седлаешь меня, это вызывает твой стон наслаждения.
На днях я улечу на станцию, а вы, учёные и космонавты, как раз собирались заниматься первым в истории испытанием гипердрайва. Огромный бугристый «Прометей», превращённый за пару лет из безэкипажного карготранспорта в дальний звездолёт, будет как раз между орбитами Сатурна и Урана, примерно в паре астрономических единиц от Мимаса, совсем рядом с нами. Тебе принадлежала честь нажать Ту-самую-Кнопку, запускающую гипердвигатель, из Центра на Земле.
А после испытаний звездолёт отправится к ближайшей звёздной системе с планетой земного типа. Он уже загружен семенным материалом всех культурных растений Земли и клетками животных в особо защищённых камерах клонирования, ведь ничто живое не могло пережить длительный гиперпереход из-за микрофлюктуаций континуума пространства-времени, так ты мне объясняла.
Искин, капитан безлюдного корабля, выйдя после гиперперехода в дальние пределы той звёздной системы, запустит километры стоящих рядами камер во тьме бесконечных трюмов. В тишине и темноте за несколько месяцев полёта на ионной тяге к планете земного типа в тех камерах разовьются тысячи детёнышей животных, о которых позаботятся обслуживающие роботы, принимающие любой облик, – полиморфы. Специально созданы такими, чтоб детёныши привыкли к будущим поселенцам. Клоны животных родятся как раз к прилёту на ту планету.
А нам останется только ждать сигнала с «Прометея», что всё прошло по плану, и та новая Земля заселена животными, засеяна и подготовлена для колонизации. Опять же, не взрослыми, а выращенными уже в другом корабле клонами людей. Это будет скорее всего «Аякс», примерно такой же карготранспорт, поговаривали о его скором переоснащении. Перспективы были столь радужны, что все на Земле буквально ходили на ушах. Если и не мы сами увидим другие планеты, то наши потомки, пусть и клонированные.
*
Твой браслет на левой руке внезапно подал сигнал, над ним появилось почти человеческое лицо нашего дворецкого, как ты называла его в шутку. Тогда ты резко отстранилась от меня. Вежливо и тихо робот напомнил, что через час будет готов ужин. Затем поинтересовался, подавать ли транспорт минут через десять-пятнадцать. Ты согласилась, со вздохом повернувшись ко мне.
Твои длинные золотистые ноги и треугольник бикини притягивали моё внимание, что не ускользнуло от внимательных зелёных глаз. Быстро погрозив мне пальчиком, ты направилась к детям, громко созывая всю банду готовиться к отлёту домой. Сашка был недоволен, ему как всегда хотелось до ночи бегать с Артуром, а Маринка уже изрядно проголодалась и хотела пить.
К моменту прилёта типового пузатого диска из ближайшего городка все были в сборе, хоть и не все довольны. Когда погрузились в это чудо дискшеринга, не забыв убрать за собой в контейнер утилизатора бумажки и обёртки с поляны, ты была задумчива и отстранена. Мои прежние вопросы явно натолкнули тебя опять на размышления о скорых испытаниях.
Мы расположились на откидных сидениях, встроенных в стены диска. Между сидениями были врезаны небольшие ромбовидные иллюминаторы, к которым тут же прильнули наши дошколята. На твоём почти белом лице с веснушками пролетали отражения мыслей о работе, нас там точно не было.
Ты всегда плохо загорала, даже удивительно. И в этот раз лишь слегка раскраснелась. Мне же хватило полдня под нашим Солнышком, чтоб уже выглядеть как потомок Мамая. Образ кочевника довершали лёгкая тёмная небритость и карие, почти чёрные глаза под нависающими веками, будто я всегда прищуривался.
Пока ты была такой задумчивой букой, я баловался с Артуром, который смирно лежал у наших ног, положив большую умную голову на передние лапы. Я пристально глянул в его светлые глаза, затем так же высунул язык и стал быстро и прерывисто дышать, будто от жары. Мохнатый кавказец поднял голову, глядя на мои выкрутасы, затем опять опустил её на лапы, но смотреть не перестал. На мою третью попытку поиздеваться пёс вдруг вскочил на все лапы и издал громогласный лай. В тесном диске это вызвало буквально бурю возмущения. Дети с визгом оторвались от окон, где мелькали полосы красок пролетаемых лесов и полей. А ты внезапно вынырнула из своих дум и пребольно хлопнула меня по плечу свёрнутым ковриком.
– За что, Нинка? – возмутился тогда я, картинно потрясая руками в воздухе, а потом хохотал вместе со всеми. Пёс крутился на месте, ему негде было развернуться в маленьком диске. Его громкие вопли почти оглушили нас, пушистый хвост работал как бешеный, но на счастье мы уже подлетали к дому. Артур первым рванул из проёма открывшейся двери наружу, там остановился и, отряхнувшись, понёсся по травяному двору, оглашая округу своим лаем. Дети, конечно же, побежали за ним.
А ты вышла, покачивая бёдрами, и направилась к дому. Почувствовала мой взгляд, опять призывно обернулась и томно наклонилась, водя ладонью по голени и бедру, дав мне возможность лицезреть прекрасные тугие булочки под стрингами, чуть прикрытыми почти прозрачным парео. Ох, мой парень, спокойнее, ещё не вечер…
И мы не спеша направились к дому.
За спиной серой тенью мелькнул бесшумно улетающий диск.
*
Наш дом, конечно, не был дворцом, но для жителя, скажем, начала двадцать первого века, это был бы почти замок. Море дешёвой энергии, новые технологии, простой способ получения всех видов еды открыл нам двери если не к процветанию, то уж точно к уровню миллионеров прошлого века. Тем более, что за большим хозяйством с пристройками ухаживало несколько роботов. Кстати, один из них, тот самый предусмотрительный дворецкий, на самом деле секретарь-помощник, спешил к нам навстречу, неуловимо переставляя почти человеческие ноги, отчего казалось, что он парит над землёй.
– Дорогие! – обратился он к нам, оставив недвусмысленный пробел в обращении, ни лебезить, ни унижаться робот не был приучен, да и мы к нему обращались почти как к равному. – Ужин почти готов, стол накроем минут через десять. А вы пока приведите себя в порядок.
Дворецкий, конечно же, заметил состояние моих плавок. А мне не стыдно, да и переодеться точно не помешает.
– Нина, вам поступило двадцать шесть новых сообщений по поводу… – тут ты прервала его тираду нетерпеливым взмахом руки.
– Потом… Всё потом! – твой взгляд пообещал мне продолжение нашей поляны, в более интимной и располагающей обстановке. Дворецкий всё понимал и не стал настаивать. Ведь ты отличалась той непреклонной силой воли, которой позавидовал бы Чингисхан, да и любой другой завоеватель, и могла сама себя организовать на любое дело. Раз сказано: «Отдыхать!», то это и значило отдыхать, а не на письма и видеозвонки отвечать.
Внутри дома было прохладно, и просто хорошо. Разошлись по своим комнатам. Автогорничная в виде блока приводов и длинных складных рук под потолком быстро и плавно разложила нужную мне одежду на кровати. Счастье ещё, что мы не обленились настолько, чтоб нас одевали и, скажем, чистили за нас зубы. Был такой древний мультик, кажется, и там парнишке все делали Двое-из-Ларца, Одинаковы-с-Лица. «Совсем как наши боты. Надо будет Нине рассказать!» – усмехнулся тогда я своим мыслям. Интересно, что ты мне приготовила? Интрига, однако!
Парочка травинок таки умудрилась остаться у меня на спине. Робот хотел утилизировать их, но я жестом остановил его. Подумав немного, я положил их в нагрудный карман рабочего лёгкого скафандра, что висел в самом начале ряда обычной одежды в стенном шкафу. Так требовал Устав Космофлота, чтобы мы были готовы за секунды к любой ситуации.
В случае ЧП я бы не сопротивлялся, и позволил автогорничной одеть себя за пару мгновений. Я знал, что такой же скафандр был у каждого члена семьи, того требовал тот же Устав. Мы все в этом дворце как одна боевая единица Земли. Тем более, что это семья Руководителя Проекта.
Кстати, при мысли о боевой единице, тут же ожил мой широкий браслет, переключившись в режим готовности бластера, показав это жёлтым миганием. Достаточно было подумать о взводе, указать мысленно на цель, и она бы испарилась в секунду. Я успокоил излишне ретивый аппарат, и он засветился успокаивающе зелёным огоньком. Надо будет изменить порог готовности бластера, а то так дом разнесу, здесь не Глубокий Космос с его опасностями.
Быстро принял душ, оделся в обычную льняную домашнюю одежду. Всем видом хотел показать, что ничего не происходит сверхординарного, самый обыкновенный вечер. Спустился в зал-столовую, конечно первым, как всегда. Длинный стол частично находился в закруглении стеклянного эркера дома, повторяя формой его выступы. Дизайном дома ты сама занималась, привлекла тогда парочку творческих подруг. И сделала из нашего гнёздышка шедевр, ещё до рождения детей.
Так что они не знают, как это жить пусть и в комфортабельной, но всё-таки общаге Академии, которая раскинулась небольшими уютными типовыми домиками у горного озера на Алтае. Ближайшие учебные корпуса находились у прежнего Бийска. Люди кучковались теперь только для учёбы в ВУЗ-ах и культурных мероприятиях, изредка для сложной работы, а по большей части сидели по домам и виртуалили. Потребность в старых огромных городах отпала, как когда-то, – в конной тяге или двигателях внутреннего сгорания.
Я услышал, как в прихожую ворвались двойняшки, тут же перехваченные бдительным дворецким, обеззаразившим салфетками их руки, немного задержавшись почему-то у Маринки. Автогорничная спустила с потолка длинные манипуляторы и вымыла лапы стоически перенёсшему это издевательство Артуру. Он встряхнулся и бодро проследовал к своей кормушке, где его ждал заслуженный кусок мясного брикета. Саша же подбежал ко мне и уткнулся в пояс, обхватив ногу, просительно и молчаливо глядя снизу прямо в глаза.
– Пап, не верь ему! – возопила подошедшая Маришка. Она явно что-то прятала за спиной. Я терпеливо ждал, не говоря ни слова, только таинственно и заговорщицки глянул на секунду прямо в сашкины хитрющие глаза. Как же они похожи на твои, Нин! Та же яркая зелень весеннего луга. А маринкины глазки разрезом хоть и твои, но карие.