерства, по-видимому, во всей Европе. Один хронист сообщает, что итальянские горожанки разрешали своим возлюбленным «пробные ночи», причем те, однако, должны были воздерживаться, и что даже патриции не видели в этом ничего предосудительного. О существовании того же обычая в северной Франции говорит одно старофранцузское стихотворение, в котором обсуждается следующее: одна дама разрешила возлюбленному провести с ней ночь, но в полном воздержании. Вопрос гласит: кто из них приносит большую жертву?
О существовании этого обычая в Германии есть точные сведения, так как они запротоколированы судебным производством и касаются известных исторических лиц. Речь идет о разбиравшихся на суде претензиях к Барбаре Леффельгольц, впоследствии жене знаменитого гуманиста Виллибальда Пиркхеймера, ее первого возлюбленного Зигмунда Штромера.
В этом любовно-брачном деле, которое описал хранитель городской библиотеки в Нюрнберге Эмиль Рейке, напечатавший и объяснивший эти документы, речь шла о том, что истец, Зигмунд Штромер, требовал выполнения брачного обещания, данного ему Барбарой Леффельгольц. Прежняя его возлюбленная потом, однако, раздумала и отрицала это обещание. Так возникло довольно продолжительное дело, в котором с обеих сторон были выдвинуты свидетельства компетентных лиц. Во время этого процесса обсуждались и «пробные ночи». Именно в одну из таких ночей Барбара будто и дала обещание выйти замуж. Об этих ночах Рейке сообщает на основании документов:
«Барбара должна была признаться, что она впускала истца по ночам в свою комнату, и, хотя она и утверждала, что он первоначально бывал у нее не более двух часов, ей было доказано, что она провела с ним по крайней мере шесть целых ночей. Обвиняемая не отрицала этого, но заявила, что ничего предосудительного в эти ночи не совершалось.
Павел Имгоф и его жена — близкие родственники Барбары, в квартире которых она принимала визиты Зигмунда Штромера, — спокойно входили в комнату, по наивному обычаю времени, садились к ней на постель и спали в одной комнате с ней и с истцом. Один из молодых супругов, по-видимому, всегда присутствовал при ночных визитах Штромера в качестве блюстителя приличия. Этот вывод можно сделать из того, что Урсула Имгоф заявляла, что получила ключ от комнаты Барбары от нее самой. Впрочем, она их часто оставляла и одних».