– Да-да, виноват! – весело начал он. – Привет, Мисти. Я здесь не один, со мной тут парень, его зовут Боузи. Мы работаем вместе в «ESCAPE».
– Добрый день! – на автомате поддакнул я.
Кажется, мой голос снова прозвучал слишком напряженно и неестественно для реального человека. И как правильно назвать этот мой режим? Голосовой помощник «Боузи»? Умная колонка «Дуглас»? Специальное предложение – сегодня по скидке, устройства для вашего смартфона и дома. Мда.
Мисти, думаю, шутку бы не оценила – мы определенно ее разбудили. И дамочка была этим страшно недовольна.
– Что у вас? – холодно ответила она. Надо же, постеснялась пропесочить Эндрю при мне!
– Боузи проводит небольшое исследование, связанное с нашим последним проектом, – все так же бодро вел разговор Паккард. – Я еще ему ничего не объяснял, поэтому говорю при тебе.
Сценарист ткнул меня в плечо, привлекая особое внимание к следующей части беседы.
– Мисти – руководитель поискового отдела в Бюро исторических исследований. Они – настоящие профессионалы и готовы отыскать любую информацию о любом человеке. Правда ведь?
– За деньги, Паккард, – проскрипела девушка.
– Да, конечно, за деньги, Боузи. Но, Мисти – мой хороший и давний друг, она уже помогла нам с таким количеством сценариев и сюжетов, что, возможно, сейчас тоже не откажет тебе с ответом всего на один вопрос.
Я посмотрел на Эндрю с недоумением. У меня был ряд вопросов, а не один! Как я вообще мог уместить свой запрос в одно предложение, учитывая тот бардак, что творился у меня в голове? Но сценарист, похоже, хорошо осознавал, что без предупреждения я могу облажаться и выразительно показал мне, выставленный вверх указательный палец. Всего один вопрос. Не больше.
– Если вопрос один и несложный, я смогу ответить по почте, – нехотя согласилась Мисти. – Но в свои рабочие часы и не раньше!
– Конечно. Боузи?
Я взял небольшую паузу, чтобы не заикаться. А затем выпалил, пожалуй, слишком быстро:
– Мисти, подскажите пожалуйста, сможете ли вы сделать поверхностное исследование на тему того, что происходит с родословной Бодрийяров сейчас?
– Как-как?
– Это фамилия, – чрезмерно громко уточнил я. – Б-О-Д-Р-И-Й-Я-Р.
– Услышала, – судя по звукам, сотрудница Бюро записала мою транскрипцию на бумаге. – Почта?
– М-моя? – все-таки дало о себе знать мое заикание.
– Мою вы увидите, когда получите письмо, – тон девушки снова похолодел.
Эндрю вмешался и, положив мне руку на плечо, завершил беседу самостоятельно:
– Мисти, там сложная почта для записи от руки. Мы отправим ее тебе в сообщении незамедлительно, сразу после того, как завершим разговор, хорошо?
– Окей, – сурово проговорила специалистка. – Паккард!
– Да-да? – нараспев отозвался сценарист.
– Рабочие часы!
После этих слов она отключилась. Я глубоко вдохнул и выдохнул. Эндрю не забирал свой смартфон, пока я наконец не догадался написать свой адрес электронной почты и отправить сообщение. После он еще раз похлопал меня по плечу и убрал гаджет в карман.
– Ты хорошо сформулировал запрос, – его голос звучал весьма довольно. – От этого зависело многое. Я боялся, что начнешь спрашивать глупости вроде: «Где Реймонд Бодрийяр?». Тогда – пиши пропало. Позор и тебе, и мне!
Я кивнул и пробормотал слова благодарности. До упоминания имени племянника Эндрю я все-таки откладывал личность этого мальчика на задний план. То, куда он на самом деле делся, имело значение для разъяснения обстоятельств, но не больше, чем информация о последнем собственнике МёрМёр. Однако опыт показывал, что самые маленькие детали порой могут стать настоящим ключом к разгадке.
Что же с тобой случилось, Реймонд?
Глава 7
Чистое серое небо портилось из-за собирающихся туч. Я сидел на небольшом песчаном участке возле водоема, скорее напоминающего большую лужу. Но лужу, безусловно, красивую – на поверхности плавало с десяток белых кувшинок, а общую картину завершали ростки осоки и прудового тростника на водных границах.
Реймонд был рядом со мной. Судя по силуэту, в этом эпизоде он был значительно старше, чем я успел его запомнить. Мы практически сравнялись по росту: сидя рядом с ним, я заметил, что наши плечи были на одном уровне. Будь я на самом деле здесь, то мог бы легко подтолкнуть мальчишку боком и начать игру-перепалку.
Это тайное убежище находилось прямо напротив большого дома, в котором проходил светский вечер. Живая музыка лилась громкой волной, окутывающей не только сад «более успешных» Бодрийяров, но и все близлежащие территории. В том, что особняк принадлежал именно Валериану, сомневаться не приходилось. На это намекали и внешнее убранство поместья, и площадь практически потерянного в моей дымке домашнего лесопарка. Но общее веселье и громких смех зажиточной публики не представляли никакого интереса для Рея. Он был погружен в самого себя и кидал камешки в озерцо – один за одним, пытаясь сбить самую крупную кувшинку.
Я не знал этого мальчишку, не видел даже его лица, однако мрачное состояние почти ощутимо витало вокруг небольшого силуэта и выплескивалось в игре на меткость. Он не хотел быть причастен к всеобщему празднику, и, казалось, не в первый раз. Судя по всему, наследник Бодрийяров уже достиг того самого возраста «противостояния», в котором хватало смелости выразить альтернативную позицию и не подыгрывать общим планам. Однако, несмотря на вполне последовательное формирование собственного мнения, даже не у всех взрослых хватало духу высказывать подобное вслух. Особенно пару столетий назад, в семье, подобной собранию отпрысков Ангелины и ее пока безымянного для меня мужа.
В кустах послышались шуршание и треск, словно растения были беспощадно примяты каблуком чьего-то ботинка. Реймонд не испугался. Подросток был спокоен и даже весьма заинтересован присутствием незримого свидетеля. Его голова была повернута в сторону источника звука, а рука, сжимающая очередной камушек, буквально застыла в ожидании.
– Дядя!
Конечно, таким желанным гостем для мальчика в его нынешнем состоянии мог быть только Герман. Я не был удивлен его приходу, и, как ни странно, будучи в той самой возрастной категории, что упорно отрицала личность Бодрийяра-старшего, не видел в нем ничего отталкивающего или неприятного для себя. Движения силуэта дяди выглядели спокойными и уверенными. Но мужчина торопился. Он ждал этой встречи так же сильно, как и сам Рей.
Высокий силуэт приземлился рядом с нами, замыкая тройку сидящих на берегу. Он обнял мальчика за плечи и взял из его ладони камушек, намереваясь запустить в пруд. Как ни странно, в движениях Германа прослеживалось что-то, отчаянно напоминающее действия Реймонда, свидетелем которых я был только что. Осанка, взмах руки и даже движение плечей во время броска. Я не мог утверждать, насколько они были похожи внешне, но из-за «узости» передаваемой мне картинки мозг цеплялся за любые мелкие детали.
– Я больше не могу там находиться, – голос Реймонда звучал так громко, что я почувствовал, что он обращается к нам обоим. – Это просто отвратительно!
– Я знаю, о чем ты, мой мальчик.
Бросок взрослого все-таки сбил кувшинку, за которой так старательно охотился мальчик.
– Ты знаешь, но не забираешь меня. Сколько я об этом прошу? Я состарюсь и умру с ними, если ты ничего не сделаешь. Почему ты не можешь понять?
Герман шумно выдохнул:
– Совсем скоро все изменится, и тебе нужно быть терпеливым, малыш. Я уже говорил. В конце концов, они – твоя семья. Я обещаю, что заберу тебя, как только ты подрастешь.
– Но я уже достаточно взрослый! – вскрикнул Рей.
Подросток сорвался с места и бросился в кусты. Бодрийяр-старший побежал за ним следом, а я не намерен был отставать.
– Рей, я больше не могу пересечь порог этого дома! – кричал дядя племяннику вслед. – Ты знаешь, что твоя бабушка…
– Бабушка, мама, папа… Да мне плевать на них всех, Герман! – грубо перебивал его Реймонд. – Почему никто не думает обо мне?! Я просто хочу жить с тем, кто не считает меня неудачной копией отца, которую можно сломать перевоспитанием. Не хочу всего того, что они на меня навешивают, не хочу того, что они пророчат. Они не слышат ни слова, не воспринимают и не считают меня живым и настоящим!
– Послушай.
Мужчина, наконец, нагнал мальчишку и резко остановил того за плечо. Еще пару мгновений, и я бы рисковал в них «врезаться».
– Я был на твоем месте, – пытался успокоить подростка Герман. – Ты не хуже и не лучше их, ты просто родился другим. И нужно тебе совершенно другое.
– Почему ты не мог быть на месте моего отца?! – до истерики Рея оставалось всего чуть.
– Именно потому, что я – другой, но такой же, как и ты. У меня не было ни единого шанса завести собственную семью. Когда ты родился, я понял, что ты – мой ребенок, а не Вэла. Поэтому он и гнал меня из родительского дома всеми возможными силами. Но забрать тебя и сбежать сейчас невозможно. Мать может строить сотню отдельных особняков для каждого из нас и пытаться примирить нас, но она не сможет оправдать меня, если я тебя выкраду. Это разозлит твоих родителей, и мы больше никогда не увидимся. Ты хочешь этого?
– Нет!
Реймонд кинулся на шею своей отдушине, и тот поднял его на руки. Образы слились воедино, и я перестал различать их движения. Но покачивание силуэта мужчины говорило о том, что он, кажется, баюкал ребенка. Племянник Германа больше не издавал ни звука.
Шум праздника в особняке глушили заросли. Мы застыли во времени, укрытые тишиной и безграничным спокойствием, которое бывает таким лишь перед сильной бурей.
Я пришел в себя, услышав голос диктора, объявляющий нужную мне станцию метро. Мой большой палец все еще был крепко прижат к экрану смартфона, а тело застыло в опасном положении: если бы я проспал еще несколько минут, то улетел бы носом в проход.