Дронго почувствовал легкий укол ревности. Или это была досада. «Значит, подобное чувство сидит в каждом из нас», – подумал он.
– Как обняли? – все-таки спросил он.
– Нужны подробности?
– Обязательно.
– Поднял, прижал к себе. Она обхватила меня ногами, и мы так поцеловались.
Еще один укол ревности. Значит, телохранитель был просто запасным мужчиной, нужным для подобных случаев.
– Потом, – упрямо попросил Дронго, – что было потом?
– Ничего. Я ее отпустил и вышел.
– Никого в коридоре не видели?
– Нет.
– Что было дальше?
– Я спустился вниз, в холл. И поднялся только тогда, когда ее нашли убитой, – вздохнул Алан, – до сих пор не могу поверить, что ее убили. Я бы этого человека сам задушил. – Он сжал свои большие кулаки. Невесело посмотрел на своего гостя.
– Вы, наверное, думаете, что я вас обманываю. Просто играю.
– Нет. Не думаю. Если бы так думал, не пришел бы сюда вас спасать.
– И я действительно должен в это поверить?
– Можете не верить. Это ваше право. – Дронго поднялся. – И последний вопрос. Сколько ключей вы получили, когда вселялись в свой номер? Один или два?
– Они обычно дают два, чтобы один вставлять для электричества, – напомнил Алан, – у меня было два ключа.
– Почему было? Разве один пропал?
– Нет, оба ключа у меня, – удивился Алан, – один вставлен в розетку, чтобы включить электричество в номере, а второй у меня в кармане.
– Вы можете его показать? – попросил Дронго.
Алан достал из кармана карточку-ключ. Дронго подошел к дверям, проверил первую карточку, затем достал вторую и тоже проверил. Обе карточки были ключами от номера Гуцуева. Дронго вернул обе карточки.
– Спасибо, – кивнул он, – вы мне помогли. Или себе, что в данном случае одно и то же.
– Я сказал правду, – негромко повторил Гуцуев.
– Знаю. До свидания. – Он повернулся и пошел по коридору. Кажется, он начинал понимать, кто именно мог оказаться убийцей.
Глава шестнадцатая
Он спустился вниз, где офицеры добросовестно просматривали все записи, и уселся смотреть вместе с ними события сегодняшнего дня. Офицеры, уже получившие указания Пуллена, ничего не спрашивали. Они знали, что он эксперт, который помогает следователю в расследовании убийства графини. Но они искренне не понимали, что можно увидеть на этих записях, так как уже просмотрели их все и ничего подозрительного не обнаружили. Дронго несколько раз просил переставить или повторить отдельные кадры. Измученные офицеры решили разделиться. Старший ушел в половине десятого вечера, оставив второго на растерзание Дронго. И они просидели до половины первого ночи. Второй офицер умоляюще взглянул на Дронго.
– Мы закончили? – спросил он.
– С вами закончили, – кивнул Дронго, – но мне еще нужно поработать с дежурным портье.
В этот момент позвонил его мобильный телефон. Он достал аппарат. Это был комиссар Брюлей.
– Ты решил довести до изнеможения нашего офицера? – весело спросил он. – Может, пора заканчивать?
– Мы уже закончили, – сообщил Дронго, – мне было важно просмотреть все записи.
– Что-нибудь нашел?
– Есть некоторые наметки. Но мне понадобится ваша помощь.
– Прямо сейчас или разрешишь немного поспать?
– Завтра утром, – улыбнулся Дронго, – я перезвоню вам. Мне еще нужно переговорить с портье.
– Буду ждать. Кстати, ты успел пообедать? – спросил комиссар.
– Нет, – ответил Дронго, только сейчас почувствовавший голод. Весь сегодняшний день он не ощущал аппетита, чувствуя себя опустошенным после убийства Ирины Малаевой. Дронго попрощался и прошел к портье. Дежуривший мужчина поднял на него сонные глаза и спросил по-английски:
– Я могу вам помочь?
– Можете, – Дронго сел напротив, – посмотрите, кто дежурил сегодня утром на третьем этаже. Дайте мне фамилии всех горничных.
– Сейчас сделаю, – не удивился портье. Он видел этого странного гостя в комнате с офицерами полиции и понимал, что тот имеет право требовать подобную информацию, хотя и не говорит по-французски.
– Вот, мсье, – сказал он, глядя на экран компьютера, – на третьем этаже сегодня днем работали Мадлен Летурно и Клэр Бональд. Еще им помогала Элиза Гловацкая. Но она работает на втором этаже. Вы ведь знаете, что на третьем сегодня произошло неприятное событие и нам пришлось послать туда еще одну горничную.
– Элиза – полька? – уточнил Дронго.
– Да. Поступила к нам на работу в прошлом году.
– Она понимает русский язык?
– Не знаю, – удивился портье, – обычно мы требуем, чтобы знали французский и английский языки. Но многие наши сотрудники владеют еще и итальянским. Хотя сейчас есть несколько человек, которые понимают и русский язык.
– Сколько им лет?
– Мадлен Летурно – сорок девять, – снова посмотрел на экран компьютера портье, – Клэр Бональд – тридцать восемь, а Элизе – только тридцать четыре. Она работает у нас с прошлого года. Вы, наверное, знаете, что Польша вошла в ЕС, как и другие страны Восточной Европы, включая Прибалтику. И теперь мы обязаны принимать их на работу, как и наших граждан, – сказал портье.
«Наверное, голосует за партию Мари ле Пен», – подумал Дронго и, поблагодарив портье, пошел к лифту. Он поднялся в свой номер, заказал себе сэндвич и прошел в ванную, чтобы принять душ, когда раздался телефонный звонок. Часы показывали без пятнадцати час. Он удивился и взял трубку.
– Слушаю вас.
– Говорит Энн Дешанс, – услышал он ее сильный, уверенный голос, – что вы делаете? Мне позвонили из полицейского комиссариата и сообщили, что вы закончили просматривать пленки только пятнадцать минут назад. Что-нибудь нашли?
– Есть некоторые моменты, которые мне нужно будет завтра проверить, – ответил Дронго, – а вы почему не спите? Уже час ночи. У вас был трудный день.
– Ничего, я привыкла. И потом, я живу одна, поэтому никого не беспокою.
– Вы разве не замужем?
– Мой муж – дипломат. Он работает в Латинской Америке, и хотя мы официально не развелись, но на самом деле наш брак уже давно дал большую трещину, – пояснила женщина.
– Извините, – пробормотал он.
– Нет, ничего. А сын уже чувствует себя достаточно взрослым, чтобы переехать в кампус и жить вместе со своими товарищами. Ему восемнадцать. Я родила его в девятнадцать лет.
– Значит, вы потенциально можете стать бабушкой, – пошутил Дронго.
– Надеюсь, что не так быстро, – рассмеялась Энн, – вы разговаривали потом с господином Гуцуевым?
– Да. Я пошел к нему в номер.
– Не побоялись, что он набросится на вас с кулаками? – поинтересовалась она.
– Если бы боялся, то не пошел, – ответил Дронго, – я постарался ему объяснить, что действую и в его интересах. Я по-прежнему убежден, что его хотели подставить и он не совершал это убийство. Хотя, возможно, причастен к нему. Как и мы все. Я думаю, что не сильно заинтригую вас, если скажу, что и я в какой-то мере оказался причастным к этому убийству.
– Вы уже меня заинтриговали, – сказала Энн, – теперь мне хочется знать, что именно вы решили.
– Пока ничего не решил. Пока я только размышляю.
– И долго будете размышлять?
– Завтра у меня будет готовая версия, – пообещал он.
– Смотрите не ошибитесь, – сказала Энн.
– Я хотел вас поблагодарить, – неожиданно произнес Дронго.
– За что?
– За сегодняшний день. За ваше понимание ситуации. За то, что разрешили их допрашивать и вам помогать. За то, что терпимо отнеслись к моим недостаткам и не стали меня слишком сильно ругать за мою вчерашнюю слабость. Спасибо за все, мадам Дешанс.
– Можете называть меня Энн, – предложила она. Голос чуть дрогнул.
– Спасибо за все, Энн, – сказал Дронго, – вы должны были понять, что для меня это расследование важно. Вчера я собирался остаться у этой женщины на ночь. А сегодня ее увезли убитой. Такие события неприятно бьют по психике.
– И все-таки я вас не понимаю, – призналась она, – хотя понимаю, что именно вы должны чувствовать.
– Спокойной ночи, Энн, – сказал он на прощание.
– Спокойной ночи, – пожелала она ему.
Он положил трубку и прошел в ванную, чтобы успеть умыться, пока принесут сэндвичи. Интересно, что именно она скажет ему завтра, если он не сумеет правильно вычислить убийцу.
«Тогда подумай, что она скажет, если ты сумеешь его вычислить?» – разозлился на себя Дронго.
Он услышал, как снова зазвонил телефон.
«Интересно, кто на этот раз?» – подумал он, снимая трубку прямо в ванной комнате, где был второй телефон.
– Вы сегодня ужинали? – услышал он уже знакомый голос Энн.
– И не обедал, – признался он, – сейчас заказал себе сэндвичи.
– Приезжайте ко мне, – неожиданно предложила она, – если, конечно, у вас еще есть силы. Я вас накормлю ужином. Я заказала его в ресторане, но не хочу есть в одиночку.
– Вы меня приглашаете? – ошеломленно спросил он.
– Да. Если не боитесь, конечно.
– Не боюсь, – пробормотал он.
– Моя квартира на бульваре Бомарше, – она назвала номер дома.
– Я знаю, где этот бульвар, – сказал Дронго, – спасибо за приглашение. Прямо сейчас приеду.
Он положил трубку, умылся. В дверь постучали. Это принесли сэндвичи. Он дал монету в два евро посыльному и поставил сэндвичи на столик. Надел чистую рубашку, повязал галстук и через пять минут уже сидел в такси…
По дороге он попросил водителя сделать большой крюк и успел купить небольшую коробку парфюма в круглосуточно открытом магазине. Через полчаса он звонил к ней в дверь. Она открыла дверь, он удивился: словно это была другая женщина. В светлых, бежевых брюках и светлой майке она казалась сильно помолодевшей. Волосы были стянуты в тугой узел. Она заметила его удивление.
– Дома я позволяю себе расслабиться, – улыбнулась Энн, – входите, не стесняйтесь.
Он вошел в квартиру, протягивая ей свой подарок.
– Это вам.
– Специально заехали в магазин, – поняла она, – могли приехать и без подарка. В час ночи.