Палец Холлис с силой вонзается в мой бок.
– Да, – подыгрываю я.
– А что именно он сказал?
Я снова перестаю обращать на них внимание, потому что Холлис берет разговор в свои руки, и вот они уже обсуждают рост Ноа и сможет ли Бекка надеть каблуки. Интересно, Холлис уже подговорила Ноа или оставила эту часть мне?
Усевшись на свое место на уроке истории, я достаю доклад, который Мина отредактировала прошлой ночью. Сегодня меня все раздражает безо всякой причины. Если честно, лично я не в восторге от того, что Куинн поведет Мину на свидание. Еще с начальной школы, с того самого момента, как мы с ней сдружились, я приглядываю за ней. Чтобы она была в безопасности и счастлива. А теперь мне вдруг придется наблюдать, как мой второй по счету самый близкий друг попробует замутить с ней и, вполне вероятно, обидит ее. Куинн тот еще хлыщ. Он флиртует с каждой девушкой, но до хотя бы мало-мальски серьезных отношений никогда не доходит. Мне точно придется вмешаться. Они втянут меня в эту историю, из которой ничего хорошего не выйдет. В самом лучшем случае их свидание окажется одним большим недоразумением, а я очень хочу, чтобы Мина, в жизни которой одна ужасная несправедливость следует за другой, хотя бы немного расслабилась. Повеселилась. Да я и сам хотел пригласить ее на выпускной. Холлис сможет прекрасно обойтись и без меня. И, кстати, зная ее, догадываюсь, что здесь что-то не чисто. И мне это не нравится. Я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему, но при этом меня уже тошнит от всех и вся. Эти два чувства – плохой коктейль.
Впервые за все время я позволяю себе подумать о том, что Мина действительно могла бы учиться в Мичигане. В конце концов, может, для нее так будет даже лучше. Даже если все вокруг поменяется – или закончится, – наши отношения с Миной всегда будут прежними. При мысли об этом мне становится легче. Сколько раз я буду наступать на одни и те же грабли и решать за Мину? Если она так хочет учиться в Мичигане, мне не нужно спорить с ней. К тому же я не люблю спорить.
Промокшая насквозь Мина, опустив голову, влетает в класс одновременно со звонком и садится передо мной. Я пинаю ее стул. Она, не поворачиваясь, показывает мне средний палец. Я пинаю стул сильнее, и, когда она разворачивается, ее лицо забавно краснеет от смущения и гордости.
– Что?
Я широко улыбаюсь ей:
– Радуешься, что у тебя свидание?
– Да. И не смей прикалываться надо мной, а то все испортишь!
– Я не посмею.
– Знаю, это… Но если все вокруг вдруг посходили с ума, почему мне нельзя? – говорит она и снова разворачивается к доске. Я наклоняюсь к ней.
– Я тут подумал…
– Пожалуйста, давай сменим тему.
– Я как раз собираюсь.
– Отлично. Что ты хотел сказать?
– Я знаю, что у тебя есть свои дурацкие причины, чтобы не поступать в Йель, но я очень рад, что ты можешь учиться в Мичигане.
Мина чуть поворачивает голову, так что мне видно половину ее лица и ямочку на щеке – она улыбается.
– Правда?
– Да. Давай просто всегда делать все, что захотим.
На следующий день ярко светит солнце и вдруг наступает лето. Кондиционеры в школе не работают, сколько мы себя помним, и внутри просто отвратительно, но, как по мне, это всегда значит, что скоро каникулы. К тому же довольно забавно жаловаться на жару всем вместе, включая учителей. На уроке испанского я лежу на полу, потому что мистер Очоа – классный мужик и ему до балды, что мы делаем, если это не мешает нам заниматься, и потому что становится все жарче и жарче. Куинн рисует член на парте.
– Даже не верится, что наши яйца потеют в этой душной школе в последний раз, – говорит он.
– Как думаешь, ты разрисовал членами достаточно парт?
– Где там! Но творчество художника никогда не заканчивается.
– Давай вечером посмотрим «SupeгПерцев»?
– Не могу, – отвечает Куинн, добавляя визуальных эффектов при помощи ластика. – Мы с Миной идем в кино.
– Блин, точно! Что будете смотреть?
– Тот фильм, в котором Блейк Лавли борется с акулой[22]. – Он смотрит на меня. – Что?
– Ничего. – Я смеюсь.
– Эй, она сама его выбрала! Вторым вариантом был «До встречи с тобой».
– Звучит романтично.
– Как думаешь, – Куинн хмуро разглядывает нарисованный на парте член, – она специально не стала выбирать романтический фильм?
– Ха, не спрашивай у меня. Ты забрел на территорию, куда еще не ступал ни один мужчина. У Мины нет карты.
Мои слова вызывают у него ухмылку.
– Значит, я первый человек на Луне.
– Скорее, ты участвуешь в квесте.
Он перерисовывает член в ракету и как раз начинает добавлять рядом планеты, когда подходит мистер Очоа и делает ему предупреждение, фыркнув от смеха.
Три года подряд, наверное, еще в начальной школе, на каждый Хеллоуин я был астронавтом, а Куинн – пиратом. Мама даже распечатала фотографии каждого года, вставила в рамки и повесила в моей комнате. В память о былых временах мы решили повторить наши костюмы и в этом году. Холлис же хотела моей смерти: она вбила себе в голову, что мы должны одеться как Дафна и Фред[23]. По-моему, из-за этого мы в очередной раз расстались (хотя это скорее был симптом, нежели причина), но на вечеринке в честь Хеллоуина снова помирились. Она все же надела фиолетовое платье с зеленым шарфиком, а я был просто человеком. В тот вечер мы много шутили про собачью будку.
Я набираю Холлис сообщение:
Помнишь, мы занимались сексом в туалете на Хеллоуин, когда туда случайно зашел Куинн? Ты обозвала его назойливым ребенком и захлопнула дверь.
Она отвечает почти сразу же:
Ага, помню
А потом пишет:
Охренеть как жарко, хочется сдохнуть. Я сижу в библиотеке в спортивном лифчике.
На что я отвечаю:
Дресс-код
Она тут же печатает:
Собачья будка
Гав
Я вспотела
Фу
Может, нам заняться сексом в библиотеке?
Может
Приходи
Правда?
Нет, конечно
За ее последним сообщением приходит еще одно:
Женский туалет на третьем этаже не работает
Опоздав на ланч и обнаружив, что за нашим обычным столом на улице никого нет, мы решаем проверить в столовой. Я не верю своим глазам, когда вижу, что Мина сидит со всей нашей компашкой. Перед ней лежит открытая книга, а рядом устроился Куинн. Когда мы занимаем свои места, она смеется.
– Почему мы внутри? – спрашивает Холлис.
– Ну Мина села здесь, и я сел с ней, – говорит Куинн. – А куда вы запропастились, кстати? И почему вы такие мокрые?
– Сейчас все мокрые, – отвечает Холлис и тянет меня на другую сторону стола. Здесь все. Наверное, последовали за Куинном. – И хватит думать там себе всякие непристойности.
– Не могу, – говорит Куинн. – Это сильнее меня.
Мина фыркает. Он корчит ей рожицу, сморщив нос. Она строит гримасу в ответ.
– Как все это странно, – тихим голосом говорит мне Холлис, пока остальные заняты разговорами, а Мина, закусив губу, прячет улыбку и продолжает читать. – Но мне кажется, они подходят друг другу.
– Насчет этого не знаю, но она выглядит счастливой.
– Да, и Куинн тоже. Они переписывались до трех часов ночи.
– Откуда ты знаешь?
– Куинн похвастался. А еще сказал, что чувствовал себя семиклассником, в хорошем смысле, когда хихикал над телефоном, спрятавшись под одеяло. Он отправил мне несколько скриншотов.
– Я не получил никаких скриншотов…
– Потому что ты не силен в переписках с девушками.
С этим не поспоришь, поэтому я беру лежащее перед Холлис яблоко и откусываю кусок. Оно теплое и мягкое.
– А она и правда очень забавная, – говорит мне Холлис, задумчиво разглядывая Мину, которая с полуулыбкой сидит над книгой. – Я даже не думала, что она такая прикольная.
– Я твержу тебе об этом уже много лет, – отвечаю я. – Ну и гадость это яблоко! Здесь все теплое и гадкое, включая нас. Мы сидим в теплой гадкой кастрюле, в которой становится все жарче и жарче, и скоро сваримся заживо, а никто даже не заметит.
– Вообще-то нет, – говорит Холлис, теперь разглядывая меня. – Ты всегда говорил, что хочешь, чтобы мы подружились, но ничего для этого не делал.
– Я сделаю все что угодно, только давай больше никогда не будем говорить об этом!
– Ладно. Придешь сегодня ко мне, раз оба твоих друга заняты?
– У меня есть и другие друзья…
– Кэп. – Холлис берет мое лицо в ладони и слегка встряхивает. – Я дразню тебя. Хватит брюзжать.
– Прости, – отвечаю я, на мгновение прижимаясь своим лбом к ее. – Да, я приду. Только сначала мне нужно помочь Мине собраться.
– Я тоже должна пойти, – говорит Холлис. – И что ты посоветуешь ей надеть? Черные конверсы? Баскетбольные шорты и полосатую футболку?
– Эй, мне-то скриншоты никто не отправлял. Оставь мне хотя бы это!
– Хорошо, но, если понадобится помощь, набери меня по видеосвязи.
Вдруг между нами протискивается Ноа.
– Йоу, Холлис тут недавно обронила, что одна из девчонок запала на меня, но не сказала кто. Типа женский кодекс и все такое. – Он закатывает глаза. Холлис не обращает на нас внимания, со старательным видом поедая салат. – А мне нужна пара на выпускной, потому что Софи из десятого меня отшила.
Я давлюсь от смеха водой, и Ноа хлопает меня по спине. Холлис встает, чтобы выбросить мусор. Я продолжаю кашлять, а Ноа говорит:
– Ты можешь для меня разузнать, что это за девчонка?
Я откашливаюсь и маню его рукой, чтобы он наклонился ближе.
– Я уже знаю. Это Бекка. Но я тебе ничего не говорил.
– Спасибо, – благодарит он и возвращается на место.
– Ты получишь пятерку с плюсом за свои интриги, – говорю я Холлис, когда она садится обратно. – Этот выпускной – твой лучший проект.
Когда мы сидим в столовой, все болтают друг с другом о всякой ерунде, потому что здесь столы длинные, как на «Тайной вечере». Столы на улице круглые и маленькие, и когда все сидят лицом друг к другу, козни и сплетни не останутся незамеченными. Конечно, этой мудростью со мной поделилась Холлис.