Так вот откуда он узнал про то, что я упал во время второй поездки. Он видел это. И вел себя, действительно, как самый настоящий гейм-мастер.
– Я объясняла ему, что ты ходишь к специалисту, что ты можешь накрутить себе чего-нибудь, что у тебя и без всего этого бурное воображение, – Иви обреченно покачала головой. – Он не слушал. Сказал только, что ты поймешь его, когда приедешь в последний раз. Что это тот формат, который комфортен тебе для того, чтобы вспомнить.
Вот только моя жизнь – отнюдь не квест, как бы Оуэну этого ни хотелось.
Я приложил руку к своему лбу, потому что чувствовал жар. Константин дождался, пока я уберу ладонь, и положил свою.
– Температуры нет, – тихо проговорил доктор.
Мое тело чувствовало себя измученным, головная боль продолжала нарастать, а обида на Иви была сильна и не могла разрешиться мгновенно. Я точно знал, что на то, чтобы восстановить наши отношения, потребуется время. Правда – очень противоречивая штука. Оказалось, что она не только убивает, но еще и лечит. И от этого было никуда не деться.
– У меня остался последний вопрос, – тяжело произнес я. – Если в МёрМёр стояли камеры, то зачем он гонял меня по всему дому? Мог бы просто следить, как я перемещаюсь, нахожу все это… Про то, зачем он посадил скелет в лифт, я, так уж и быть, спрашивать не буду.
Иви подскочила.
– В лифте был скелет?! – прокричала подруга. – Я убью его!
– Иви, сядьте. Разберемся с Оуэном потом. Давайте я отвечу на вопрос Боузи.
Константин посмотрел на меня и грустно улыбнулся. Наверное, вся эта история с перерождением душ рождала в его голове миллиард новых диагнозов. И теперь не только для меня, но и для Оуэна.
– Боузи, тебя никто не гонял, – вкрадчиво проговорил мужчина. – Это был я.
– В каком смысле? – непонимающе прошептал я.
– Я не закончил свою историю. После того, как Иви позвонила Оуэну, он совсем не был против того, чтобы я тебя забрал. Он видел, что тебе было плохо, не понимал, что ты делаешь, но не мог появиться сам. Это бы еще сильнее усугубило твой страх после всего увиденного. Нанесло бы неизбежную психологическую травму.
Как будто бы сейчас у меня ее не было.
– То есть? – в шоке уставился на специалиста я.
– Я бегал за тобой по всему дому, но ты прятался. – Константин кивнул. – Да, Боузи, это был я.
– Но, я слышал, что ты смеялся! – я огладил свой лоб, ощущая, как голова взрывается изнутри.
– Тогда мне точно не было весело, – грустно усмехнулся доктор, очевидно, вспоминая сегодняшнее утро. – Думаю, это была очередная игра твоего подсознания. Как только ты застрял в лифте, я наконец тебя догнал, вытащил и привез сюда. Сознание ты потерял буквально в ту секунду, как я открыл дверь в кладовую.
Я вспомнил то, что увидел в кабине лифта, и закрыл глаза. Как это было грустно, Рей. Ты писал, что тебя никто и никогда не найдет, только если ты сам этого не захочешь. Должно было пройти огромное количество времени, чтобы это желание стало настолько сильным, и ты, наконец, нашел себя сам.
Приторно-сладкое чувство разъедало мое нутро. В таком эмоциональном симбиозе сливались самые сильные в мире ощущения: я хотел и ненавидел одновременно. Я мечтал восстановить в сознании каждую крупицу и стереть с подкорки тот день, когда получил кармический заказ и впервые поехал к старьевщику. Каждое мое действие наполнялось отвратительным смыслом, становилось деталью хорошо продуманного плана, превращалось в пруток от железной клетки, из которой теперь не представлялось возможности выбраться. Построение причинно-следственной связи, создание алгоритмов, систематизация – все это всегда спасало меня, помогало чувствовать себя в безопасности, но не сейчас. Каждая новая мысль, подтвержденная теперь хорошо известным мне фактом, вбивала гвоздь в крышку коробки с воспоминаниями, в которой меня заточили.
Если бы у меня был шанс хотя бы на несколько часов вернуться в детство, в момент, когда все это зарождалось в моей голове, я бы воспользовался им. Я бы попросил себя остановиться. Скурпулезное коллекционирование мысленных и визуальных образов определенного порядка, вера в то, что придуманные сюжеты обязательно обнаружат себя и вечный поиск альтернативной реальности, который сейчас казался мне болезненным… Все это в своем омерзительном сочетании строило мою жизнь от начала и до конца. Но истина пришла слишком поздно.
Что я, взрослый, уставший и потухший, мог иметь против того тринадцатилетнего мальчика? Его стремление помочь своему дяде вернуться к нормальной жизни было настолько сильным, что смогло пересечь не просто несколько лет – два века! – и определить собственное будущее. До прошедшей ночи я был уверен в том, что происходящим управляет псих, ставящий на мне эксперименты в реальном времени. И лишь возвращение в контрольную точку, где история оборвалась, помогло осознать, что процесс был запущен мной.
Иви поднялась со своего места и отряхнула юбку. Она больше не плакала и выглядела опустошенной:
– Я пойду. Прости меня и… – девушка сделала паузу. – Если ты когда-нибудь захочешь, я буду рада твоему возвращению домой. Или помогу собрать твои вещи и отправить туда, куда считаешь нужным. И, доктор. Простите и вы. Я приду к вам поговорить в другой день, сейчас… Больше не могу.
Я кивнул. Решение настолько сложных вопросов стоило отложить на день, когда я вновь почувствую себя в своей шкуре. Доктор Константин сделал себе пометку в смартфоне. Можно ли было говорить, что теперь я косвенно, но все же передал в его профессиональные лапы нового пациента?
– Иви, – окликнул я подругу в дверях.
– Да? – слабо отозвалась она.
– А ты не знаешь… Он не рассказывал, почему все так получилось? С Германом? Я все понял про Реймонда, но то, что было с его дядей, остается для меня очень сложным вопросом.
– Ну… – художница потупила взгляд. – Он повесился, потому что не мог найти мальчика и думал, что испортил ему жизнь?
В голове снова мелькнула петля на пологе, а кожа покрылась мурашками. Узел, конечно же, был бутафорским, да и проклятый скелет – тоже. Я работал в квестах столько лет и не заметил этого, как и вездесущих камер. Но ужаса трагичного прошлого это не отменяло.
– Спасибо, но это я понял, – выдохнул я. – Я о другом. Что сделало его тем, кем он стал? Я видел на фото, что так было не всегда.
Иви горько усмехнулась:
– Я не знаю. Спроси у него лично.
Девушка пожала руку доктору и покинула кабинет. Разговор был окончен, а я наконец почувствовал, что могу сесть на кушетке.
– Отвезешь меня на работу? – обратился я к Константину. – Мне нужно успеть к двум.
– Хотел предложить сегодня проведать Джима. Поедешь?
Я лежал на заднем сидении. Не потому, что все еще не мог держать свое туловище, а потому, что берег свои силы. Сознание пока не отвечало на вопросы о том, как оно собиралось отреагировать на встречу с Джереми.
– Конечно, – так бодро, как мог, отозвался я. – А вечером пустят?
– Пустят конечно, – доктор обернулся и улыбнулся мне. – Я заеду и договорюсь, пока ты будешь на работе. Хотя как врач я не одобряю твоего стремления оказаться там после всего, что сегодня произошло.
– Все нормально. Есть неотложное дело. Ты же меня заберешь?
– Обязательно, – с готовностью кивнул он.
– Тогда без проблем.
В то, что Оуэн сегодня должен был приехать на локацию, Константина я предпочел не посвящать.
Старший друг высадил меня на нашем привычном месте, возле курилки. На прощание он протянул мне шоколадку.
– Держу пари, что последний раз ты ел вчера, – усмехнулся мужчина.
– Это правда, – честно признался я. – Но мне не хочется.
– Но все равно возьми.
Я забрал батончик и собирался захлопнуть дверь, но Константин остановил меня.
– Послушай. Даже если я больше не являюсь твоим лечащим врачом, это не значит, что ко мне нельзя обращаться с вопросами о твоем состоянии.
– Это намек на новый диагноз?
– Ни в коем случае, – пасовал он, выставив руки вперед. – Я сказал только про вопросы.
Мы попрощались, и я последовал в клуб, минуя павильон производства.
Увидев меня на входе, Викки быстро покинула ресепшен и бросилась мне на шею:
– Боже, Боузи! Где же ты был?! Мы все были на жутких нервах! Я рассказала всем, что что-то произошло, и тебя искал твой друг. Так что ругаться никто не будет!
– Спасибо, Викки, – я виновато улыбнулся девушке. – Но я не боюсь.
Теперь я вообще перестал чего-либо бояться. Несмотря на мою необъятную физическую усталость, внутри постепенно зарождалось долгожданное чувство облегчения. Я хотел, чтобы оно осталось подольше, но предстоящая встреча не давала никаких гарантий.
– Вот и славно! – рыжая девчушка похлопала меня по плечу. – Тем более, ты успел! Этот… ну, ваш заказчик, он приехал всего минут десять назад. Весь какой-то дерганый.
Надо же. А я уж думал, что бессонные ночи были привычным для него состоянием.
Я махнул Викки на прощание и направился на квестовую аллею. По пути мне встречались снующие туда-сюда гейм-мастеры, которые, как и всегда, особенно суетились над квестами во время присутствия Боба на локации.
Я наблюдал за ними и больше не скучал. Теперь я думал о том, что счастлив больше не быть на их месте. Жизнь текла своим чередом, и каждый из нас последовательно проходил все предоставленные ему этапы, долгожданные финальные точки которых ощущались особенно приятным образом.
Возле нового квеста стояли четверо. Издалека я приметил Веселого Боба, Джию и Рика. Они что-то активно рассказывали Оуэну, очевидно, объясняя, почему не все этапы работ были выполнены в срок. Последний стоял ко мне спиной, держа до боли знакомую, гордую осанку.
– Так вот, с этим лифтом… – решительно декламировала руководительница. – Довольно сложный механизм, который нужно еще протестировать. Мы же не хотим, чтобы в квесте были какие-то несчастные случаи, верно? Чтобы там кто-то застрял? Поэтому мы подходим к вопросу очень ответственно.