а. Следующим был Калифорнийский университет, который ему не удалось закончить из-за землетрясения, полностью разрушившего…
— Достаточно, — отрезал главком. Он пристально глянул на генерала Бентли. — Что за чертовщина? Даже если бы парень был саботажником-психокинетиком, он не смог бы столько наворотить.
Начальник Академии грустно покачал головой.
— Я знаю одно: с тех пор, как он прибыл в Академию, неприятности следуют одна за другой. И чем дальше, тем больше. По крайней мере, сейчас все в два раза хуже, чем в самом начале. — Он с трудом поднялся на ноги. — Сэр, я снимаю с себя ответственность за дальнейший ход событий. Вечером у вас на столе будет лежать мой рапорт об отставке. Честно говоря, я просто боюсь возвращаться в Академию. Если я это сделаю, то со мной может произойти все, что угодно. Я могу сломать позвоночник, когда нагнусь, чтобы завязать шнурки на ботинках. Находиться рядом с этим парнем просто опасно.
После ухода генерала главком Булл Андервуд еще долго сидел за столом, задумчиво оттопырив нижнюю губу.
— И это в тот момент, когда на носу аттестационная комиссия, где будет решаться вопрос о моем новом назначении, — пожаловался он неведомо кому.
Главком повернулся к секретарю.
— Послать лучших психоаналитиков к Майклу Фартингворту. Пусть они выяснят… э-э… пусть они выяснят, что за чертовщина с ним происходит! Степень важности — номер один.
…Примерно через неделю секретарь отрапортовал:
— Сэр, на линии доклад с грифом «Особо важно».
Главком удовлетворенно хмыкнул и отошел от карты звездного неба, которую изучал с двумя генералами из Космической Пехоты. Жестом руки он отпустил их и уселся за стол.
Монитор загорелся голубым светом, и на нем появилось лицо пожилого человека.
— Доктор Дюклос, — представился он. — Дело курсанта Майкла Фартингворта.
— Прекрасно! И что же творится с Фартингвортом-младшим?
— Парень — хронический неудачник.
— Как-как? — уставился на него главком.
— Неудачник, — с удовольствием проартикулировал доктор. — Есть основания полагать, что это самый тяжелый случай, описанный в истории медицины. Действительно, это поразительная история. Никогда еще в моей практике…
— Доктор, пожалуйста, ближе к теме. Что означает — хронический неудачник?
— Ах, да. Одним словом, это необъяснимый феномен, обнаруженный страховыми компаниями XIX–XX веков. Хрононеудачник — человек, который постоянно попадает в неприятные ситуации, или же, что случается гораздо реже, в них попадают окружающие. В случае с Фартингвортом происходит как раз второе. Сам он не страдает.
Булл Андервуд недоуменно нахмурился.
— Вы хотите сказать, что есть люди, которые самим своим присутствием провоцируют несчастные случаи?
— Абсолютно верно, — кивнул Дюклос. — Большая часть хрононеудачников предсказуема. Но природа сил, которые движут Фартингвортом, нам пока неизвестна. — Эмоциональное пожатие плечами выдало галльское происхождение доктора. — Есть гипотеза, что мы имеем дело с законом непредсказуемой случайности. Для того чтобы уравновесить хрононеудачника, надо иметь под рукой необычайно удачливого человека. Хотя…
Губа главкома Булла Андервуда провисла почти до подбородка.
— Доктор, — прервал он. — А что с ним делать?
— Ничего, — ответил доктор, снова пожав плечами. — Хрононеудачник неизлечим. К счастью, такие люди — большая редкость.
— Ну, не такая уж и редкость, — проворчал главком. — Что делали эти страховые компании, когда обнаруживали подобный… экземпляр?
— Тщательно следили за его жизнью, отказывая в страховке как ему самому, так и окружающим его людям: родственникам, друзьям, сослуживцам…
Целую минуту главком сидел, задумчиво глядя на собеседника. Наконец он поднялся.
— Спасибо, доктор.
Лицо исчезло с экрана.
Повернувшись к секретарю, Булл Андервуд медленно произнес:
— Вызвать ко мне курсанта Майкла Фартингворта. — И еле слышно добавил: — А весь личный состав пусть скрестит пальцы — на счастье.
Дверь на фотоэлементах мягко отъехала в сторону, и прибывший в святая святых Главного Командования лейтенант молодцевато отдал честь:
— Сэр, курсант Майкл Фартингворт доставлен.
— Пусть войдет. Да, минутку. Лейтенант Браун, как вы себя чувствуете?
— Я? Отлично, сэр! — Лейтенант растерянно посмотрел на главкома.
— Гм. Хорошо, пусть войдет.
Лейтенант повернулся, и дверь автоматически открылась перед ним.
— Курсант Фартингворт, — позвал он.
Тот вошел и неловко застыл перед столом Верховного Главнокомандующего. Главком смерил его настороженным взглядом. Несмотря на форму Военной Академии, Майкл Фартингворт представлял собой довольно унылое зрелище. Его блеклые голубые глаза с толстыми контактными линзами грустно моргали.
— Спасибо, лейтенант, — кивнул адъютанту главком.
— Да, сэр, — отдав честь, он повернулся и, четко печатая шаг, направился к выходу. Едва он перенес ногу за порог, дверь резко дернулась и закрылась.
Главком вздрогнул при звуке ломающихся костей и рвущейся плоти. Он передернул плечами и, повернувшись к секретарю, сказал:
— Скорую! И пусть подготовят документы на представление лейтенанта к медали Луны за ранение во время боевых действий.
Главком резко повернулся к прибывшему и сразу перешел к делу.
— Курсант Фартингворт, вы знаете, что такое хрононеудачник?
— Да, сэр. — Голос Митчи был тих и невыразителен.
— Так вы знаете? — удивился главком.
— Да, сэр. Вначале все эти штучки с пожарами в школах меня особенно не удивляли, так как я не связывал их с собой, но чем старше я становился, тем больше всяких происшествий случалось вокруг меня. После своего первого свидания я стал к себе присматриваться.
— А что случилось во время свидания? — осторожно спросил Булл Андервуд.
— Я пригласил девушку на танец, и она тут же сломала ногу.
Главком прокашлялся, очищая горло.
— Ну и к какому выводу вы пришли?
— Я страшно неудачливый человек, сэр. И с каждым годом все хуже и хуже — лавина неудач растет в геометрической прогрессии. Искренне рад, что и вы это заметили, сэр. Я… Я просто не знаю, что делать. Вы вправе принять любое решение.
Главком слегка расслабился. Возможно, все не так страшно, как он представлял.
— Разрешите, я буду называть вас просто Митчи.
— Конечно, сэр. Меня все так зовут.
— Нет ли у вас, Митчи, каких-нибудь соображений? В конце концов, вы нанесли Земле такой урон, на который не способен и экспедиционный корпус марсиан.
— Да, сэр. Я думал над этим и пришел к мысли, что лучше всего меня расстрелять. Я самый бесполезный солдат на Земле, хотя всю жизнь мечтал о битвах с марсианами. — Его глаза грустно мигнули. Горько вздохнув, Митчи потерянно произнес: — Кто я такой? Хронический неудачник! — Он попытался иронично рассмеяться, но его голос дрогнул.
Главком услышал, как за его спиной без видимых причин разбилось вдребезги оконное стекло. Он нервно моргнул, но не обернулся.
— Извините, сэр, — пробормотал Митчи.
— Слушай, — хрипло сказал главком. — Стань-ка на пару шагов подальше, ладно? Он снова прочистил горло. — Честно говоря, мы уже прикидывали, как избавиться от тебя, но так ничего не придумали. Расстрел был бы, конечно, оптимальным решением, но политический вес твоего отца…
Вдруг ни с того, ни с сего секретарь запел:
— Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве…[3]
Главком закрыл глаза, как от внезапной боли, и осторожно спросил:
— Что?
— И глюкотали зелюки, — решительно произнес секретарь-робот и замолк.
Митчи посмотрел на него.
— Сломался, — простонал Булл Андервуд. — Лучший в мире банк памяти! Нет! Я этого не выдержу!
— Да, сэр! — извиняющимся тоном сказал Митчи. — И я бы не рекомендовал чинить эту штуку. В прошлый раз из-за короткого замыкания погибли три электрика.
Секретарь пропел:
— В глущобу путь его лежит, под дерево тум-тум…
— Окончательно свихнулся, — прокомментировал Митчи.
— Нет, это слишком! Сенатор или не сенатор, назначение или отставка, но я своими руками…
Главком стремительно ринулся вперед, но в тот же момент почувствовал, как ковровая дорожка под его ногами ползет в сторону. Тщетно пытаясь ухватиться за край стола, он зацепил скатерть и услышал грохот разбившегося графина: вода залила все документы.
Митчи сделал движение, намереваясь помочь.
— Ни с места! — раскатом грома прозвучала команда. Стоя на коленях, главком потирал одной рукой ушибленную ногу, а другой — сжав ее в кулак — грозил Митчи.
Вода капала на его бритую голову, но это отнюдь не охладило генеральского пыла.
— Да тебя даже уничтожать небезопасно! Чтобы собрать расстрельный взвод, надо как минимум уничтожить целый полк. Это…
Внезапно главком замолк, а когда снова заговорил, в его голосе было столько же нежности, сколько у грифа-стервятника, увидевшего добычу.
— Курсант Фартингворт, — торжественно произнес он. — После тщательных и долгих раздумий я принял решение поручить вам самую опасную и благородную операцию в истории Вооруженных Сил Земли. В случае успеха война, без сомнения, будет победоносно завершена.
— Кому, мне?! — переспросил Митчи.
— Так точно, курсант. Война длится уже целое столетие, и ни одна из сторон не достигла даже минимального перевеса. Курсант Фартингворт, вы избраны для нанесения последнего и решающего удара, который позволит Земле наконец-то одержать верх над марсианами. — Главком пронзил Митчи взглядом. — Вы готовы?
— Так точно, сэр! — Митчи отдал честь, лихо прищелкнув каблуками. — Жду ваших приказаний!
Главком просветлел лицом.
— Вот слова истинного героя! На космодроме стоит малая разведывательная ракета. Немедленно стартуйте на Марс. По прибытии ракету замаскировать, а самому направиться в столицу.
— Слушаюсь, сэр. А что дальше?
— Ничего, — с чувством полного удовлетворения сказал главком. — Абсолютно ничего. Жить. Просто существовать. По моим расчетам, ваше присутствие во вражеской столице приведет к окончанию войны приблизительно через два года.