— Значит, ты все знаешь про меня? Артём рассказал? — озвучиваю главный вопрос. Опускаю глаза. — Суперпоступок, конечно. Разрекламировать девочку друзьям.
— Да не! От него не дождешься. Я спросил, куда Галя делась, он отправил меня заниматься делами. Вообще, я до последнего ждал, что придет какая-нибудь другая Галина. И что с ней делать тогда? — Пётр округляет глаза. — Треш. Я не то чтобы высоких моральных ценностей, девчонок угощаю часто и много, подарки дарю. Но вот так прямо — секс за наличные... — смеется. — Пришлось заехать в магазин, купить конверт. Обычно в трудные времена мне и бесплатно есть кому позвонить.
Улыбаюсь. Внутри же безумная какофония. Он знает, кто я! Вроде не презирает. И все же знает! Господи!
— Да, это я! Галина. — Развожу руками. — Только вызови, тут как тут. — Делаю пару глотков воды. — Так а если не Артём, как ты узнал, кто я?
Подаюсь вперед, ощущая адовое напряжение.
— Это долгая история. — Пётр продолжает слегка улыбаться, разглядывая меня. Стучит пальцами по столу. — Какая ты красивая, Галя. Ух! Аж мурашки, прикинь. — Трет предплечья.
— Спасибо.
К нам подходит официант, я прошу принестисалат, Пётр тоже что-то заказывает. А еще — бутылку шампанского.
— Я не буду алкоголь, спасибо.
— Да расслабься, мы же друзья.
Внутри тепло-тепло от этих слов и тона. Он хороший парень. Реально хороший, легкий, симпатичный. Но нет.
И речи быть не может.
— Петь, — произношу с извиняющейся улыбкой, когда мы вновь остаемся наедине. — Между нами ничего не будет. Прости. Я просто хочу сразу обозначить.
— Совсем не нравлюсь?! — якобы изумляется он. — Даже за такие бешеные деньги?!
Не могу сдержаться и смеюсь.
— Прости! Нравишься, конечно. Как ты можешь не нравиться? — Поднимаю руки, сдаваясь.
Петя наигранно грустнеет и опускает голову.
— Но?
Я вздыхаю. Он продолжает болтать:
— Я-то думал, у нас все шло супер, пока у Тёмыча не начался приступ собственнического идиотизма. Словно я собираюсь отобрать тебя и спрятать. А оказывается, ты сама не рада.
— Ты его лучший друг. Не хочу что-либо делать... за его спиной. — Быстро вытираю уголки глаз. — Я, наверное, глупая шлюха. Но не готова причинить Артёму... — Слово «боль» болтается на языке, я понимаю, что многовато на себя беру, и меняю смысл: — Неудобства.
Пётр серьезнеет и внимательно смотрит в глаза.
— Ты влюбилась в него?
— Нет. С чего бы? Просто это подло.
— Значит, душнила нашел душнилу. Вы одинаково скучные. — Он демонстративно зевает.
Я пожимаю плечами. Пётр продолжает:
— Ладно. Хотя бы поужинаешь со мной?
— С удовольствием. — От облегчения голова кружится. — Как он? — осторожно вступаю на запретную территорию. — Как поживает?
— Тёмыч? Да нормально. Работает с утра до ночи, на новом месте завалы. Мотается по объектам. Злой как черт, всё ему не так. Я в Москве уже неделю, а еще не виделись. И не увидимся, наверное. Некогда. — Пётр трет лоб.
— Ясно. — Волоски так и стоят дыбом. — Я тоже домой ездила, к родным. Сегодня только прилетела.
— Все еще не верю, что нашел тебя! — Пётр ударяет в ладони. — Фантастика! Миссия была невыполнима, но я справился. Галя-Галя — эскортница. Кто бы мог подумать? Артём, конечно, партизан. Когда Маха обронила, что ты похожа на проститутку, я рассмеялся. Но оказалось, она права.
Краска ударяет в лицо. Я жадно пью воду.
— Она так сказала? Что я похожа на ...? Серьезно? — обалдеваю.
Мы так хорошо пообщались, искренне, по-человечески.
— Не прямым текстом. Ты подозрительно мило себя вела, вся такая услужливая, будто на работе, а не на отдыхе. Сперва я отверг эту идею: у Артёма баб было немерено, но он никогда не платил за секс. Там такое самомнение, ты что! Потом задумался: и правда, странные у вас отношения. И тут меня осенило! Мы ж с друзьями в качестве шутки ему заказывали девушку на день рождения, чтобы не скис от скуки. Брюнетку. Студентку. Умницу-красавицу. Я узнал у Михи номер Адель, позвонил, посмотрел фото.
— Там нет моего лица.
По эстетически красивым фотографиям можно оценить фигуру. Я в чулках, в короткой юбке, кружевном лифе. Но до подбородка. Узнать нереально.
— Ты единственная девочка по имени Галя. Сыщик получил награду. Или, вернее, не получил.
В полном шоке качаю головой. Ого. Не так-то сложно, оказывается, развеять инкогнито.
Нам приносят салаты. Я силюсь улыбнуться. Через пару минут Пётр вновь начинает говорить:
— Я тебя расстроил? Было интересно, кто ты такая. Девушка, внезапно появившаяся в бунгало моего друга, а потом так же внезапно пропавшая.
— Да нет. Просто... Я не хотела, чтобы ты или Мария поняли. Неприятно, что она так обо мне сказала.
— Не принимай на свой счет. Вы когда уехали, мы с Махой от скуки напились в баре, она пожаловалась. Ревнует, в общем. Но я ей ничего не говорил про наш неудачный тройник, тут не волнуйся, я никогда не унижаю девочек, которые мне доверяются. Да и Артём тоже, так что повеселились и забыли. Только между нами. Ты почему бледнеешь? Опять что-то не так сказал?
— Мария напилась? Она не беременна?
Пётр хмурится:
— Об этом не знаю. Да и с чего бы? Они расстались несколько месяцев назад.
— Мне показалось, она приехала вернуть отношения. Артём был только за. Он к Марии по-особенному относится, по каждому звонку срывается и вообще...
Хотя при этом был не против завести содержанку.
— У них длинная история, Галь. Он ответственность за Машку чувствует. Но там все кончено. Я поэтому и обалдел, когда тебя увидел. Наконец-то новая девочка! Артём прям ожил на глазах, ты на него хорошо влияла.
— Разве? — Холодок покалывает вдоль позвоночника. — Мне казалось, наоборот. Он вечно в себе, занятой, раздраженный.
— Тёмыч на работе что-то готовит масштабное, вот и дергается. А так... да, ненадолго он стал почти как прежде. Ностальгия.
— Можешь мне чуть подробнее рассказать о Маше и Артёме? Пожалуйста. Я никому. Очень прошу тебя! — умоляю.
Пётр усмехается:
— Если признаешься, что втрескалась. А, Галь? Прекрасные равнодушные девочки Адель умеют любить?
Глава 45
Я отвожу взгляд, а когда вновь смотрю на Петра, обжигаюсь о блеснувшую в глазах эмоцию. Словно желание на миг вырвалось из-под контроля, чтобы через секунду быть задавленным. Невольно отшатываюсь.
Нет, не могу.
Не могу я этим заниматься. Спать с другими, терпеть...
Ничего не получится.
В груди радугой вспыхивает надежда: вдруг я ошиблась в Истомине? Чувства, что держала под замком, вырываются наружу и топят. Божечки, Артём...
Пётр делает глоток воды и смотрит в глубину зала, а я ощущаю сильнейший дискомфорт.
— Они умеют скучать, Петь, — произношу тихо. — Умирать от тоски.
— Офигеть. — Он качает головой. Вытирает губы салфеткой. — Ладно. Ничего нового я тебе не расскажу, только то, что знают все в окружении. Впервые эти двое встретились после универа где-то в Испании. Влюбились, но к концу отпуска Маша его кинула. Через несколько лет она случайно познакомилась с Марком, у них закрутилось. И тут выяснилось на семейном празднике, что Марк — брат того самого Артёма. Год Маха и Тёмыч то избегали друг друга, то ругались, то боролись с чувствами. Не знаю даже, к чему бы привел этот треугольник, Артём слишком ценил Марка. Но случилась авария… — Пётр замолкает.
— Да, я читала о ней. Артём пострадал сильно.
— Ему было больше морально хреново. Мы все впали в шок, но Тёмыч... — Он вздыхает. — Со временем ребята на этой почве сблизились. Как показало время, зря.
Мурашки бегут по коже.
— Не сложилось?
— Зная Артёма, могу предположить, что он так и чувствовал вину перед Марком. А вина может отравить любое, даже самое светлое чувство. Лично я стараюсь ее избегать максимально. Мешает жить, — усмехается Пётр. — Вообще, в Сочи я прям кайфанул от вашей пары. Такая легкость, естественность. Артём, кажется, впервые расслабился с той аварии. Когда я узнал, что ты с ним за деньги, реально обалдел. Искры же летели! У меня подобного давно не было. — В его глазах вновь мелькает огонек: — Завидовал.
В груди колет. Там цветы бутонами, фейерверки. Щеки горят. Артём со мной впервые расслабился! Начал жить!
— Из-за чего они расстались?
— Хм. В первый раз из-за работы Артёма. Он же после универа поперся в полицию, отказался от денег отца, типа сам будет строить карьеру. Жил в съемной квартире. Это сейчас у него бабла немерено, а тогда были одни принципы. Кто ж такое выдержит? Во второй раз, похоже, просто допекли друг друга. — Пётр складывает руки на столе, смотрит в упор. — Маша ляпнула, что лучше бы он умер. Вместо брата. Может, со зла, может, в глубине души правда так считает. Артём после этого отменил свадьбу. И тут ты.
— В подарочной коробке, — шепчу я едва слышно.
Пропускаю сквозь себя услышанное, пропитываюсь. Мария ударила по самому больному. Зачем? Она ведь знает, что Артём винит себя в смерти брата. Не могла не понимать, как он отреагирует. Слезы на глаза наворачиваются. Охватывает гнев!
Как она могла такое произнести даже в пылу страшной ссоры?! Как язык не отсох?!
— Вообще, жаль, что ты в эскорте. Встреться вы при других обстоятельствах, могло бы что-то получиться.
— Что именно? Любовь?
Пётр пожимает плечами.
«Напиши, как освободишься, — падает на телефон от Адель. — Подкину, малыш».
«Я уже, — печатаю. — Мы ограничились ужином, я у ресторана».
«Поняла, жди».
Сердце из груди выпрыгивает, бьется, трепещет. Через десять минут я забираюсь на заднее сиденье мерса, Адель просит водителя ехать, поворачивается ко мне и выпаливает:
— Что-то случилось? Почему сорвалось?
— Он передумал. Мы поели и разошлись.
— Заплатил?
— Нет. Ничего же не было. Адель...
Вздыхаю. Щеки так и горят. Я не могу успокоиться и вряд ли смогу в ближайшее время. Ребра болят, все тело болит. Мне так жаль, что мы с Артёмом столь сильно поссорились!