— Участь человека, который любит — разделять участь того, кого он любит.
Зеленые глаза злобно блеснули перед тем, как Руби, вскочив, натянула платье и рванула к двери. Пустой холл встретил ее полной тишиной, не слышно было даже звуков дождя, словно в противовес одолевающим эмоциям, которым уже просто не хватало места. Все уже разошлись по своим номерам, кто-то досматривал десятый сон. А девушка рассерженно переставляла ноги, стараясь как можно быстрее оказаться на улице. Свежий воздух — определенно то, что ей сейчас нужно.
Она толкнула большую дверь, ведущую на задний двор. Крупные капли дождя отбивали ритм по белой мраморной плитке. Она вышла на улицу, нарушая идиллию.
Руби тяжело задышала, подняла лицо к небу. Плевать, что капли причиняли боль, попадая на открытые участки кожи. Вот бы эта вода залила пустоту в ее душе. Вымыла, вырвала с корнем. Больше не доставляя никаких неприятных ощущений.
Поэтому за это время она ни с кем не встречалась. Поэтому из всех она общалась только с Евой. Поэтому все свое время посвящала работе. Во избежание боли. Во избежание чувств. Чтобы не чувствовать ничего.
Руби вглядывалась вдаль, в черноту, которая должна быть морем — полная тьма, словно мир в одну секунду отразил ее душу.
Резкий рывок за запястье заставил ее развернуться, прямо как дежавю, попадание в прошлое. Она подняла глаза лишь для того, чтобы увидеть его. Чтобы снова упасть в бездну без возможности выплыть.
Она буквально упала в его объятья. Он обхватил ее лицо руками, впиваясь в губы поцелуем. Не нежно. Не страстно. Скорее горько. Со всей той болью, которую они прожили. Со всеми чувствами, что испытали за это лето. С теми эмоциями, что им ещё предстояло испытать.
Бабочки в животе девушки скручивались, рискуя превратиться в кокон и оставить ее навсегда. Слишком много чувств. Слишком много всего внутри нее. Слезы застилали глаза. Все то, что она прятала в себе, вырывалось наружу, рискуя смыть привычный уклад жизни, твердость. И даже ни один тропический дождь не сравнится с тем, что сейчас там. Она хваталась за него, словно за спасательный круг. А он держал ее, не давая упасть, рухнуть в омут из боли, вины и сожаления.
Руби, успокоившись, ткнулась лбом в его грудь, проживая все то, что еще прожито не было, давая волю себе настоящей. Алекс успокаивающе гладил по спине, прижимая к себе, словно она самое дорогое сокровище, самое ценное, что есть в мире. И ведь скоро их ждет еще больше боли. Снова переживать расставание. По второму кругу. Ситуация повторяется, а они снова оставляют друг друга.
Глава 9
Руби растеряно бросала вещи в чемодан. Два с половиной месяца лета прошли. Оставляя после себя ощущение, что это все было сном. Чувство, что она просто моргнула и наваждение, "отношения" с Алексом — все это будто происходило не с ней, и в тоже время было настолько реальным, что дарило ощущение чего-то хрупкого, нежного, страстного, что хотелось задержать, оставить на подольше, не возвращаясь в реальность.
Девушка остервенело бросила кофточку на кровать. Достала из бокового кармана белой сумочки пачку сигарет. Щелчок сигареты. Вдох. Выдох. Аккуратная струйка серого дыма уносила вместе с собой переживания, что сейчас теплились в душе девушки.
Конечно, они договаривались. Только два месяца и все. Два месяца отдыха вместе. Потом они становятся лишь партнерами по бизнесу. Изредка встречаются на общих полугодовых совещаниях, учтиво кивают друг другу в знак приветствия и на этом расходятся.
Руби зажмурилась, пытаясь выбросить эту картинку из головы. Ей категорически это не нравилось. Хотелось забрать свои слова назад. Вернуться во времени и надавать себе по голове. Не потому, что она о чем-то жалела. А потому, что ей не хотелось это заканчивать. Не хотелось оставлять частичку своей души и каких-то чувств к Александру на острове. Совершенно не хотелось.
Но придется.
Придется снова вырывать какую-то часть себя. Перестраиваться. Не вздрагивать от его пробирающегося под кожу голоса. Отвыкать от его арктического взгляда, направленного только на нее, будто в этом мире больше и нет женщин. Поправка. Таких женщин, как она.
Уроки любви всегда самые тяжелые. А может, она просто невротик, которой нужны такие качели. А может, это и была любовь в их понимании. Но любовь ли?..
***
Шасси коснулось холодного асфальта. Самолет покатился по посадочной полосе. Рейс Пхукет-Нью-Йорк совершил удачную посадку в аэропорту мегаполиса.
В кожаном кресле бизнес-класса Руби слегка дрожала, пока самолет плавно возвращал пассажиров на землю. Она всеми силами пыталась скрыть свой страх от сидящего рядом Александра. Хватит на сегодня и того, что она с ним почти не разговаривала, хотя сама и предложила потом вернуть лишь деловые отношения. Оказалось, это сложнее сделать, чем сказать.
Девушка вжалась в кресло, зажмурив глаза. Кинг, сидя в соседнем кресле, крепко держал ее за руку. Внимательный взгляд всматривался в каждую черточку ее лица, улавливая изменения в эмоциях.
— Ты в порядке? — девушка лишь отрицательно махнула головой, продолжая цепляться за его руку. Он знал, что боится, знал, что ей тяжело, поэтому не отпускал. Ведь отпуск еще не окончен. У него еще есть время, чтобы заботиться о ней, целовать и обнимать, вжимая в себя, словно пытаясь обнять ребрами, всем своим существом. У него еще было несколько часов.
В конце концов, они договорились, что доедут до ее квартиры и обсудят все там. Расставят все точки по местам. Возможно, снова причинив друг другу столько боли, сколько до этого никогда не испытывали.
А всему виной лишь случайность. Или хорошо продуманный план?
***
Квартира встретила их холодной пустотой. Темнота окутывала каждый сантиметр комнаты. Руби даже и не подозревала, что они вернутся настолько поздно. На улице уже стемнело. Город зажегся миллионными переливами ярких фонарей. Темные тучи, укрывающие и так уставшее солнце, делали атмосферу еще более мрачной, вторя душевному состоянию Руби и Александра. Пробки все-таки знали толк в перемещениях во времени.
Руби открыла дверь, пропуская вперед Алекса. Парень бросил сумки в коридоре, рассматривая уставшую девушку. Что-то внутри болезненно сжалось при виде запутанных рыжих волосы, острых плечей, выглядывающих из-под топа на тонких бретелях.
Отчаянно не хотелось уходить. Отчаянно не хотелось ее оставлять.
Алекс тряхнул головой, выбрасывая мысли из головы. Он здесь не за этим.
Руби, словно почувствовав его изучающий взгляд, кивнула в сторону гостиной.
Мягкий свет напольных ламп осветил комнату. Александр удивленно вскинул брови. Вот чего, но точно не этого он ожидал от квартиры Батлер — темные серые тона холодно сочетались с черными. Изредка в пространстве мелькал изумрудный, почти в цвет глаз девушки, декор — подушки на черном диване, подсвечники на стеклянном столе, бархатные шторы на панорамном окне, открывающим вид на Нью-Йорк.
Он завороженно уставился на город, задумываясь о том, что квартира, по крайней мере, комната истинно отражала внутренний мир девушки. На эти месяцы он и забыл, что здесь она суровая бизнес леди, а не озорная девушка, готовая купаться голышом в ночной тишине.
Сейчас такая далекая и словно чужая.
И ни слова. Руби не сказала ему ни слова с самого утра. Хотя они уже успели пересечь половину земного шара и оказаться в другой стране.
Алекс немного скованно опустился на край дивана, наблюдая за действиями Батлер. Попутно отбрасывая так некстати всплывающие воспоминания.
— Вот черт! — ругнулась девушка, когда сумка все же свалилась с ее плеча, благо приземлилась на локоть.
— Тише, девушка, здесь дети, — заметил молодой человек из очереди. Руби застыла при звуке знакомого голоса. Мысли о сумке в мгновение ока испарились из ее головы. Батлер быстро повернулась, натыкаясь на взгляд голубых глаз. Точно этакое дежавю. Ситуация повторилась почти один в один.
— Кинг?!
— Собственной персоной, — ехидно заявил парень, с упоением глядя на ошарашенное лицо девушки.
Воспоминания. Одно словно — столько боли. Стоит ли говорить о том, что она в эту же секунду вспоминала?
Руби потянулась за сумочкой, но Алекс ее опередил, сунув в книжку счета несколько купюр. Батлер недоуменно воззрилась на него в ожидании объяснений.
— Ни одна женщина со мной на ужине не доставала кошелек, Руби, — язвительно произнес Алекс, наблюдая за тем, как ее лицо заливается краской.
— Если ты хотел похвастаться, то выбрал не того слушателя, — ухмыльнулась в ответ Руби, протягивая руку через стол и засовывая в нагрудный карман Алекса деньги. — Я не буду входить в число этих женщин, Ал.
Злой отблеск мелькнул в зеленых глазах, когда она похлопала по карману, нагло смотря в холодные голубые глаза Кинга. Мгновенно уголок губ Алекса пополз вверх, а рука крепко сжала запястье девушки. Девушка дернулась, пытаясь освободиться из его хватки.
— Ты кое-что перепутала, кнопка, я не стриптизер.
— Да? Извини, видимо выпила лишнего, — невинно хлопая ресницами, произнесла Руби, а затем освободив руку из его хватки, отпила из бокала. — Можем идти?
Нет слов. Лишь пораженно вывернутые наружу души.
— Хочешь сделать мне еще больнее? — тихо произнесла девушка, когда на смену всем эмоциям пришло равнодушие, когда слез просто не осталось. Кинг отрицательно качнул головой перед тем, как запустить пальцы в волосы девушки, притягивая к себе. Еще один поцелуй. На грани безумия и страсти. От отчаяния до сумасшествия один шаг. И этот шаг они только что сделали. Руби плавилась в его руках, подаваясь навстречу, прижимаясь ближе. Теперь это его игра. И он одерживал победу.
Сердце бешено стучало, когда они отрывались друг от друга, недоуменные взгляды скользили по чертам лиц. Это сильнее чувств. Это сильнее их. Это сильнее всего. Как люди выпрыгивали в окна, так и Руби падала в его теплые объятья, вспоминая все, что между ними и стирая все эти годы.