Охуевая от своей безнаказанности.
Похоже, я выбрал правильную линию — сейчас надо брать от жизни все, до чего дотянешься. И уж я постараюсь дотянуться.
Подошел, не торопясь — сначала насторожено взяли на прицел, потом узнали, поприветствовали. Кроме того мальца с автоматом, еще грузят в джипарик сумки похожий на толсяка лицом, но не такой полный, коренастый мужичок, ему помогает симпатичная брюнетка. Оба вооружены — мужичок с короткой двустволкой, у барышни на поясе маленькая квадратная кобура с торчащей рукояткой. Закинул сумку в Форд, подошел к закончившему грузиться в свой «амбар» толстяку. Да, ну у него и ведро! А внутри просто склад — похоже, просто стеллаж привернут. Н-да…. Так себя не любить, на таком ездить…
Завожу разговор про оружие, рассказав про мужика и охрану.
Толстяк говорит, что, похоже, охрана тут собирает своих, грузится и скоро свалит… Я не соглашаюсь, они же порядок поддерживают! Но барышня подтверждает — охрана всех выгнала со склада, никого не пускает, работают на кассах сейчас все «свои», про руководство не из «них» вообще не слышно, никого нет. И несколько фур с разгрузки не отпустили, и вроде бы загружают опять.
Однако, дела…
— Все, Гоша, мы — рэди! — говорит подошедший маленький, как я понял — Сема.
— Семен Семеныч — пародирует кино толстяк — ну сколько раз просил не говорить по-собачьи!
И оба ржут. Потом начинают обсуждать, как им выехать, при том толстяк напирает, что он загружен прилично, и надо бы по дороге. Семен Семеныч ратует что «знает дорожку, ну если что — вытащим… а так там пробки!»
— Да, конечно! Это ты полноприводный… урвал, жук!
— О, машина — звЭр!
Обращаю внимание — да, хорошая тачка. Нисан Х-трайл. У батьки такой. При воспоминании об отце внутри что-то дернулось. Ладно-ладно… жизнь теперь другая, нечего… Мне вот тоже пора подумать о нормальных колесах, а то на убогом Форде… а еще этот Михалыч — «Жигули, Жигули!» Гы. Хозяева жизни на жигах не ездят. А я хочу стать хозяином новой жизни. Еще может, и Артура переплюну.
— Хорошая тачка. А где достали, если не секрет? — говорю я, подойдя к Ниссану.
— Да не секрет… У дома недалеко, на парковке заметил… У тэ-цэ, на Пионерке…
— На Пионерке? — на автомате спрашиваю я… а сам тупо пялюсь на номер… че-то… 6…2…8…МТ… где-то я его уже…
— Да, подъехал, смотрю — стоит, красавец. А водила внутри. Зомби. Не совсем простой. У машины несколько еще лежало, но упокоенные, с разбитыми бошками. А у мужика в ногах балонник такой, телескопический, валялся, тоже весь в кровище. Видно, он кого-то искал в тэ-цэ, внутри, наверное родню. Руки у него все искусаны были. Он еще — прикинь — себе в рот какие-то бумаги трубкой свернул и галстуком на затылок привязал, как кляп, а руки багажным жгутом резиновым стянул. Я просто дверь открыл — он и выпал. Ну я и упокоил, из ружья. Молодец, мужик. Жаль, похоже, не нашел кого искал. Или поздно нашел. Телефон еще на поясе все надрывался…
Я слышу его как сквозь вату… как издалека. Но слышу и понимаю каждое слово. Не отрываясь смотрю на водительское место, представляя…
— Ээээ! Паря! Ты чего?! Ээээ! — Семен Семеныч попятился, загораживаясь ружьем. Остальные моментально отреагировали, малец наставил на меня автомат, щелкнув чем-то, девушка выхватила несуразный пистолет… А мне было пофиг, я все смотрел. Семен Семеныч вдруг тихо выдохнул — Ох ты, господи…
— Тихо все! Сема, что такое? — осадил толстяк.
— Гоша… тут… Ой, бля… паря, ты не думай, чем хошь клянусь — так все и было…Он уже мертвый был, обратился уже…
— Опа, Сема, это ты ж что… Ох ты….
А я все смотрю на водительское сиденье. Кожа уже сильно потерта, сколько лет уже… Вон на подголовнике заклеенная рваная дыра — везли знакомых с дачи, кот вырвался из корзины. Как во сне, подхожу к открытой дверце, смотрю…. Глажу рукой по сиденью…
— Так, Сема, быстро — все вещи — ко мне. Быстро! — командует за спиной толстяк.
— Есть! — моментально откликается Сема, кидаясь к багажнику.
Я провожу ладонью по рулевому колесу… Конечно, мечтал я ездить на этой машине… Мечты иногда сбываются. Мимо, пыхтя, Сема тащит рюкзаки.
— Не надо! — почти кричу я. В один прыжок добираюсь до своей машины, и, почти не видя дороги сквозь слезы, рву с места.
Как я добрался домой и заснул, я не помню.
15
Даша всхлипнула, и внезапно разозлилась сама на себя. Ну как так можно! Прям, девочка двойку получила, расплакалась (вспомнила жуткий стресс — будучи почти отличницей в пятом классе непонятно как схлопотала «гуся» по русскому… вот так же ревела…). Да, хороша, него сказать.
Собралась, подумала. Можно, конечно, остановиться и переночевать прямо тут, в лодке — на якоре, посередине реки она в относительной безопасности… но — это ничуть не приблизит ее к цели. Да и безопасность — относительная… ее лодка отлично видна, захочет кто-то сделать ей горе, или просто пошутить — обычной пневматической винтовки или даже хорошо брошенного ножика хватит, чтобы прервать ее сон холодным купанием. Да и не выход это — сидеть и ждать. Тем более Леха ждет.
Значит… Значит — надо двигаться. По реке нельзя — значит по берегу. Даша задумалась — набережная черной речки в этом месте пустынна, машин нет, людей и не-людей тоже.
Но впереди — метро и жилой район. Там наверняка дохрена упырей. Ну-ка, примермся…
Подойдя к берегу, выбросила на него якорь, и враскорячку вылезла из лодки — благо есть гранитный приступочек на насыпи берега. Подхватила сумку, шагнула… боль опять дернула ногу. Нет, так она никуда не уйдет. Дело даже не столько в ноге… точнее — в ноге… и в том что идти она сможет — а вот убежать, прыгнуть, или залезть быстро куда-нибудь, да еще с сумкой — нет. Не катит. Попробовать найти машину… Нет, Черная Речка в плане пробок тоже не подарок — можно проскочить до Ланского шоссе… а там… там — напролом… нет, тут надо еще машину непростую, нет уверенности. По Ланскому к промзоне? Можно… но все равно как-то рискованно — машину еще найти надо. Вернуться к набережной? Нет, оставим машину на потом. А что, если…
Вскоре Даша уже готова была продолжить путь. Груз лежал в лодке, шнур от якоря был отвязан, и вместо якоря Даша накинула петлю на левое запястье. Проверила ружье — выщелкала все патроны, забила вглубь две картечи, потом два «спортивных» — загнала один в ствол — и так оставила, не стала добивать четвертый в магазин. Почему? Такой способ, хоть и уменьшает количество готовых к стрельбе патронов, но дает маневр — Даша наготовила под руку в патронташе — три картечи, две пули и остальное дробь. Ружье готово к бою, в стволе есть патрон — но всегда можно — если есть время — добить в магазин нужный патрон. И если есть время — можно и выкинуть из ствола «дежурный», загнав нужный. Проверив и приспособив все, примерилась, и стала позировать для римейка на известную картину «Бурлаки на Волге». Нельзя сказать, что продвигалась быстро — но она и не торопилась — так было не столь больно ноге. Лодка довольно сносно скользила но залитому водой льду — мешал порой только вмерзший мусор… есть блядская привычка у людей гадить где только можно. Вспомнила, как подрались с какой-то компанией, решившей вывалить мусор в лесу у дороги… Неприятные воспоминания, но случись заново — ничего бы не поменяла. Вспомнился один знакомый, который неодобрительно бурчал, когда кто-то бросал мусор на землю — «Ты чего, не питерский? До урны не донести?» — и сам все бумажки пихал в карман. Конечно, естественный ответ был про дворников… А уж в речку-канал чего херакнуть, вроде пустой бутылки — и вообще милое дело. Поневоле, начинаешь верить, что правы оппоненты Дарвина, считающие что генетически свинья гораздо ближе человеку, чем обезьяна.
Но несмотря на эти мелочи — Даша убедилась, что она права в главном. Едва миновала пешеходный мосток у Строгановского сада — как к ней неторопливо двинулись с набережной два упыря — ну, да — жилая застройка пошла… Один кувыркнулся на склоне, шлепнулся на лед, подломив его — и буквально панически стал карабкаться на берег, забыв о Даше. Второй спускался аккуратнее.
Стрелять она не стала — много чести. Просто споро перебралась в лодку, оттолкнувшись от берега. Мертвяк замер, тупо смотря на полоску воду на льду. Не нравится ему… ну и хорошо. Оттолкнулась прикладом, благо воды немного, а резиновый затыльник в помощь — и потом, перебравшись на нос, стала короткими толчками «под себя» двигать лодку. Так порой эффективнее, чем толкать сзади — научили охотники, любители проползать по заросшим и заболоченным речушкам. Упырь, тот что искупался — дернулся было вслед — прошел пару шагов — но Даша оттолкалась еще чуть к середине, и он тоже потерял интерес — и оба застыли столбиками на краю берега.
С трудом, запыхавшись, Даша доскреблась примерно до конца Строгановского, и передохнула. Да уж… Но лучше так. Отдохнув, осторожно вышла на берег, и стараяс поспешать, двинулась вперед. Перед широченным Чернореченским мостом — ее опять вожделели, но тут было проще — всего несколько метров протолкавшись, она оказалась в полынье — и дальше под мостом была чистая вода. С облегчением вздохнув, Даша двинулась вперед уже «морским» порядком, на веслах. Аккуратно, с опской прйдя под мостом — дальше. До Ланского оказалось тоже чисто. То ли стоки тут теплые, то ли еще чего. Подплывая к Ланскому мосту осмотрелась. И не зря — на мосту среди нескольких (Господи. Сколько же их уже в городе!) упырей — увидала какое-то быстрое движение. Причем упыри на него не реагировали. Ага, ну-ка, повнимательнее — ну да, аналог той «супермодели-культуристки»… Бррр… Жертва визажиста… только такого не хватало.
Патрон с пулей дощелкнулся в магазин. Тщательно прицелилась… и белесая рожа моментально скрылась. Чего это он? Неужто понимает. Что ему грозит? Ой, это плохо… Они что, умнеют настолько? Ой, беда… Настороженно держа на прицеле (хотя какой там прицел — одной рукой? Хоть и проще из ружья навскидку стрелять, чем из пистолета — одно все — только видимость…) Даша м