Вячеслав достал свой телефон, начал настраивать.
– Вот, это почта, читайте.
– Оно не восстанавливается.
– Как так. Я же всего пару часов назад перечитывал его.
– А так бывает?
– Наверное. Кажется, мою почту взломали. Это хакеры.
– Значит теперь никакой зацепки? Ты не сохранил адрес отправителя?
– Нет… не подумал… не до этого было… Оксана, скажи мне – ты мне веришь?
– Какой разговор. Если бы не верила, привела бы тебя домой? А прикольно было бы…
– Что же теперь делать?
– Искать того, кто хочет тебя подставить. Слушай, где ты говоришь взял кожаную куртку?
– В спортивной сумке в камере хранения на Казанском вокзале. Сумку я оставил в той камере. Так говорилось в письме. А что?
– Сейчас.
Оксана выскочила из комнаты. У неё был лёгкий, почти неслышный шаг и поэтому она появилась в двери неожиданно. Вячеслав, задумавшийся на стуле, даже вздрогнул, увидев её в проёме.
– Вот, – девушка держала в руках куртку, отмытую от грязи и мокрую.
Девушка бросила её на ковёр, и сама упала с размаха, тут же садясь на колени. Вячеслав подошёл к ней и присел, ничего не понимая.
– Она мокрая, ковёр испортит, – проговорил он неуверенно.
– Плевать. Ты что-нибудь видишь?
– Нет.
– Она не новая. Это точно. И довольно дорогая. Ага, вот.
Оксана перебирала полу куртки и застыла. Растягивая её край.
– Пятно видишь?
– Н-да.
– Похоже на кровь, правда?
–Н… не знаю.
– Может быть и не кровь. Ладно, утром отвезём Сергею на экспертизу.
– Зачем?
– Если это кровь человека, да ещё одной из жертв, тогда будет всё ясно.
– Что ясно?
– Ну, понимаешь, это могут быть два варианта: или тебя подставили твои знакомые, чтобы освободить себе дорогу…
– Чего?
– Ну, это не важно. Или тебя подставил сам маньяк. А, может, это одно и то же лицо. Ты где работаешь?
– В «Создателе».
– Что это такое?
– Постановка речи, тесты, имидж и все такое от внешнего вида и до походки. У нас даже есть группа у-шу гимнастики и массажист.
– А зачем?
– Политики, телеведущие, артисты – это все наши клиенты. Они хотят нравиться публике. У нас психологи, лингвисты, стилисты ставят человеку речь и жесты, внешний вид и манеру двигаться – это много значит: как говорить и что при этом делать руками.
– Ну да, примерно знакома. А ты что делаешь?
– У меня банк данных. Вношу в компьютер, слежу за новинками в сети, имею дело с сайтами.
– Не похоже.
– Что?
– Что ты кому-то перешёл дорогу.
– Я же говорил.
– Все бывает.
Вячеслав только сдавленно вздохнул.
– Подумать только, ещё вчера я жил обыкновенной простой жизнью, без проблем, без забот. Ну, там денег не хватало, это сейчас у многих. Дочь росла.
– Стоп. Этот кто-то кто тебя подставил, он знал, что у тебя есть дочь и что ты пойдёшь на все ради неё.
Вячеслав вздрогнул, продолжая сидеть на корточках.
– А скажи, как пропала твоя дочь?
– Она вышла из школы и домой не пришла. Я, когда её искал, одноклассникам звонил. Она от школы только до переулка дошла, больше её никто не видел.
– Это они!
– Кто?
– Твои сотрудники.
– Да нет.
– Есть, есть. Точно. Кто у вас на работе ПС?
– Кто?
Оксана вздохнула, пересела удобнее и снова посмотрела в лицо Вячеславу.
– Ты, когда брился в последний раз?
– Вчера… позавчера… утром, перед работой.
– Оно и видно. ПС – это первый сплетник, он всё про всех знает.
– А. Таких у нас, наверное, нет. Все заняты своим делом. У всех строгое разделения обязанностей.
– Такие люди везде есть, наивный ты человек.
– Тогда я не знаю.
– Ох, а что ты знаешь? Кто у вас заведует кадрами?
– А. Карпюк. А что?
– Адрес знаешь?
– Чей? Карпюка?
– Ох. Конечно.
– Вообще-то, да.
– Едем к нему, – Оксана облегчённо вздохнула и быстро и легко вскочила на ноги.
– Да ночь уже, неудобно.
– Это стоя спать не удобно. А у нас вопрос жизни и смерти. Поехали.
Вячеслав неловко поднялся и взял с пола куртку.
– Да брось её.
– Нельзя. Если меня увидят на улице без куртки, мою дочь убьют.
– Одевай. Значит точно на ней кровь.
Вячеслав с неохотой вдел в рукава руки и повёл плечами, натягивая куртку. В это время Оксана накинула на себя длинный плащ из красного латекса, взяла сумочку, мельком взглянула в зеркало и скомандовала:
– Вперёд. Сейчас бежим к гаражу за моей машиной.
Вячеслав поспешил за ней, на ходу застёгивая молнию до груди.
Это было началом истории их любви.
Полную версию вы найдёте в романе «Ночной наездник» на площадке магазина электронных книг ЛитРес, на странице автора.
Чтобы помнить
Дин Спейс
Обложка создана при помощи встроенного генератора обложек ЛитРес. Все права защищены.
Ветерок задержался в твоих волосах, играя лёгкой рыжей прядью. Солнце светило сквозь неё, не ослепляя меня, и я смотрел заворожённо, как ты сияешь в этом невесомом нимбе волос. Тебе на щёку села маленькая божья коровка, а ты вроде и не заметила. Та так и сидела на твоей веснушчатой щеке, изредка приподнимая пятнистые надкрылья, будто думая, улететь или и здесь хорошо.
– Тебе хорошо, маленькая коровка! – мысленно обратился я к ней, всей душой желая, почти молясь, чтоб этот миг не исчез, не растворился среди тысяч серых, ушедших водой в песок Вечности.
Лёгкий ветерок налетал изредка, охлаждая нашу кожу, а мы лежали на туристическом коврике посреди поляны под ярким Солнцем. Вдалеке тонкими голосами перекрикивались наши дети, они играли с Артуром, тот молчаливо бегал возле них мохнатой кометой. А вокруг был июль, он разливался покоем по перелескам, по нашей поляне вдали от дорог и автоматических сельхозов… В вышине чёрточками прорезали небо вопящие стрижи, у них была вечная охота на юрких насекомых. И безоблачные небеса были глубокими и синими. Совсем не такими, как на станции у Мимаса, – спутника Сатурна.
Вспомнив о скором вылете, я тут же перевернулся со спины на живот. Тогда ты машинально убрала у меня со спины пару приклеившихся травинок. А пусть бы и остались. Хоть частичку Земли увёз бы с собой. Почти полгода в полётах и вахте на станции Мимас-2, собирать данные и анализировать перед отправкой на Землю, ставить бесконечные опыты.
Травинки, я после дневной вахты держал бы вас в руках, вдыхал бы исчезающий аромат Лета… Больше этого мне не позволят провезти на базу, даже фото в рамке запрещены, каждый грамм на счету, с собой везём море приборов и материалов. Потому я выгляжу как доходяга, заставили сбросить семь килограмм перед отлётом. Через день живу на капельницах с глюкозой и гормонами, вот ведь зараза, как они надоели!
– И зачем тебе такой дрищ нужен, девушка? – заглянул я тогда в твои хитрые зелёные глаза с желтоватыми ободками у зрачков.
– Ну-у… – блестящие глазки быстро ощупали мою угловатую фигуру, на секунду задержавшись на тёмных волосах груди, затем взгляд недвусмысленно остановился на слегка оттопыренных чёрных плавках. – Почему-то мне кажется, что ты меня ещё разок вечером удивишь!
Знаю я этот твой лёгкий прикус уголка розоватого рта, изучил за те восемь лет, что мы вместе после Академии. Мой братец будто почувствовал твоё желание, тут же стал тогда наливаться и твердеть. Я встряхнул головой, пытаясь переключить внимание, а ты, всё понимая, тогда засмеялась звонко, схватила меня за ладонь с длинными пальцами программиста и приложила пониже спины к своим сладким мягким булочкам, покрытыми рыжеватым пушком и оголёнными за полосочкой бикини.
– Ох, Нин, дети же, – я мотнул головой в сторону двойняшек. Сашка и Маринка ничего не замечали, на бегу издавая возгласы, изредка прерываемые радостным взрыком Артура. Увлёкшись игрой с кавказской овчаркой на дальнем углу почти прямоугольной поляны, они не обратили внимание даже на огромный диск рейсового космобуса, тихо проплывшего в десятке километров со стороны ближайшего городка, а затем внезапно прыгнувшего в глубину неба, превратившись в тонкую чёрточку, после в яркую искорку… И вот нет его.
А мы с тобой целовались, губы твои были сладкими и пахли земляникой. Ты медленно запустила руку мне в плавки, а другой рукой нетерпеливо схватила мою ладонь и почти насильно заставила запустить её под чашечку лифа, где я нащупал небольшую грудь и стремительно твердеющий сосочек. О, божечки!.. Я тогда замочил плавки, и переодеться было не во что.
И мы лежали и смотрели вдаль, слушали вполуха дальние возгласы детей. А когда Солнце стало клониться к закату, ты опять игриво посмотрела мне в глаза, многообещающе прикоснулась к уже подсохшим плавкам и встала, потянувшись. Я смотрел на твою гибкую фигурку, покрытую лёгким рыжим пушком, и всё удивлялся, как же мне повезло тогда, в Академии. Лучшая из выпускниц физтеха, талант, какой рождался раз в сто лет, идеолог и создатель теории гипердрайва. Да и просто красавица.
Каждому было известно, кто на третьем курсе подал докладную записку о возможности гиперперехода самому Гришину, нашему мэтру физики и декану факультета. И научный мир вздрогнул тогда. И вся Земля вслед за учёными. Парни не давали потом тебе прохода. А ты ответила только на мой взгляд, обычного брюнета с большим упрямым лбом, не великого красавца, и не самого лучшего, но усердного инженера-программиста с параллельного потока.
– Скоро ходовые испытания «Прометея»? – спросил я, поддавшись внезапному интересу. Ты ещё стояла секунду, потягиваясь в лучах уже склонявшегося Солнца, и твоя фигурка казалась золотой статуэткой с гривой огненных волос. А потом повернулась ко мне, и её взгляд стал тёмным, как крымская яшма из камнерезного музея.
– Да, через месяц… Но зачем сейчас об этом? Мы ж отдыхаем! – недовольно воскликнула ты и сделала движение, будто хотела топнуть ногой. Я тут же притянул тебя, зарывшись лицом в тёплый мягкий живот. А мои пальцы привычно нащупали внизу спины две приятные ямочки на талии. Я знаю, куда нажимать, когда ты