Да, с таким чутьем только в войсках особого назначения служить.
Хотя чутье — это пустяки… А вот прекрасное тело… Она, конечно, отодвинулась, но все еще сидела слишком близко. Рафаэль запросто мог бы дотянуться рукой до ее гладкого бедра. При одной мысли непроизвольно дернулись пальцы, и Рафаэль снова принялся с ожесточением тереть шею.
— В следующий раз, прежде чем куда-то заходить, постучу, — пробормотал он, стараясь не думать ни о гладких бедрах, ни о других прелестях.
Она кивнула:
— Хорошая мысль.
— А ведь всего лишь собирался выключить свет. Думал, по ошибке оставили. Кто же знал, что экономить электричество так опасно? — Рафаэль взглянул на книгу, казавшуюся такой безобидной на полу, и нахмурился. — Это что?
— «Дон Кихот», — пояснила она, мучительно краснея.
Ничего удивительного, что на виске медленно, но верно выступает шишка.
— Считается, эта книга производит сногсшибательное впечатление, — мрачно прокомментировал Рафаэль. — Но не знал, что в буквальном смысле.
— Вы же должны быть в Мадриде.
Услышав в голосе гостьи обвиняющие нотки, Рафаэль потрясенно вскинул брови.
— Хотите сказать, — он указал на шишку, — я сам виноват?
Женщина нахмурилась.
— Ну, не совсем, — извиняющимся тоном произнесла она и снова закусила губу. Черт, опять!.. — Но если бы вы предупредили, что приедете, Ана бы мне сказала, и я бы встретила вас намного приветливее.
Тут она вскинула подбородок и расправила плечи. Игнорировать ее грудь становилось все труднее и труднее.
— Вы же приехали без предупреждения, да?
Да. Обычно Рафаэль не принимал спонтанных решений под влиянием настроения. Оглядываясь назад, приходится признать, что это было ошибкой. Хотя какая разница? Рафаэль приподнял бровь и наградил наглую гостью взглядом, способным утихомирить самого скандального генерального директора.
— Не знал, что должен перед кем-то отчитываться.
— Нет, конечно, — вспыхнула пристыженная собеседница. — Это же ваш дом. Извините.
Уже в третий раз она ставила Рафаэля в тупик. Он сердито гадал, откуда эта женщина знает его имя и тот факт, что дом принадлежит ему. Рафаэль же знал о незваной гостье лишь следующее: скорее всего, она англичанка, ей очень идут коротенькие футболка и шортики, а кожа и волосы гладкие, как шелк. Впрочем, два последних факта к делу не относятся, в сотый раз напомнил себе Рафаэль.
Нет, так не годится, необходимо срочно собраться. Хватит ощущать себя жертвой. Упорядоченная жизнь и так превратилась в какую-то безумную круговерть. Самое время взять ситуацию под контроль и разобраться.
— Вы совершенно правы, — холодно произнес Рафаэль и устремил на гостью пристальный взгляд. — А теперь будьте добры объяснить, кто вы и что вы здесь делаете.
Она пару раз моргнула, потом нерешительно улыбнулась:
— Я Никки.
Сказано это было таким тоном, будто речь шла о чем-то очевидном. Рафаэль нахмурился:
— Какая еще Никки?
— Никки Синклер.
Рафаэль напряг память, но имя было ему решительно незнакомо.
— По-вашему, мне это о чем-то говорит?
— Надеялась, что да.
— Вынужден разочаровать.
Рафаэль не знал никакой Никки, ни Синклер, ни с другой фамилией. И слава богу, если они все на людей кидаются.
— Ой…
Улыбка пропала, и Рафаэль испытал мимолетное разочарование, но быстро сконцентрировался и продолжил допрос:
— И что вы делаете в моем доме?
— Отдыхаю.
Рафаэль вскинул брови. С каких пор на его землях начали селиться туристы?
— Отдыхаете?!
— Да…
— И давно?
— Два дня.
— Долго собираетесь здесь оставаться?
Женщина напряженно пожала плечами:
— Не знаю. Пока не решила.
Хм. Работа, конечно, работой, но нельзя было до такой степени забрасывать дом. Раньше вырывался на один день хоть раз в месяц, но в последнее время покинуть Мадрид не было никакой возможности. Конечно, отчеты о состоянии виноградников приходили регулярно, однако перед ним, похоже, отчитывались не обо всем, что тут происходило в отсутствии хозяина.
— И много вас тут?
Никки Синклер бросила на Рафаэля настороженный взгляд.
— Кроме меня, никого.
Хоть какое-то утешение, подумал Рафаэль, запустил пальцы в волосы и, случайно наткнувшись на шишку, болезненно поморщился.
Избавиться от Никки Синклер будет проще простого. Его самолет до сих пор стоит в аэропорту в получасе езды отсюда. Ее доставят куда она захочет. Скоро можно будет насладиться приятным уединением.
О продолжении испанских каникул Никки не может быть и речи. Во-первых, это частный дом, постояльцев тут не принимают. Даже если заплатят. Симпатичная, но агрессивная гостья в программу расслабляющего отдыха никак не входила.
Терпение у Рафаэля уже лопалось. Нет, хватит с него. Отправит Никки в аэропорт и выкинет события сегодняшней ночи из головы. Теперь его очередь отдыхать.
Только тут Рафаэль сообразил, что разговаривать сидя на полу — не дело. С трудом поднялся на ноги, потом протянул руку гостье.
— Значит, вы не знали, что я здесь? — грустно уточнила Никки, воспользовавшись его помощью и встав.
— Понятия не имел, — пробурчал Рафаэль. Прикосновение Никки обожгло, словно огнем.
— Так и знала, что будут какие-то проблемы. Слишком все хорошо шло.
Никки вздохнула, высвободила руку и опустила плечи. Рафаэля это расстроило.
— Что — все? — уточнил он.
Никки как-то сразу поникла, и это ему не понравилось.
— Эта поездка. Габи сказала, что вы не будете возражать.
Рафаэль насторожился:
— Вы знаете Габи?
Никки кивнула и снова робко улыбнулась:
— Да. Обещала все устроить, но вижу, не устроила…
Вот ему урок — не надо было разрешать сестрам приезжать сюда в любое время. Рафаэль вспомнил о многочисленных звонках и письмах Габи, которые проигнорировал, и поморщился от чувства вины.
— Нет.
— Я так и поняла.
Никки снова вздохнула и совсем сникла, будто из нее выкачали весь воздух.
К досаде Рафаэля, у него невольно сжалось сердце. Была в этой Никки какая-то чувствительность, ранимость, пробуждавшая его очень неудобную и непрактичную наклонность кого-то защищать, о ком-то заботиться. Глупости, конечно, — женщина, угостившая его таким ударом, явно в защите не нуждается. И ранимой ее не назовешь.
Но сейчас Никки казалась такой подавленной, будто на плечи ей взвалили неподъемный груз. Рафаэль хотел выставить ее за дверь, но понимал, что не хватит духу. К тому же, если он выгонит подругу сестры, Габи ему это всю жизнь будет припоминать.
Рафаэль вздохнул и выругался про себя.
— Уже поздно, — произнес он, решив, что слишком устал и не в состоянии принимать серьезные решения. Вдобавок неприлично выставлять гостью из дома за полночь. — Утром обсудим.
— Хорошо, — проговорила Никки с такой усталостью в голосе, что захотелось прижать ее к себе и заверить, что все будет хорошо. Спрашивается, с чего бы это?.. — Спасибо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — пробормотал Рафаэль, развернулся на каблуках и зашагал прочь по коридору, думая, что спокойной эту ночь можно назвать только с очень большой натяжкой. А учитывая неудовлетворенное желание и странное наваждение, вряд ли можно рассчитывать на покой.
Да что же за черная полоса такая в последнее время, мрачно думала Никки, наблюдая, как Рафаэль поднимает брошенный на пол чемодан и скрывается за углом.
Глупо было надеяться, что поездка в Испанию оправдает ожидания, когда все остальное в ее жизни шло наперекосяк.
Утомленная событиями последнего получаса — и полугода, — Никки закрыла дверь, подняла с пола «Дон Кихота» и улеглась в кровать. Положила книгу на тумбочку и выключила свет.
Когда и почему вся ее жизнь покатилась под откос, в миллионный раз пыталась сообразить Никки, глядя в темноту и чувствуя невыносимую тяжесть на сердце.
Шесть месяцев назад она была полна сил и энергии. Бодрая, не теряющая энтузиазма, Никки дала зарок, что не позволит случившемуся на Ближнем Востоке сломить себя. Никки хваталась за каждое предложенное задание и выкладывалась, как в последний раз. Постоянно работала и переезжала с места на место, крутила страстный роман с потрясающе сексуальным журналистом.
Все шло отлично, в точности по плану, и Никки наслаждалась жизнью. Сделала одни из лучших фотографий за всю карьеру, побывала в постели с лучшим партнером. Оставалось только поздравить себя — ей удалось отпугнуть любые хоть сколько-нибудь мрачные мысли.
Вот видишь, говорила себе Никки, получая награду за одну из фотографий и улыбаясь бойфренду. Все коллеги, твердившие разные глупости про посттравматический синдром, — ошибались. Не считая редких ночных кошмаров и легкого дискомфорта в толпе, никаких симптомов Никки не замечала. И вообще, она же умная женщина, поэтому в качестве профилактики записалась к психотерапевту и прошла курс лечения. Там ее учили осмыслить произошедшее и оставить прошлое в прошлом. Так Никки и сделала — жила полной жизнью, занималась любимой работой, даже удостоилась награды. Чем не доказательство?
Многие месяцы Никки радостно твердила себе, что все хорошо, и совершенно искренне в это верила.
Но пару недель назад выяснилось, что Никки ошибалась. Тем ужасным утром она проснулась, чувствуя себя так, будто грудь сдавливает страшная тяжесть. Несмотря на яркое парижское солнце, заглядывавшее в комнату сквозь щели жалюзи, несмотря на тысячу неотложных дел, назначенных на сегодня, Никки попросту не могла встать с кровати.
Уверяла себя, что это просто был неудачный день, но чем дальше, тем больше ухудшалась ситуация. «Неудачные дни» случались все чаще и вскоре превысили число «удачных». А вскоре такими стали все дни. Энергия, бодрость и уверенность в себе таинственным образом исчезли. Их место заняло постоянное беспокойство, а то обстоятельство, что теперь Никки отказывалась от работы, за которую раньше бралась с таким энтузиазмом, только усугубляло тревогу.