– А, так это ты для того хочешь с Митричем сторговаться? – хмыкнул Альба.
– Э, не. Это я и сам… только моторчик надо. Ну эт потом прикинем, я знаю одно местечко тут… А Митрич мне… ну если срастется, то велосипед дело хорошее, но он, видишь ли, пару лет назад охотникам из старых машин багги сделал… ну такую каракатицу на толстых колесах. Даже по болоту и по льду ходит. Вот и посмотрим, может, на такую заработать и получится, если что.
– Ну… тогда допиваем кофе – и поехали. Потихоньку, не торопясь, тебя вообще на буксире потянем…
На буксире долго не вышло – и пришлось оставить велосипед у самого съезда с шоссе, а Асакура перебрался к ним, устроившись «десантом», наполовину торча из кузова, грозно водя по сторонам пулеметом. Впрочем, это довольно быстро его утомило – дорога на лесозаготовки была разбитая, и трясло немилосердно. Ехать пришлось не быстро, но все равно выматывало.
То, что впереди, в «поселке лесорубов», все совсем не так, как в городе, стало ясно километра за три. Тогда попался первый мертвяк. Асакура негромко выругался, прилаживая пулемет, Альба тоже скривился, глядя в экран, – ну да, подумала Даша, они тут все же не привыкли к этому, тут несколько иная жизнь… грохнула короткая гулкая очередь… да, стрелок из самурая… или просто трясет сильно? Альба дернулся, и машина, пискнув колодками, остановилась.
– Не попал? – задумчиво спросил сам себя учитель.
– Попал. Все три. Точно за шиворот. – Альба расстегнул ремень и вытряхнул из гимнастерки гильзы – очень остроумная конструкция у этой митральезы, очень.
– Гм… черт. Забыл. Я вообще-то, видишь ли, гильзы на перезаряд собираю. – И несколько сконфуженный почитатель Японии, повозившись, извлек из поясной сумки и присобачил к пулемету снизу холщовый мешок. – Вот так, штатный же…
Альба тем временем, привстав, прицелился и выстрелил из своего ППШ одиночным – и мертвяк осел на обочине. Альба сел обратно, несколько нервно проведя рукой по лицу. Подъехали ближе, Даша со страхом и надеждой высунулась посмотреть на мертвеца – нет, незнакомый… гость с юга, там их человек двадцать работало… Дальше встретили еще пару, таких же – тут постарался реабилитироваться «японец», и довольно успешно. Он, похоже, вошел в азарт и требовал: «Еще, давайте их сюда!» Ну говорят, при стрельбе из пулемета – так со многими бывает, подумала Даша. Немного поднавострившись и успокоившись, стрелял он с малой дистанции, а Альба притормаживал по команде, да плюс к этому возможности камеры, и Даша оба раза еще до выстрелов видела – это такие же несчастные гастарбайтеры. Вот и полянка «поселка» – четыре вагончика жилых бытовок, еще два контейнера – для начальства и для имущества, навес… а дальше – то, за чем и приехали: неровный рядок техники, три трелевочника, несколько лесовозов, в том числе и нужные. Отлично! Даша стала выбираться, снимая автомат с предохранителя.
– Эй! Куда? Там же эти… зомби!
Действительно, на территории стояло несколько мертвецов… пять-шесть, наверное. Даша даже не сообразила – а чего такого, до них метров тридцать, и только начинают просыпаться: три человека, автоматы, патронов немерено…
– А чего ждать? Сейчас их завалим и зачистим территорию, ага?
– Ну… давай-ка лучше с брони. Так проще и спокойнее, – невозмутимо ответил Альба.
Он тронул машину, подъехал поближе, и они все вместе приступили к отстрелу. После первых выстрелов мертвяки оживились, а из-за вагончиков вылезло еще столько же – и довольно-таки резво пошли к машине. Учитель в азарте сыпал длинными очередями и орал что-то, Даша решила, что это может вполне быть японский… на английский-то непохоже. А на что похоже – такого учителя обычно не говорят. Альба невозмутимо стрелял одиночными, попадая довольно часто. Сама она дала две короткие очереди, свалив одного мертвяка, а потом решила поберечь патроны на подстраховку. Все это продолжалось неимоверно долго, но закончилось очень быстро: несколько секунд стрельбы и истинно японских (надо надеяться) выражений – и… мертвая тишина. Асакура со звоном защелкнул новый диск, Альба тоже сменил магазин, на них глядя, сменила и Даша.
– Ну? Вперед?! – Асакура перемахнул через борт, приземлился, чуть не завалившись, и двинулся вперед, на полусогнутых, хищно водя по сторонам стволом своего орудия смерти. Эк его вштырило-то, подумала Даша, он же сейчас врукопашную с мечом своим пойдет. Очевидно, схожие мысли пришли в голову Альбе, отчего он запел, и Даша не упустила случая, подпевая:
…В эту ночь решили самураи
Перейти границу у реки…
И оба, снимая напряжение, заржали. Асакура недовольно оглянулся, но потом тоже заулыбался, подхватив шутку:
– Так, видишь ли, нет же у нас с Японией речной границы!
– Как нет? Че, правда, что ли? – всерьез спросила Даша, вдруг сообразив: Япония-то и впрямь вроде на острове. – А про что песня тогда?
– У-у-у-у, – злорадно осклабился Асакура. – Деточка, а как у нас обстоят дела со знанием истории?
– Спасибо, не ваше дело, – вспыхнув, ответила Даша. Черт, надо же было так подставиться… ну не люблю я историю, и в школе больше тройки не имела!
– Ничего, я потом расскажу, – похлопал ее по плечу Альба. – Ладно, пойдем и мы тоже.
Зачищать оказалось особо некого – все и выскочили, в жилых вагончиках никого не было, и в контейнере для начальства – тоже. А вот у контейнера склада, под навесом… Даша напряглась, еще не понимая толком, – только потом сообразила, после, что именно насторожило: груда костей. Но это все рассмотрела уже потом, а тогда мозг сжался в комочек, страхом подавая сигнал всему телу – опасность!
– Осторожней! Назад! – И Даша сама отскочила к остальным, шаря стволом по сторонам: – Тут мутант!
– Кто? Какой…
Заскрежетало по железу, на крыше контейнера возникла фигура – и прыгнула. Даша даже разочарованно хмыкнула: не, не самое страшное, видала и хуже. Экий недокормыш, просто здоровый такой, не монстр ни разу… но остальные так не думали. Альба вдруг выучил японский, ибо выражаться стал точно как Асакура давеча. А тот и вовсе перешел на русский, теперь уж без сомнений. Но все же испуг испугом, а три автомата – это три автомата.
Товарищи Калашников, Дегтярев и Шпагин хором исполнили стаккато: «Вы жертвою пали в борьбе роковой». Приземлившийся метрах в пяти от них прыгун покачнулся и, постояв нелепо секунду, трясясь под ударами пуль, опрокинувшись, завалился на землю. Даша судорожно сменила магазин – и всадила еще одну короткую очередь, прицельно, в голову. Все.
– …Крайне высокая результативность огня. Крайне. – Альба был невозмутим, как сенбернар. – Из двадцати (половина новехоньких!) бензопил застрелить четырнадцать практически насмерть, за три секунды – это или везение – но мы отвергаем всяческое мракобесие и фатализм, – или четкий расчет, верный глаз, крепкая рука и не-ве-ро-ят-ный профессионализм. Между прочим, чуть левее все забито всякими ватниками и старыми валенками. А правее – пустыми канистрами и прочим хламом.
– Ну… ладно… и что осталось – годится. Бензопила штука полезная, – как-то пыталась сгладить Даша, глядя, как Асакура носится вокруг туши мутанта, словно эрдельтерьер вокруг медведя, матерясь и пинаясь.
– …От сволочь, а?!
– Да ладно. Все равно и не думали же об этом, главное – машины целы, это главное, – пыталась урезонить его Даша.
– Да я его… – Тут он вновь перешел на свой японский, решила Даша. Наверное, рассказывает, как должен был пройти поединок с мутантом по кодексу бусидо.
Он уже намеревался отработать на туше приемы рубки мечом, но Даша заметила, что, поскольку вроде как такое тут редкость, надо бы притащить в поселок и сдать военным. Альба в принципе согласился, сказав, правда, что придется повозиться. Постепенно стресс как-то прошел, но решили все же немного «принять допинга»: в контейнере для начальства нашли непочатую чекушечку «Рижского бальзама» – отличное противострессовое. Ее и раскатали под остатки бутербродов и яблоко. Сразу стало веселее. Еще до того как обследовали склад и обошли всю территорию, убедившись, что больше нежити нету, а Даша заодно убедилась, что все упыри – незнакомые или неместные. В машине брата, здоровенном «вольво», аккуратно лежала рабочая одежда – ну с учетом того, что у родительского дома его зубила не было, тут тоже нет, вообще на пятачке, где обычно была стоянка, пусто – значит… Нет, конечно, мог быть у очередной девки – Даша уже запуталась, которая там и сколько их… Но тем не менее. Как-то полегче.
А главное – машины. Кроме, несомненно, хороших, но сейчас не очень подходящих «вольво» и МАНов стояли два «Урала» – один с манипулятором, другой с седлом. Посовещавшись, решили брать оба.
Один отдадут на бронирование Митричу, а второй, раскинув «на всех», сдадут ему же в оплату всякого. Уж можно не сомневаться: такая машина, с манипулятором и прицепом, стоит немало. Даша в коммерцию не лезла, но мужчины решили, что надо позабрать и все прочее: и бензопилы, и те самые ватники и валенки – все сгодится. Даже топоров и прочего имущества набрали. В броневик, конечно, почти ничего и не влезет. Но в кабины «Уралов» набить: чего пустыми ехать. Асакура еще сказал, что надо не забыть подобрать велосипед.
– На кой он тебе теперь? – спросил Альба. – Митрич за эту крокозяблину тебе знаешь какую багги соорудит?
– Э, не путай теплое с жидким! Когда-то он еще сделает? А ездить надо. Да и неплохо на велике. Моторчик если получится – вообще прелесть, по дороге катить можно. А так – если что, от мотора не зависишь. И все быстрее и легче, чем пешком. И увезти можно много. А еще, видишь ли, тихий он. Митрич и на броневике попал в засаду, чуть не погиб, а я уже дважды в городе: вовремя услышал – и не полез. Велосипед – это вещь. Финны-то тут и под Питером – всю войну на великах гоняли. Даже в сорок четвертом, когда наши наступали, егерей с Выборга своим ходом на великах за полсотни кэмэ перебросили – и сразу в оборону. Не, не брошу, пригодится!