сть плиты забора легко поддалась ударам ломом — отлетел немаленький кусок, образовав дыру размером в кулак.
Осмотрев прилегающий дворик, Даша немного расстроилась. Судя по всему — склад стройматериалов. Причем всяких неинтересных — вон кучи щебня, песка, мешки какие-то, песок или гарцовка, пакеты с керамзитом… «Да, здесь нам кушать не дадут»… А вот желающие покушать есть. Правда, мало. Что радует. Одиноко стоящий столбиком «джамшут» в синем комбинезоне выглядел совсем живым — видно, так и стоит с самого начала, не испачкался, не потрепался, только что снежком присыпан неестественно. Это кстати хорошо — значит, тут было спокойно, и вряд ли будут сюрпризы. Сменив в стволе патрон на дробовой, Даша прицелилась. На секунду ей стало невероятно жалко этого уже мертвого человека, она представила его незамысловатую и нескладную жизнь, полную хлопот и надежд — вот так вот нелепо закончившуюся… Впрочем, возможно, так даже лучше — он, в отличие от многих, после смерти не сможет уже никому навредить, чего, возможно, он вовсе и не желал при жизни… На выстрел из-за вагончика-бытовки вышел еще один мертвяк. Больше никого не появилось.
…Прорубать достаточную дыру в заборе все же было бы слишком муторно. Задняя стенка ангара из профнастила легко подалась ударам топора, и вскоре Даша не без труда отогнула немаленький лопух обшивки. Вещи, заметно уменьшившиеся в объеме, уже лежали рядом, Васька тоже терпеливо ждал. Поманила его, котенок сговорчиво спрыгнул и подошел к проему. Нет, судя по его поведению — по крайней мере рядом — никакой нежити. Значит — вперед!
Склад действительно оказался неинтересен. И бытовка, где нашелся еще один упырь — тоже. Немного разочарованная Даша присела на ковш погрузчика и закурила. Да, так дело не пойдет. Надо что-то придумать.
Где-то относительно недалеко грохнул выстрел. Потом еще. И короткая очередь. Даша нервно вскочила. Это что еще за праздник? Стрельба не то что разгоралась — вошла в ритм. В нее вплетался свистящий рык мощных дизелей, и иногда трескотню перекрывали короткие очереди тяжелого оружия. Даша сообразила, что это, наверное, бронетехника — она слабо разбиралась в таких тонкостях, но другое подумать было сложно. Что же все это значит? Мысль воткнулась в мозг ледяной иголкой — а это значит — военные прочухались. И теперь — зачищают город. То ли решили что живых тут нет… то ли вообще просто зачищают от всего человекоподобного. Вроде как раньше при чуме что ли. Хорошо хоть, не как в фильмах — ядерной бомбой или там напалмом. Пожалели всякое полезное, наверное. Потому и чистить начали с промзоны. А остальное потом, может, и погрубее зачистят, ага. Вашу ж мать, защитнички хуевы! Есть такая профессия — Родину зачищать, да?!
Выматерившись в сердцах, Даша в сердцах пнула колесо погрузчика, сплюнув в бессильной злобе. Ну, и как теперь? Бегом пешочком, на выбор — от упырей и монстров или от бронетехники и пуль? Хоть бы транспорт какой… Даша замерла, глядя прямо перед собой. Нет, ну не дура ли?
…Солярки в «Бобкэте» оказалось примерно полбака — и насколько этого хватит, Даша представления не имела. Пластиковая двадцатилитровая кубическая канистра стояла под вагончиком, в ней тоже плескалось примерно половина. Но значения это не имело — выстрелы приближались, пусть еще далеко и нескоро, но они будут здесь… а вот ее до того момента здесь быть не должно. Ключи были в замке — похоже, машину просто заглушили, когда началось. Или не завели после перерыва… уже не важно. Вылила канистру в бак — две трети, примерно. Протиснулась внутрь совсем не просторной кабинки — зато со всех сторон прикрыта сеткой, лучшего и не надо! Вещи и Ваську с собой. С самой машиной разобралась быстро — управление на редкость примитивное и доступное в понимании. Главная особенность — колеса у машинки не поворачиваются, а повороты выполняются как в танке, даже два рычага, как в кино про войну. Ну, и проходимость, наверное, почти как у танка — вон какие внушительные зубастые колеса. Попробовала, тронулась, покрутилась по двору — ничего, нормально, очень верткая машинка. Правда, и не быстрая, пожалуй… ну, да — выбирать не из чего. Толчок сходу ковшом — ворота, заранее отпертые и державшиеся на скобке из проволоки, легко распахнулись. Вперед, и побыстрее!!!
Побыстрее не получилось — Бобкэт полз неспешно, не разделяя желания куда-то нестись. Но правда и толпившихся на улице мертвяков раздвинул как не заметил — кто-то из них свалился под колеса, и тяжелая машина легко его раскатала с мерзким хрустом. Пара особо шустрых кинулись к кабине — но одного затянуло в мощные шестерни зубастых колеси и повалило, переломав ноги, а второй отскочил, похоже, поняв, что решетка ему не по силам. Больше никто не мешал.
Решившись, Даша свернула с асфальта прямо на железную дорогу. Машина этого практически не заметила, разве трясти стало сильнее. Вскоре, понемногу (очень-очень понемногу!) стрельба осталась за спиной. Даша убедилась — лимит везения не исчерпан, машина подобралась подходящая. Маленький жучок-погрузчик легко распихивал пробку на Коломяжском, даже грузовички не были проблемой. Только делал он это ооочень не торопясь… а вот солярку, наверное, жрал с аппетитом. Но и дело двигалось — вот уже «с ветерком» — вдоль улицы Матроса Железняка, со скоростью быстро идущего человека, и трясет как просто не сказать…
Добравшись до Ланской, сделала перерыв на обед — все равно вынести такое долго невозможно. Остановившись прямо посереди путей, подняла ковш, и, заглушив двигатель, осторожно вылезла размяться. Отсюда стрельба была почти не слышна, и мертвяков тут не было в обозримом пространстве. Пока перекусывала, вспоминала, что видела по дороге… но не долго, потому что поесть было необходимо. А и так тушенку пришлось есть, не глядя и не нюхая… Неприятно поразило несколько пожаров — уже отгоревших и пара еще вполне горящих. Это как-то очень четко показывало — город мертв. Настроение… не то, что ухудшилось. Нет, она все же двигалась к своей цели… но как-то придавило, надежды поблекли, неприятные мысли все чаще лезли в голову. Пришлось бодриться и отгонять всякую чушь.
После перекуса дело пошло веселее, препятствий не было, мертвяки практически не попадались, еще до сумерек добралась до Удельной — очень медленно полз Бобкэт, перед забитым машинами переездом пришлось повозиться, распихивая заторы. Дальше еще переезд… а соваться в Озерки, где узкие извилистые дорожки совсем не интересно. Да и горючки все меньше. Вот тут-то и вспомнился этот Урал, тем более что до него добираться проще — прямо по железке, и потом только до шоссе добраться. А уж на той машине… Что будет, если машины не окажется на месте или не будет горючего, думать не хотелось. Тряска на погрузчике вымотала невероятно, и Даша, не жалея горючего, пришпорила Бобкэт.
Урал, к счастью, оказался на месте. Уже в сумерках зачистила двор от пары собак и хозяев, еще одного упыря добила в доме — подмораживало, и они становились совсем вялые. Старательно все проверив, с неудовольствием обнаружила, что в этом домике отопление электрическое, а печку давно сломали «за ненадобностью». Но — в доме нашлась еда, а все остальное Даша соорудила сама, и вскоре они с Васькой, поужинав, отправились спать под грудой одеял.
Отсыпалась долго, и встала около одиннадцати, и, позавтракав, принялась осматриваться. Урал оказался на ходу, и даже заправлен. Водить его Даша не то что бы умела… но, с детства много ездила с отцом на грузовиках, и, скажем так, представление имела. Ну а большего и не надо — благо и задача не сложная, и зрителей-судей нету. Не теряя больше времени — в конце-концов, цель поездки совсем рядом, и вернуться проблемой — на такой-то машине — не будет, Даша собралась налегке, и прихватив Ваську, выехала на шоссе. Распихивать пробку тяжелым вездеходом было даже проще, чем погрузчиком — она просто проехала, расшвыряв легковушки в стороны. Волнуясь, газовала, подгоняя и без того сверхскоростной после Бобкэта грузовик, она спешила к конечному, как ей казалось, пункту маршрута. Еще немного, поворот… и Даша, наконец, бледная от волнения, закусив губу, повернула во двор своего дома.
Во дворе мертвяков было мало, и только двое стояли в опасной близости — настолько вялые, что сходу оказались под колесами. Перед парадным косовато стоял форд… и взглянув на него, Даша нахмурилась, перехватив ружье поудобнее — ничем иным, как следами от попадания картечи или дроби вид машины объяснить не получалось. Нехорошо… хотя вроде все тут тихо… по — мертвому тихо. И припорошено все с утра вяло идущим снежком, никаких следов. Даша только теперь заметила, что дом напротив наполовину выгорел… да, что-то совсем нерадостно. Но, не надеясь ни на что, и тем не менее на что-то надеясь, она вылезла, и оставив Ваську у машины, пошла к парадному…
На лестнице было спокойно, хотя и воняло ужасно… на площадке попались обломки обглоданных костей. Стараясь ни о чем не думать, Даша подошла к двери квартиры. Заперто. А это значит… а хрен знает, что это значит. Открыла и вошла внутрь.
Как и когда она пришла в себя, Даша не помнила. Когда увидела внутри разбросанные кости и разгром, то словно пелена на сознание упала. Очнулась в комнате, прислонившись к шкафу. Постепенно мозг стал работать. Подошла к столу — и схватила с него исчерканные листки. Недолго разбираясь, поняла, что это были «планы борьбы с мертвяками» — а значит, ее совет был услышан! Может, она рано паниковала? Ведь дверь была закрыта… но как же тогда сюда проникли те, кто сожрал… того кто был тут? Радость угасла быстро — разбитое окно давало единственно возможный ответ. Подойдя, по следам на раме и стене, Даша поняла, и кто тут пировал. Значит… «Значит, надо уносить ноги» шевельнулась подлая мыслишка в голове. Отогнав ее, Даша, превозмогая брезгливость, присела над кучей обглоданных костей в прихожей…
А ведь… ведь кто бы это ни был — это не Леха! Одежда разорвана в клочья, но вот обувь вполне опознаваема — таких остроносых ботов у него точно не было — а главное — сорок четвертый, не меньше, размер — это точно не его! Радость захлестнула волной. Но, взглянув на выбитое окно, Даша быстро переключилась на другое. Осмотрев квартиру, она поняла, что все самое необходимое Леха (Леха ли? Снова скребнула мысль) собрал. Это… наверное?.. радовало. Быстро похватав оставшееся, свое, прежде всего обувь, Даша поспешила покинуть квартиру. В последний момент сообразила, и написала записки — одну придавила книгами на столе, другую решила, сложив, воткнуть в щель двери. Написала кратко, что жива и здорова… а больше ничего в голову и не пришло. Уже на выходе, словно споткнулась. На вешалке висела ее любимая коротенькая дубленка — недорогая, из искусственного меха… но такая вся беленькая, такая нарядная… Яркой вспышкой вспомнился тот декабрьский день, когда они вместе прикупили ее в «Фамилии» на распродаже — абсолютно непрактичную… но такую милую! Она так хорошо смотрелась, и так поднимала настроение…