Руки ее падают вдоль тела, и Марию приходится не только облизывать ее соски и расстегивать лифчик окончательно, но и тянуть вниз туго сидящие джинсы вместе с простыми хлопковыми трусиками.
Спустив их до колен, он ныряет пальцами между бедер покорной своей жертвы и тихо приказывает:
— Переступи.
Девушка быстро и неуклюже выпутывается из спущенных штанов, пока он ласкает ее — и последний рывок, когда она отпинывает их ногой, совпадает с оргазмом, сотрясающим ее тело как электрический ток.
— Что он ей подарит? — я уже давно отвлеклась от Демона со Златицей и наблюдала за представлением в дверях. — Песнь вампира это же про дар?
— А что, хороший секс — этого уже мало? — ехидно усмехается Марий. — Иди, девочка. Помоги моим половинкам получить настоящее удовольствие.
И девушка направилась к парочке, неистово совокупляющейся на осколках люстры. Демон трахал Златицу, поставив на четвереньки, ему явно не нужны были подсказки, а она резко подавалась к нему бедрами и подвывала. Подошедшую девушку он схватил когтистой лапой и впился в ее горло, высасывая кровь так быстро, что она побледнела на глазах.
— Песнь вампира не про дар, — пояснил Люций. — Она про страх. Если переживешь свой самый сильный страх, найдешь сокровище в сердце.
— А чего она боится? — я видела, как она упала прямо на пол, обессилев от потери крови, а Демон будто и не заметил.
— Быть использованной, — ответил мне Марий.
В тумане, сгустившимся за это время вокруг дома, появился следующий посетитель. Мужчина лет сорока, сильно лысеющий, с жесткими чертами лица.
Он быстро подошел к Марию, все так же не обращая внимания больше ни на кого, опустился перед ним на колени, расстегнул его штаны и взял в рот член.
Я подняла брови.
— Даже не знаю, что предполагать. Он боится быть…
— Отвергнутым, — Марий нажал на затылок мужчины, заставляя его взять свой член до горла, но тут же отстранил и указал на комнату.
Я помотала головой. Златица с Демоном были все еще захвачены друг другом и тоже отвергли несчастного. Зато он обнаружил бесчувственную девушку и решил, что уж она-то его точно не отвергнет.
Из тумана вышли две совершенно одинаковые темнокожие девицы в ультра-коротких шортах и топиках, совершенно не скрывающих тяжело подпрыгивающие груди.
— Все еще не хочешь остаться? — хитро посмотрел Марий на Люция. — Только представь, что они сейчас устроят, когда я разрешу им любить мужчин, которых они боятся.
Я обернулась на Люция. Выражение его лица было скорее скучающим и брезгливым, чем вожделеющим.
— Ты все еще не понимаешь, что я делаю, да? — спросил его Марий, жестом отправляя девиц в дом. Там становилось тесновато, я уже не могла разглядеть, чем именно занимается Демон и немного сердилась на себя за то, что мне не все равно.
— Что же? — рука Люция проползла по моей спине, пересчитывая позвонки, но голос было холодно-любопытствующим. Таким тоном профессор спрашивает, что ты думаешь по какой-то сложной теме вроде теории струн, а потом тщательно, с глубоко скрытым презрением раскатывает тебя в тонкий блин.
— Мы завтра сольемся. Отправимся туда, где прячется последняя наша часть прямо с утра. Сегодня — последняя наша ночь по отдельности. Тремя разными личностями со своими вкусами и предпочтениями. Мы можем касаться кожей кожи и ощущать друг друга как других, чужих, понимаешь? А завтра уже не сможем. Это как гладить самому себя или когда тебя ласкает кто-то другой.
В этот момент я подумала, что Люций бы использовал в метафоре секс и мастурбацию. Марий — интеллигент.
— Нет, — сказал Люций равнодушно. Но пальцы на моей спине замерли, словно он задумался.
— Оно и видно. Ощутишь это, когда найдете последнюю часть. Вспомнишь. Поймешь, что завтра лично тебя уже не будет. И ее не будет. Будет нечто другое — лучше. Но другое. А пока… хочется попробовать все.
— Я уже все пробовал, — так же равнодушно отозвался Люций. — Это будет хоть что-то новое.
— А она? — Марий кивнул в мою сторону.
— А она хочет того же, чего и я! — отрезал мой личный тиран и деспот.
— Я бы с ней… — Марий облизнулся, глядя на меня. — Не хочешь узнать, как это — с другим вампиром?
За спиной послышалось рычание Люция.
— Я уже пробовала, — я мило улыбнулась. — Сольешься завтра с Демоном, узнаешь.
Марий криво улыбнулся и поманил к себе следующего подошедшего — высокого парня в черном с длинными волосами. Надеюсь, он сатанист и сейчас наконец исполнится мечта всей его жизни — поучаствует в темной оргии.
Кстати, об оргии.
Я поморщилась, когда увидела, что очередную девушку ставят на колени прямо на куски камня и деревянные щепки в холле. Марий и Демон склонинись над ней отражением друг друга и прокусили шею с двух сторон.
Прошла дом насквозь и распахнула двери в сад:
— Марий, Златица, давайте весь разврат на свежий воздух. Тут трава мягче.
Марий кивнул мне, поднимая девушку с колен.
А вот Демон изогнул губы в улыбке:
— Меня не зовешь? Забыла? Не хочешь? Последний шанс.
— Как тебе идея развлечься с ними? — шепнул еле слышно голос Люция за спиной. Холод его пальцев на шее и жар дыхания мурашками разбежались по коже. — Я разрешаю. Только сегодня.
Я обернулась к нему, ловя черный взгляд из-под ресниц. Острые скулы, ледяная улыбка, отблеск клыков между губ и белоснежные волосы, падающие на плечи.
Марий прав — скоро мы сольемся. Я больше не смогу любоваться им. Зачем мне другие?
4.7 Наизнанку
В саду стемнело и зажглись маленькие фонарики, спрятанные в густой, как ковер, нестриженной траве. В ней сплетались и расплетались тела, раздавались вскрики и стоны, слышались ритмичные шлепки и хлюпанья. Когда-то я бы испытала шок, стыд, смущение.
Попыталась бы сбежать.
Но с тех пор я видела вещи куда более шокирующие и интересные, чем люди, которые просто занимаются сексом с вампирами.
Меня интересует только троица под клонящимися кустами ярких белых цветов. Марий, который резкими толчками входит в Демона. Демон между раздвинутых ног Златицы — вылизывает ее с таким упоением, что я почти завидую.
Полный разврат. Но в их исполнении выглядит на удивление гармонично и почти невинно. Даже когда они втягивают к себе еще одну девушку, подставляющую Златице тонкую длинную шею. Златица пьет — и тут же делится кровью с Демоном. Их поцелуй переходит в горячее слияние, на которое вновь со стороны смотрит Марий, пока они не приходят в себя и не становятся перед ним на колени, конкурируя за право коснуться его языком.
Одна поза перетекает в другую — кто-то наверху, кто-то снизу — и все чаще они не просто стремятся втыкать одни части тела в другие, а прижимаются друг к другу так плотно, что кажется, что никакого магического слияния и не нужно. Они уже.
Я брожу по саду, аккуратно огибая островки, составленные из голых тел. Люций потерялся где-то в доме, но вот о ком я не беспокоюсь — так это о нем. Наверное, это похоже на предвкушение брака в былые времена. Скоро мы будем вместе и ничто нас больше не разлучит. Никогда. Можно не бояться снова остаться без него, можно спокойно смотреть, как обтекают его обнаженные тела женщин — даже если кто-то ему понравится, это все равно ненадолго. Они никогда не станут его частью.
Кровь, пот, вино, сперма, смазка — все льется рекой на темно-зеленую в свете фонариков густую траву. Наверное, это красиво. Но совершенно никак не отзывается во мне. Даже странная оргия в сумасшедшем доме выглядела изящней. Хотя там ее устраивал Люций, а тут — половинки Демона. Уверена, ему нравится. Он такой и есть — озабоченный извращенец, любитель красивых картинок и животного секса.
Я же люблю, как выяснилось, более странные, изломанные, по-настоящему больные штуки. Люций научил.
Лестница, ведущая на второй этаж дома, полностью разрушена. Зато на террасе увитые лозой шпалеры поднимаются почти до самого второго этажа. Оттуда легко перебраться на крышу и залезть в окно, очутившись в детской, где ночевал Демон. И это заметно — из подушек и одеял прямо на полу свито подобие гнезда — меблировка дома крайне скудна.
Из детской я добралась до «супружеской» спальни, которую занимали мы с Люцием, скинула с себя остатки вещей, пропахших страхом, кровью и сексом и приняла душ. Забралась под одеяло, свернувшись калачиком на свежих простынях и почувствовала себя безумно уютно, словно в норе, выкопанной в отвесной стене холма. Где-то там внизу слышались стоны, музыка, песни, вскрики, плеск, стук, шорох. Но сюда никому не добраться.
Даже учитывая, что любой вампир с легкостью запрыгнет на такую высоту, а любой человек — взберется, следуя моим путем.
Я выпустила свою тьму и отправила ее погулять — и заодно запечатать все входы наверх, оставить меня в моей уютной колыбельке одну.
…не совсем одну.
Холодные пальцы неслышно подкравшегося Люция запутались в моих волосах. Я развернулась — и попалась. Он был таким же обнаженным, как и я, и скользнул в мой уютный мир змеем-искусителем, сразу разделяя со мной яблочный вкус, принесенный на остром горячем языке.
— Мне кажется, или мы совсем другие, не такие, как они? — спросила я, дрожью притираясь всем телом в его тело. — Не такие зацикленные на сексе?
Странный вопрос, учитывая, что в этот самый момент я обхватываю его ногами и трусь животом о стоящий член. Но он должен понять.
— Нет, не такие, — согласился он, ледяными пальцами и огненным дыханием терзая мою грудь. Она изнывала то от холодных касаний, выкручивающих соски, то от огненных поцелуев, внезапно меняющих ощущения на полностью противоположные. Реагировала остро и болезненно, как зуб со слабой эмалью, ноющий от горячего и холодного. Только в этой реакции была своя сладость. Даже в боли.
— Хочу тебя, — проговорила я, расплетая пальцами длинные белые пряди. — Насмотрелась на них и теперь дико хочу тебя. Но боюсь превратиться в такую же неразборчивую нимфоманку, как Златица.