У нее дернулась губа.
— Ты стал смелее с тех пор, когда я в последний раз говорила с тобой.
— Да, потому что я понял, что не должен принимать твоё дерьмо больше.
— Только потому, что ты решил, что я недостаточно хороша, чтобы быть в твоей жизни больше, не дает тебе права говорить со мной таким образом.
— Я не говорю ничего, что не является правдой, — поясняю я. — Я уже давно сказал тебе, что не хочу тебя в своей жизни. Тебя ядовитую. Так что, когда ты появишься у моей двери без предупреждения, это будет своего рода метод лечение, который ты получишь, особенно после того, как я только что узнал, что ты лгала мне большую часть жизни.
— Я не лгала тебе, — шипит она, делая шаг вперед, чтобы заглянуть мне в лицо. — Я защищала тебя.
— Защищала меня? — я изумленно смотрю на нее. — Защищала меня от чего? Тот факт, что человек, которого я считал своим отцом, может им и не быть. Что все эти годы пыток и ментального насилия никогда не могли произойти.
Ее глаза сужаются до щелочек.
— Ты думаешь, если какой-то мужчина утверждает, что он твой отец, он будет лучше, чем тот, кто вырастил тебя? — она приближается ко мне, ее глаза полны ярости, которую я никогда не мог понять.
— Небольшой совет, Кайден. Человек, который вот вот попытается ворваться в твою жизнь, всего лишь бессердечный монстр. Ты можешь впустить его, если хочешь, но в конце концов пожалеешь об этом, как и я. — Ее голос срывается, и на мгновение в глазах отражается столько эмоций, что я едва узнаю ее. Но так же быстро, эмоция растворяется в знакомой пустоте. — Когда ты будешь готов поговорить, позвони мне. — она протягивает мне бумажку. — Я остановилась в отеле в центре города и пробуду здесь около недели, пока буду разбираться с кое какими делами. Потом я отправлюсь домой.
Она не упоминает, где мой дом, а я не спрашиваю. Она просто отворачивается и спешит вниз по лестнице, а я делаю шаг назад и хлопаю дверью. Я смотрю на бумажку, которую она мне дала, замечаю ее номер телефона, нацарапанный на обороте, и разрываю его, как будто я когда-нибудь снова намеренно свяжусь с этой женщиной, и как, черт возьми, она нашла меня так быстро? Или она все это время жила рядом с Ларами, а я просто не знал?
— Черт.
Я хлопаю ладонью по двери, и меня охватывает гнев. Вот тебе и отдых перед игрой. Не могу поверить, что это происходит. Не могу поверить, что она снова так на меня действует. Я не должен позволять ей морочить мне голову, но я не могу не беспокоиться о том, что она сказала. Что, возможно, этот человек, который может быть моим настоящим биологическим отцом, хуже, чем человек, который меня вырастил. Но могу ли я поверить ей на слово? Черт, нет. Моя мама одна из самых больших лгуний, которых я знаю. Но что, если на этот раз она говорит правду?
Глава 11Келли
Признаюсь, я нервничаю на пути в книжный магазин. Табличка со словом Закрыто весит на входной двери. Как и велела Эви вчера вечером, я достаю из кармана ключ и отпираю дверь. По какой-то причине я окидываю взглядом тихий уголок, прежде чем проскользнуть внутрь и снова запереть дверь, свет внутри выключен, но солнечный свет снаружи проникает через маленькие окна и освещает путь вниз по ряду книжных полок к дальней задней двери со всеми замками. Я открываю все замки тем же ключом, который я использовала на входной двери, затем я поворачиваю ручку, и вот так, я начинаю свой первый рабочий день.
Пространство, скрытое за дверью, не так завалено, как это было вчера вечером; только один человек сидит и печатает на компьютере. Я оглядываюсь в поисках Эви и замечаю ее в подсобке, куда мы заходили вчера вечером. Она замечает меня и жестом подзывает к себе.
Я улыбаюсь и, обойдя заваленные компьютерные столы направляюсь в ее кабинет.
— Келли, я рада, что ты пришла. — Она отодвигает в сторону стопку бумаг. — К сожалению, не все могут делать это. Я еще не до конца поняло почему, но вероятно, что они нервничают и решают отступить, или им слишком тяжело открыть замки. Если это последний вариант, то я рада, что они не вернулись сюда.
Я ставлю сумку на пол и сажусь в кресло.
— Я понимаю, часть нервозности, — признаюсь я, вытирая влажные ладони о джинсы. — Я чувствую, что прямо сейчас меня переполняет энергия.
— Это хорошо. Это значит, что ты взволнована.
Она улыбается мне, прежде чем сделать глоток кофе из кружки.
— Я просто надеюсь, что смогу сделать хорошую работу. И, возможно, добиться справедливости для этих девушек.
— Тебя бы здесь не было, если бы я не думала, что ты сможешь. — Она выдвигает правый верхний ящик стола, — Давай сразу перейдем к делу. — Она бросает передо мной небольшую стопку папок. — Каждая папка содержит информацию о жертве и детали их нападения. Я бы хотела, чтобы ты провела выходные, изучая эту информацию. Я дам тебе номер Истона, прежде чем ты уйдешь отсюда. Если у тебя возникнут вопросы по поводу файлов, позвони ему или мне. И я именно это имею в виду, Келли. Днем или ночью, ты можешь позвонить мне или Истону. — Она кладет руки на стол. — Эта работа будет очень напряженной и отнимет много времени, и я не хочу, чтобы ты думала, что занимаешься ею одна. Если ты так думаешь, то ты, вероятно, не продержишься и одного дня.
Я киваю.
— Обещаю, что позвоню, если мне что-нибудь понадобится.
— Хорошо. — Она что-то обдумывает. — Истон упомянул, когда заезжал к тебе на днях, чтобы отдать письмо, что дверь открыл твой жених.
Я киваю, не понимая, какое отношение это имеет к делу.
— Да, мы живем вместе.
Она задумчиво кивает.
— Ты вообще говорила с ним об этой работе?
— Я немного рассказала ему о работе. — Ладно, это ложь. И хотя я обычно не лгу, я подписала соглашение о неразглашении. — Не досконально.
— Но он понимает, что ты будешь тратить на работу много часов? — спрашивает она, и я киваю. — Значит, он тебя поддерживает?
Я снова киваю.
— Кайден отличный парень, и это одна из причин, почему я его так люблю.
Есть так много других причин, но ей не нужно слышать обо всех.
— Хорошо. — Ее серьезное выражение лица сменяется улыбкой. — Извини, мне нужно было узнать. Я просто хочу убедиться, что в будущем не будет никаких проблем, когда мы начнем давать тебе крупные истории, которые требуют много времени в дороге и, возможно, даже переезда.
Я продолжаю улыбаться, но внутри у меня все обрывается. Большие истории? Путешествия? Переезд? Почему я никогда об этом не думала? Может потому что мне никогда достаточно не нравились другие мои профессии настолько, чтобы предвидеть будущее в компаниях? Интересно, понравится ли мне эта работа настолько, что я захочу остаться? Пока я не увижу потенциал.
Что если я это сделаю? А что будет, когда Кайдена призовут?
Примерно через час я выхожу из секретного офиса, не знаю, насколько он секретный, но именно так я его сейчас называю. Со стопкой папок в руках, содержащих информацию о жертвах, вместе с номером Истона и кучей других контактов.
Сложив папки на пассажирском сиденье машины, я забираюсь на водительское место с намерением поехать домой, прежде чем начать разбираться в папках. Но любопытство берет верх, и я заглядываю в верхнюю папку, прежде чем завести двигатель.
В тот момент, когда я вижу первое имя на бумаге, мое сердце сжимается. Харпер Аллиберритон, моя ровесница, учится в университете, и которая когда-то была моей соседкой по комнате, она однажды и рассказала мне, когда ее изнасиловали. Ей было четырнадцать, когда произошло изнасилование, и хотя она никогда не говорила об этом прямо, я думала, что, возможно, человек, который изнасиловал ее, был ее отчимом. Но я недостаточно хорошо ее знала, чтобы быть уверенной, и вскоре после того, как она мне все рассказала, она переехала из общежития. Поскольку у нас с Харпер нет общих занятий и общих друзей, мы как бы отдалились друг от друга. Тем не менее, у меня болит сердце, когда я читаю, что ее снова и совсем недавно изнасиловали.
— Как тебе такая жизнь, Келли?
Шепчу я себе под нос, поднимая газету с подробностями ее нападения, в которой целых три строки и нет имени нападавшего, только то, что она была на вечеринке и что она что-то помнит о каком-то LW.
Я понятия не имею, что это такое и как это связано с нападением. Я хотела бы получить больше информации, но Эви предупредила меня, что эти девушки либо напуганы, либо их шантажируют и заставляют молчать. Возможно, если бы я могла заставить их открыться мне и рассказать больше информации, это помогло бы. Опять же, Эви упоминала, что некоторые из девочек были под действием наркотиков, поэтому они могут вспомнить только детали перечисленные на этих бумажках.
Я сглатываю комок, образовавшийся в горле, от воспоминаний, как я была изнасилована. Я очень хорошо понимала, что произошло, образы были яркими и тошнотворными.
— Смирись, Келли, — говорю я себе. — Ты можешь это сделать.
Когда я переворачиваю страницу и вижу фотографию Харпер, сделанную сразу после инцидента, ее лицо распухло, губа рассечена, глаза налиты кровью, и я не замечаю, как тошнота поднимается по моему горлу.
Распахнув дверь, я выблевываю яйца, съеденные на завтрак, на асфальт.
Прерывисто вздохнув, я вытираю рот рукавом, выпрямляюсь и закрываю дверь. Тошнота не лучшее начало, но я не хочу, чтобы это меня обескуражило.
Мой взгляд скользит к папке Харпер. Нет, я не позволю этому обескуражить меня. Я найду способ добиться справедливости для этих девушек, чего бы это ни стоило.
Глава 12Келли
К тому времени, как я прихожу домой, у меня почти не остается времени, чтобы отправиться на стадион и посмотреть игру Кайдена. Я как раз собиралась переодеться во что-нибудь более удобное перед тем, как уйти, когда зазвонил телефон. Полагая, что это Кайден, так как он обычно звонит мне в это время, я отвечаю на звонок, не проверяя экран.