Возможно ли, что случилось что-то серьезное на границе? Роберт обычно очень пунктуален.
Предчувствие нашептывало, что предстоящий разговор будет не обычным, а судьбоносным.
Выйдя из спальни, я двинулся к кабинету.
Скрывающий собственную тревогу Виктор следовал за мной, пока я не достиг нужной двери.
− Господин, командир ждет вас.
Дверь распахнулась, и человек, что находился за ней, поспешил поклониться и громко поприветствовать меня, уже переступившего порог.
Лицо стоящей в углу служанки даже в приглушенном освещении заметно залилось пунцовым цветом. Невольно опустил взгляд на свою расстёгнутую рубашку.
− Все свободны. − Разминая шею, двинулся к рабочему столу. − Виктор, разыщи гонца и принеси сюда всё, включая письмо, из моих покоев.
Дворецкий выпустил из кабинета горничных и, покорно склонив голову, вышел из помещения.
Вытащив сигареты из ящика, я закурил. Комнату наполнил слабый, сладкий дым, и, опираясь на стол, я спросил:
− Почему ты пришёл сейчас?
На некогда серьёзном лице Роберта расплылась довольная ухмылка.
− Неужели ты не рад меня видеть?
Всего в качестве командиров мне служило трое. И Роберт являлся самым самовлюблённым из тех троих.
− Рад? Конечно. Если бы я знал о твоём возвращении так скоро, то немедленно подготовил для тебя работенку посложнее.
Командир громко рассмеялся и достал сигарету из лежащего на столе портсигара.
«Скреж».
Роберт подкурил с зажжённой мною спички и с наслаждением затянулся дымом.
− Ферзенский табак... − Удовлетворённо кивая головой, он выпустил очередной клуб дыма. − Мне было жутко, когда я увидел тебя.
Вопросительно вздёрнул бровь, пока Роберт стряхивал полоску пепла в пепельницу, и в этот момент в кабинете появился Виктор с подносом.
Я занял кресло за столом и, перечитав составленное письмо, невольно ухмыльнулся, поставил на нём роспись, заклеймил печатью рода и передал Виктору.
Роберт, опечаленный всё это время, улыбнулся. В его глазах сиял восторг, пока дворецкий скручивал письмо.
− Вау! А ты действительно изменился.
− Что?
− Я имею в виду тебя и... − Устремил взгляд на письмо в руках Виктора. − Мне было интересно, почему такой жестокий человек всё это время притворялся джентльменом. Я уже успел подумать, что ты стал мягче.
Я нахмурился.
Роберт всегда был таким. Слова, что вылетали из его рта, не всегда были сдержанны. Однако, зная его почти с рождения, я также знал, что он очень добрый и верный человек.
− Спущу тебе эту глупость, но в следующий раз... − Демонстративно погладил себя по челюсти, и командир широко улыбнулся.
− Виктор, неужто наш герцог влюблен?
Дворецкий снисходительно взглянул на веселящегося Роберта.
− Вам стоит спросить об этом Его Светлость.
Голубые глаза Роберта нещадно обратились на меня, но я проигнорировал его и дал распоряжение дворецкому об отправке письма Диане и Глории.
− Да ладно вам, Ваша Светлость. Слухи о вашем сорвавшемся браке... дважды сорвавшемся, ушли далеко за границы Акроса.
Я же небрежно поправил волосы и снова закурил, делая большие, успокаивающие затяжки.
Запах сигарет и дым полностью заполнили кабинет.
− Ты же знаешь, что на землях герцогства Гонсалвеш в данный момент беспорядки?
− Да. Слышал об этом.
Преобразившийся голос Роберта понизился на тон, когда тот опустил глаза на пепельницу с окурками: − А ещё я встретился недавно с дядей. Как ты знаешь, он возглавляет рыцарский орден «Черная роза».
− Напомни, кому из Норманов присягнул орден на верность.
Роберт выглядел сбитым с толку.
− В данный момент − неизвестно.
− Ты? Да не знаешь?
− Дядя не захотел говорить.
Я был очень удивлен его словам.
Рыцарский орден «Роз» на первый взгляд был самым обычным и не примечательным. Однако, было в нем одно отличие от большинства других орденов.
С самого своего формирования он служил только одному роду вот уже много поколений. Роду, носящему фамилию Норман, а герб их семьи — «Черная роза». Из простого названия, как «Роза» или «Розы», их все знали и величали «Кровавыми» или «Черными розами Норманов».
− Разве последний глава Норманов не погиб несколько лет назад?
Я задумался.
Ещё пятнадцать лет назад Норманы процветали, но когда Хьюго Норман умер, в семье начался твориться хаос.
− После пожара, в котором погибла вся семья Норманов, их богатства, земли растянули близкие роду родственники. А то, что осталось — два клочка земли, рыцарский орден, сгоревший дотла дворец Норманов, как и фамилию и кое-какие остатки роскоши, перешли в законное наследство сестры Хьюго Нормана. Лишь это дальние ветви рода черных роз не смогли отобрать.
− … Дэльвире? − не спросил, а утвердил я, когда взглянул на кивающего Роберта.
Некогда Дэльвира Норман являлась первой дочерью рода Норманов. Затем она вышла замуж за короля и приняла королевский титул, став вторым человеком, правящим страной.
Отец, когда был жив, всегда уважительно относился к этой женщине.
«− Не только красива и умна, Дэльвира является превосходным стратегом. Ни за что в жизни не хотелось бы схлестнуться с ней на поле боя. Эта женщина настолько хитра, коварна и умна... Наверняка, я бы проиграл!». − восхищенно говорил он мне, когда я был ещё мальчишкой.
Погрузившись в раздумья, я совсем не слушал болтовню Роберта, что уже раз десять сменил тему и вернулся к первоначальной.
− … Гонсалвеш стремительно набирает армию. Мне кажется, это из-за бунтующих или же из-за недавнего скандала с собственным братом.
Стрельнул взглядом в командира, что уже уселся на край моего стола.
− Маркизом Салвешем? − не сдерживая улыбку, я достал два бокала из ящика и плеснул в них коньяк. − Надеюсь, эти ублюдки перегрызут друг другу глотки.
− Полагаю, он серьёзно настроился на уничтожение брата и присвоение его земель себе.
Перед смертью герцога Гонсалвеша его младший сын получил титул маркиза не без помощи своего отца. Часть земель перешла к ныне зовущемуся маркизу Салвешу, но его собственный старший брат, после смерти главы рода, перенял титул отца и стал чрезмерно жадным.
− Что говорить о брате, он свою сестру, которой не исполнилось и десяти, выдал за старика Абрахама. − я залпом осушил бокал под пристальным взглядом Роберта и звучно поставил тот на стол. − Девочка умерла, будучи беременной.
− Вот ублюдок!
При виде лица Роберта, перекосившегося гневом, и думая обо всём этом мое настроение испортилось ещё больше.
− Недолго Абрахаму осталось... − коварно ухмыльнулся я и снова закурил.
− Почему же маркиз Салвеш ничего не сделал?! Это же его сестра!
− Если не герцог, то он сам бы продал девочку подороже другому извращенцу.
Роберт был в ярости.
У командира трое младших сестер, поэтому он очень эмоционально относиться к подобным историям.
Какое-то время Роберт проклинал всех, кого ненавидел, при этом опустошил не одну бутылку с горячительным напитком, пока я задумчиво наблюдал за ним.
− … Т-так вот, Ноа. − запинаясь, уже пьяный Роберт продолжал травить байки. − Пока я не встретил того мужика... Как его? − приложив палец к надутой губе, он задумчиво мычал, пока его не озарило прозрение. − Вспомнил! Розент! Я бы не смог познакомиться с той барышней, а она...
Мне понадобилась секунда, чтобы полостью протрезветь.
− Граф Розент?
− Мг. − делая затяжку, Роберт туманно продолжил. − Я так удивился, когда встретил его на границе с Дарсией в захудалой забегаловке. При виде меня, я думал, он помрет, но не помер. Мужик зашуганный какой-то...
Неужели он жив?
Мне доложили, что он мертв. По крайней мере так считает королева Ингрид.
− Ты не заметил ничего странного, кроме страха в его глазах?
− Мм... Знаешь, Ноа, у него не было пальца. − Роберт указал пальцем на мой средний палец левой руки. − На этой же руке принято носить фамильный перстень. Не так ли?
Что-то зловещее накрывало меня, словно тень.
Мне безумно не нравилось осознание того, что кто-то неизвестный играет из тени на той же доске, что и я.
Быть может, сама королева оставила его в живых?
Нет, это бессмысленно. Она не глупа, чтобы оставлять свидетеля в живых. Тем более Розент просил моей помощи, но я не успел с ним встретиться.
Значит, кто-то сфальсифицировал его смерть... но кто? Кто имеет такую власть? Кто смог убедить Ингрид в его смерти?
Это предстоит ещё узнать, но то, что граф жив, является огромным преимуществом. Этот человек много знает. Поэтому я должен успеть с ним поговорить!
− Роберт. Ты должен разыскать его для меня. Тайно. Никто не должен знать, что Розент жив. А если узнает, я лишу тебя языка.
Глава 4
Диана Эрскин
Легкие шелка, переливающиеся перламутром, были поистине сказочными.
Роскошные ткани позволить себе может не каждая зажиточная дворянка. От того, что я разгуливаю по ферзенским садам облачившись в изысканные платья, наложницы гарема стали чаще поглядывать в мою сторону.
Я не изменяю своему трепетному отношению к простоте, но на вражеской территории попросту необходимо демонстрировать богатство.
Взять в пример Тори, что является самой близкой фрейлиной Пенелопы.
Девушка не так обеспечена, как сестры Таян, и тем более — я, что легко прочитать по её внешнему виду. Простые платья, без тонких вышивок и кружев ясно дают понять ферзенкам, что она легкая мишень для высмеивания. В какой-то момент мне стало её жаль.
Наложницы открыто обсуждают и высмеивают девушку.
Прошла всего неделя со дня как мы ступили на порог гарема, но с каждым днем давление на Тори усиливалось. Поначалу я думала, что принцесса вступиться за девушку, но этого не случилось.
Пенелопа делала вид, будто ничего не происходит, тогда как Тори отводила глаза от пристальных, насмешливых взглядов.
Посему я сделала вывод, что лучше не давать этим змеям повод злить меня. Девушка я бойкая, особенно когда нахожусь в непривычной обстановке. А также осознала, что рассчитывать на помощь Пенелопы бессмысленно.