Эй, вы!
Небо!
Снимите шляпу!
Я иду!
Горжусь я и мучусь:
В руках у меня
Находится участь
Грядущего дня.
Я высшей музыкою стану,
Теплом и хлебом для людей.
1
Он не был Феофаном Греком,
Наш монастырский богомаз,
И сам считал себя огремхом,
Свершенным богом с пьяных глаз.
С заботой о насущном хлебе
Монах иконы мастерил
И был отнюдь не благолепен,
И бога всяко материл.
Вино дарило вдохновенье:
Монах творил, что твой поэт
С десяток этаких творений
Он каждый день рожал на свет.
Бог подкузьмил его с талантом
Зато не обделил умом.
Придет пора дышать на ладан
……………………………….
Монах был сирым мужичонкой,
Но удивляло в нем одно:
Он прямо в глотку из бочонка
Мог, словно в прорву, лить вино.
В круженье сладостного мига
Он до слезливости добрел:
Он подарил бы вам полмира,
Когда бы что-нибудь имел.
Он нес лихую ахинею,
Очами грел, как парой солнц,
И умиленно ник к Андрею
И целовал его взасос.
И было грустно богомазу,
И твердо верил богомаз,
Что всю земную мудрость сразу
Он сможет высказать сейчас.
Пьянчужка чтил святую ясность,
И, тягой к правде искушен,
Он с безрассудством вечных пьяниц
Всю жизнь совался на рожон.
Он дрался за любую малость
И без нужды и по нужде,
За что воителю случалось
Сидеть на хлебе и воде.
Прости меня, смиренный инок,
А только знаю наперед,
Что от греховных вечеринок
Тебя смущенье не спасет.
И все мы агнцы поначалу —
Нам греховодных ям не рой!
Но выпьем этакую чару
И руку тянем за второй.
Мы враз хмелеем и хмуреем,
И все вокруг для нас равно,
Нам наплевать, за коим хреном
Святые люди пьют вино.
2
Сквозь монастырские оконца
Сочатся спелые года.
А солнце! Этакое солнце
Еще увидишь ли когда!
Но мы, живые очевидцы,
Забились в норки, как кроты,
Нам остается лишь дивиться
Разгулу этой красоты.
Торгуясь, мелочась и тратясь
Меняем солнце на вино
В дыму лихих монашьих трапез
Нам вечно чахнуть суждено.
3
Едва туман сошел с реки
Монах вопит: «Айда, Андрейка,
Смывать вчерашние грехи».
Бежит к реке белесой ранью
Снимает рясу, шелапут,
И чешет волосатой дланью
Матерый, мхом заросший пуп.
А на реке стирают бабы,
Хохочут, зажимают рты:
Ох богу поклонились, кабы
Не видеть этой срамоты!
Нишкните, бабы, не лютуйте,
Покуда в теле дремлет бес.
Попы хотя и божьи люди,
А появились не с небес.
Всего хватает нам от веку,
А все одно – обделены:
Ей-богу, тошно человеку
На этом свете без жены.
Удел, конечно, данный богом…
А кой бы сделал он указ,
Когда бы сам имел под боком
Таких красавиц, как у нас?..
Не потому ли истый мастер
Всегда малюет богоматерь
С земных, со смертных матерей.
На свете куча недоделок,
Весь век грести – не разгрести,
Но совершенней русских девок
В миру, ей-богу, не найти.
4
Стоял он гордо, не пугаясь
Нужды, не ведая ни в ком
……………………………
……………………………
Все карты против голодранца.
Грехов достаточно. И так.
Прелюбодей, охоч подраться,
К тому же выпить не дурак.
А предсказанья не сбывались
И оказались пустяком.
А у колодца мудрый аист
Косил насмешливым зрачком.
А было лето… И казались
Любые страсти пустяком.
И у колодца мудрый аист
Косил насмешливым зрачком.
А мать пугалась и вздыхала
Крестила лоб на образа
И потихоньку вытирала
Свои линялые глаза.
5
Мир полон безусловных древних истин
На коих, на китах стоит,
Он каждым снова перелистан,
И каждым заново открыт.
Мы родились! И в небе солнце
Мы открываем с этих пор.
Мы понимаем счастье кроманьонца,
Мы схожи с древним
Впервые сделавшим топор.
Мы родились,
Чтоб посочувствовать матросу,
Что хрипло выкрикнул: «Земля!»
Но по извечному почину
Который век, который год
Мы погружаемся в пучину
Земных деяний и забот.
6
И может, кистью не нарочно
Взмахнул Андрей, но в тот же миг
По-человечески порочно
Он сделал мертвый божий лик.
И дрогнул бог смешливым оком,
Сверкнул начальственным зрачком,
И стал суровый бог не богом,
А просто хитрым мужиком.
Бородачи во все глаза следят за ним,
А бог, как старую ермолку,
Вдруг лихо сдвинул набок нимб.
Вдруг на затылок сдвинул.
И показалось божьим слугам,
Что по-крестьянски молода,
Запахла клевером и плугом
Его мужичья борода.
Он был страшнее, чем проказа,
И…………………….чем лубок
Кто он? – спросили богомаза.
И тот ответил: «Это Бог!»
7
Монах, не слушай злую ругань,
Уйди из стен монастыря,
И вместо красок и хоругвей
Возьми совок золотаря.
Тебе дано до боли много
Понять, увидеть и познать
Дано создать любого бога,
И, если надо, развенчать.
Андрей томился ожиданьем
Своих ребячьих дел
И вдохновенно клял гаданье
И верить бабке не хотел.
И было боязно до дрожи
К спесивой птице подойти,
Спросить про те пути-дороги
Что парню выпадет пройти.
Седая бабка-херомантка
Ему вещала «все как есть».
Но эта чертова шарманка
Ему успела надоесть.
И верить бабке не хотелось…
……………………………
Маугли
Пролог
Индийская деревня. Ночь. Гроза. Ровный и сплошной гул ливня, привыкнув к которому, можно решить, что это местная тишина. Черноту неба разрезают росчерки молний, сопровождаемые раскатами грома. Богатый деревенский дом. Спальня Хозяина. Внезапно в темной глубине дома зажигаются огоньки, – один, другой, третий… Тревожная сутолока огоньков приближается, вместе с ней становится слышней топот множества ног… И наконец, в спальню Хозяина врывается толпа слуг с фонарями и факелами…
Голоса
– Беда, беда!..
– Проснитесь все скорее!..
– И вы стряхните сон с себя, сагиб!..
Хозяин
(спросонок, недовольно)
Зачем меня будить в такое время?..
Все обсудить и утром мы могли б!..
Старший слуга
(укоризненно)
Да разве б мы посмели диким ором
Тревожить вас средь ночи без причин?..
Хозяин
(окончательно проснувшись)
Так в чем же дело?..
Старший слуга
Неизвестным вором
Сегодня ночью ваш похищен сын!..
Хозяин
(вскочив с постели, бестолково мечется по комнате)
А вы куда смотрели?!
1-й слуга
(кивает на окно, виновато)
Так ненастье ж!..
И ночь темнее чайного листа!..
2-й слуга
(оправдываясь)
Мы спохватились… Глядь: все окна настежь!..
Игрушки на полу… Кровать пуста…
1-й слуга
(перехватывает инициативу)
А на крыльце, перед входною дверью,
Огромные следы звериных лап!..
2-й слуга
(поясняет)
Малыш не мог сопротивляться зверю,
Он слишком несмышлен еще и слаб!..
Хозяин
(в отчаянье схватившись за голову)
Ах слуги, слуги!.. Где же ваше рвенье?!.
(Неожиданно.)
Но вот чего не в силах взять я в толк:
Кто ж был тот зверь?..
1-й слуга
(уверенно)
Сагиб, тут нет сомненья:
Из джунглей к нам забрел голодный волк!..
2-й слуга
(с сомнением)
Ты полагаешь, волк?.. Да нет, едва ли!..
Нельзя подозревать волков всерьез!..
Они людей пока не воровали,
Все больше – наших кроликов и коз!..
Хозяин
(берет себя в руки, решительно)
Не время для дискуссий!.. Все – в погоню!..
Хватайте кто – дубину, кто – мушкет!..
1-й слуга
(поеживаясь)
Так ведь – гроза!..
Хозяин
(в ярости)
Плевать мне на погоду!..
В сезон дождей другой погоды нет!..
Старший слуга
(осторожно)
Сагиб, мы понимаем ваше горе
И очень вам сочувствуем, сагиб…
Но много ль проку в этакой погоне?..
(После паузы.)
Пора понять, сагиб… Ваш сын погиб!..
Хозяин
(кричит)
Молчи, старик!.. Иначе ты – покойник!..
Ты был всегда в своих прогнозах лжив!..
(Слугам.)
В погоню, – повторяю вам, – в погоню!..
Мой мальчик жив!.. Я чувствую, он жив!..
Эпизод первый
Джунгли. Ночь. Пещера, в которой устроила себе жилище волчья семья. Гроза кончилась, и семейство – Волк, Волчица и несколько волчат – спит. Неожиданно в тишине раздается грозный звериный рык. Волк поднимает голову…
Волк
(волчице)
Ты слышала?..
Волчица
(сонно)
По-моему, все тихо…
Волк
(неуверенно)
Рычанье тигра…
Волчица
(зевает)
Слуховой обман!..
Волк
(упрямо)
Я явственно слыхал рычанье тигра,
И этот тигр, я думаю, Шер-Хан!..
Слышится еще один рык, на этот раз уже совсем близко, после чего в пещере появляется огромная голова тигра. Вход в пещеру слишком узок, чтобы тигр мог влезть сюда целиком, и, поерзав некоторое время, он, наконец, успокаивается на достигнутом…
Волчица
(не скрывая испуга и неприязни)
Уж если ты решил явиться в гости, —
Пришел бы днем, нахальная свинья!
Волк
(гостю, в упор)
Что надо?..
Шер-Хан
(морщится)
Не прикидывайтесь, бросьте!..
Вы лучше это знаете, чем я!..
Волк
Горланить по ночам – дурной обычай!..
Ты разозлил меня, имей в виду!..
Шер-Хан
Плевать!.. Я за своей пришел добычей.
Верните мне ее, и я уйду!..
Волк
(недоуменно, жене)
Вернуть ему добычу!.. Но какую?..
(Шер-Хану.)
Взгляни на это сирое жилье!..
Я разочаровать тебя рискую,
Но здесь чужого нет. Здесь все – мое.
Шер-Хан
Украл я пацана в одной деревне, —
Берег его на завтрашний обед, —
Да выронил, наткнувшись на деревья…
Очухался, гляжу: мальчишки нет!..
Я, высунув язык и пасть ощерив,
Обшарил все укрытия окрест:
Укрыться лучше, чем в твоей пещере, —
Таких во всей округе нету мест!..
Шер-Хан делает еще одну попытку протиснуться в пещеру, но останавливается, отчасти из-за того, что это оказывается невозможным, отчасти – из-за грозного окрика Волка…
Волк
(предупреждает)
Вползешь еще на дюйм – и ты калека:
Влеплю – не оклемаешься вовек!..
Волчица
(Шер-Хану, с брезгливым изумлением)
Выходит, ты напал на человека?!.
Шер-Хан
(пренебрежительно)
Ребенок!.. Разве это человек?..
Волчица
(она все еще не может оправиться от потрясения)
Я слышала, что ты… не травояден,
А ты у нас еще и людоед!..
Шер-Хан
(пытается шутить)
Да кто же из зверей не кровожаден?..
Мы, хищники, не признаем диет!..
В это время из темноты пещеры в освещенный факелами круг выходит голый мальчик. Пауза. Шер-Хан свирепеет.
Шер-Хан
(в ярости)
Так вот он, человеческий детеныш!..
А вы мне лгали, что его здесь нет!..
Волчица
(закрывает мальчика собой)
Да, мальчик здесь. Но ты его не тронешь.
Ищи другое блюдо на обед!..
Шер-Хан
Эй, волки!.. Прекратите-ка ломаться!..
Мальчишку вам не спрятать от меня!..
Волчица срывает со стены горящий факел и подносит его к самой морде Шер-Хана.
Волчица
А вместо человеческого мяса
Не хочешь ли попробовать огня?!.
(Шер-Хан рычит от боли и ярости.)
Шер-Хан
Не тычьте в морду факелом, уроды!
Волчица
(почти ласково)
Что делать, полосатенький, крепись!..
Тут – не кружок любителей природы
И мы – не активисты из Гринпис!..
Шер-Хан злобно лязгает зубами, пытаясь укусить Волчицу. Но бдительный Волк уже начеку: он поднимает с пола здоровенную дубину и замахивается ею на Шер-Хана…
Волк
Напрасно ты, мерзавец, скалишь зубы!..
Ведь мы – боюсь, ты понял не вполне! —
Не самые большие тигролюбы,
Что в этой обретаются стране!..
Шер-Хан
Добром прошу, отдайте карапуза,
У вас и так полно голодных ртов!..
Волчица
(обнимая мальчика, поспешно)
Еще один в семействе не обуза…
Волк
(поддерживает жену)
…И я усыновить его готов!..
Шер-Хан
(с изумлением)
Ты ж в сплетнях и злословии утонешь,
Оправдываться выбьешься из сил!..
Еще бы!.. Человеческий детеныш
Вдруг станет называться: волчий сын!..
Хо-хо!.. Хы-хы!.. От смеха удержусь ли?!.
Ну я тебя не первый знаю год,
А вот теперь и все узнают джунгли,
Что ты непроходимый идиот!..
Волк
(выходит из себя)
А ну заткнись, поганая ты морда!
Чтоб ты запомнил нашу нелюбовь,
Прими в подарок…
(Снова замахивается на Шер-Хана дубиной.)
… Взбалтыванье мозга
И полную свободу от зубов!..
С этими словами Волк наносит Шер-Хану сокрушительный удар в челюсть. Шер-Хан ревет от невыносимой боли и выплевывает изо рта кровавое крошево зубов, некогда предмет его гордости и символ его всесилия…
Прощай, Шер-Ханчик!.. Будь здоров – не кашляй!..
И за подарок не благодари!..
Ешь тертую морковь, питайся кашкой
И больше человечину не жри!..
Некоторое время Шер-Хан не может произнести ни слова, только жалобно поскуливает, а когда начинает говорить, окружающие понимают его с трудом: – Шер-Хан дико шепелявит…
Шер-Хан
(с угрозой)
Штоб ражрешить пуштую тяжбу эту,
Я на тебя пожамлуюшь…
(Показывает глазами куда-то вверх.)
…в Шовет!..
Волчица
(доброжелательно)
Удачи, друг!.. И передай Совету,
Что мы усыновили твой обед!..
Эпизод второй
– Из всех, кого я знаю в этом мире,
С кем был знаком иль с кем встречался я, —
Я верю только Балу и Багире,
Лишь эти двое – в джунглях мне друзья!
– Признаться, я не вижу в этом толку,
Поскольку не могу понять никак:
Зачем самодостаточному волку
Умение каких-то там макак?!.
Малыш! Живи на свете долго-долго,
Не бойся никого и ничего,
Но только знай, тем дольше жизнь у волка,
Чем больше есть умений у него!..
И кто б ты ни был: волк ли, майский жук ли,
Хомяк ли, гималайский ли медведь, —
Чтоб жить в таком аду, как наши джунгли,
Ты должен очень многое уметь!
– Гляди, не обижай меня, Багира —
Какой я никакой, а все же волк!
– Ты маленький упрямец и задира,
Но из тебя, возможно, выйдет толк!
Отыскивать съедобные коренья
И в дуплах находить пчелиный мед!
– На кой мне черт подобное уменье,
Меня родная стая не поймет!..
Тогда не избежать хорошей трепки:
Наш Балу, – хоть и добрый он медведь! —
Но так тебя отшлепает по попке,
Что ни ходить не сможешь, ни сидеть!..
Трава, коренья, мед… Была охота!
Я волк!.. Да-да, вы слышите? Я волк!
Мое призванье – вольная охота.
Кормить семейство мясом – вот мой долг!
– С чего зрачки вдруг стали, будто щелки?
Что вызвало в тебе смятенье чувств?
– Прости, Отец… Но ведь они не волки,
Чему ж тогда у них я научусь!
– Простите парню дерзкие обмолвки:
В башке от впечатлений круговерть!
– Ты прав, сынок. Они отнюдь не волки.
Скорей они – Пантера и Медведь!..
Но привыкай смотреть на вещи шире, —
Не только волки разумом крепки!
Доверься, мальчик, Балу и Багире
И сам поймешь: они не дураки!
…………………………………….
…………………………………….
Покамест вы науками своими
Совсем не доканали паренька, —
Придумаем ему давайте имя,
Ведь он у нас без имени пока!
Семейные попытки были жалки,
Жена изобретала имена,
Все – ветерок да «аромат фиалки»…
Короче, бабья лирика одна!..
– Тайфун!..
– Банально!..
– Ураган!
– Не тонко!
– Дух джунглей!
– Тут помпезность ни к чему!
Он мне напоминает Лягушонка…
Дадим же имя Маугли ему!..