левать на то, что тех ставили в пример. Кому нужны на отдыхе морали?
Они оба не были исключением из общей массы. Настраивая резкость в осоловелых глазах, они в прищур наблюдали закатное солнце сквозь призму бокала и восхищались его рубиновым всполохом. Затем игриво отбирали друг у друга фужеры и смеялись от того, что пить больше не моглось.
В стельку пьяных экскурсантов загрузили в автобус и высадили у входа в отель, чтобы никто не потерялся.
Только на следующий день стал понятен замысел экскурсовода, – проводить пробу спиртных напитков ближе к ночи, потому что через два часа пребывания в дегустационном зале, мало кто мог выйти из него твёрдой походкой.
После изрядного количества выпитого вина, ужин в отеле был, как нельзя кстати. Он навалился на блюда из морепродуктов, а Раиса пожелала сладостей. Поужинав, они покинули апартаменты ресторана и улеглись пораньше спать.
*
Уставшая от ночной смены официантка, пожалев Адама, принесла к хересу кусок говядины с жареной картошкой. В знак благодарности, Адам сунул ей чаевые, поняв, как он чертовски голоден. За пять минут тарелка опустела и бокал снова наполнился. Чувство сытости пришло не сразу. Зато полстакана хереса взбодрили настолько, что он, как наяву, представил ту незабываемую ночь в Испании.
*
Раиса была на редкость пьяна, но прекрасна. Комплексы внезапно исчезли под градусами вина, раскрыв в ней ненасытную львицу. Это была перерождённая Раиса, умеющая дарить любовь без условностей и стеснения. Пластилиновое настроение трансформировалось от нежности к страсти, от экспрессии к раболепству.
Такой Раисы он не ведал! Открывая в ней новые страницы, он понял, что не знал её внутреннего содержания. Теперь он был участником закрученного сюжета, главной героиней которого стала жена. Страсть смела препоны. Их тела стали настолько гибкими, что они, как тряпичные куклы, могли изгибаться, чтобы доставить блаженное наслаждение, целуя те места, к которым касались пальцы. Меняя позы тел, они ласкали доступные эрогенные зоны: соски, вагину, клитор, мошонку, она делала ему – минет, а он ей – куни. Перемещаясь с кровати на пол и осваивая удобные кресла в их замечательно обустроенном номере отеля, они совершенствовались в искусстве любви, а ночь оказалась долгой и богатой на оргазмы. Вся собранная годами энергия высвобождалась взрывами эмоций, они насыщались энергией любви. Даже первый медовый месяц не был таким прекрасным. Сейчас имелся опыт и понимание чего хочет партнёр. Действительность обоих ошеломила нюансами, о которых не знали, они превосходили их воображение. Долгая ночь была полна эротического безумия с непредсказуемой развязкой в сюжете. Открылись в нём новые резервы, превратив его в раба желанной женщины. Он мог отдать жизнь за Раисуи за мгновения, проведённые с ней в постели. При мысли о её гибком теле плоть разрывалась от вожделения, затмевая иные инстинкты.
Любовь, благодаря вину, громко щебетала в их сердцах.
А потом был Париж! Город – мечта, город – праздник. Хотелось созерцать течение его жизни в паре с любимой. Здесь их любовь познала, как это – на века. На каменных ступенях набережной Сены вблизи Эйфелевой башни они, опустив уставшие от пешей экскурсии ноги в тёплые серые воды реки, впитывали романтику парижской жизни: вкус откупоренного Бордо; аромат французских духов; гарсон с дразнящими блюдами в меню; мимы, веселившие гостей; вскрики аккордеона на Елисейских полях; завораживающие взгляд модные наряды парижанок. Мон шер… Мон амур…
Бордо кипело в крови, согревая уставшее от прогулки тело; прозрачная вода мерно обтекала и успокаивала гудевшие ноги; поющие грудным альтом катера уносили под мосты со скульптурами львов праздношатающихся граждан и, передавая эстафету романтизма, заражали неизлечимой любовью. Поцелуи стали горячее, слаже и длительнее. Отзывчивая, нежная и покорная Рая удивляла. Вояж кружил их в вихре танца, дарил надежду, что любовь возродилась и, как выдержанное вино, приобрела изысканный вкус и аромат волнительных нюансов.
*
Адам глубоко вздохнул, потянулся от усталости, взъерошил руками макушку, чтобы как-то прояснить сознание и вылил в стакан остатки вина. Включив киноленту прошлого, он сопереживал своему счастью. Сеанс длился недолго. Что-то внутри оборвало кадры фильма, сообщив ему, что пришло несчастье. Он из последних сил сопротивлялся, словно руками тянул назад ленту воспоминаний, в тот день знакомства с обновлённой Раисой. Под романтичный «The Beatles» легко думалось о ней. Воссоздав реальную картинку, он порадовался, что ещё может успокоить страдающую душу.
*
К Новому году на место пятикурсника, съехавшего из комнаты, к нему подселили Сергея. Где-то сошлись звёзды, и соседство обратилось в настоящую мужскую дружбу. На праздник они, переодевшись в Деда Мороза и Снегурочку, посетили все комнаты общежития, и подолгу задерживались в тех, где было что поесть и выпить. Весёлые персонажи с гитарой в руках пели и плясали. Они так полюбились студентам, что те с трудом уносили ноги. Они так за праздновались, что чуть не отдали концы от выпитого алкоголя и, свалившись под ёлкой одной из комнат, беспробудно уснули. Пожалуй, спустя годы, ничего подобного с ними больше не происходило. Так закалилась их дружба в студенческих буднях. За несколько лет жизни под одним потолком с лампочкой «Ильича» они стали не разлей вода. Отличаясь по характеру и суждениям, они часто спорили в поиске истины, но разные взгляды на отдельные вещи, не сломили дружбу и обогатили их духовно. Правда у каждого была своя, но уважение от этого не страдало. Общага и быт, умение высказывать суждения и прислушиваться к критике не портили отношения неодинаковых по характеру парней. Они дорожили взаимным общением и были едины во мнении, – кто, если не друг, укажет на ошибки и поддержит в трудную минуту.
После окончания вуза, получив распределение, они виделись редко из-за постоянных командировок Серёги. Встречи же были подогреты душевным теплом и алкоголем.
Серый, – так его звали сокурсники за умение не выделяться из толпы и негласно влиять на мнения людей и руководить массами. Это, скрытое на первый взгляд качество, помогло ему после окончания университета удачно построить бизнес, который дал материальную независимость. А ему с деньгами не повезло, но зато у него был отличный приятель. Самолюбию льстило, что товарищ – богатый человек, но он не испытывал зависти, просто гордился его достижениями.
В подростковом возрасте он с удовольствием учился азам игры на гитаре и пению. Особенно часто его талант был востребован в студенческие годы. Сергей с нескрываемым удовольствием слушал его и открыто завидовал дару сочинять песни. В азарте друг освоил гитару и мог задавать ритм его сольному выступлению. Такие разные, но дружные, они создавали невообразимые музыкальные композиции. Нет большего счастья для исполнителя, чем иметь личную аудиторию, даже в качестве единственного друга.
Тогда, в вечер знакомства с Раисой, они на пару с Серёгой направились в соседнее общежитие поискать симпатичных девчонок. Фонтан энтузиазма будоражил кровь так, словно по венам текла гремучая смесь шампанского с водкой. Заглядывая в комнаты, где жили девушки, они искали любовных приключений. Если бы Серый не приоткрыл одну из дверей, то возможно, что с Раисой они разминулись. Бывают в жизни каждого значимые моменты, которые меняют жизнь.
– Вот это подфартило! – шепнув, друг присвистнул. – Давай сюда заскочим, пока девушки не разбежались.
– Чур, моя светленькая…
Пребывая в наглой уверенности о собственной неотразимости, они ввалились в комнату, не дожидаясь приглашения. Их самонадеянность, как ни странно, понравилась новым знакомым, и они лояльно отнеслись к вероломному вторжению на их территорию.
Раиса выделялась среди подруг нежностью и кажущейся беззащитностью, элегантностью, ухоженностью и добродушным смешливым взглядом. Он всегда симпатизировал приветливым девчонкам и недолюбливал высокомерных гусынь. Умение представить себя с достоинством удавалось не каждой девушке, а у Раисы был талант. Её лицо заявляло окружающим: «Смотрите на здоровье! Разрешаю!»
Он тогда загляделся на её фигуру и попался в сети искристых глаз в паре с обаятельной улыбкой. Выразительные глаза девушки сияли цветом сапфира, придавая взгляду небывалое очарование. Царственная осанка, бархатистая кожа и игриво уложенные светлые волосы вызывали в нём трепетные чувства. Он вспомнил всё до мелочей, даже её скромное платье, которое облегало пропорционально сложенную фигуру. Хотя для него ранее не существовало некрасивых девчонок. Ему одинаково нравились с красивыми ногами и большой грудью, осиной талией и широкоплечие, пухлыми губами и роскошными волосами, в каждой девушке было особое очарование.
Фигура Раисы поразила величавой грациозностью, гармоничную по всем параметрам красоту он встретил впервые. Её самоуверенность не оставляла сомнения у мужчин в том, что они встретили именно ту женщину, которую искали всю жизнь. От неё веяло безоблачным счастьем. Тогда он подумал, что эту нимфу будет сложно завоевать и решил, что рано или поздно добьётся взаимной любви. Его гордость сразу разбилась о мрамор её очарования. Он, будто шут гороховый выпендривался перед ней, изображая какой он суперпарень. Лишь опасение в чрезмерной назойливости сдерживали его от глупых поступков. Мудрость – вода и камень точит, давала надежду, что девушка созреет для глубоких чувств. И он завоевал её сердце. Она и не заметила, как он её приручил. Он чувствовал, что это женщина предначертана ему судьбой. Целую неделю он планировал, как отличиться оригинальностью, чтобы сделать ей предложение руки и сердца. А с утра, растянув между деревьями яркий баннер со словами – «Я тебя люблю! Будь моей!», он разбросал лепестки алых роз по искрящемуся на солнце снегу.
Раиса согласилась, а он был твёрд в выборе и женился, хотел заботиться о ней и иметь от неё детей.
*
Прошлое накатило, как цунами и удушило волной памяти. Адам проговорил шёпотом клятву, данную ей на свадебной церемонии в присутствии родственников и друзей. Слеза, не то от горести настоящего, не то от счастья в прошлом, зацепилась за щетину и, застыв, сверкала в свете ночника. Черты мужественного лица съехали набекрень от непомерного количества выпитого алкоголя, означив его слабоволие. Он пребывал в том дне, где они клялись в верности и вспоминал каждое слово, закреплённое поцелуем.