– Двадцать первый, – хором ответили подруги.
– Эксперимент не удался. – Из могучей груди вырвался тяжкий вздох.
– Почему?
– Мне нужно было в двадцать третий.
– Дурдом какой-то! – воскликнула в сердцах Лена и вышла из-за стола. Вскоре из ванной послышался её голос. – Наташ, куда говоришь, шмотки его кинула?
– В корзину для грязного белья.
– Нет там ничего. Только это, – Елена вернулась. Пинцетом она держала какой-то серый комок, который растаял прямо на глазах.
– Вторая кожа самоутилизировалась, – констатировал факт молодой человек.
– То есть ты хочешь сказать, что если бы мы не сняли с тебя эту гадость, то сейчас ты растворился бы как та тряпица?
– С вероятностью девяносто девять процентов. Я ни разу не видел утилизации в действии. А ещё вы запустили в моём организме новые необратимые процессы. Но мне они очень нравятся, – сказал Третий и усадил Наташу к себе на колени.
– Отлично! Был девственником, а стал маньяком. Возьму-ка я живые образцы.
Ленка безжалостно выдрала несколько волосков у парня, ватной палочкой поковыряла у него во рту и в носу и даже сняла отпечатки пальцев, сложила всё в грипперы.
– Ну вы тут милуйтесь, а я пошла. Натаха, в пакетах одежда и продукты. Как будут новости, дам знать.
Наталья проводила подругу, позвонила на работу и взяла отпуск. Пакеты с вещами, что привезла Тирецкая, два дня стояли неразобранными. Одежда голубкам была не нужна. Ленка объявилась на третий день и сообщила, что такого человека, как Терентий, не существует.
– Но он ведь есть, – глухо произнесла Наташа в трубку. – Что делать-то?
– Не знаю. Человек есть, документов нет. А без бумажки он – букашка, как в твоих обожаемых инклюзах, – ответила подруга.
– Лен, я сердцем чувствую, не обманывает он. Терёшенька столько мне рассказал про древний мир! О животных и растениях и про то, как образовался янтарь.
– Ой, Натаха-Натаха! Ладно. Попробую со своим сморчком-старичком поговорить.
*
Новогодние улицы сияли разноцветными гирляндами. Ленка восторженно хвасталась на заднем сидении красного автомобиля:
– Мой пусик как узнал, что я беременна, так всё имущество на меня переписал и долю в бизнесе. А ещё вот! – Она вытащила папку с документами и передала сидевшему впереди мужчине. – Здесь паспорт, страховка, водительские права и диплом биолога на имя Терентия Михайловича Морозова. Можешь писать свою диссертацию про янтарные леса эоцена, Терёха. Но сначала с Наташкой в ЗАГС!
– А-а-а! Ленок, ты чудо чудное! Поздравляю! – Наталья обернулась назад.
Машину повело на скользкой дороге. Завизжали тормоза. Послышался глухой удар. Вся троица выскочила наружу. Под колёсами автомобиля в одном термобелье лежал двойник Терентия.
– Дежавю, – пробормотала Наташа.
– Чур, этот инклюзик мой! – радостно заверещала Ленка. – Давайте его на заднее сиденье.
Пьяная вечеринка
Таня Стар
Обложка создана при использовании ИИ Кандинский. Правообладатель ПАО Сбербанк. Все права защищены.
В карих глазах Адама застыла горькая слеза и вырвался всхлип отчаяния раненой души. По-прежнему стояла напряжённая атмосфера, разбавленная пронизывающими душу звонками больничного телефона. Судя по монологу администратора, абоненты на том конце провода жаждали утешающих сведений, что опасность для здоровья близких людей, попавших сюда на излечение, миновала.
Трудно поверить, что ещё утром жизнь виделась нескончаемой дорогой, и что впереди у Адама ещё есть время для исправления ошибок. Но сейчас он осознал, что повторного шанса жизнь не дала и каждая прожитая минута – это и был шанс, который упустил, откладывая решение на потом.
Человеческая глупость не знает границ!
«Какое к чёрту будущее! Здесь и сейчас надо было разбираться со своей жизнью. А теперь кого винить?» – размышлял Адам, рассматривая своё отражение в стекле плаката о здоровье. Между чёрных бровей за пол суток залегла глубокая морщина. Горестные мысли сплелись в ядовитый комок, ещё мгновенье и он отравился бы ими. Сердце не выдерживало напряжения, и он вышел на свежий воздух. В лицо сыпнул мелкий дождь, а ветер, теребя полы одежды, просочился под рубашку. Поёжившись от липкой сырости, Адам запахнул куртку и, скрестив руки, миновал ворота клиники. Он бездумно побрёл вдоль светящихся окон. Увидев ночной бар в торце многоэтажки, промокший и замёрзший, он решительно вошёл в полуподвальное помещение, где тихо играла музыка и развлекались несколько подвыпивших. Бармен предложил вино и он, выбрав крепкое, устроился за столиком в дальнем углу и, заполнив стакан чертовски хорошим хересом, залпом осушил двойную порцию.
Время споткнулось, вернув его в прошлое, и он вспомнил счастливые годы брака, выбрав тот, когда, в честь юбилея совместной жизни, он устроил Раисе тур по Европе. Жена была на седьмом небе от счастья от желания отправиться в путешествие. Она радовалась подарку мужа к деревянной свадьбе, и эдакая мелочь услаждала его эго. Он гордился тем, что выбор оказался весьма удачным. Путешествие по Европе стало глотком свежего воздуха, который принёс перемены в семейную жизнь. Чувства обновились и расцвели букетом весенних красок.
Адам уже неспешно пригубил бокал с хересом, который растёкся по горлу и согрел. Мыслями он погрузился в тот тур, когда отношения с женой перезагрузились.
*
Жизнь «до…»
Благополучно миновав границу, туристы первую ночь провели в небольшом и уютном пятизвёздочном отеле. Он вспомнил момент, когда они вышли из автобуса и были очарованы видом на здание с остроконечными пиками на башенках, уходящими в закатное небо, а его миниатюрные балконы пестрели ультрамариновыми петуньями.
Территория казалась уединённым местом, потому что находилась на окраине городка вдали от суетливого центра. Именно здесь после душевных бесед к ним вернулись и тесный контакт, и прежние чувства. Долгожданный отпуск от домашних забот и уютная атмосфера позволили каждую секунду посвятить общению.
Раиса ощутила свободу после пары лет семейных будней и восхищалась мелочами, окружающими её на отдыхе. Адам же радовался переменам в любимой. Его переполняла благодарность, что его женщина возродилась и вернула ему утраченные чувства. До поездки в тур он осознавал, что их отношения на грани истощения и требовали реализации свежих идей. Новые обстоятельства сработали, дав толчок для новых эмоций.
От безделья они обследовали местность. Бутики при отеле манили витринами с традиционными сувенирами, невольно вынуждая раскошелиться. Они зашли в магазин с бижутерией. Разнообразие идей мастеров-затейников надолго удерживало их у витрин. Обсуждая новизну представленных форм, они изумлялись авангардизму изделий из серебра. Стразы Сваровского сияли радугой. Пока Раиса увлечённо примеряла колечки, Адама привлекла посеребрённая туфелька со стразом с фасолину, и он задумал в тайне приобрести брелок и порадовать безделушкой Раису.
Прогуливаясь по аллее, они вошли вглубь парка. Раису восхитила высокая ель. Она остановилась, чтобы выбрать ракурс для съёмки. Он подошёл к жене, обнял со стороны спины, вдохнул аромат духов, сунув нос в её волосы и растаял от жарких чувств. Развернул Раису лицом, вложил подарок в ладонь и сомкнул её, обхватив своей. Став на колено, он отпустил руку жены и дождался, когда она взглянет на презент.
– Вау! – удивлённый возглас уселся на макушку ели.
Раиса зацепила пальцем колечко брелока и поднесла ближе, чтобы разглядеть. Страз играл всеми цветами радуги и отбрасывал свет в её синие глаза, повышая градус позитива. Она неподдельно любовалась сиянием, огранённого под настоящий бриллиант, камня, прикреплённого к голландской туфельке-сабо, а он думал, что для счастья нужны небольшие деньги и отметил, что можно довольствоваться малым, была бы душевная благость.
– Принцесса, будь моей! – он поднялся, обхватил руками стан и, покрывая поцелуями, зашептал: – Люблю тебя!.. Люблю! Единственную…
– Согласна… – разгорячённая, она долго упивалась объятиями, – спасибо!
Подцепив брелок на клатч, в котором хранила документы и телефон, она, встав на цыпочки, поцеловала мужа. Стартовал медовый месяц, – пятый по счёту. Раиса была отзывчива, а его особенно восхищала её детская непосредственность.
Следующим тихим тёплым вечером они брели по сосновой роще, а запах хвои дурманил и насыщал свежестью лёгкие. Они вышли из сгущавшейся темноты, чтобы проводить солнце и увидеть розовый закат. Клумбы, по углам которых росли разновысотные пирамидальные туи, были достойны снимков фотоаппарата. На бархатном газоне витиеватые алые ленты соцветий перемежались жёлтыми квадратами. Эстетический фейерверк из цветов пробуждал к романтическому настроению. Окультуренная часть парка гармонично объединилась с естественной природой.
Шалун воровато оглянулся по сторонам и, перескочив через низкорослые кусты, добыл на клумбе восхитительный цветок. Покинув место правонарушения, уже не юный Ромео, украсил волосы Раисы. Они скрылись от любопытных глаз в укромном месте, облюбовав беседку с ажурной перголой увитой диким виноградом. Он не мог сдержаться от желания обладать женой и с жадностью лобызал сочные губы, сжимая в ладонях её упругую грудь. Цветок выпал из волос, застряв между телами на её сочной груди. Он взял его в руки поводил алыми лепестками по губам жены, мраморной шее и оголённым плечам, сопровождая помеченные места безешкой. Рая, будто нектаром насыщала жадного шмеля. Заработала притягательная химия и с током крови разнеслась по клеткам. Подул прохладный ветер, остужая их пыл. Поцелуи у развесистой ивы и величественных сосен были сладкими. Удивительно, как физиологически они подходили друг другу. Листья дикого винограда прятали от сторонних глаз их бурную страсть, когда он наслаждался тёплым чревом. С каждым скольжением ему казалось, что нет предела блаженству. Раиса отзывалась глубоким дыханием. Когда её сердце замирало, его – громко стучало за двоих. Когда он взрывался, она напротив – затихала, чтобы ощути