— Зайчик, что случилось? — выпаливает она.
— Ты говорила, что я могу отказаться. Я не хочу сегодня. Можно меня забрать?
— Эм. Забрать? Ты в лесу, малыш. Кто тебя заберет, злой медведь? Водитель приедет утром.
Адель называет сумму, которую я уже получила.
— Это для меня слишком. Лучше уж с Ричардом годами.
— Ричард не вечен, и не ты одна хотела бы с ним ужинать.
Руки дрожат.
— Понимаю.
— Детка, соберись. Ты умница моя, ты сможешь сделать этот вечер незабываемым. А... что происходит? Погоди, малыш, меня тут отвлекают. — Дальше Ади тараторит: — Все будет хорошо, думай об учебе. Целую.
Она сбрасывает вызов.
Паника. Я сажусь на корточки и закрываю уши, пытаюсь дышать. Раньше, когда мне было грустно, я всегда хотела домой, к маме на колени. Сейчас не знаю, куда я хочу. Не к маме точно, она меня сбросит немедленно. Наверное, самое теплое и родное, что у меня есть в жизни, — это раскладушка в общежитии.
Смотрю на наркотики. Даже траву не курила, а тут сразу... Возможно, так правильно. Что заслужила, то и получай. Шлюха.
Я беру сотовый и отправляю голосовое сообщение: «Прости, Адель, я тебя подвела. Но мне слишком страшно. Если можешь, пришли за мной машину, пожалуйста».
Такси сюда вызывать нельзя, это частная территория.
Следующий час я прячусь в одной из ванных комнат. Когда телефон вибрирует, едва не вскрикиваю.
Надпись: «Адель».
— Да?!
— Зайчик, ты все еще хочешь уехать?
— Да! Очень!
— Ладно. Это моя вина, ты еще малыш совсем, и сразу так много всего.
— Ты тут ни при чем, я сама говорила, что готова.
— Мало ли что ты говорила. Кто здесь старше и мудрее? Короче, прямо сейчас дорабатывай, если в процессе, а потом беги в душ пулей. Он уже подъезжает.
Взрыв в груди. Я прижимаю к ней руку.
— Кто? Злой медведь?
Адель низко хохочет.
— Клиент! Заберет тебя. Веди себя как умница, ладно?
— Что за клиент?
— Истомин.
Округляю глаза. Как эти качели пережить, уму непостижимо!
— Как?! Я не понимаю!
— Ему нужна спутница на ряд мероприятий, я уговорила снова взять тебя. Только, пожалуйста, не подведи хоть в этот раз.
— Ни за что!
— Побольше молчи и слушайся во всем. Не отказывай.
— Не буду! Что угодно, только не то, что сейчас тут творится!
Она вновь смеется.
— У тебя минуты три, он уже проехал пост охраны.
Три?! Этот душный чистюля уже в трех минутах?! Пот прошибает. Я вскакиваю на ноги, мельком отмечая, как они затекли. Стягиваю платье, и в душ. Вода ледяная, но не жду, пока нагреется. Ополаскиваюсь, одеваюсь. Запихиваю ноги в туфли.
В голове колотится: «Он все-таки приехал за мной! Неизвестно куда, за столько километров!» Об остальном подумаю позже. Рядом с Артёмом безопасно. Жутко, но при этом надежно. Какой бред в моей голове! Мысли максимально не структурированы.
В доме уже полный треш. Кого-то тошнит, кто-то кричит. Ужас. Я бегом поднимаюсь на второй этаж: нужно найти подругу и позвать с собой. Истомин та еще скотина, но почему-то верится, что в лесу ночью девушек не бросит. Все же он... отстоял садик детишкам!
Наиры нигде нет. Я вламываюсь в комнаты, едва успевая отворачиваться. Да где же ты, родная?!
Наконец, нахожу ее в ванне. Застываю, душа сжимается и плачет. Подруге явно дурно. Она сидит на корточках, обхватив колени.
— Моя хорошая, ты как? Тебя обидели?
Помогаю ей выбраться, кутаю в полотенце. Вытираю, обнимаю. Наира не в адеквате, глаза красные. Ужасная! Ужасная вечеринка!
— Пусть свои деньги засунут себе в одно место, уроды. Мы сейчас же уходим, — говорю я решительно. — Пьяные нелюди!
Застегиваю на Наире платье, снова обнимаю, целую и причитаю, хвалю ее, глажу.
— Всё, идем быстрее. Скоро станет легче.
— Мне плохо, Аля. Мне так плохо.
— Уже всё позади. Я тут, и я тебя не брошу. Прорвемся.
Веду подругу к выходу. Сотовый в кармане вибрирует: наверное, Адель торопит. Надо поспешить, Истомин капризный, ждать не станет. Еще психанет и уедет.
Но, едва мы делаем несколько шагов, дверь распахивается. Там тот самый парень, которого я кинула с товарищем голым в номере. Судя по выражению лица, он меня не забыл. А еще — изрядно выпил.
— Гала! Попалась! — с восторгом кричит по-немецки. — Я тебя искал!
— Ей плохо, нам нужно вниз. Пропустите, пожалуйста.
Мой английский в этот раз плох. Парень не понимает. Я вновь объясняю ситуацию, но слышу лишь:
— Нет. Гала-Гала, красивая моя! Больше не сбежишь! Я платил. Ты моя.
В этот момент до меня доходит: всё он понимает. Но ему по-фи-гу. Мы купленные вещи, просто шлюхи. Мы ведь не спрашиваем стиральную машинку, настроена ли она сегодня поработать? Подходим и пихаем в нее нужное.
Мужчина перегораживает дорогу и наступает. Сотовый опять вибрирует.
А мне так больно, что Артём ждет внизу! Что он позвонил. А я... немного не дождалась и поехала!
Глава 18
Как-то я читала статью об оргиях и запомнила пару советов. Один из них: никогда не ходите на тусовки, где пьют и занимаются сексом. Либо первое, либо второе. Иначе опасно.
Оцепенение, паника. Бежать или сражаться? Я не могу бросить Наиру, а та еле идет. Начинаю просить, требовать.
Мужчина отталкивает Наиру и хватает меня. Прижимает к стене. От ужаса пошевелиться не получается. Так нельзя с девушками! Даже за деньги нельзя! Ни с кем нельзя! Ни с кем! Я кричу и отворачиваюсь.
Он злится.
Следом вздрагивает и отбегает в сторону, ругается, хватаясь за голову.
— Она же сказала, чтобы ты отвалил! — кричит Наира, держа в руках металлический ершик. — Не трогай ее!
Секунду мы смотрим друг на друга, затем срываемся и бежим!
— Артём приехал за мной, — говорю я, запыхавшись.
Слова звучат странно, согласна. Как такое вообще возможно? И тем не менее он меня, получается, перекупил?
— Внизу ждет. Я с ним.
Сотовый разрывается.
— Идем сюда. — Наира громко стучится в одну из дверей.
Открывает мужчина, который почти сразу после танцев пошел к себе и ни в чем не участвовал. Заявил, что у него видеосвидание с женой.
Наира рассказывает, что произошло, жалуется. Он ругается на матерном английском:
— Сейчас я его прибью!
— Поехали со мной, — прошу я. — Пожалуйста. Не оставайся здесь. Они бухие.
— Мне уже лучше, это... неважно. Все будет хорошо, Аля. — Наира смотрит в глаза. — Я все улажу. Если Адель не против, поезжай. Я дождусь нашу машину.
Качаю головой. Дело в деньгах, да. Я сама потратила часть на одежду, нужно вернуть, а значит, залезть в заначку. Работа, которая в минус.
— Марко его угомонит и накажет, и все станет нормально, — продолжает нести какую-то чушь подруга.
— Это ненормально.
— Поезжай, только смотри, не втрескайся еще больше.
— Ни за что!
Мы обнимаемся, после чего я спешу вниз. Сотовый вновь звонит, теперь я принимаю вызов.
— Адель?
— Галя, наконец-то!
— Тут кое-что случилось...
— Потом расскажешь, клиент ждет. Черный порш, номера питерские, заметные. Истомин сам расскажет тебе условия. Если согласишься, деньги можешь не возвращать.
Ого! Я спешу так, что чуть не падаю, запнувшись. Ади молчит пару секунд. Мне уже кажется, что мы закончили, но она вдруг проговаривает задумчиво и как-то мрачно:
— Но я бы на твоем месте выбрала спортсменов.
Становится жутковато: Адель никогда не говорила со мной таким тоном. Вновь окликают мужчины, и я сосредотачиваюсь на побеге. Да сколько же их в этом доме?!
В конце концов, улица. Вдыхаю свежесть и спешу к машине, что светит фарами метрах в двадцати.
Только когда серый силуэт водителя приобретает очертания, до меня окончательно доходит, что это действительно он. Артём Иванович Истомин. Вечно раздраженный спасатель садиков.
Шаг сам собой замедляется.
— Гала! Гала, стой, ты куда, малышка? — несется вслед на немецком.
Оборачиваюсь вновь в ужасе.
У порше вспыхивают фары, ослепляя тех, то идет в мою сторону.
Я сама щурюсь, подходя к водительской двери. Дрожу от нервного напряжения.
Стекло опускается. Артём. Он самый, как запомнила. Смотрит на меня, чуть прищурившись. Постороннего человека этот взгляд мог бы изрядно смутить, но я-то уже в курсе, что Артём Иванович демонстративно на «вы» со всем миром, поэтому слегка улыбаюсь.
Сердце колотится, я ж бежала! Щеки пылают. Каблуки увязли в щелях между плиткой. Аккуратно их вытаскиваю.
— Привет! — говорю нервно-весело. — Как дела?
Артём окидывает меня беглым взглядом.
— Если ты хоть кому-нибудь из них, — указывает за мою спину, — успела отсосать, то по-человечески прошу, возвращайся обратно.
Сморит в упор. О боже.
— Нет, не успела, — выпаливаю. — Я... если честно, пряталась в ванной. Вряд ли мне за это заплатят. — Запинаюсь. — Интересно, есть ли у проституток штрафы?
Он чуть приоткрывает рот, вникая в мой ответ. Размышляет. Адель велела поменьше болтать, я спохватываюсь и стискиваю зубы. Добавляю:
— Клянусь жизнью и здоровьем!
Артем кивает, дескать, садись. Сам же выходит и идет навстречу хозяевам вечеринки.
Дважды приглашать не приходится! Оббегаю машину, открываю дверь и жду. Артём общается меньше минуты, после чего мужчины расходятся в разные стороны. Истомин возвращается в машину.
А я... разжимаю пальцы и выкидываю таблетки. Они больше не нужны.
Забираюсь на заднее сиденье. Прежде чем захлопнуть дверь, тщательно отряхиваю туфли от налипшей земли.
— Ты под кайфом? — спрашивает Артём сдержанно.
Впервые в жизни меня спрашивают о подобном, тем более будничным тоном. Этот мусорный образ жизни становится нормой, да?
— Нет.
— Посмотри на меня.
Подчиняюсь. Он включает лампочку и вглядывается в мои зрачки. Его серо-зеленые глаза в этом освещении болотного цвета. Я понимаю, что Артём бы вышвырнул меня обратно, ни секунды не мешкая.