Но этот и впрямь бретер хуев, если не укуреный — чуть что и в драку. Правда, и зомбаков он реально крошил, нарвались как-то — так отоварил, пока наши орали-ссались-бегали, он всех их, мертвяков-то и укокошил в одиночку всяким дубьем… Так что лучше позвать, идти и трогать не стоит — тут не глубоко, но вода холодная… Э-эээй! Хады судааа!.. Цоб-цобэ!
Лишь после пятого-шестого увещевания застывшая фигура плавно повернулась, и начала двигаться… сначала широко раскинув руки, полетела взмахами, как орел, затем стала изящно фехтовать, а далее стала, похоже, танцевать не то вальс, не то танго с невидимым партнером. Вот, все так же танцуя, взошла на сходни… Даша даже охнула — идущий к ним подхватил невидимую партнершу и закружил вокруг себя… стоя посередине неширокой доски… Потом партнерша была не то отправлена в полет, не то выброшена в воду, а точнее куда-то об борт баркаса, и Бретер, как звал его Роберт, словно проследив полет и касание выброшенного тела, удовлетворенно кивнул, и ступил на земную твердь. Светловолосый мужчина средних лет, с аккуратными усами и чистыми серыми глазами, в полувоенной одежде, вроде и вполне обычный-нормальный… эк его ж накрывает, подумала Даша.
— Бретер, посмотришь? Это по твоей части — спросил Роберт, и повернувшись к Даше сказал — давай ему пистолет, пусть глянет. Он в армии служил, а остальные, и я, в том числе, в оружии ноль полный… пацифисты гребанные.
Даша, выщелкнув магазин и выбросив на стол патрон из ствола, протянула Бретеру «Макаров». Рука лениво потянулась за ним, а потом в полминуты Макаров порхал над столом, рассыпаясь на запчасти и собираясь вновь, щелкая и лязгая. Завершив это действо, Бретер выразил нечто, означающее, что пистолет технически исправен. И даже он тут ничего более не способен сделать.
— Не, тут не чинить. Тут это… Справишься с таким? Если стрелять? — спросил его Роберт
— Угу-м.
— Слышь. Это. Тут еще чего. Хочет вот девушка сменять — пистоль и машину, грузовик — вон стоит, видишь? — на твой. Как, махнешь? Патронов я потом у ментов выменяю… Маринка поможет. Ну, как, стоит оно того?
К Дашиной радости — Бретер почти сразу кивнул.
Дальше были обмены ключами и торжественная передача и вручение грозного оружия. Потом Даша уговорила не совсем еще пьяных и обдолбанных за бутыль коньяку помочь ей перекинуть в кузов бочки. Пока провозились — поняла, что сегодня дальше не поедет. Надо отдохнуть.
…Уже около десяти гулянка стала затихать Даша, пропустив еще стакан шампанского, тихо кайфовала в уголке. Часть народа уже разбрелась по койкам… вот только — далеко не все сразу решили засыпать. Снова приходилось заставлять себя не слушать, что происходит в соседней комнатушке, и гнать всякое из головы. Опять подошел Роберт, присел рядом. Даша спросила — где тут та самая стройбаза — оказалось — совсем рядом. Даша обрадовалась — были кое-какие идеи.
— А зачем тебе стройбаза? — поинтересовался Роберт.
— Машину хочу чуть укрепить.
— Ого. Умно. А справишься?
— А то делать. Коньяку, вас нанимать, у меня больше нету. А на халяву мне вы фиг что сделаете, да еще чтобы нормально…
— Ну… это да. Но есть же и другие способы… в конце-то концов, неужели мы не поможем…
Даша вдруг сообразила — Роберт уже обнимает ее левой за плечи, а правая уже лежит на ее бедре… И еще немного, и она сделает вид, что все нормально… Тьфу, блять, животное! — выругала себя Даша. И аккуратно, даже почти ласково сняла руки Роберта с себя.
— Девочка. Ну что ты ломаешься. У тебя же хуи в глазах стоят. По три в каждом. Я же вижу. Ведь хочешь же.
— Уважаемый Роберт Луисович! Несколько в отдалении отсюда — имеется древний сакральный фаллический символ. Будьте столь любезны, благоволите пройти туда, Вас там давно ждут!
— … Н-да. Ну — ладно. Извини. Забыли. А то… плечи у тебя будь здоров… а мне мой нос дорог, его беречь надо.
— Вот именно. А за все прочее — спасибо. Заночевать можно будет?
— Да ладно… ночуй. Только — место сама ищи… у меня, кстати, есть местечко — Маринка тощая, и удолбалась в ноль, так что…
— Нет, спасибо…
Попросилась спать к девчонкам, игравшим с Васькой (который давно уже дрых на табуретке), ибо оказалось — они ночуют в отдельной маленькой бытовке. Девочки захихикали и жеманно согласились, Роберт хмыкнул, кто-то глупо ржакнул. Да и пошли вы, кобели…
В бытовке оказалось тесно, нары на манер купейного вагона, столик и электрорадиатор. На ночь Даша уволокла Ваську, тревожный рюкзак и ружье, уже набитое патронами. Забравшись на верхнюю полку, приготовилась к отдыху, чувствуя себя в безопасности и покое.
Иллюзии рассеялись очень быстро.
6
С утра проснулся с головной болью, да и горло как-то саднило. Мерзкое состояние. На автопилоте, как обычно, позавтракал, подумав, что бомж-пакеты начинают уже надоедать. После — снова взялся за тренировки. С пистолетом, с автоматом… решил для себя карабин называть так, так как-то проще. Оттренировавшись «насухую», решил пострелять, но спохватившись, связался с военными, вызвал пост, у которого, как оказалось, был позывной Энгельс-два — наверное, потому что на проспекте Энгельса стоят? Предупредил, что буду немного пострелять.
Сначала пострелял по забору «не целясь»…. Мдя… ну, если еще попробовать… С полусотни патрон, вроде немного понял, как-куда-чего. Но пока только именно что понял… тренироваться еще много. Потом залез на стопку поддонов у ворот — присмотрелся — ага, у дальних домов стоят столбиками несколько упырей. Ну… тут метров, наверное, двести… Или триста? А хрен знает… Попробую, как учили. Старательно выцеливая, стал стрелять. На троих ушло больше полмагазина — впрочем, больше всего на одного, двух других завалил быстро. Ну… в общем, терпимо. Тем более так далеко стрелять мне не надо — мертвяки на таком расстоянии мне не интересны, и не опасны. Впрочем, потренироваться надо — не только может быть по мертвякам стрелять — и я старательно расстрелял стоящие примерно на таком же расстоянии столбы — и надо сказать, довольно успешно, больше половины пуль попало в цель, это точно. Окончил стрельбу и набил магазины заново. Пора прошвырнуться по делам.
Еще раз проверил машину — починил все как мог, не изящно, но теперь точно надежно, проверял кувалдой и от души. Залил, ведром, перепачкавшись, солярки… вроде — все готово.
Теперь я собираюсь-готовлюсь совсем иначе, чем прежде. Шашку засунул в кабину шушвагена — все, она теперь в резерве. Тесак приладил за спину, надев небольшой рюкзачок — да вдобавок напихал в него немного всякого — и термос-бутерброды, на всякий случай, планы-то у меня размытые, может и надолго, и свитер теплый, впрочем, последний больше для комфорта, чтоб в спину не давило, пока машину веду. На поясе теперь целый арсенал — по бокам подсумки к автомату, слева кобура с пистолетом — как и сказал Иван, нашел подходящую и прорезал, теперь удобно, на пузе подсумочек с пистолетными магазинами, мешок под пустые магазины, рядом — крепкий строительный нож в ножнах. На голову опять каску — видок наверное дурацкий… но без каски никак, а что она яркая… ну, по ошибке не застрелят. Хотя — не по ошибке — проще прицелиться станет. Но другой у меня нет, а красить ее лениво.
Запихиваю в машину недовольного таким оборотом дела Черного, и, оставив хозяйство на Мухтара с котенком, выезжаю, закрыв привычно ворота. Ну, на дОбычу…
Начал с ближайших дворов — попутно присматривая, где что есть. Пока я присматривал, не особо впрочем результативно, Черный работал. Он, вредная сволочь, сам сообразил, что требуется — я открыл верхний люк, и он, сидя на кабине, призывно орал. В двух дворах это сработало — прибежали три кошки, стремительными комочками пронесясь между неподвижными столбиками упырей, и вихрем взлетев на машину. Впрочем, не все упыри были неподвижны — некоторые, шустроватые — пытались ловить животинок, и пара даже побежала за одной кошечкой — одного я снял из автомата метров с тридцать, тремя пулями, а второй напугал, с разбегу едва не вспрыгнув на машину — как вполне живой человек почти. Если бы не мой «калхозный тюненх» — то запрыгнул бы. А так только повис — ну и получил.
Кошаки тоже были разные — одинаково тощие-голодные, впрочем — и вискас для них был припасен. Один кот тут же начал орать на Черного, пытаясь устроить драку — но был за шкирку вытащен и выкинут нафиг, под ноги подходящим к машине, просыпающимся упырям. После чего вернулся едва ли не быстрее, чем летел, и тихо забился в угол кабины. То-то же.
Двор за двором, квартал за кварталом — но больше нигде ничего. И ничего особо полезного не отметил — разве кое-где магазинчики-ларечки… но еды у меня и так полно, а тут — что испортилось — то уже испортилось, а что нет — и так полежит. Хотя… может, и приберу к себе поближе чего. Заприметил несколько джипов и уазиков… не, я менять машину не хочу, это по мне так лучше, но военным… может и пригодятся. Если люди живут за городом где-то. Наверняка, такие машины должны бы цениться. Нивы, кстати, тоже, и микроавтобусы… да и Газелька вон стоит… Впрочем, такого много добра, а вездеходов поменьше. Запомню… а лучше даже запишу себе.
Решил сделать перерыв, и поехал на блок-пост — внутрикошачьи разборки, хотя и миновали острую фазу, изрядно напрягали. Но ехать, минуя еще не осмотренные дворы как-то глупо. Еще один кошак — впрочем, тот вообще просто писец… Здоровый рыжий перс, вышел на зов Черного, подошел не спеша, благо упырей было негусто, к машине — и утробно завыл. Все увещевания пропали втуне — он, похоже, больше был озабочен не сходящимися мертвецами, а черным наглецом, осмелившимся тут орать. Пришлось проехать пятнадцать метров, делая вид, что уезжаю — тут все же наглое создание немного сообразило, и, оставив клок шерсти в руке какого-то особо резвого упыря-ребятенка, соизволило восшествовать в экипаж. Где был с превеликой охотою принят… и отоварен по жопе. Не, пора на пост, иначе сейчас в кабине начнется кошачий бунт, бессмысленный и беспощадный. Последний двор, тот, где я грохнул Артурчика… даже следа практически не осталось. Ну и славно. Черный исправно орет — и изнутри начинает возражать рыжий… Черт, не попал, точнее — не по тому… но все равно заткнулся, понял. На зов Черного никто не явился, а вот наверху в доме распахнулось окно.