Аполлон Ерофеевич усмехнулся, да и мне самому стало смешно от осознания того, как наставник меня провёл. Я не сдержался и невольно улыбнулся.
— А вот чему ты радуешься, я не понимаю, — резко помрачнев, произнёс суровый орк. — Ты обманул меня, нарушил распорядок, как я понимаю, с кем-то ещё и подрался. И после этого всего стоишь и улыбаешься?
— Это нервное, извините.
— Что у тебя за ранение? Как и где получил?
— Ножевое в плечо, — ответил я. — Получил, помогая девушке.
— Как ты до этого допустил? Противник был одарённый?
— Один одарённый, четверо нет. Допустил, потому что недооценил противника. Но в итоге победа осталась за мной.
— Никого не покалечил?
— Нет.
— Изученные навыки проверил?
— Да. Успешно.
— Какова вероятность, что те, с кем ты дрался, заявят в полицию?
— Нулевая. Они не в ладах с законом.
— Ну тогда будем считать это практикой на выезде, — усмехнувшись, произнёс наставник. — Ивану Ивановичу я про твои похождения рассказывать не буду, но ты за территорию центра больше не выйдешь!
— Даже в кафе через дорогу нельзя?
— Хорошо, в кафе через дорогу можно. Но не дальше!
— Благодарю Вас! — крикнул я от радости, что так легко отделался.
— А теперь покажи рану.
Я быстро снял куртку и рубашку и показал плечо.
— Не критично, — сказал наставник, оглядев рану. — Посмотрим, как это повлияет на твою выносливость. Сегодня в наказание погоняю тебя по полной программе. А после занятия починю плечо. Бегом переодеваться!
Я побежал переодеваться и уже через пять минут стоял на арене, готовый к тренировке.
Мы отзанимались положенные полтора часа. Наставник действительно гонял меня так, как никогда ранее, но, как ни странно, я это всё выдержал. А уже к середине тренировки я даже забыл про больное плечо. Правда, это произошло, потому что к этому моменту у меня болело почти всё тело.
По окончании занятия Аполлон Ерофеевич, как и обещал, вылечил мне плечо и, к моему удивлению, даже немного поправил моё общее физическое состояние. После чего он как бы невзначай сказал:
— Звонил Иван Иванович. Твоих похитителей поймали. Сегодня в три часа ты должен быть в полицейском управлении на опознании. В два за тобой приедет машина.
— Это получается, у меня всего полчаса, чтобы собраться, — сказал я.
— У тебя аж полчаса, чтобы собраться! — поправил меня наставник.
Я поблагодарил Аполлона Ерофеевича за тренировку и побежал в свою комнату. Быстро принял душ, переоделся и даже успел съесть шоколадный батончик — неизвестно сколько времени я мог отсутствовать, а после тренировки всегда хотелось есть. Без пяти два я уже стоял возле КПП и ждал машину.
Сама процедура опознания прошла быстро. Моих похитителей заставили произнести несколько фраз, я опознал их голоса, и всё это зафиксировали в протоколе. Затем мне показали татуировку на запястье Хромого, которую я тоже опознал. На всё это, включая, оформление протокола, ушло не больше двадцати минут, после чего меня отпустили, хотя правильнее будет сказать — передали Милютину. Это было неожиданно.
— Заезжал переговорить кое с кем, ну и решил заодно с тобой пообщаться, — объяснил генерал КФБ, заметив моё удивление. — Давай прогуляемся немного.
Мы вышли из полицейского управления, Иван Иванович предупредил ожидавшего меня водителя, чтобы он оставался на месте, и мы направились в расположенный через дорогу сквер.
— Сегодняшние процедуры — чистая формальность, — сказал Милютин. — Твои похитители сразу признали свою вину, раскаялись и уже несколько дней сотрудничают со следствием.
— И как? — поинтересовался я. — Успешно?
— Всё, что они могли сделать, они сделали, — ответил Иван Иванович, присел на скамейку, достал из кармана телефон, немного в нём «покопался» и протянул аппарат мне.
Я присел рядом и посмотрел в экран — оттуда на меня глядел пожилой мужчина, участвовавший в моём похищении. Милютин показал мне несколько фотографий, и на всех был этот человек.
— Нашли? — радостно воскликнул я.
— К сожалению, пока только вычислили, кто это.
— И кто, если не секрет?
— А вот здесь у нас начинается самое интересное. Это начальник службы безопасности графа Корецкого.
Это было неожиданно, причём настолько, что я аж растерялся, и Иван Иванович это заметил.
— Судя по твоей реакции, — сказал он. — Ты не видишь причин, по которым Корецкие хотели бы тебя убить.
— Не вижу.
— Признаться, я тоже удивился. Но давай вспоминай, что ты им сделал плохого.
— Я им ничего плохого не делал. Я им даже хорошее сделал — помог с Троекуровыми порвать. Но, кажется, я знаю, для чего они могли это всё устроить.
— Делись!
— Возможно, они хотели подставить Васильевых. Вы ведь говорили, что меня отпустили на предприятии, которое как раз Васильевым и принадлежит.
— Но зачем Корецким подставлять Васильевых?
— Корецкие порвали с Троекуровыми не просто так, а ради более выгодного варианта. Дарью сватали к Глебу Денисову.
— Даже так? Ты уверен?
— Да. Мне Глеб сам об этом рассказал. Там дело уже шло к помолвке, и тут вдруг неожиданно Аня объявилась. Денисовы сразу же вспомнили старые договорённости. А подставить Васильевых под убийство — хороший способ отменить свадьбу Глеба и Ани. Во всяком случае, других причин подставлять их я не вижу. И причин убивать меня тоже не вижу. Я им ничего плохого не сделал.
— Но у меня тогда возникает логичный вопрос, — сказал Милютин. — А откуда у них такая уверенность, что подумают на Васильевых? Мало ли на чей заброшенный склад могли тебя привезти. Чтобы вставлять тебя в эту схему, надо знать о твоих отношениях с Аней, знать о том, что у Васильевых чисто теоретически есть мотивация тебя убить, чтобы скрыть эти отношения. Корецкие знают про тебя и Аню?
— Не должны.
Милютин призадумался, некоторое время он молчал, а затем произнёс:
— Тут ещё кое-что не сходится. С одной стороны, всё вроде бы логично: Денисовы более могущественны, чем Троекуровы, контракты на строительство в Москве жирнее, чем в Новгороде, поэтому смысл есть в том, чтобы избавиться от конкурентов и подставить Васильевых. Но с другой стороны, если Корецкие знают о твоей прошлой связи с молодой графиней Васильевой, то достаточно было рассказать об этом Денисовым — и про свадьбу Ани и Глеба можно забыть. А если они не знают о вашей связи, то мы возвращаемся к старому вопросу: с чего они тогда решили, что твоё убийство будет выгодно Васильевым и сможет их подставить?
— Может, решили, чтобы наверняка? Мало ли как Денисовы отреагировали бы на информацию про меня и Аню.
— Точно предугадать реакцию не берусь, но то, что свадьбу отменили бы, не сомневаюсь. Там сотая доля процента, что Денисовы отнеслись бы к такому с пониманием. И, мне кажется, это как-то глупо — идти на убийство и подставу в ситуации, когда есть девяносто девять целых, девяносто девять сотых, что нужный результат можно получить, если просто донести до Денисовых нужную информацию.
— Но тогда я ничего не понимаю, — признался я.
— Не ты один. В кои веки и я ничего не понимаю. Но возможную мотивацию Корецких ты мне раскрыл, будем работать в этом направлении тоже. И для начала надо найти их СБ-шника, который исчез на следующий же день после твоего похищения. Сейчас Корецкие всё валят на него и говорят, что они вообще ни к чему не причастны.
Иван Иванович ещё какое-то время помолчал, а затем сказал:
— Если уж начистоту, по мне, лучше бы это всё организовали Корецкие, чем Васильевы.
— Почему?
— Сложная ситуация с ними. Если Васильевых будут судить, то на процессе вскроются факты, которые очень не хотелось бы предавать огласке.
— Вы про мои отношения с Аней?
— Нет, я про обстоятельства, при которых эти отношения сложились. Когда графиня Васильева начала совсем уж переходить границы и обвинять меня в том, что я намеренно строю козни против их семьи, я прямо сказал Васильевым, что не исключаю варианта, при котором они могли пойти на твоё убийство и напомнил про твои отношения с Аней, которые Васильевы очень хотят скрыть от Денисовых. Но мой намёк истолковали неверно — графиня решила, что я её шантажирую и угрожаю раскрыть вашу тайну Денисовым. И она тут же заявила, что если Денисовы узнают про тебя и Аню, то Васильевы всем расскажут про Польшу. А этого, сам понимаешь, допустить нельзя.
— И что Вы теперь будете делать?
— Продолжать расследование и надеяться, что это не Васильевы. Что мы ещё можем сделать? Ликвидировать их накладно. Они орки — будет конфликт. Да и вообще, это будет перебор.
— А мама Ани всё ещё под подпиской?
— Конечно. И в связи с этим Васильевым предложили продать основной бизнес. За четверть стоимости.
— Продать бизнес из-за подписки о невыезде? — удивился я.
— Слухи расползаются быстро. Многие решили, что для Васильевых наступают тяжёлые времена.
— Но почему за четверть?
— Это старая практика, — пояснил Милютин. — Сначала тебе делают такое предложение и дают некоторое время на раздумья, если ты соглашаешься, то продаёшь за четверть. Иногда могут предложить треть, иногда пятую часть. Если ты не соглашаешься, то у тебя начинаются большие проблемы. А там по обстоятельствам. Могут предложить ещё раз четверть, а могут уже намного меньше.
— Жёстко.
— Согласен. Но это мир больших денег. Там слабых едят. Васильевы и раньше были желанной добычей для многих, а теперь только ленивый не думает о том, как у них что-нибудь забрать. Особо нетерпеливые не стали ждать суда, решили, что Васильевых уже списали и их можно добивать прямо сейчас.
— И что теперь они будут делать? Продавать бизнес? А если это всё же не они организовали моё похищение?
— Нет. Продавать они ничего не будут. Там всё обернулось, вообще, очень интересно, — сказал Милютин и усмехнулся. — Покупатель вчера отозвал своё предложение, извинился за то, что оценил всё в такую маленькую сумму, и обещал впредь не беспокоить.