Пусть в прошлой жизни я не являлась девственницей, однако от этого легче не становилось. Первый опыт всегда причиняет боль.
Мужчина медленно выходил и также плавно возвращался. Он неторопливо повторял движения, пока я полностью не привыкла к нему.
Я ожидала, что смогу выдержать, если все продолжится в том же темпе, но толчки стали жестче. Заметив, как Карлос закусил свою губу, будто пытаясь контролировать собственную силу и желание истерзать меня. Он словно осознавал, насколько хрупкое создание находилось в его руках.
— Больно? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
Несмотря на жуткий дискомфорт, я покачала головой в ответ на его вопрос.
Он слегка нахмурился, заметив пятна крови на белой ткани, но вскоре снова начал двигаться в привычном ритме.
К счастью, боль постепенно утихла.
Я медленно отпустила простыни, за которые держалась и обвила его шею руками, притянув к себе. В какой-то момент заметила, как подрагивают его руки, когда он касался моего лица. Этот контраст показывал его с другой стороны. Будто он хотел, но не мог позволить своей жажде утолиться.
Предварительно возбужденная я без каких-либо приличий, стонала, наплевав на то, что кто-то мог прогуливаться за пределами этой комнаты в столь поздний час.
Собственное тело выходило из-под контроля, оказавшись слишком чувствительным. Словно ему все еще было этого недостаточно, мужчина скользнул руками к бедрам, а затем схватил меня за упругий зад приподняв и прижав к себе.
Слишком хорошо зная, что величайшее удовольствие женщинам доставляет проникновение в самые отдаленные места, он вошел так глубоко, как только мог. Стоны не прекращались. Даже шум вьюги не мог заглушить их.
Приближаясь к финалу, он снова уложил меня на лопатки и откинул вспотевшие волосы на затылок. Коснувшись моих раскрасневшихся бедер, а после вскоре сжав он сказал:
— Перестань так на меня смотреть, Диана.
Я не сразу поняла, о чем говорил Карлос. Однако он не дал и шанса мне поразмыслить над этим.
Я краснела от смущения под его обжигающим взглядом.
— Ты никогда не сможешь убежать от меня.
В течение нескольких секунд мы оба не произносили ни слова. Только скрип кровати, судорожное дыхание, крики и стоны наполняли комнату.
Прижав его голову поближе к себе, когда я уже не могла это выносить, мои зубы впились в обнаженную шею мужчины. Вскоре наши взгляды встретились.
Я чувствовала, что тону в его горячем взгляде. Но у меня не осталось много времени на разглядывание, поскольку в следующее мгновение Карлос накрыл мои губы своими и на этот раз я без колебаний раскрыла губы.
Его твердая, как камень, грудь прижалась ко мне.
— Угх....
Мужчина испустил горячий стон.
Глава 30
Когда я проснулась, было уже утро.
— Ты проснулась...
Все еще находясь в оцепенении, я смотрела на маленькую птичку, которая полетела вдаль, когда глубокий голос вернул меня в реальность.
Больно… Все тело болит.
Несмотря на произошедшее, между нами, прошлой ночью, я должна признать, что это оказалось действительно приятно... Ночь всё ещё была жива в моем сознании. Это будет воспоминание, которое я не забуду до самой смерти.
Я оглядела себя.
Похоже, Карлос вымыл мое тело, пока я была в отключке.
На секунду я почувствовала благодарность, но чувство стыда из-за своего бессилия после всего, не оставляло меня в покое.
Я с трудом проглотила грубые слова, крутившиеся в моей голове и норовившие вырваться наружу.
— Сначала нужно поесть, — произнес мужчина. — Ты долго спала, так что я принесу легкий перекус.
Я удивилась, когда увидела ферзенца стоящего у окна.
Закончив говорить, Карлос скрылся за дверьми и сразу же вернулся с подносом, обильно наполненным едой.
Подумав, что еды слишком много даже для нас двоих, я внутренне рассмеялась.
— Я не знал, чем ты привыкла завтракать в Акросе, поэтому приказал приготовить те блюда, которыми предпочитаю завтракать сам.
Наблюдая, как он режет нежную телятину на мелкие кусочки, я слегка улыбнулась, но внезапно помрачнела. В памяти всплыли воспоминания о прошлом. О прошлой жизни.
Когда-то мама и сестра так же ухаживали за мной.
— Благодарю, но я в состоянии сделать это сама.
В горле внезапно встал ком, когда его мягкий взгляд похолодел. После того, как я проглотила очередную порцию каши и отложила ложку Карлос нахмурился.
— Не говори мне, что это всё.
— Я сыта.
Ферзенец молчал. Черные очи на мгновение вспыхнули, но энергетика опасности быстро исчезла.
Неужели он думал, что я смогу умять все эти блюда за раз?
— Карлос, я правда больше не могу есть, поэтому не злись. Тем более утром мой рацион...
— Дело не в этом. — он небрежно отбросил столовые приборы в нетронутую тарелку с телятиной и поднялся с места.
— Тогда в чем?
По его виду было понятно, как сильно он не хотел отвечать на мой вопрос.
— Отвечай же. Я не умею читать мысли!
— Я не хочу. — решительно ответил он, но столкнувшись с моим невинно-озадаченным видом, вздохнул и зажав пальцами переносицу, продолжил: — Мне невыносимо видеть тебя такой, но ещё более невыносимо то, что после проведенной ночи ничего не изменилось. Мне сложно мириться с тем, что я был лишь утешением.
Ах вот оно что!
Я рассмеялась от чего его выражение лица исказилось яснее.
— Какая прелесть… Карлосу Сензо не понравилось быть утешителем. — язвила я, веселясь ещё пуще.
— Я не сказал, что мне не понравилось…. Черт, Диана! За кого ты меня принимаешь?
— А ты меня за кого? — он нахмурился, а я продолжила: — Неужто ты решил, что, отдавшись тебе, моё поведение и отношение кардинально измениться?
— Нет! Но я надеялся, что это что-то для тебя значит!
— В этой комнате с невинностью простилась я, но именно ты ведешь себя, как девица. — продолжая язвить я оголила плече из-под простыни.
Странно, но его глаза казалось дрожали. В этот момент мне стало жаль и чуть подумав, я добавила:
— Неужели ты был бы удовлетворен если бы при виде тебя утром, я повела себя как влюбленная дура? Смотрела бы щенячьими глазами и заглядывала в рот? М?..
Определенно представив подобную картину, его выражение скривилось.
— Давай не будем усложнять наши отношения этой слащавой иллюзией. — чуть выдержав паузу я полушепотом добавила: — Мне было хорошо с тобой этой ночью.
Словно по щелчку пальцев он сменил гнев на милость.
Эх, все мужики одинаковые.
Ему всего-то требовалась похвала...
— Эгоистично, наверное, но, даже после этой ночи, я не чувствую, что ты теперь моя.
Внутренняя я таки расплылась в довольной улыбке.
Это значит, что он не догадывается о моих чувствах, а это своего рода победа для меня. Пусть уж лучше так, чем как в мыльных операх о вечной и взаимной любви. Возможно это нечестно вести себя так, но и меня понять можно.
После Феликса, что предал мое доверие и заставил страдать, я слишком трепетно начала относиться к своему сердцу. Мне проще скрыть настоящее, чем терзать себя переживаниями и бояться очередного предательства. Пока я не буду уверена в абсолютной искренности мужчины, ни за что не откроюсь ему.
— Но ведь и ты никогда не говорил, что принадлежишь мне. Так в чем собственно проблема?
Язвительная улыбка расползлась на моем лице, тогда как он погрузился в пучины глубокого раздумья.
— Я собираюсь принять ванную.
После моего прямого намека, мужчина удалился.
Не успела я подойти к двери, как в комнату ворвались служанки с ведрами. Даже тут умудрился опередить меня.
Пока я принимала ванную, служанки наводили порядок в комнате и только тогда я вспомнила о простынях.
— Черт... – закрыла руками лицо и погрузилась с головой под воду.
— Леди?
— Да?
Сидя у зеркала после водных процедур, я думала о том, как буду опровергать слухи, которые в любом случае разнесутся по всюду.
Я прям вижу, как меня заклеймят «павшей женщиной».
— Мисс, ваш лунный календарь чуть сместился.
— А?
— Вы не переживайте! Такое бывает. — покрасневшая Мия продолжила лепетать. — За время пути я так же обнаружила задержку, но после всё пришло в норму. Врач сказал, что такое случается из-за переутомления и тревожности. Раньше или чуть позже... Главное не волнуйтесь!
— А-ага... Как хорошо, что я не одна такая.
Это было идеальным прикрытием.
Время тянулось мучительно долго. Спустя несколько дней заключения мужчина более не мог различить день и ночь.
Путь в настоящее время он был привязан к стулу после своего поражения, однако Ноа был уверен в себе.
Это место, где он был заперт, представляло собой темное пространство без единого проблеска света.
Белые прутья решетки в темноте говорили ему, что это было какое-то подземелье.
Конечно же Ингрид не собиралась так просто убивать его. Её можно понять, ведь смерть Ноа вызовет резонанс, но, если выставить его преступником и предателем, подкрепив все обвинения доказательствами, власть короны усилиться многократно.
Было очевидно, что ждет его. Он был так же уверен, что они собираются пытать его здесь.
Подумав об этом, Ноа неторопливо ждал.
Он не мог догадаться, сколько прошло времени после последнего визита надзирателя.
В темнице замка, куда не мог проникнуть даже лунный свет, грубые звуки неизвестной женщины, которая рыдала или же просто тяжело дышала, время от времени сотрясали кромешную тьму.
Всякий раз, когда пропадал звук скрипящих цепей, над тюрьмой нависало навязчивое запустение. Как бы она ни кричала в отчаянии, из рта девушки вырывался лишь хриплый крик.
Когда все стихло, он заснул, проснулся и снова заснул. Мужчина старался сохранять разум ясным, просыпаясь через одинаковые промежутки времени.
В какой-то момент решетки скрипнули, а в камеру зашел человек.
Неизвестная дама приблизилась к нему, поставила таз с водой на пол и намочив тряпку медленно подошла ближе.