Глаза привыкли к темноте, и четкость моего зрения поражала меня. Впервые за много лет окружающая реальность транслировалась мне в мозг такой, какой она была на самом деле. «Видения» не приходили ко мне уже целые сутки, и я наконец мог определиться, как должен относиться ко всем окружающим обстоятельствам.
Несмотря на тот очевидный физический дискомфорт, что причиняли мои сны наяву, лишь благодаря им я чувствовал, что имею что-то стабильное и постоянное. Это всегда было тем, что не покинет меня и поможет найти ответы на все вопросы – буквально или косвенно. Это явление рождало во мне виток надежды на то, что мой путь может стать особенным, что я напрямую связан с чем-то незримым, необъяснимым и неосязаемым. И что рано или поздно я найду ответ на вопрос, как именно.
Но теперь я оставался совсем один.
Мой лучший друг попал в больницу из-за меня. Моя соседка, подруга детства, жила двойной жизнью и убегала от меня, как ошпаренная. Мой бывший врач хотел стать для меня поддержкой, но я каким-то образом дискредитировал себя уже на третий день нашей так называемой дружбы. Я не мог вернуться домой, не знал, как продолжать работать и не думать о своем расследовании, которое зашло в абсолютный тупик. И если раньше я мог позволить себе отпустить сознание, погружаясь в свое особое состояние, потому что считал, что мир, который окружал меня там, был выдуманным, то теперь и этот способ эскапизма мне был недоступен. Все, что я видел, случилось на самом деле много лет назад, но почему-то продолжало мучить меня в наше время.
Алгоритмы реальности и квестов работали схожим образом. Подсказки не поступали из неоткуда, ведь для того, чтобы получить нужную информацию, требовалось предоставить то, что ты можешь отдать взамен. Я понимал, что отдавать мне было нечего, а потому застрял здесь, посередине, узнав все, что хотел изучить с самого начала, и при этом не имея никакой возможности продвинуться дальше и связать все события между собой.
Вспоминая о том, что сегодня из состояния вакуума я выбрался лишь благодаря гейм-мастерам, с которыми провел добрую половину дня, я измерил кухню шагами и вернулся в начало коридора. Я хорошо помнил, что именно помогало мне привести мысли в порядок, и планировал попробовать заняться упорядочиванием. Для удовлетворения этой потребности сейчас мне был доступен лишь один способ.
Я собирался пройти путь игрока согласно сценарию, созданному с помощью фантазии Эндрю и скорректированному с помощью той информации, что поступала мне извне.
Стоило попробовать начать искать ответы в реальной жизни. И если мне не хватало деталей, я вполне был способен придумать их или представить на ходу.
«Волею случая во время своего путешествия ваша компания остановилась на ночь в старинном особняке».
Первая фраза из легенды, которую я написал сам, материализовалась в моей голове. Она была произнесена знакомым, но все еще не опознанным мной голосом. Я сделал несколько шагов вперед, представляя, что рядом со мной находятся Джим, доктор Константин и Иви. Мы пришли поиграть сюда вчетвером как самая обычная команда и хотим дойти до финала. Это было похоже на новую стадию сумасшествия, но присутствие воображаемых друзей действительно облегчало задачу.
«Снаружи дом выглядел достаточно приветливо и гостеприимно: в больших окнах горел яркий свет, и все свидетельствовало о присутствии хозяев».
Я огляделся, представляя, как три пространства на первом этаже квеста, состоящие из гостиной, кухни и коридора, заливаются светом. Музыкальное сопровождение было подобрано идеально – тихая музыка, льющаяся приятной волной из старинного граммофона, заполняла комнату для гостей.
«Но как только вы оказались внутри, то попали в ловушку – владелец дома действительно ждал гостей. Однако, с одной оговоркой… Он сошел с ума после трагического случая и покончил с собой еще два века тому назад».
Свет стал приглушенным, и я услышал смех Германа. Звучал он слишком уж неестественно для обычного, хоть и немного безумного человека. Как и всегда, наш звукорежиссер слегка переборщил с нагнетанием атмосферы.
С первой загадкой, которая включала в себя расстановку ключевых предметов, я справился быстро. В конце концов, этим мне приходилось заниматься уже не в первый раз. Я представил, как установил подсвечник на обеденный стол последним, и хозяин дома зашептал свою зловещую считалочку. Над леденящим душу текстом Паккард поработал на отлично – все же в таких вещах он был настоящим профи.
«Раз, два, на МёрМёр спустится мгла».
Первое место для пряток было совсем очевидным, поэтому я успел залезть под диван до того, как импровизированный голос Бодрийяра-старшего произнес следующую строчку. Пошарив рукой вокруг себя, я наткнулся на что-то острое, но сдержал вскрик. Рядом с тем, что, кажется, слегка распороло мою ладонь, я представил листок с подсказкой, которую должен был написать сам. Записка была вырвана из дневника Рея – в ней он рассказывал о ночных кошмарах своего дяди, и упоминал тайный ход, спрятанный внутри камина.
«Три, спрячешься не там – замри».
Я выкатился из-под дивана и дополз на четвереньках до камина. Теперь мне было необходимо поскорее забраться в тайник, который находился слева от кованой решетки. Ниша была довольно высокой, но узкой, поэтому для того, чтобы не выпасть из нее, приходилось стоять по струнке. Подсказку о следующем месте для пряток пришлось искать на ощупь. Я помнил, что Хелен выцарапывала ее на задней стенке. Намеком на следующее место служило всего одно слово – «лифт».
«Четыре, пять – дядюшка идет искать».
Даже моя фантазия не могла справиться с тем, что механизм лифта еще не работал. Сюжетом предполагалось, что игроки посадят в кабину самого легковесного участника. Затем он будет поднят наверх и окажется в кладовой. Там смельчак должен был прочитать подсказку о следующем месте укрытия. Я хорошо помнил сценарий, поэтому снова опустился на колени и выполз из камина. Я побежал на кухню, представляя, что услышал крик кого-то из своих друзей со второго этажа. Нужно было забираться в шкаф под раковиной.
«Шесть, семь – ночью будет страшно всем».
Я сложился пополам для того, чтобы залезть под раковину, но все равно врезался макушкой в круглое отверстие, к которому в быту присоединялась труба для слива воды. Я принял решение, что в нашем случае это место будет занимать сверток с очередной бумажной подсказкой. Представить то, что я собирался там написать, уже не составляло особого труда. Вероятно, я вживался в роль на ходу.
На сей раз Реймонд оповещал игроков, что теперь дверь на второй этаж открыта, но ступать придется аккуратно. Если они заденут скрипучую ступеньку, Герман непременно появится и покончит с ними. Так же мальчик признавался в том, что сам виновен в поломке, потому что создал тайник внутри. Номер «самой опасной» ступеньки он записал в комнатке под лестницей – это было прямым намеком на следующее место для пряток.
«Восемь – боль из дома не выносим».
Из-под раковины получилось выбраться только ногами вперед. Мне было всего двадцать два, а я уже успел запыхаться во время бега по локациям. Наверное, проект мистера Оуэна стоило внести в категорию спортивных.
Место под лестницей оказалось первым, где пространства было достаточно для троих. Скорее всего, оно было рассчитано как перевалочный пункт, где могла спрятаться вся команда, а не только один из участников. Я предположил, что «замирать» было совсем не так интересно, как залезать в немыслимо узкие шкафы и ниши, но, если бы сейчас у меня появился выбор, я бы уже с кем-нибудь поменялся. Но только не с тем игроком, который должен был продолжать сидеть на втором этаже и ждать, пока мы его освободим.
Одна из ступенек была пронумерована с внешней стороны, но мне не нужно было смотреть на эту подсказку для того, чтобы узнать, какую ступеньку необходимо перескочить при подъеме.
Оказавшись наверху, я нашел практически незаметную дверцу в конце коридора. Пробираясь через очень маленькую версию кладовой, которая представляла собой комнатушку размером метр на метр, я аккуратно обогнул пустоту, на месте которой должен был оказаться шкаф, имитирующий остов для шахты лифта. Из тесного чулана, я пробрался в библиотеку и услышал последнюю строчку считалочки Германа.
«Девять, десять – знала мать: его повесят».
Не медля, я дернул за дверцу книжного шкафа и оказался внутри небольшого углового коридора, который скрывался за полками. Внутри должно было прятаться несколько артефактов, и я вновь усилием воли представил, что все уже находилось на своих местах: шкатулка с ключом от детской комнаты, последняя записка из дневника мальчика, бутылочки с лекарственными жидкостями и несколько томов о душевных болезнях. Я помнил, что Джия заказала создание имитаций старинных томиков с работами Джона Рассела Рейнольдса, содержание которых намекало на то, что мать пыталась лечить Германа с помощью распространенных в викторианскую эпоху наркотиков. Согласно нашему сценарию, женщина предполагала, что тот страдал эпилепсией. Именно такой демонизации матери хотел Эндрю. Он считал, что семейная драма и посредственное отношение женщины к здоровью сына добавит особое ощущение трагедии в сюжет.
В записке Реймонда я планировал подчеркнуть тот факт, что Ангелина сама усугубила состояние старшего сына неправильным лечением и поздней реакцией на заболевание. И что Реймонду, несмотря на его юный возраст, удалось это понять и простить дядю за все, что он делал. Он должен был попросить игроков помочь Герману освободиться, обличив тайну его смерти. Здесь он передавал гостям дома ключ от своей комнаты, прощался с ними и исчезал навсегда. Точно так же, как и в реальной жизни. Поразмыслив над тем, что такое текстовое наполнение станет самым подходящим для последней страницы дневника, я представил, что забираю ключ из шкатулки и проследовал в детскую, дверь в которую еще была не установлена.