Но разум всегда можно уговорить.
— Потому что меня интересует только один вампир — и это не ты… — выдохнула, с удовольствием его разглядывая.
Есть что-то приятное в том, чтобы отказывать такому привлекательному вампиру. Знать, что можешь в любой момент согласиться, но удерживать себя. И не только потому, что Люций не очень поймет это согласие. И даже не потому, что в принципе его одного мне вполне достаточно.
А так. Из вредности. В отместку за все те случаи, когда красавчики отказывали мне. Как, кстати, сам Люций тоже.
Тем более, что Демону мне было что предъявить прямо с начала нашего знакомства с его заходами на изнасилование, так что все звезды просто сошлись.
Он снова опустился, держась за спинку кровати и скользнул по моему телу так, что едва-едва задел стоящие соски. Это было трепетно и нежно, очень-очень дразняще и необычно.
Я даже потянулась за повторением странной ласки, и этот паразит ухмыльнулся:
— Ты же хочешь меня! — он отклонился и нагло заглянул мне между ног. — Я вижу, что ты мокрая. Что такого, чтобы уступить своим желаниям, раз уж они появились?
— Я верная, — заявила я, глядя в его наглые глазищи.
Думала, будет шах и мат. Но он как будто ждал этого аргумента.
— Ты же часть Люца, а не его пара, — совершенно серьезно сказал Демон.
Он откатился в сторону и лег на бок, подперев голову рукой. Я тут же села, скрестив ноги. Прикрываться уже не стала, какая разница, пусть даже Демон будет коситься на мою грудь.
В конце концов, он ее действительно уже неоднократно мял, целовал и грыз, поздно стесняться.
— В смысле? — не поняла я. — И то, и другое же.
— Вы не влюбленные, — на пальцах пытается объяснить он. — Вы часть одного существа. Вы даже не будете разными субличностями, когда сольетесь, вы соедините свои характеры, умения и воспоминания и станете едины. Фактически, ты просто очень сладко дрочишь сама себе. Именно это станет твоим воспоминанием о вашей связи. А я…
Мне очень не хотелось понимать то, что он говорил, я сопротивлялась изо всех сил.
— Вы уже почти соединились, и ты чувствовала его как часть себя. Я дам тебе огненные воспоминания, которые он не может дать.
— Я тогда скучала по нему… — возразила я.
— Когда это случится окончательно, скучать не будешь. Но тебе же захочется кого-то? Почему не сейчас?
Демон наклонился, неожиданно лизнул мой сосок острым горячим языком, не отрывая взгляда от моих глаз — и от груди волна огня выплеснулась на все остальное тело.
Тысячелетний опыт не пропьешь. Если вампир решил тебя соблазнить — ты все равно его захочешь.
Но хотеть — не значит следовать своим желаниям.
— Предствь, как будет прекрасно, когда и я найду свои потерянные части, и вы найдете? — он откинулся на кровать, опираясь на локоть и так же горячо глядя на меня сверкающими глазами. — Мы станем двумя совершенными, цельными, бесконечно идеальными и истинно бессмертными созданиями. И два таких создания вполне могут потрахаться друг с другом!
— Если захотят. Может быть, они захотят сходить вместе в библиотеку, — невинно возразила я.
Хотя если остальные составляющие Демона такие же как он, то одно существо точно заебет другое существо.
— Так что сейчас тебе совершенно необязательно хранить ему абстрактную верность, — завершил свою мысль Демон. — Это все равно, что хранить целибат.
Его тон уже немного раздраженный, как будто ему кажется, что его слова не достигают цели. Но они достигают. Более того, он заставил меня всерьез задуматься о том, что с нами будет, когда мы найдем всех, кого должны найти. Сольемся.
Это будет что-то похуже брака. Я уже никогда не смогу переспать с мужчиной без ехидных комментариев Люция, пусть даже озвученных собственным внутренним голосом.
Он будет со мной навсегда.
Начинаю понимать невест, которые перед свадьбой пускаются во все тяжкие, чтобы успеть перетрахать как можно больше мужиков и не жалеть. Раньше мне казалось это глупостью — ты же выбрала своего жениха именно потому, что он не был похож на других! Но теперь и сама ощущаю этот холодок необратимости. Только развестись можно, а разъединить обратно слитое совершенное создание — вряд ли. И не факт, что разъединившись, оно распадется на те же самые куски с тем же набором воспоминаний.
Я уже никогда не буду сама собой.
И я действительно думаю, что мне нужно еще немного свободы и своего личного, без Люция, опыта.
Только усилия Демона привели совсем не к тому. Я пнула его в живот и указала на дверь.
А сама сняла носочки и полезла в шкаф за чулками.
Пора на охоту!
4.1 Девичник перед свадьбой
Мой ленивый шопинг в нашем путешествии по американским городкам, полным (пока еще) девственниц привел к тому, что у меня было три чемодана багажа, забитого самыми причудливыми шмотками. Как будто меня всю жизнь заставляли носить школьную форму, а потом выпустили в гардеробную шоу трансвеститов.
У меня были ультракороткие блестящие платья, под которыми было видно такие же блестящие трусы. И платья со стоячим воротником, как у Снежной королевы и трехметровым шлейфом. У меня были платья из перьев и виниловые платья. Вышитые стразами и изготовленные из золота по принципу кольчуги.
Конечно, у меня были и относительно нормальные вещи — все эти маленькие черные платья, и длинные алые с разрезом, и прочая классика из списка того, что каждой девочке-принцессе хотелось бы надеть хоть раз в жизни.
Только носить все это великолепие мне было совершенно некуда. Когда шаришься ночами по спальням студенток и темным подворотням вместе с вампирами, потом трахаешься с ними, а днем пытаешься отоспаться, как-то и не сообразишь сразу, куда надевать платье, вышитое настоящими золотыми нитями.
Я бы с удовольствием порадовала свою сегодняшнюю жертву чем-нибудь роскошно-шокирующим, но для провинциального бара даже мое короткое платье из черного шелка, больше похожее на нижнее белье, чем на приличную одежду, было перебором. И чулки стык в стык с подолом платья, так что все это выглядело прилично только пока я ровно стояла на месте. И «лабутены», как же без них.
Единственное, о чем я жалела — что моя эскапада пришлась на американскую глубинку. В Москве или Лондоне я могла бы выгулять что-нибудь поинтереснее.
Сидеть среди реднеков, пьющих пиво и грызущих орешки и, потягивая «Лонг айленд» делать вид, что вокруг сплошной гламур — люблю, умею, практикую.
Один смельчак, не просто вполголоса отпускавший шуточки, а отважившийся подсесть, все-таки нашелся. Еще и в моем вкусе — зеленоглазый брюнет с острыми, даже хищными чертами лица.
— Вы не местная? — полуутвердительно сказал он.
— Нет, — я покачала головой. — А вы тут всех знаете?
— Я — нет, — он засмеялся. — Но все местные знают, что с такими целями, как у вас, надо идти не в бар к Майку, а в подвальчик к Вики.
— Это какой-то другой бар? — я нахмурилась. — Гугл сказал, что тут всего один.
— Это бар и дискотека по вечерам и детское кафе днем. Там-то и собираются потанцевать и пофлиртовать все, кто живет тут дольше месяца.
Он смерил меня оценивающим взглядом.
Достаточно наглым, чтобы на мой оценивающий взгляд он был признан годным для моей задумки. Поэтому когда Тим представился и предложил свои услуги провожатого к бару Вики, я уже проставила на нем воображаемое клеймо «Собственность Темной Богини». Дальше он мог не дергаться.
Но он не знал об этом и очень старался мне понравится, пока мы шли до нужного подвала. Недалеко, минут пять, но все эти пять минут Тим выкладывался как лучшие стендаперы, жонглируя шутками и каламбурами выдаваемые экспромтом.
В баре сразу заказал по пять шотов текилы и продолжил зажигать.
Я заливисто смеялась его шуткам, половину которых не понимала из-за слишком быстрого английского, но мы тут были не за этим.
Бар выглядел как классический дайнер 50-х годов, и ясно было, что днем он примерно так и используется. Но вечером в нем было полутемно, светились только неоновые трубки, опоясывающие стойку и крошечкие лампочки-звезды, втыкающие острые лучи прямо в глаза. Музыка была не то чтобы громкой, но очень плотной, забивающей басами все пространство — приходилось наклоняться друг к другу, чтобы расслышать ответ.
Я любовалась этим красавчиком, который из кожи лез, чтобы мне понравиться, не понимая, что я уже выбрала его и постараться надо, чтобы я отказалась от своей задумки.
Он нашел даже повод задрать свою черную футболку и как бы ненароком продемонстрировать вполне годный четко очерченный пресс. У меня были другие вкусы, я любила худых. Как Люций или Демон. Но за попытку — зачет.
Кроме того, трахнуться с тем, кто максимально не похож на моего возлюбленного мудака — разве не в этом была идея?
После третьего шота Тим пересел поближе, а то далеко было тянуться, а он как раз пересказывал свою поездку к Ниагарскому водопаду.
После пятого, во время особенно острого момента в его истории, как они с друзьями вычисляли вандалов, разгромивших рождественские украшения в центре города, он положил руку мне на коленку и тут же махнул официантке, заказывая еще текилы.
Все шло в нужном направлении, но уж больно медленно. Я решила ускорить события, скинула туфли и положила ноги Тиму на колени.
Он замер, словно не веря в происходящее. В полутьме бара окружающим было не видно, что творится у нас в кабинке, поэтому он провел ладонью по лодыжке, добрался до коленки и уже гораздо медленнее стал вести ее по бедру. Но целеустремленно, надо отдать ему должное. Я сделала маленький глоточек текилы, не опрокидывая ее залпом и покатала терпкую жидкость во рту. Пальцы Тима уже добрались до резинки чулка, и я чувствовала, как подрагивают мышцы его ног под моими ступнями. И кое-что твердое тоже ощущала.
В планах у меня был сначала быстрый секс в туалете, а дальше — к нему домой на всю ночь. Оторваться перед, так сказать, свадьбой. То есть окончательным слиянием.