Удивительно, но оба взяли себя в руки, выдергивая сознание из пучины прошлого. Иронично, но прошлое — единственное, что у них остается. Единственное, что у них всегда было.
Девушка подошла к небольшому столику, на котором стояли хрустальные графины и стаканы в таком же стиле, откупорила одну из бутылок, разлила янтарную жидкость в два бокала. Один отдала Алексу.
Спешно перевела взгляд, боясь смотреть на него. Ведь знала, что один только взгляд голубых глаз и она нырнет в этот омут с головой. Бросит всё и отправится за ним куда угодно. А так нельзя.
А в голове лишь один вопрос — почему?
И такой же спешный ответ — ответственность.
Руби устремила зеленые глаза в большое панорамное окно, рассматривая огни ночного города. Где-то вдалеке раздавалась сирена, напоминая о том, что Нью-Йорк никогда не спит. Словно вечные друзья они шли рука об руку — этот город и воющий звук. И мало кто понимал, что где-то там сейчас, вероятно, умирает душа.
Она пыталась настроить себя на нужную волну, но руки тряслись, ком стоял в горле, а в глазах то и дело собирались слезы, которые она тщетно давила. Сейчас ей придется сказать то, что она репетировала в мыслях целый день. Руби должна это сделать. Иначе нельзя.
— Ты хоть раз пожалел о своем решении? — тяжелую тишину комнаты разрезал пустой голос девушки. Именно пустой. Не хранящий в себе ничего, ни скрытого смысла, ни любопытства, ни укора. Ничего.
Не уточнила, о каком решении говорит. Но он все понял. Понял практически без слов.
Кривая усмешка озарила лицо парня перед тем, как он ответил.
— Да. И много раз. — Руби усмехнулась. Иронично. Понимал ее. Буквально чувствовал тоже самое. Но, как и она, ничего не предпринимал. Может, они вовсе не заслуживали свой шанс на счастье?
— Ты знаешь, мою позицию.
— Знаю.
— Почему ты здесь?
— Надеюсь, что ты передумаешь.
— Не передумаю.
Короткий обмен репликами. И снова тишина. Каждый в своих мыслях. Расставаться, когда все плохо, больно. Прощаться, когда все хорошо, еще больнее. Это словно адский огонь, выжигающий все внутри. Но они взрослые люди и принимали выбор друг друга, чего бы им это ни стоило. Ведь, как говорят, если любишь — отпусти? А правда ли?
— Прошу, Алекс, не мучай меня, — он залпом опрокинул в себя содержимое бокала. Немного поморщился, то ли от ее просьбы, то ли от обжигающей жидкости. Голос Руби срывался, словно еще секунда и боль захватит ее с головой, опрокидывая в мир груды слез. Горячих. Обжигающих. Болезненных слез.
— Почему, Руби?
Девушка тихо сглотнула непрошеные слезы, коротко выдохнула.
— Я не могу, Алекс. Я просто все потеряю.
— А сейчас ты ничего не теряешь? — Кинг язвительно поднял бровь, ядовитая ухмылка нарисовалась на его губах. Руби не видела, но чувствовала.
— Ты знаешь, что я не приемлю отношения на расстоянии, — девушка гневно обернулась. В зеленых глазах полыхнула ярость. Точнее боль, которую она пыталась заглушить злостью. На себя. На него. На мир. — Почему ты не можешь понять меня?
— О! Я-то как раз прекрасно тебя понимаю, — нарочито спокойно произнес Алекс, ставя бокал на стол с громким стуком. Девушка вздрогнула от резкого звука, вмиг успокаиваясь. Обессиленно упала в кресло, прикрыв глаза ладонью. Это казалось сильнее ее, сильнее него. Это было сильнее мира, который рушился на глазах, закапывая под обломками их двоих.
— Извини, я знаю, — прошептала девушка, поднимая взгляд на Алекса. На этот раз голубые глаза отдавали холодом. Таким, от которого у нее буквально замерзли легкие. Стало трудно дышать, но Руби не отвела взгляд. Упрямо смотрела на него, пытаясь разглядеть хоть что-то. Во взгляде лишь решимость. А в душе лишь мольба. Останься. Не уходи.
Но все мимо. Алекс кивнул головой, хмуро улыбнулся. Руби вымученно улыбнулась в ответ, пытаясь не думать о том, что его безразличный взгляд вырвал душу. Молчаливый диалог, означающий, что все закончилось.
Александр скрылся в темноте коридора. Хлопнула входная дверь. Затем из коридора явилась Ева, пораженно смотря на начальницу, которая уже плавно соскользнула с кресла, заливаясь бесшумными слезами. Ева бросилась к девушке, с усилием поднимая ее на диван. Наполнила бокал виски, всунула в руки Батлер, прижав голову к себе. Слова не нужны. Нужна поддержка.
Где-то на задворках сознания Батлер хлопнула входная дверь, запуская новый цикл бесконечных слез.
В конце концов, у них всегда остается только прошлое.
ЧАСТЬ 2. Работа, сложности, чувства
Глава 10
Ярко-алые губы. Высокая шпилька чёрных туфель. Рыжие волосы аккуратно уложены волнами. Черная юбка элегантно подчеркивала каждый изгиб тела девушки, а вырез белой шелковой блузки открывал красивый вид на грудь. Последний штрих — взмах кисточки туши для ресниц.
Новый день. Прошлое в прошлом. Руби глубоко вздохнула, приводя в порядок мысли. Она не волновалась. Ни капли. Сейчас она пойдет в офис. Улыбнется Еве в приемной, они поболтают, а потом она усядется за проверку накладных, кипы договоров и отчетности за все время, что ее не было. Да, именно так она и поступит.
И ее совершенно не будет волновать, что там будет Кинг. И он будет ходить, раздражать своим видом, заигрывать с другими, улыбаться своей очаровательной улыбкой и дерзко ухмыляться.
Руби тряхнула головой, выбрасывая эти мысли из головы и возвращаясь в реальность. Она ведь сама бросила его. Сама решила разорвать отношения. Поэтому она пойдет на работу и не будет обращать внимания на его флирт с другими, раздражающую привычку все время шутить и гребаную ухмылку.
Девушка улыбнулась отражению в зеркале, буквально выжигая слова «Мне все равно» на внутренней стороне век, чтобы напоминать себе об этом каждый раз, как будет моргать. Никакого Кинг. Никаких чувств.
В детстве Руби всегда старалась стать старше, жить своей жизнью, быть взрослой. А в итоге оказалось, что за каждым решением или действием следовали последствия. А их, зачастую, нужно разгребать. Либо просто не замечать. И сейчас она придерживалась самого простого варианта — второго.
***
Безупречно отглаженная рубашка. Темно-синий галстук. Запонки. Пиджак в тон галстуку и классические брюки. Немного геля на почти высохшие после душа русые волосы. Терпкий мужской парфюм.
Идеально — пожалуй, правильное слово, чтобы описать Александра Кинга. Можно сказать, синоним его самого.
Конечно, не все в его жизни складывалось таким образом, к большому его сожалению. Но ведь без этого было бы слишком скучно и неинтересно жить.
Он был согласен и с тем мнением, что идеала просто напросто не существует. Но, кто сказал, что стремиться к этому нельзя? Особенно, когда перед носом есть самый настоящий пример идеальности — родители.
Алекс навсегда запомнил какой была мама, когда его отец был жив. Она словно сама жила, подпитываясь энергией их отношений. Именно отношений. Смотришь по отдельности — два обычных человека. Смотришь на них вместе — и нет ничего более красивого, искрящегося, влюбленного, немного безумного, а главное, правильного. Вместе они всегда выглядели правильно, словно так и было, так есть и так будет. И правильно не в контексте «скучно», скорее правильно — до боли в душе, до дрожи, до самой бесконечности.
Кинг-младший вырос с четким пониманием идеальности в отношениях, жизни, бизнесе. Его родители были для него примером буквально во всем. И так продолжалось даже после смерти отца. Память все еще жила в нем, каждый раз напоминая о целях, мечтах и дорогих сердцу моментах. Ему иногда казалось, что мама сейчас живет только ради этих воспоминаний. Она не вышла замуж во второй раз, признаться, Алекс даже ни разу не видел ее с кем-то на ужине или просто смеющейся. Только бизнес и ничего более. Но для сына Мари всегда оставалась матерью, его поддержкой и опорой. Поэтому он и стремился к идеальности, к лучшей жизни, к своим целям. Он знал, что может быть по-другому.
Александр тряхнул головой, когда в мыслях неожиданно всплыл образ Руби. Как она, развалившись на шезлонге, потягивала очередную голубую лагуну, а потом пыталась одолеть его в словесных перепалках или начинала заигрывать.
Он скучал. Думал о том, как ее красивые пальцы с золотым колечком на среднем, которое она всегда носила, завязывают галстук, затем губы целуют его, расплываясь в счастливой улыбке, как она желает ему хорошего дня на работе и подходит к зеркалу, чтобы накрасить губы красной помадой.
Хорошая картинка. Жаль, что неправда.
Интересно почему он остался в Нью-Йорке? Почему не вернулся в Швецию? К бизнесу. К Иви и маме. К обычной жизни. Он и сам не знал. Может, не хотел. Может, не мог. Может, новый бизнес требовал внимания. Но в данный момент, возвращаться почему-то не хотелось.
Вгляделся в зеркало, рассматривая себя. Нет, это не большое эго. Он просто признал одну навязчивую мысль. Ему не все равно. Хоть и придется играть для всего и всех. А что делать? Надеяться, верить и ждать. Переболит. Отпустит. Простит.
***
Синий шевроле заехал на парковку бизнес-центра. Руби заглушила мотор, оставляя руки на руле. Девушка шумно выдохнула — пора взять себя в руки и пойти в свой страх. Именно так она и поступит.
Батлер взяла небольшую белую сумочку, кинула туда ключи от машины, улыбнулась себе, настраиваясь на нужный лад. Открыла дверь машины, возле которой, словно по щелчку пальцев, материализовался мужчина.
— Доброе утро! — раздалось радостное над ухом. Батлер невольно вздрогнула, испугавшись, но виду не подала, лишь приветливо улыбнулась в ответ.
— Доброе утро, Стефан.
— Мисс Батлер, чудесная презентация. — произнес молодой человек, возникший рядом, отчего Руби мило улыбнулась, вспоминая его имя.
— Спасибо, мистер Джозеф.
— Просто Стефан, прошу Вас.
— Хорошо, Стефан. — кокетливая улыбка возникла на лице девушки. Казалось, она уже лет сто не общалась с кем-то мужского пола в таком обращении. — В таком случае, Руби. — она протянула руку, однако Стефан вместо того, чтобы пожать ее, нежно поцеловал тыльную сторону ладони.