Марис была лишь одним из десятков зрителей, устремившихся к упавшей девушке.
Когда Марис добежала, раскрасневшаяся от ветра Релла уже сидела на песке и хохотала. Бескрылые хриплыми криками поздравляли ее с победой, к серебристой ткани крыльев тянулись нетерпеливые ручонки детворы.
Пробравшись сквозь толпу, Марис обняла девушку; та же по-прежнему безостановочно смеялась.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросила Марис, отодвигая Реллу на расстояние вытянутой руки. Та кивнула. — Тогда в чем же дело?..
Релла показала на застрявшее в воротах крыло. Одна из распорок на нем лопнула, немного помятая серебристая ткань опала.
— Починить его не составит труда, — заверила Марис.
— Разве ты не видишь?! — воскликнула Релла, вскакивая. Ее правое крыло пришло в движение, левое же, поврежденное, проволочилось по песку. — Однокрылая!
Марис тоже засмеялась, и они, хохоча, обнялись.
— Джирел не посрамила тебя, — заверила Гарта Марис. — Она, как и я, преодолела пять ворот, но пять — не семь, и даже Правитель, хотя и с великой неохотой, признал победу за Реллой.
Этой ночью они сидели перед очагом, Гарт выглядел много лучше и уже пил эль.
— Отлично, — признал он. — Девочка заслужила крылья. Сама она мне весьма по душе, а ее упорству можно только позавидовать. Помнится, она обещала навестить меня.
Марис улыбнулась.
— Она хотела, но не смогла. Получив крылья, сразу же отправилась к Вулу. Я присоединюсь к ним позже. — Марис тяжело вздохнула. — С моей помощью Корм лишился крыльев, и я от этого не в восторге, но… — Она замолчала.
Гарт, сделав изрядный глоток из кружки, вгляделся в пляшущие языки огня.
— Мне жаль Корма, — сказал он после продолжительной паузы. — Как человек он мне никогда не нравился, но, надо отдать ему должное, летатель он отменный.
— Не расстраивайся из-за него. Шелла беременна, скоро родит, так что Корм будет пользоваться ее крыльями, а на Состязаниях следующего года он завоюет себе новые. Он не глуп, так что Вула, конечно, не вызовет. Думаю, его соперником станет какой-нибудь слабый летатель вроде Джона с Калхолла.
— Если чертовы эскулапы не залечат меня до смерти, то в следующем году я сам вызову Джона.
— Выиграть в следующем году у такого горе-летателя, как Джон, есть шансы даже у Керра, хотя вряд ли Сина выставит его в ближайшие два-три года. Ведь после победы Реллы и Вула на нее не будут давить, и она начнет выставлять на Состязания студентов по их способностям, а не по толщине кошельков родителей. Уверена, что академия «Деревянные Крылья» станет весьма популярной, желающих попасть туда прибавится, и Сина наконец-то сможет выбирать лучших из лучших. Ты и Корм не единственные летатели, лишившиеся в этом году крыльев. Барри с Повита проиграл крылья сыну летателя с Внешних Островов, а Толстушка Хара — собственной дочери.
— Значит, нашего полку бывших прибыло.
— Да и однокрылых становится все больше, — добавила Марис с улыбкой. — Мир меняется, Гарт. А совсем недавно были лишь бескрылые и летатели. Ну, мне пора… Счастливо.
— Договорились. Попутного тебе ветра. Марис поднялась и, прикоснувшись губами к щеке Гарта, вышла, он же крикнул Рисе, чтобы та побыстрее принесла ему еще кружечку.
Откинувшись на подушки, Вул полулежал на кровати и зажатой в левой руке ложкой ел суп. Релла с миской на коленях сидела рядом. При появлении Марис они разом подняли глаза. Вул, вздрогнув, облился и выругался, Релла заботливо вытерла его обнаженную грудь.
Марис, спокойно кивнув, сложила у двери крылья, еще совсем недавно принадлежавшие Корму с Малого Эмберли.
— Вот, Вул, твои крылья.
Опухоли на его лице спали, он стал похож на прежнего Вула, и лишь разбитые губы складывались в не свойственную ему ухмылку.
— Релла уже поведала, что ты для меня сделала, — выговорил он с явным трудом. — Полагаю, ждешь от меня благодарности.
Марис, сложив на груди руки, стояла и молча ждала продолжения.
— Меня избили твои дружки-летатели, — сказал он после секундной паузы. — Если кости срастутся неверно, то крылья мне вовсе не понадобятся, если же они срастутся как надо, все равно прежним я уже не стану.
— Искренне сожалею, — заверила его Марис. — Но только тебя, Вул, избили не мои друзья. Не все летатели — мои друзья, как и не все — твои враги.
— Не уверен.
— Если хочешь, то можешь ненавидеть их всех. А можешь присмотреться к некоторым попристальней, и, уверена, среди них найдется немало истинных друзей. Все в твоих руках, Вул.
— Я скажу тебе, кого я обязательно отыщу. Вначале — тех, кто напал на меня прошлой ночью, затем — тех, кто их подослал. Это не составит особого труда. Ведь я, прежде чем обронил нож, достал им одного из нападавших, и теперь непременно узнаю его по шраму.
— Понятно. А когда ты отыщешь своих врагов, то что будешь с ними делать?
— Воспользуюсь своим ножом. Он снова со мной. Релла нашла его в кустах у таверны.
— Куда ты отправишься после выздоровления? Вул был слегка сбит с толку резкой переменой в разговоре.
— Вначале я собирался обосноваться на Сиатуте, но, по словам Реллы, Правитель Скални не прочь заполучить летателя. Я поговорю с обоими Правителями и выберу того, кто мне больше предложит.
— Вул с Сиатута, — нараспев произнесла Марис. — Звучит вроде неплохо.
— Ты отлично знаешь, что всегда и всюду я буду Однокрылым. Для всех. И даже для тебя.
— Летатель наполовину, — согласилась она. — Но мы оба — летатели только наполовину. Вопрос лишь в том, кто мы на другую половину. Ты, Вул, можешь выбрать того Правителя, который предложит тебе бо'льшую плату. Многим летателям такое придется не по нраву, хотя, возможно, найдутся среди них молодые да жадные до денег, которые станут подражать тебе. Ты можешь также, нарушая один из самых древних и мудрых законов летателей, брать с собой в небо отцовский нож. И за это летатели осудят тебя, но поделать ничего не смогут. Но если ты найдешь тех, кто тебя избил, и убьешь хотя бы одного из них этим самым ножом, то ты не будешь больше однокрылым. Летатели объявят тебя вне закона и отберут крылья, и ни единый Правитель Гавани Ветров не даст тебе убежища.
— Так ты предлагаешь мне все забыть?.. — Вул даже приподнялся на постели. — Забыть такое?!
— Нет, я не предлагаю тебе забывать и прощать обидчиков. Найди их и приведи к Правителю или созови суд летателей. Пусть крыльев, дома и жизни лишатся твои враги, а не ты. Ну и как тебе мое предложение?
Вул криво усмехнулся, и Марис заметила, что во рту у него не хватает зубов.
— Мне оно почти нравится, — пробормотал он.
— Выбор за тобой. Не скоро ты куда-нибудь полетишь, так что времени на раздумья у тебя предостаточно. Считаю, что ты неглуп и сделаешь правильный выбор. — Марис взглянула на Реллу. — Я возвращаюсь на Малый Эмберли. Если ты направишься на Юг, то нам с тобой по пути. Если захочешь, то сможешь провести денек-другой в | моем доме. amp;
— Я бы с радостью, но Вул… Что будет с ним?
— Летателям предоставляется неограниченный кредит, — напомнил он. — Если я пообещаю Раггину достаточно железа, то он будет нянчиться со мной более нежно, чем мои собственные родители.
— Тогда, Марис, я лечу, — нетерпеливо воскликнула Релла. — Ас тобой, Вул, мы еще непременно увидимся. Ведь мир не так уж. и велик, а у нас обоих теперь есть крылья.
— Непременно увидимся, — подтвердил тот. — Лети.
Релла, поцеловав его, подошла через комнату к Марис, и они направились к двери.
— Марис! — вдруг выкрикнул Вул.
Она повернулась и увидела, как его левая рука с ошеломляющей скоростью метнулась из-за головы. В воздухе просвистел нож с длинным лезвием и ударился в дверной косяк менее чем в футе от ее головы. Но нож был не железный, а обсидиановый, черный, с замысловатым орнаментом. От удара он разломился и упал на пол.
Марис, должно быть, выглядела чертовски напуганной, Вул же беззаботно улыбался.
— Этот нож не принадлежал моему отцу, — заявил он. — Мой отец в жизни не владел никаким оружием. Этот нож я выкрал у Арака. — Удивленная Марис встретилась глазами с Вулом, и тот рассмеялся. — Если тебя не затруднит, Однокрылая, выброси его.
Марис, улыбнувшись, нагнулась и подобрала осколки ножа.
«ИНТЕРКОМЪ»
Андрей Чертковв рубрикеФЭНДОМ
Сейчас, когда я пишу эти строки, итоги 1994 года в отечественной фантастике подводить, пожалуй, еще рановато. Тем не менее о некоторых событиях и некоторых тенденциях поговорить, наверное, стоит.
И первое, о чем просто необходимо сказать, — о том, что прошедший год был крайне тяжелым для нас. И дело даже не в экономическом кризисе. А в том, что в прошлом году мы вновь потеряли друзей. И потому я просто обязан начать эти заметки со слов прощания.
23 февраля 1994 года умер СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ СНЕГОВ. Многие годы провел он за колючей проволокой а сталинской «шарашке», где разрабатывалось советское ядерное оружие. Выйдя на волю, занялся литературой. И, помимо нескольких реалистических романов, написал легендарную трилогию «Люди как боги» — первую настоящую космическую эпопею в нашей фантастике. Издал и несколько других интересных НФ-книг. Был одним из руководителей Малеевского семинара молодых писателей-фантастов.
24 июня умер ВИТАЛИЙ ИВАНОВИЧ БУГРОВ, редактор, критик, библиограф. С конца 60-х и до самой смерти он заведовал отделом фантастики в журнале «Уральский следопыт» — два десятилетия подряд это было лучшее периодическое издание в отечественной НФ. Написал две книги по истории фантастики. Во многом его усилиями была учреждена премия «Аэлита». А уж одноименные фестивали фантастики в Свердловске-Екатеринбурге — разве можно переоценить их роль в становлении и развитии отечественного фэндома.
9 октября после тяжелой и продолжительной болезни скончался петербургский писатель АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ ЩЕРБАКОВ. Блистательный прозаик, прекрасный поэт, виртуоз-переводчик. Его книги «Сдвиг» и «Змий», его рассказы, стихи и статьи, его переводы «Алисы в Стране Чудес» Кэрролла, романов Фармера, Хайнлайна, Силверберга, Будриса (некоторые еще не изданы) будут читаться и перечитываться любителями фантастики многие и многие годы.
Трудно об этом писать, поверьте. Потому что ушли от нас не просто профессионалы, много сделавшие для российской фантастики, но хорошие, умные, талантливые люди. Старшие товарищи. Друзья.
К началу 1994 года негосударственное книгоиздание в России и прилегающих «ближнезарубежных» странах, развиваясь весьма бурными темпами, вступило в новый этап, который можно охарактеризовать как попытку вернуться из прерий нецивилизованного Дикого Запада в русло нормальной культурной жизни. Этому во многом способствовал тот факт, что книгоиздание перестало приносить сверхприбыли. Кроме того, произошло насыщение, а по некоторым направлениям и перенасыщение книжного рынка. Прямым следствием стало определенное улучшение качества книг и сокращение числа пиратских изданий. Издавать дремуче-безграмотные переводы и нагло воровать «постконвенционные» произведения стало просто невыгодно.
Другая тенденция выразилась в том, что ведущие издательства постепенно сформировали свои издательские приоритеты и определились со стратегией — причем так, что это стало заметно и читателям. Попытаюсь кратко охарактеризовать эти издательства (для простоты — в алфавитном порядке).
АРМАДА (Москва). Серия «Фантастический боевик», включающая книги как зарубежных (Берроуз, Смит, Меррит), так и отечественных фантастов (Павлов, Гуляковский, Головачев, Булычев).
ГРИФ-Ф (Москва). Серия «Коллекционная фантастика»: постконвенционные Асприн, Сташефф, а также некоторые другие зарубежные авторы.
КУЛЬТУРА/ТИТУЛ (Москва). В основном переводная фантастика хорошего качества (Дик, Кристофер, Кит Робертс).
КЭДМЭН (Подмосковье). Ставка на хоррор: почти полный Кинг, отдельные книги Страуба и Баркера.
МИР (Москва). Возрожденная серия «Зарубежная фантастика», включившая, помимо прочего, постконвенционные романы Азимова и Желязны с Шекли.
НОВОСТИ (Москва). Серия «Мировой бестселлер», в которую из фантастики попал в основном популярный автор хоррора Дин Кунц.
ПОЛЯРИС (Рига). Собрания сочинений Хайнлайна, Саймака, Гаррисона и Шекли, включая постконвенционные произведения.
СЕВЕРО-ЗАПАД (Санкт-Петербург). Две длинные переводные серии — фэнтези (в знаменитых желтых суперобложках) и НФ. Обе к началу 1994 года были завершены, а затем возрождены под новыми названиями и в новом оформлении. Была также попытка создать серию отечественной фантастики: вышли переиздания Снегова и Михайлова, а также оригинальная книга Тюрина и Щеголева, но тем дело и кончилось.
СТЕФ (Рига). В основном переводная фэнтези — несколько антологий и книги Пирса Энтони из цикла «Ксанф».
ТЕКСТ (Москва). Серия отечественной фантастики «Альфа» — довольно своеобразная по своему составу (Бабенко, Аксенов, Ярославцев, Пелевин, Искандер); собрания Стругацких и Лема.
TERRA FANTASTICA (Санкт-Петербург). В отечественной фантастике ставка на Стругацких и на «четвертую волну»: Столярова, Лазарчука, Лукьяненко, Сергея Иванова. Зарубежная фантастика: «Янтарные хроники» Желязны, собрание Хайнлайна, серия «Оверсан».
ТРАНСПОРТ (Москва). Переводная серия «Монстры Вселенной» — весьмв неровная по качеству и составу.
ФЛОКС (Нижний Новгород). Серия «Фата-моргана» — переводная фантастика. Серия «Золотая полка фантастики» — отечественная: 6 томов Головачева, 4 тома Михайлова, тома Савченко и Брайдера с Чадовичем.
ЦЕНТРПОЛИГРАФ (Москва). Серия переводной фантастики «Осирис» — Герберт, Дилэни, Лаумер, Дик, Саймак, Желязны. Первоначально отрабатывались в основном самиздатовские переводы, сейчас качество несколько улучшилось.
ЭРИДАН (Минск). Книги белорусских фантастов. 4-томник Говарда, 3-томник Хайнлайна, 2-томник Олдисса.
ЭРИКА (Москва). Серия «Бестселлеры Голливуда» — всевозможные романизации популярных фильмов, среди которых немало фантастических.
В конце весны книжный бизнес оказался в экономическом кризисе, чему, с одной стороны, способствовал резкий рост себестоимости книг (бумага, материалы, полиграфия), с другой — не менее резкое падение платежеспособного спроса населения. На складах начали угрожающе накапливаться остатки тиражей, невыплаченные долги и проценты по кредитам поставили многие издательства на грань банкротства — причем не только малые и средние, но даже и вполне респектабельные. Кроме того, отсутствие нормальной книготорговой сети и стремление оптовиков работать только с коммерческими, ходовыми изданиями (естественно, на свой собственный вкус) привело к оскудению книжного рынка. Торговцы начали однозначно отказываться от книг отечественных фантастов, скептически относиться к качественным серьезным изданиям переводной НФ, и даже недавний их фаворит — жанр фэнтези — перестал пользоваться спросом. И вообще фантастика, за редкими исключениями, начала уходить из разряда кассовой литературы. И прогнозы на будущее пока не радуют.
Здесь также ситуация довольно мрачная. Журнальный бум закончился, едва начавшись. Единственным НФ-журналом, который в 1994 году выходил регулярно, был журнал ЕСЛИ. Минский ФАНТАКРИМ-MEGA, который последние полтора года издавался тиражом в 1 тысячу экземпляров, в 1994 году выпустил всего два номера. Альманах ЗАВТРА, похоже, прекратил свое существование. Журналы МИРЫ (Алма-Ата), МОЛОДЕЖЬ И ФАНТАСТИКА (Днепропетровск) и ОДЕССЕЙ (Одесса — Киев) (именно так, в названии нет опечатки) выходят настолько редко, что даже трудно сказать, существуют ли они до сих пор. Правда, на 1995 год обещается некоторое оживление. ФАНТAKPИM-MEGA вернулся в подписные каталоги и планирует поднять тираж до 10–15 тысяч. Должны появиться еще два журнала, которые будут целиком базироваться на американских НФ-изданиях — СВЕРХНОВАЯ АМЕРИКАНСКАЯ ФАНТАСТИКА в Москве (на базе FANTASY AND SCIENCE FICTION) и АНАЛОГ в Питере (на базе таких журналов, как ANALOG и ASIMOV’S SCIENCE FICTION). Вот только неизвестно — смогут ли они собрать необходимую для своего существования подписку. Ведь эти издания изначально обрекают себя на кальку конкретных журналов, где на один «гвоздь», если он и имеется в номере, приходится довольно много «мусора».
А теперь коротко об основных премиях за лучшие фантастические произведения предыдущих лет. Надо сказать, что, чем меньше издается отечественной фантастики, чем больше трудностей возникает перед писателями и издателями, тем большее значение приобретают литературные премии — как некий знак, что их труды не пропадают даром. И поэтому нет ничего удивительного в том, что количество премий за последние несколько лет заметно увеличилось.
В начале мая на конференции «Интерпресскон-94», которая проводилась в поселке Репино под Санкт-Петербургом, были определены очередные лауреаты премий «Бронзовая Улитка» и «Интерпресскон», а также впервые состоялось присуждение премии «Странник».
БРОНЗОВАЯ УЛИТКА. Эту премию присуждает и вручает лично Борис Натанович Стругацкий. По категории «крупная форма» премию получил Вячеслав Рыбаков за роман «Гравняет «Цесаревич», по категории «малая форма» — Андрей Лазарчук за рассказ «Мумия», по категории «критика/публицистика» — некий доктор Р. С. Кацза книгу «История советской фантастики» (на самом деле это книга-мистификация, стилизованная под научную монографию, ее автор — критик Ромен Арбитман). По категории «средняя форма» Борис Стругацкий премию вручать не стал, сказав, что лучшей повестью он считает повесть С. Ярославцеаа «Дьявол среди людей», однако присудить премию этой повести ему мешают соображения этического порядка.
ИНТЕРПРЕССКОН. Лауреаты этой премии определяются путем голосования всех участников «Интерпресскона». В данном случае мнение участников конференции полностью совпало с мнением Бориса Стругацкого, за тем единственным исключением, что по категории «средняя форма» премия была присуждена — и именно повести С. Ярославцева «Дьявол среди людей». Остальные лауреаты — те же Вячеслав Рыбаков, Андрей Лазарчук и доктор Р. С. Кац.
СТРАННИК. Эту профессиональную литературную премию, учрежденную издательством «Terra Fantastica», присуждает жюри, в которое входят известные писатели: Кир Булычев, Эдуард Геворкян, Андрей Лазарчук, Евгений Лукин, Владимир Михайлов, Вячеслав Рыбаков, Андрей Столяров, Борис Стругацкий и Михаил Успенский. Лауреаты определяются путем тайного голосования, подсчет голосов ведется при помощи сложной скэйтинговой системы. Первыми лауреатами премии «Странник» по итогам 1992–1993 годов стали: по категории «крупная форма» — Андрей Лазарчук (за роман «Иное небо»); по категории «средняя форма» — Андрей Столяров (за повесть «Послание к коринфянам»); по категории «малая форма» — Андрей Столяров (за рассказ «Маленький серый ослик»); по категории «перевод» — Александр Щербаков (за перевод романа Роберта Хайнлайна «Луна жестко стелет»); по категории «критика/публицистика» — доктор Р. С. Кац (за книгу «История советской фантастики»); по категории «издатель» — издательство «Terra Fantastica» (президент Николай Ютанов); по категории «редактор/составитель» — Ефим Шур (главный редактор журнала «Фантакрим-MEGA»); по категории «художник» — Сергей Шехов (за оформление сборника «Английский фантастический роман» и книги Филипа Дика «Свихнувшееся время», обе выпущены совместно издательствами «Культура» и «Титул»).
В конце мая а Екатеринбурге прошел очередной фестиваль фантастики «Аэлита», во время которого состоялось вручение премий «Аэлита» и «Старт». Приз имени Ивана Ефремова (за вклад в фантастику) снова не был вручен — не нашлось спонсора.
АЭЛИТА. Лауреатом премии 1994 года стал Геннадий Прашкевич за цикл повестей «Записки промышленного шпиона», последняя из которых была опубликована а 1993 году в журнале «Уральский следопыт».
СТАРТ. Это премия за лучшую дебютную книгу; лауреат определяется на основании голосования членов клубов любителей фантастики. Премию за 1994 год получил Андрей Щербак-Жуков за сборник рассказов «Сказки о странной любви». Следует отметить, что книга вышла любительским изданием тиражом в 510 экземпляров.
БЕЛЯЕВСКАЯ ПРЕМИЯ. В конце июня в Санкт-Петербурге состоялось вручение литературной премии имени Александра Беляева. Лауреатов премии определяет жюри, состоящее из членов секции научно-фантастической и науч-но-художественной литературы Союза писателей Санкт-Петербурга. В этом году в состав жюри входили Андрей Балабуха, Александр Бранский, Анатолий Бритиков, Лемир Маковкин и Борис Романоаский. Премии были присуждены: по категории «научно-фантастическая книга» — Владимиру Михайлову (за трилогию «Капитан Ульдемир» в связи с выходом заключительного романа «Властелин») и Андрею Лазарчуку (за сборник повестей и рассказов «Священный месяц Ринь»); по категории «перевод фантастического произведения» — Александру Щербакову (за перевод романа Роберта Хайнлайна «Луна жестко стелет»); по категории «научно-художественная книга» — Льву Минцу (за «Индейскую книгу»); по категории «перевод научно-художественной книги» — Юлию Данилову (за перевод книги Георгия Гамова «Приключения мистера Томпкинса»); по категории «издательство» — издательству «Северо-Запад» (за серию отечественной фантастики).
Сенсацией среди любителей фантастики стало известие о том, что БОРИС НАТАНОВИЧ СТРУГАЦКИЙ закончил работу над своим первым сольным романом. Впрочем, стало известно и то, что роман этот в силу давнего соглашения с Аркадием Натановичем будет опубликован не под именем автора, а под псевдонимом (см. журнал «Если», интервью с Б. Стругацким, № 10, 1994 г.). Впрочем, в нынешние времена, когда фантастическое произведение неизвестного отечественного автора имеет мало шансов на успех без серьезной рекламной кампании, тайна псевдонима Бориса Стругацкого рискует быстро оказаться «секретом Полишинеля». В частности, есть информация, что Борис Стругацкий предложил свой роман редакции питерского «толстого» журнала «Звезда». В свою очередь, данная редакция передала в местные газеты сообщение о своих будущих публикациях, где говорится, что а конце 1994 — начале 1995 года в журнале будет опубликован фантастический роман некоего С. ВИТИЦКОГО «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики» и что с журналом сотрудничает Борис Стругацкий. Наконец, стало известно, что эксклюзивные права не книжное издание этого романа уже приобрело издательство «Текст». В общем, выводы делайте сами. Лично я уже сделал, и теперь с нетерпением жду выхода романа С. Витицкого — хоть в журнале, хоть отдельным изданием.
Сергей Бережнойв рубрикеДИСПЛЕЙ-КРИТИКА
За последние полтора года русскоязычная фантастика совершила невероятное. Она выжила. Под натиском переводных НФ и фэнтези, вольготно разлегшихся на книжных лотках, она отступила, перевела дух — и перешла в контратаку. Вас все еще мучает вопрос, что читать,? Вы отстали от жизни. Мне, например, уже просто не до переводной фантастики: успеть бы прочесть русскоязычные публикации..
Классики прежде советской, а ныне российской фантастики, не отказывали себе в удовольствии порадовать публику новыми книгами. ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВ в 1993 году продолжил свою знаменитую дилогию «Капитан Ульдемир», удостоенную ранее премии «Аэлита», третьим романом. Называется он «Властелин» и опубликован в 3-м и 4-м томах «Избранного» Владимира Михайлова, выпущенного нижегородским издательством «Флокс». На этот раз перед нами не столько философский или психологический роман, сколько попытка соединить триллер с социальной фантастикой. Сплав получился, по меньшей мере, занимательный. Очерченный в романе социум оригинален не столько сам по себе, сколько способом, которым он существует во времени: периодическая переделка собственной истории позволяет ему преодолевать кризисы развития. Роман получил Беляев-скую премию, а вдохновленный успехом автор пишет новый, наращивая трилогию до тетралогии.
Повесть «Дьявол среди людей» стала последним произведением, которое закончил С. ЯРОСЛАВЦЕВ — так подписывал Аркадий Стругацкий те немногие вещи, которые он делал без участия брата. Повесть вошла в одноименный сборник, выпущенный в 1993 году издательством «Текст» в серии «Альфа-фантастика», и была удостоена премии «Интерпресскона». Это драматическая история жизни современного человека, который вдруг обрел сверхъестественную способность карать людей по своему желанию и разумению за совершенное ими зло. Образ Кима Волошина, по-моему, одна из крупнейших удач отечественной психологической фантастики.
Вышедший в 1992 году в издательстве «Московский рабочий» первый том романа «Река Хронос» раскрыл совершенно новую грань таланта КИРА БУЛЫЧЕВА. Казалось бы, после великолепного «Перевала» ценителей творчества этого писателя трудно было чем-то удивить. Но открытие состоялось: автор создал настоящую монументальную эпопею. В романе органично слились и романтическая линия, и вариации на темы семнадцатого года (один штурм Дарданелл Черноморским флотом чего стоит!), и путешествия во времени, и этическая проблематика… И при всей сложности этих построений Булычев остается блестящим беллетристом: роман читается легко и на едином дыхании.
То же относится и к вышедшему в 1993 году в издательстве «Культура» роману «Любимец». Впрочем, это уже не эпопея, а традиционный фантастический роман. Земля оккупирована «экологически озабоченными» пришельцами, которые низвели людей до уровня домашней живности. Англоязычная НФ разрабатывала эту тему, в отечественной же фантастике я аналогов не знаю, кроме, может быть, повести «Второе нашествие марсиан» Стругацких… «Любимец» получился у Булычева в меру динамичным, в меру саркастичным и в меру лиричным. Кажется, единственное, чего в этом романе слишком много — это чувства меры. И, наконец-то, в прошлом году мы волею автора вновь вернулись в Великий Гусляр. Рассказ, опубликованный в номере 9 «Если» за 1994 г., бросает известных нам героев в новую «рыночную» стихию, что, впрочем, не лишает их ни чувства юмора, ни благородства, ни доброты.
Под стать классикам работают и более молодые авторы — те, кто принадлежит к поколению «четвертой волны».
Сборник АНДРЕЯ ЛАЗАРЧУКА «Священный месяц Ринь» (издательство «Terra Fantastica», 1993) стал, кажется, самой премированной книгой отечественной фантастики. Опубликованный в нем рассказ «Мумия» получил призы «Интерпресскон» и «Бронзовая улитка», роман «Иное небо» — премию «Странник», новелла «Священный месяц Ринь» была удостоена после первой публикации премии «Великое Кольцо», а сборник в целом получил еще и Беляевскую премию. Самое значительное произведение сборника — роман «Иное небо» — более чем удачный опыт «альтернативной истории», да к тому же это еще и стремительнейший боевик. Лазарчуку превосходно удалось объединить интеллектуальную фантастику с политическим триллером. Остается только радоваться, что наши авторы столь быстро овладевают главным достоинством их зарубежных конкурентов: умением придать увлекательную форму даже предельно серьезным и сложным по содержанию произведениям.
В 1994 году Андрей Лазарчук напечатал еще один роман — на этот раз в красноярском журнале «День и ночь» (№ 1–3). Роман называется «Солдаты Вавилона» и являет собой третью (и заключительную) книгу триптиха «Опоздавшие к лету». Полное издание «Опоздавших..» нас еще ждет (до сих пор нигде не печатались две повести из второй части — «Ловушка для дьявола» и «Жестяной бор»), но третья часть и сама по себе производит впечатление. Любое определение, даже самое общее, не способно дать представления о том, что это за роман. Представьте себе беспощадную смесь из мистического боевика, «параллельной оперы», психологической драмы, «темной фэнтези» и перевернутого с ног на голову киберпанка — и, если у вас действительно сильное воображение, можете считать, что вы этот коктейль смешали, но способны ли вы его попробовать?
Активно печатает питерских фантастов журнал «Нева». В номерах 7 и 8 за 1993 год опубликован роман ВЯЧЕСЛАВА РЫБАКОВА «Гравилет «Цесаревич». Альтернативный мир, в котором разворачивается действие, — это воплощение одной из современных этических утопий. С конца прошлого века этика стала основным мерилом существования человечества. Войн практически нет. Революции не состоялись. Этизация внутренней и внешней политики практически всех стран предотвратила и то, и другое Но противовесом этому идеальному миру существует другой, созданный искусственно, и искусствен ноже кровавый и бесчеловечный, проталкивающий свою бесчеловечность в мир реальный… Публикация «Гравилета»… подтвердила, что Рыбаков остается одним из самых одухотворенных авторов российской фантастики Роман удостоен премий «Бронзовая улитка» и «Интерпресскон».
В сдвоенном номере 5–6 за 1994 год «Нева» напечатала «Я — Мышиный Король», новый роман АНДРЕЯ СТОЛЯРОВА — сложный, мрачный и несколько утомительный. Столяров привычно работает в контрапункте: некоторая над-пространственная возвышенность его «петербуржской фэнтези» жестко контрастирует с реалистичностью и даже нарочитой огрубленностью характеров и мотивов персонажей. Не знаю, стоит ли называть этот роман элитарным, но то, что он далеко не демократичен, сомнений не вызывает. Несомненно и то, что Столяров ищет новые подходы к читателю — роман существенно менее «черный», чем «Монахи под луной» и несколько менее безнадежный по настроению. К тому же не нужно быть особенно тонким ценителем, чтобы заметить, что роман сделан мастерски — и потому достоин самого пристального внимания.
Минский журнал «Фантакрим-MEGA» напечатал в номере 2 за 1994 год короткий роман МИХАИЛА УСПЕНСКОГО «Дорогой товарищ король». Пересказывать это произведение просто невозможно — три четверти его достоинства составляет неповторимый язык. Автор проявляет чудеса изобретательности, сталкивая пародийно-фэнтезийную реальность со среднеквадратичным восприятием офицера КГБ или партийно-хозяйственного деятеля. Сама примененная в романе картина мироздания неповторима: мир представляет собой закрученную на ребре монету, одна сторона которой — наша реальность, а другая — реальность не наша. Монету раскрутили на ребре боги Шишел и Мышел, каждый поставил на свою сторону. Когда монета упадет и один из миров погибнет, выигравший бог даст проигравшему щелбан…
Сборник БОРИСА ШТЕРНА «Сказки Змея Горыныча», выпущенный на Украине (издательство «ОГУЛ», Кировоград, 1993), можно без колебаний рекомендовать любому читателю: не разочаруетесь. Новых произведений в нем не так уж много, но зато среди них повести «Кащей Бессмертный — поэт бесов», «Иван-Дурак, или Последний из КГБ» и «Реквием по Сальери», острые и точные сатиры — иногда философские, иногда задиристые, иногда лирические. Так или иначе, Штерн верен себе, и, если он будет верен себе хоть на полпальца больше и перестанет размениваться на многословие, никакая конкуренция западной фантастики ему не будет страшна.
Через три года после смерти петербуржца СЕРГЕЯ КАЗМЕНКО вышел его первый авторский сборник «Знак дракона» (издательство «ЛитерА», Санкт-Петербург, 1993). Значительную часть книги составили прежде не публиковавшиеся произведения: повести «Повелитель марионеток», «Знак дракона» и рассказ «До четырнадцатого колена». Все это произведения жесткие, талантливые, умные. Фантастика Казменко похожа на песни раннего Высоцкого: ясно выраженная центральная идея в классической форме. «Повелитель марионеток» — космическая фантастика, «Знак дракона» — фэнтези, «До четырнадцатого колена» — социально-философский боевик. И в каждой такой классической форме Сергей смог отлить фигуру совершенно оригинальную…
Роман ЕВГЕНИЯ ФИЛЕНКО «Галактический Консул» (издательство «Бегемот», Пермь, 1994) — тоже классическая по форме космическая фантастика. Кроме того, это «роман воспитания», впрочем, написанный совсем без назидательности. Филенко превосходно создает антураж, крупными штрихами набрасывает характеры героев второго плана и старается не слишком выпячивать главного героя. Читается роман на диво легко — я с тихой грустью вспомнил, что вот так же легко читались книги «коммунистического» цикла Стругацких… Чувствуется, что эта ностальгия не чужда и Филенко. Роману, на мой вкус, многого недостает (по привычке жду вторых-третьих планов — а нет…), но это уже недостатки лично моего восприятия — уверен, другие прочтут «Консула» с большим удовольствием. Кстати, продолжение на подходе…
Минские авторы ЮРИЙ БРАЙДЕР и НИКОЛАЙ ЧАДО-ВИЧ включили а том «Избранного» (издательство «Флокс», 1994) романы «Евангелие от Тимофея» и «Клинки Макса-ров». Эти философско-сатирические гротески впервые публикуются в полном виде (ранее — сильно сокращенные— печатались в журнале «Фантакрим-MEGA»), и читатель наконец-то получает возможность оценить их по достоинству. На мой вкус, суп несколько густоват, но зато не прокис и прокиснет еще не скоро, что сулит романам долгую издательскую судьбу.
Сборник ЛЬВА ВЕРШИНИНА «Ущелье трех камней» (издательство «Киноцентр», Одесса», 1992) включает, пожалуй, все лучшее, что написал этот автор к 1989 году. Времена сейчас стремительные, и многие рассказы (например, «Последняя партия» потеряли злободневность за ту пару лет, пока рождалась книга. Хотя в ней есть произведения, которые не утратят блеска еще долго («Сказание о рыцаре Гуго», «Ущелье трех камней»).
Другой одессит, АЛЕКСАНДР БОРЯНСКИЙ, издал в Кировограде дебютный сборник повестей «Змея, кусающая свой хвост» (издательство «ОГУЛ», 1993). Вошедшая в этот сборник повесть «Еще раз потерянный рай» могла бы сделать честь и более опытному писателю. Это психологическая фантастика на тему «человек в опрокинутом мире»: катастрофа уничтожила большую часть населения Земли; выросший в подземном бункере герой, знающий о реальной жизни только из книг и фильмов, учится соотносить свое представление о жизни с реальностью существования на поверхности…
Среди дебютантов последних лет Г. Л. ОЛДИ вне конкуренции — по крайней мере, по количеству изданного. Украинские авторы Дмитрий Г ромов и Олег Ладыженский, замаскировавшиеся под этим псевдонимом, за два года выпустили в Харькове несколько романов, объединенных в цикл «Бездна Голодных Глаз». Из всех изданных произведений цикла наиболее ярким представляется эпическая фэнтези «Сумерки мира»; внимания заслуживают также повести «Витражи Патриархов», «Войти в образ» и «Страх». Несколько более слабым и эклектичным выглядит роман «Дороге», но и в нем есть эпизоды, ясно показывающие, что в фантастику пришли авторы со своеобразным видением задач литературы и сложившейся манерой письма.
Нельзя обойти молчанием и занятный эксперимент ЮЛИЯ БУРКИНА, который выпустил свой дебютный сборник «Бабочка и Василиск» (библиотека журнала «Миры», Алма-Ата, 1994) в паре с аудиодиском с записью собственных песен, сюжетно или ассоциативно связанных с повестями и рассказами сборника. Опыт в наших условиях совершенно уникальный. В прозе Буркин работает в жанре психологического хоррора с сильными элементами НФ. Лучше всего в книге смотрятся, на мой взгляд, повести «Вика в электрическом мире» и «Командировочка». Впрочем, Буркин пишет очень ровно и почти все вошедшие в сборник произведения выстраиваются ровной шеренгой, так что в целом книга выглядит несколько монотонно — в отличие от диска, который прекрасно демонстрирует все разнообразие талантов Буркина-композитора и Буркина-поэта.
И последний дебют: выход к читателям НИКОЛАЯ ПЕРУМОВА. Его нашумевшая дилогия «Кольцо Тьмы» (издательство «Северо-Запад», 1993), «разъясненная» подзаголовком как «Вольное продолжение «Властелина Колец», стала бестселлером — и вряд ли в этом можно «винить» только тот факт, что автор ее избрал жанр «продолжения». Мир «Кольца Тьмы» разительно не похож на СредиземьеТолкина. Если Профессор возвысил созданный им мир над реальностью, выстроив его на фундаменте религиозной этики, то Перумов этот фундамент просто проигнорировал. Его роман, безусловно, гораздо менее элегантен и в паре с «Властелином Колец» смотрится как окровавленный берсерк рядом с идущим по воде Христом. Тем не менее можно полагать, что Перумов — один из первых в новой генерации авторов, которые составят мощную конкуренцию западной коммерческой литературе на рынке русскоязычной фантастики.
Рид Фикшинв рубрикеТАМ-ТАМ-БУКС
Что ни говорите, а в мире по-прежнему господствует американская фантастика. Однако может ли быть иначе при том гигантском конвейере, который американцы запустили почти пятьдесят лет назад, в эпоху тек называемого «золотого века»? Именно поэтому они сейчас имеют то, что имеют, — огромный отряд профессиональных литераторов-фантастов (около тысячи человек, из которых не менее полусотни — мастера мирового класса), несколько десятков мощных издательств, десять профессиональных журналов, две-три сотни журналов любительских, полтора десятка литературных премий, сотни ежегодных конвентов и конференций — от узкорегиональных до всемирных, ну и много чего еще.
С другой стороны, у изобилия есть и оборотная сторона: даже самые заядлые и активные фэны при всем желании не могут прочесть все интересующие их книги. Для этого достаточно взглянуть на цифры, которые приводит журнап «Locus» в своем ежегодном обзоре американской фантастики. Так, в 1993 году в США было выпущено 1820 книг (кстати, на 1 процент меньше, чем годом ранее), из которых 1173 (или 64 процента) — это совершенно новые издания. По жанрам цифры распределились следующим образом: новые научно-фантастические романы—263; романы фэнтези — 267; романы ужасов — 175; антологии — 98; справочники и энциклопедии — 14; авторские сборники — 77; романизации, основанные на фильмах, телесериалах и играх — 102; книги о кино — 11; сборники живописи и графики — 24; критико-публицистические книги о фантастике—57; сборники избранных произведений (так называемые «омнибусы») — 23; прочие книги, имеющие отношение к фантастике, — 65.
Впрочем, цифры — штука коварная: за лесом не видно деревьев. Поэтому давайте вкратце ознакомимся с некоторыми наиболее интересными фантастическими деревьями, произросшими на американской почве в 1993 году. Есть среди них и могучие вековые секвойи (старые мастера жанра), и стройные клены (писатели среднего поколения), и молодой, гибкий орешник (авторы-дебютанты). Итак, по порядку.
А начнем мы, конечно, с последней книги АЙЗЕКА АЗИМОВА, которая вышла в свет ровно год спустя после смерти автора. Называется она «Forward the Foundation» («Вперед, к Основанию») и примыкает, как вы уже, наверное, догадались, к самому главному и самому популярному азимовскому циклу. По жанру это не столько роман, сколько сборник связанных между собою повестей — и этим книга напоминает первоначальную трилогию «Основание», которая, как известно, создавалась на базе коротких повестей, публиковавшихся до этого в журнал ex. В сборник «Вперед, к Основанию» вошли четыре повести, рассказывающие о четырех десятилетиях жизни создателя психоистории Хари Селдона (по повести на десятилетие), а также короткий эпилог, озаглавленный «Я — Хари Селдон», который во-, лею судьбы подвел символический итог не только знаменитому сериалу, но и литературной жизни его создателя.
Новая книга другого признанного классика, АРТУРА КЛАРКА, представляет по своему жанру роман-катастрофу. О чем предупреждает уже само название — «The Hammer of God» («Молот Божий»). Действие происходит в 2110 году. Астроном-любитель открывает новый астероид, который, по расчетам ученых, примерно через 200 дн ей должен столкнуться с Землей. Единственная возможность предотвратить столкновение— заставить астероид свернуть с его смертоносного курса. Что и осуществляют герои книги, преодолев на своем пути множество препятствий и опасностей. Книга, по мнению критиков, получилась на удивление свежей и увлекательной. «Нет, классическая фантастика еще далеко не умерла», — так завершает свою рецензию в «Locus» Эдвард Брайант.
Еще один знаменитый автор, ПОЛ АНДЕРСОН, выдал на-гора очередной большой роман под названием «А Harvest of Stars» («Звездная жатва»). Роман настолько плотно насыщен событиями, что почти не поддается пересказу. Достаточно сказать, что это добротная литература, оперирующая многими традиционными темами научной фантастики (освоение Внеземелья; полет к Альфе Центавра; встреча с инопланетной цивилизацией) — тем не менее оперирующая довольно нетрадиционно. По мнению критиков, книга своей манерой несколько напоминает позднего Хайнлайна, однако опытный читатель, если роман попадет к нему без обложки и титульного листа, авторе определит безошибочно.
Новый роман после очень долгого перерыва выпустил и один из наиболее интересных авторов старшего поколения АЛЬГИС БУДРИС. Книга называется «Hard Landing» («Жесткая посадка»)и повествует о четырех членах экипажа разбившегося НЛО, скитающихся по Земле в поисках пристанища. Сюжет, казалось бы, банальный, однако книга вызвала бурный восторг критиков. Потому что главное здесь не то, о чем эта книга, а то, как она написана.
А вот последние книги РОДЖЕРА ЖЕЛЯЗНЫ, несмотря на их неизменный успех у читателей, у критиков особого восторга не вызывают. То же можно сказать и относительно нового его романа «А Night in the Lonesome October» («Ночь в тоскливом октябре»). «Это занимательная и глупая история о самых больших монстрах кино и литературы — и о Шерлоке Холмсе; прекрасное чтение в канун Дня всех святых», — пишет с легкой иронией Кэролин Кашмен. С ее точки зрения, главный недостаток книги заключается в том, что издатели выбросили ее на рынок в августе, а не в октябре.
Короткий роман под названием «Deus X» («Бог Икс») выпустил и известный бунтарь от фантастики НОРМАН СПИН-РАД, которого русские читатели знают лишь по роману «Русская весна» и отдельным рассказам, опубликованным, в основном, в журнале «Если». Автор определил жанр своей новой книги как «католический киберпанк»; в ней рассказывается, как частный детектив Марли Филипп (явная перекличка с Рэймондом Чандлером, у которого главного героя звали Филипп Марлоу), нанятый Римским папой-женщиной, разыскивает некоего священника, пропавшего из Ватиканского компьютера. Дело в том, что в XXI веке, после экологической катастрофы, люди научились сохранять свои личности в виде компьютерных файлов, получив тем самым своеобразное бессмертие. Поиск исчезнувшего «компьютерного зомби» приводит детектива к осознанию, что в мире компьютерных сетей существует искусственный разум, чьи возможности почти безграничны.
Да, мастера по-прежнему демонстрируют, что есть еще порох в пороховницах, однако обратимся к молодым писателям, тем, что пришли в жанр в конце 70-х — начале 80-х годов. Тем более что именно они лидируют сейчас и по качеству своих текстов, и по их количеству, и по числу собранных на этой ниве премий.
Известная писательница НЭНСИ КРЕСС выпустила роман «Beggars in Spain» («Испанские попрошайки»). Годом ранее за повесть под тем же названием она получила премии «Хьюго» и «Небьюла»; критики полагают, что роман, включивший в себя заглавную повесть в качестве первой части, вполне может повторить этот успех. В романе рассказывается о группе детей, которые в результате генетического эксперимента получили способность обходиться без сна, а также — как выясняется позднее — и некоторые другие качества, сделавшие из них суперменов — и изгоев общества.
Роман ДЭВИДА БРИНА «Glory Season» («Сезон славы») — любопытный для писателя-муж-чины экзерсис на феминистскую тему. Действие произведения происходит на далекой планете, в колонии, основанной женщинами, которые бежали от мужчин и попытались создать однополое общество. В этой книге объемом в 560 страниц немало увлекательных приключений, но не меньше и размышлений о серьезных биологических и социальных проблемах — причем не только тех, которые связаны с взаимоотношениями между мужчинами и женщинами.
Новый роман УИЛЬЯМАГИБ-СОНА, «Virtuel Light» («Виртуальный свет») — это дальнейшее развитие такого направления НФ, как киберпанк, хотя в этой книге, в отличие от предыдущих, автор почти не затрагивает тему компьютерных технологий. События романа разворачиваются в начале следующего века в городе Сан-Франциско, пострадавшем от мощного землетрясения и разделенном на несколько зон. Главный герой, сотрудник честной охранной фирмы Рейдел, разыскивает украденные солнечные очки, которые на самом деле являются неким секретным устройством для проникновения в мир виртуальной реальности. Книгу, как всегда, отличают стремительное действие, лихо закрученный сюжет и характерный гибсоновский стиль. «Да, теперь я знаю, какие чувства мог испытывать читатель, схватив новый, еще пахнущий типографской краской роман Чандлере…» — пишет в своей рецензии на эту книгу обозреватель «Locus» Фарен Миллер.
В последнее время в американской НФ появилось целое направление, которое можно охарактеризовать как «романы о Марсе». Несколько таких книг вышло и в 1993 году. Одна из них — роман КИМА СТЕНЛИ РОБИНСОНА «Green Mars» («Зеленый Марс»), Это вторая книге трилогии — первая, «Красный Марс», вышла годом ранее; третья, «Голубой Марс», планируется на 1994–1995 годы. В романе очень подробно рассказывается о развитии земной колонии на Марсе, о первых опытах, направленных на то, чтобы сделать красную планету пригодной для жизни землян. Правдоподобие роману придают глубокий психологизм в обрисовке характеров персонажей, а также множество любопытных социологических деталей в описании марсианского общества.
Другая книга о Марсе — роман ГРЕГА БИPA «Moving Mars» («Марс в движении»). Если сравнивать его с книгой Робинсона, то этот роман — фантастика скорее политическая, нежели социальная. Впрочем, сюжет настолько сложен, что в двух словах пересказывать его я не возьмусь. Скажу лишь, что книга получила самые высокие оценки критиков.
И, наконец, третья книга на марсианскую тематику — это роман ПОЛА МАККАУЛИ «Red Dust» («Красная пыль»), гораздо более легкий и развлекательный, нежели первые два. В нем Марс заселили китайцы, причем созданное ими государство сочетает в себе черты как коммунистического, тек и древнего Китая, а правит им Император, который представляет из себя некую разновидность искусственного разума. События развиваются быстро, герои активны и романтичны, антураж выпуклый и богатый оттенками. Короче, Марс, описанный Маккаули, более похож на планету из романов Эдгара Райса Берроуза и Ли Бреккет, нежели на унылую красную пустыню современных фантастов.
Всегда интересно, когда талантливый автор, сделавший себе имя в определенном направлении фантастики, не боится попробовать себя на новом поприще. Недавний лауреат «Небьюла», один из лучших американских научных фантастов, к тому же близкий по своей литературной манере к киберпанкам, МАЙКЛ СУЭНВИК решил обратиться к совершенно новому для себя жанру фэнтези. Итогом этой попытки стал роман «The Iron Dragon’s Daughter» («Дочь Железного Дракона») — книга необычная, жесткая, радикально переосмысливающая традиционные кельтские легенды о Волшебной Стране и маленьком народе. Да, здесь есть тролли, эльфы, феи, гномы, драконы. Однако мир, в котором они обитают, мало похож не светлый пасторальный мир, знакомый нем по другим книгам в жанре фэнтези, — он задымлен, индустриализирован, мрачен. В лесах рыщут гончие-киборги, угрюмые алхимики изобретают все новые и новые смертоносные растворы, а драконы, которых в буквальном смысле слова монтируют на специальных фабриках, более похожи на современные реактивные истребители, нежели на сказочные крылатые существа.
Другой подобный пример связан с именем еще одного из наиболее ярких фантастов восьмидесятых годов. ЛЮЦИУС ШЕПАРД, создавший немало прекрасных вещей в жанрах НФ и фэнтези (первая крупная русская публикация — журнел «Если» № 9, 1993 г.), вдруг решил испытать свои силы в жанре хоррор. Его роман ужасов «The Golden» («Золотая») варьирует одну из самых избитых тем в этом жанре — тему вампиров. Однако как варьирует! В этой «сочно рассказанной и замечательно интеллигентной книге» (выражение критика Эдварда Брайанта) повествуется о том, как парижский сыщик Мишель Бехайм расследует по просьбе патриарха вампиров таинственное убийство прекрасной вампирессы по имени Золотая, произошедшее в 1860 году в карпатском замке Банат. И, естественно, разгадка тайны будет далека от той, которую мог бы предвидеть читатель.
Однако, говоря о хорроре, нельзя не заметить, что самой нашумевшей, пожалуй, книгой в этом жанре стал роман КИМА НЬЮМАНА «Аnno Domini». Название перевести затрудняюсь, скажу лишь, что оно образовано по образцу известной латинской формулы «Anno Domini», что означает «новой эры» или «от Рождества Христова». Представьте себе альтернативно-исторический роман, чья вариативность заключается не в изменении реальной истории, а в более чем вольном обращении с литературной традицией. Итак, что было-бы, если…, если бы не профессор Ван Хельсинг убил графа Дракулу, а совсем наоборот? Одно изменение тянет за собой другие. Дракула, женившись на королеве Виктории и превратив ее в вампира, подчиняет себе Англию и устанавливает в ней «новый порядок». Вокруг Букингемского дворца выстраиваются зловещие ряды кольев, предназначенных для совершения публичных казней (и первый, кого сажают на кол, это несчастный Ван Хельсинг). Недовольных отправляют в концентрационный лагерь в Суссексе — один из узников, кстати, не кто иной, как Шерлок Холмс. Другой герой книги — Джек-Потрошитель, которого теперь зовут Серебряный Нож. Естественно, ведь простой нож для проституток-вампиров не годится. И вообще, в этот изобретательный роман, в котором на равных соседствуют известные литературные персонажи и реальные исторические фигуры, автор вместил столько событий, что их хватило бы не на одну книгу.
Ежегодно в Штатах выходит в свет не менее двух-трех десятков романов авторов-дебютантов. Одним из лучших дебютных романов 1993 годе, по общему мнению критиков, стала книга ПАТРИЦИИ ЭНТОНИ «Cold Allies» («Холодные союзники»); произведение отличают интересные идеи, глубокий психологизм и мастерски выстроенный сюжет. Это роман о глобальной войне недалекого будущего, в которую вмешиваются некие пришельцы. Среди главных героев книги — уфолог Линда Паризи, арабский полковник Квазим Абель Вазиф, подполковник украинской армии Баранюк и прочие не менее колоритные персонажи.
Несколько слов о других дебютных книгах, которые вызвали наибольший интерес у читателей и критиков. Это, во-первых, роман МЭРИ РОЗЕНБЛЮМ «The Drylands» («Сухие земли») — экологическая антиутопия, действие которой происходит в следующем веке на Северо-Западе США, где за несколько десятилетий не выпало ни капли дождя. Во-вторых, роман ВИЛЬГЕЛЬМИНЫ БЭЙРД «Cresh Course» («Курс на катастрофу») — киберпанковский триллер о нескольких актерах кинематографа будущего, которые начинают постепенно понимать, что им угрожает смертельная опасность, поскольку один из них — маньяк-убийца. В-третьих, роман ЭМИ ТОМСОН «Virtual Girl» («Виртуальная девушка») — еще одна книга, близкая по своему жанру к киберпанку, однако это не столько триллер, сколько мелодрама — в ней рассказывается о девушке-роботе, которая постепенно начинает осознавать себя как личность.
И эта лишь малая часть интересных, значительных книг, вышедших в Штатах в 1993 году. Однако конвейер не останавливается: в 1994 году читатели получили десятки и сотни новых названий, среди которых тоже немало настоящих шедевров. Но о них — в следующий раз.
Старый Фэнв рубрикеИНФОРМАРИУМ
Уважаемая редакция!
В прессе сейчас, когда говорят о современной американской фантастике, часто употребляют слово «киберпанк» — будто бы это самое модное там направление. Читаю я довольно много, но так и не разобрался, какие из переводов, которые я прочел за последние два года, можно к нему отнести. И еще: видел я книжку одного русского автора по фамилии Тюрин — на обложке написано «киберпанк». Попытался читать, но ничего не понял. Не могли бы Вы объяснить мне, что же это такое — киберпанк, какие писатели к нему относятся, и есть ли такие авторы у нас в стране?
Олег Балашов, г. Псков
Действительно, киберпанк — одно из самых известных направлений в американской НФ 80-х годов. Во всяком случае — самое нашумевшее. Более того — киберпанк ныне вышел за пределы литературы и стал одним из ответвлений современной молодежной контркультуры. В США сейчас выходит несколько «киберпанковских» журналов, в которых о литературе почти не говорится, зато публикуются материалы о проделках хакеров (компьютерных фанатов), о компьютерной музыке и компьютерном искусстве, видеоарте и спецэффектах для кино, о новых экстравагантных модах и вообще — о мироощущении молодых людей компьютерного века.
А начиналось все в начале 80-х, когда несколько молодых авторов, лишь недавно дебютировавших в НФ, решили объединить свои силы, чтобы создать новое направление, сравнимое по своему влиянию с британской «новой волной» 60-х годов. Изначально в эту группу входили Брюс Стерлинг, Уильям Гибсон, Льюис Шайнер, Руди Рюкер, а примыкал к ним более опытный писатель Джон Ширли. Несколько позднее к киберпанкам были «приписаны» Грег Бир и Пат Кэдиган. В 1982 году были опубликованы рассказы Уильяма Гибсона «Джонни-Мнемоник» и «Сожжение Хром», ставшие первыми каноническими текстами этого направления, а Брюс Стерлинг (главный идеолог и пропагандист киберпанка) начал активную рекламную кампанию по продвижению его в массы. В то время киберпанки еще не имели своего нынешнего названия, а именовали себя просто Движением. Термин «киберпанк» появился благодаря известному редактору и писателю Гарднеру Дозуа — так он с некоторым ехидством назвал это направление в одной из своих статей. По утверждению английского критика, составителя «Энциклопедии научной фантастики» Питера Николса, Дозуа воспользовался для этого названием рассказа некоего Брюса Бетке «Cyberpunk», который был опубликован в 1983 году в журнале «Эмейзинг» и никакого отношения к настоящему киберпанку не имел. Тем временем, стремясь обратить на себя как можно больше внимания, киберпанки развязали в любительской и профессиональной прессе настоящую войну с другими талантливыми молодыми фантастами, которых они прозаали «гуманистами» — Джоном Кесселом, Конни Уиллис, Кимом Стенли Робинсоном, Джеймсом Патриком Келли. Пытались они выделиться и чисто внешне — основными элементами их униформы были черные кожаные куртки и зеркальные очки. Однако поначалу их успехи были невелики, и только после того, как в 1984 году был издан дебютный роман Уильяма Гибсона «Neurоmапсег» («Нейромант») — произведение действительно новаторское, что подтвердили присужденные ему премии «Хьюго», «Небьюла» и приз Филипа Дика, — это направление получило всеобщее признание. Более подробно об этой истории аы можете прочесть в статье Майкла Суэнвика «Инструкция к постмодернистам», которая была напечатана в журнале «Интеркомъ», 1993, № 4.
Однако что же из себя представляет киберпанк по сути? Надо сказать, что термин для названия был выбран весьма удачно. Первый корень в этом слове, «кибер», связан со словом «кибернетика» и подразумевает, что это направление описывает будущее, в котором повседневная жизнь людей коренным образом изменилась под воздействием высоких технологий. Глобальные компьютерные сети, регулирующие потоки информации в мировом масштабе. Биологическая инженерия. Принципиально новые виды развлечений. Кроме того, центральным для киберпанка является понятие «виртуальной реальности» («киберпространства», по определению Гибсоне) — некоего мнимого мира, находящегося внутри компьютерных сетей, куда человек может проникать (естественно, не физически, а ментально) при помощи наркотиков или специальных приспособлений.
Второй корень, «панк», позаимствован из музыкальной терминологии. Панк-рок — так называется одно из самых бунтарских течений в рок-музыке, возникшее в конце 70-х годов. Применительно к литературе это слово означает, что мир в произведениях показывается с точки зрения людей «дна», изгоев и преступников, причем показывается агрессивно, напористо, с неприятием норм поведения, насаждаемых государственными институтами и истеблишментом.
Если же говорить о чисто литературных особенностях киберпанка, то среди них можно перечислить жесткое триллероподобное построение сюжете, многое взявшее от детективных романов Рэймонде Чендлере и Дэшила Хэммета, рубленый стиль изложения, а также своеобразный язык героев, сконструированный из уличного и молодежного сленге. Естественно, что многое киберпанк взял и из того, что наработали фантасты старшего поколения — Альфред Бестер, Сэмюэл Дилэни, Филип Дик, Дж. Г. Баллард, Джон Браннер, Норман Спинрад, Джон Варли и особенно Уильям Берроуз (если, конечно, последнего можно назвать фантастом).
Впрочем, в настоящее время киберпанков, как устойчивой писательской группы, в американской фантастике уже не существует. Есть просто жанр, приемами которого пользуются многие авторы, в том числе и те, которые ранее не принимали его или относились к нему с иронией — например, Орсон Скотт Кард или Чарльз Плэтт. Кроме того, активно используют в своем творчестве элементы киберпанка такие писатели, как Том Мэддокс, Пол Ди Филиппо, Майкл Суэнвик, Ричард Кэдри, Джордж Алек Эффинджер, К. У. Джетер и Джек Уомэк. Появляются и интересные дебютанты. Например, в 1992 году настоящий фурор произвел дебютный роман Нила Стивенсона «Snow Crash». С другой стороны, некоторые отцы-основатели киберпанка пишут сейчас литературу, которая к этому направлению никакого отношения уже не имеет.
К сожалению, российские читатели пока еще не имеют возможности познакомиться с основными произведениями киберпанка. На русском языке до сих пор опубликован лишь один рассказ Гибсона, один рассказ Бира и по нескольку рассказов Стерлинга и Ди Филиппо, причем последние в изданиях малодоступных. Правда, в настоящее время романы Гибсона и Стерлинга готовятся к выпуску в издательстве «Terra Fantastica», но когда они выйдут в свет, сказать трудно.
Писателей, делающих «чистый киберпанк», в России пока нет. Хотя отдельные элементы этого направления — по-видимому, интуитивно, — использовали в некоторых своих вещах Андрей Столяров, Андрей Лазарчук и Виктор Пелевин, однако они, говоря о своем творчестве, предпочитают пользоваться термином «турбореализм».
Александр Тюрин является единственным представителем направления, которому сам. же дал название «русский киберпанк». Многие элементы киберпанка в его повестях действительно наличествуют, однако язык, которым пользуется автор, имеет совсем иные корни, нежели западный киберпанк. В любом случае, вопрос этот — о «русском киберпанке» Тюрина — еще долго будет дискуссионным.
Уильям Гибсонв рубрикеГОСТЬ ИЗ БУДУЩЕГО
— Как чрезвычайно модному у средств масс-медиа писателю-фантасту вам, наверное, часто задают вопросы, типа: «Какая самая большая проблема, с которой сейчас столкнулся мир?» Как вы отвечаете не эти вопросы — серьезно или отделываетесь шуточками?
— Мысль об эксперте, который знает все, наводит на меня тоску Я никогда не испытывал соблазна сколотить себе на этом капиталец Людям следует усвоить раз и навсегда все фантасты — шарлатаны Да, мне нравится думать, что если фантасты и обманывают людей, то только из лучших побуждений Однако это не значит, что они самые глубокие из всех мыслителей Нет, просто они люди с очень активным воображением — очень широким и очень мелким морем знаний, по поверхности которого что только не плавает
— И все же: какова самая большая проблема, которая встала перед человечеством?
— Эта проблема — люди Как говорит Уильям Берроуз «Их слишком много толчется вокруг — не повернешься»
— А самая большая проблеме, с которой столкнулся Уильям Гибсон?
— Сценарий по моему рассказу «Джонни-Мнемоник», который надо бы поскорее закончить[3].
— Как вы начали писать для кино?
— Все очень просто парни, у которых права на «Чужого», захотели снять очередную картину — и вдруг обратились ко мне «Эй, приятель, а почему бы тебе не написать сценарий для «Чужого 3?» Я им ответил «Не хочу. Не испытываю никакого желания прикидываться сценаристом». Тогда они сказали «Но мы дадим тебе за это много денег». И я ответил «И в какой же срок я должен уложиться?»[4]
— И все же: как бы вас ни втягивали в подобные проекты, вы по-прежнему большую часть своего времени тратите на то, что выстраиваете из печатных строчек романы и рассказы. Не является ли литературное ремесло слишком старомодным занятием для такого современного человека?
— Знаете, реалии этого мира настолько изменчивы, что я теряю надежду на то, что кино или видео сумеют управиться со столь стремительными переменами В этом отношении я человек консервативный Я думаю, что по-настоящему хороший писатель — я вовсе не имею в виду себя — может представить все это гораздо глубже и выразить гораздо точнее, нежели кто-либо или что-либо иное
— Так, может, это не так уж и важно, если ваши романы никогда не попадут на экран?
— Не думаю, что я вскочу как-нибудь ночью с острым желанием увидеть кинофильм, сделанный по моей книге Кстати, нечто подобное сказал однажды Джон Ле Карре «Не такой уж это и кайф— видеть, как твои душевные муки превращают в бульонные кубики»
— Вы по-прежнему считаете себя писателем-фантастом?
— Научная фантастика — это то, откуда я родом. Это столь же верно, как и то, что родом я из маленького городка в Северной Вирджинии. Однако я не слоняюсь из угла в угол с тоскливой мыслью «Я всего лишь какой-то сопливый мальчишка из маленького городка в Северной Вирджинии». Точно также я не брожу по комнате, размышляя «Я всего лишь какой-то писатель-фантаст». Я не принадлежу к тем, кто засиживается в одном жанре.
— А в детстве вы читали фантастику?
— Конечно! Я поднимал ее как флаг, когда надо было отделаться от чего-нибудь неприятного. Например, баскетболе Я ведь и тогда был очень длинным, поэтому меня все время пытались затащить на баскетбольную площадку. Но стоило мне подумать о том, что эти маленькие изверги, если я включусь в игру, начнут лупить меня по голове и наступать мне на ноги, а затем смеяться, глядя на мои слезы, — стоило только подумать об этом, как мне становилось не по себе. Поэтому я сразу же заявил «Нет, я не хочу играть в баскетбол, я хочу читать научную фантастику и слушать рок-н-ролл». И я прекратил читать фантастику только тогда, когда начал ходить на свидания с девчонками.
— Откуда вы черпаете свои идеи?
— Все, о чем я пишу, я придумываю, когда просматриваю ежедневно «Нью-Йорк тайме». А на самом деле и этого слишком много — можно читать газету и через день.
— Читали ли вы статью о новом романе, который был создан при помощи компьютера? В него заложили асе, что написала Жаклин Сьюзен. И некоторые из тех, кто уже прочел роман, говорят, что он будет интереснее, чем ее книги.
— Неудивительно: жанровую беллетристику, построенную по стандартной формуле, может писать и компьютер. И я не исключаю, что потребитель найдет ее даже более привлекательной. Компьютер будет генерировать фразы и эпизоды, а программист возьмет на себя роль редактора — будет переставлять фразы и вычеркивать ненужные эпизоды.
— Куда бы вы отправились на машине времени?
— Сразу хочу сказать: я никогда не мечтал о том, чтобы попасть в будущее. Да и с прошлым следует быть крайне осторожным. Во всяком случае, не стоит попадать туда, где полно вирусов и бактерий, от которых можно запросто отдать концы. Впрочем, одно интересное место я знаю — Лос-Анджелес, год этак 1911-й… Зрелище, должно быть, волшебное — представьте себе весь этот пейзаж до того, как его потом застроили.
— Я могу понять, почему вам не хочется а будущее: а ваших романах оно выглядит не очень-то весело.
— Знаете, если бы мы могли позвонить по телефону в прошлое, то нам потребовалось бы чертовски много времени, чтобы рассказать собеседнику о мире, в котором мы живем. Даже с самим собой, каким я был в году этак 65-м, мой разговор вряд ли был бы приятным. «Так что же за это время произошло? Мы выиграли сексуальную революцию? Мы слетали на Луну?» Что ж — и да, и нет.
— Ваша первая книга, «Нейромант», вышла, когда вам было тридцать шесть. А что вы сделали за предыдущие двадцать лет?
— Немного. Люди обычно спрашивают: «Вы были хиппи?» И я отвечаю: «Не знаю, наверное, да». Однако недавно я понял, что на самом деле я не был хиппи — я был лодырем вроде тех, кого сейчас называют «слэкерами». Образ жизни у нас был такой же, как и у них, только двадцатью годами ранее. И потянуть такую жизнь мы тоже хотели как можно дольше. Например, у меня никогда не было службы на полный рабочий день. Учился в университете, да — но так, чтобы занятия не стали для меня каторгой. Короче, вкалывать особенно не стремился.
— Ваш «Нейромант» положил начало тому, что позже назвали феноменом киберпанка. Однако семи вы никогда не выглядели самоуверенным сокрушителем основ.
— Так ведь киберпанки вовсе не были отъявленными экспериментаторами. Мы просто хотели продраться в прошлое через всю эту коммерческую дребедень вроде книжек Пирса Энтони, чтобы покрепче уцепиться за истинные корни жанра. Увы, научная фантастика — это просто бизнес, и то, что называется «товарным видом», благополучно переварило кибер-панк. То же самое произошло и с панк-роком. Когда панк объявился на свет, он пытался шокировать публику, однако музыкальная индустрия быстро прибрала его к рукам и просто наштамповала новые упаковки взамен старых — к вящей славе поп-музыки. Вот почему мы получили «R.E.M.» и прочие сладкие группы, которые слышим теперь повсюду, — потому что индустрия переварила панк, а на самом деле выхолостила его.
— Какое будущее ожидает рок-н-ролл?
— Думаю, самое страшное, что его ждет — это то, что и через тридцать лет люди будут слушать классический рок шестидесятых. Я нахожу невероятно странным, что многие вещи, ставшие событием еще тогда, когда я слушал их мальчишкой, — «Битлз», «Стоунз», «Ху» — до сих пор почитаемы. Я жажду новой музыки, но вам придется изрядно попотеть, чтобы отыскать что-нибудь свеженькое, что сможет стать очередным событием. Сейчас, например, я слушаю «Свелл», «Кам» и группу из Западного Берлина под названием «План-Б». Или вот — приобрел недавно шесть альбомов Нила Янга. Нил — это лучшее, что у меня сейчас есть.
— В вашем новом романе «Виртуальный свет» действие происходит через каких-нибудь двенадцать лет, однако общество, которое а нем описано, настолько разрушено, поляризовано и технологически развито, что выглядит куда более отдаленным по времени.
— Масштабы перемен в интересах сюжета были намеренно искажены. Устоявшееся мнение о том, что научная фантастика предсказывает будущее, меня лично не занимает. На мой взгляд, не о будущем рассказывают наши книги, а о тех годах, когда они были написаны. Романы, которые в пятидесятые годы написал Айзек Азимов, это романы именно о пятидесятых, пусть даже действие в них происходит в двухмиллионном году.
— Следовательно, время «Виртуального света» не совпадает с нашим реальным временем?
— Естественно. И этим события романа, как мне кажется, близки к реальной жизни. Ведь время не течет с постоянной скоростью — ни время личности, ни время истории. Оно движется рывками: то ничего не происходит, то вдруг как даст по газам, и мир меняется радикально. Если говорить о моих произведениях, то самый яркий пример такого рода вы можете найти в «Нейроманте» — там действие происходит в будущем, в котором все еще существует Советский Союз. Однако кто в 1983 году мог представить себе мир, в котором не было бы Советского Союза?
— Смерть, распад, разрушение — мир в «Виртуальном свете» не очень-то приятен.
— Он не большая антиутопия, нежели тот мир, в котором мы живем. Если бы вы попытались описать сегодняшний мир человеку из 1950 года, он показался бы ему сущим кошмаром. Все больше и больше людей умирает от голода. Некоторые города, как Мехико, существуют в преддверии постоянной катастрофы. Причем Мехико — место еще прекрасное, если сравнивать его, скажем, с Сан-Пауло. Есть страны, где непрерывно бушуют эпидемии, войны, да и вообще происходят жуткие вещи.
— У некоторых людей от новостей такие стрессы, что они перестают смотреть телевизор и читать газеты.
— Да, замыкаются в кокон. Это действительно очень популярная тенденция в современной американской культуре, или, точнее, популярная тенденция для журналистов, которые обсуждают ее как популярную тенденцию. Занятие не слишком привлекательное.
— Вы часто испытываете перегрузку?
— Я просто стараюсь не связываться с электронной почтой. Если бы я подключился к этой системе, мне бы писали со всего света.
— Выживете а пригороде со своей женой и двумя детьми. Говорят, вы домосед?
— Люди, наверное, думают, что я хожу с серьгой в ухе. А на самом деле я простой писатель-киберпанк — человек среднего возраста и среднего класса. Человек, которому выпало жить в эпоху перемен. Я еще помню те времена, когда телевизоры были далеко не в каждой семье. В нашем городке первый такой агрегат купили мои родители. Он был размером с маленькую газовую плиту и имел круглый шестидюймовый экран. Когда мы его включили, то не увидели ничего, кроме «снега», — в ту пору передающие станции тоже были наперечет.
— Узнают ли вас люди на улице?
— Только случайно. Не так давно, когда мы с Марио Ван Пиблсом прогуливались по деловой части Ванкувера, пытаясь обсуждать сценарий, прохожие скорее на него обращали внимание, чем на меня. Американцы писателей не очень-то жалуют. С другой стороны, это и к лучшему. Это спасает нас от безумной богемной кутерьмы.
— И все же вы в каком-то смысле фигура культовая.
— Я этого не чувствую. Я занимаюсь своим делом уже двенадцать лет, и когда люди спрашивают: «Что вы ощутили, когда однажды утром проснулись знаменитым?», — я отвечаю прямо: «Я стал знаменитым не за одну ночь. Да и в это утро в дверь ко мне никто не барабанил». Однако все случившееся — штука любопытная. Оно лишь подтверждает мои догадки о природе популярности.
— Какие же?
— Раньше я думал, что знаменитые люди — это те, вокруг которых крутятся журналисты. Это кажется очевидным, однако многие, когда речь заходит об их любимой звезде, обязательно вам возразят. «Нет, дружище, — скажут они. — Это не просто женщина, которая привлекла благосклонное внимание журналистов. Это — Мадонна!»
— Вы настолько стараетесь быть обычным человеком, что даже свозили недавно своих детей в Диснейленд.
— А это было довольно интересно! Ведь под всей поддельной ностальгией, которую нам так настойчиво пытаются внушить, лежит целый пласт ностальгии истинной. И я действительно нахожу это трогательным. Нельзя, конечно, сказать, что Диснейленд полностью потускнел и потому его постоянно подкрашивают — хотя действительно потускнело многое, но каким-то забавным образом на уровне символов. Он как бы очеловечивается, и это — вещь удивительная.
— И какие аттракционы вы посетили?
— Первый — «Пираты Карибского моря» — до сих пор имеет этакое старомодное очарование, которое придали ему его создатели. Однако, когда мы двигались обратно, он сломался. Лодка остановилась возле робота-пирата, которого зациклило на одной фразе: «Йо-хо-хо, йо-хо-хо, йо-хо-хо». Иллюзия умерла моментально — и сразу стало видно, какой над нами низкий потолок. А затем появилась обрюзгшая женщина в дурно сшитом пиратском костюме и сказала: «Ладно, седлайте своих лошадей — мы отправляемся дальше».
— Каким образом вы стали жителем Ванкувера?
— Я уехал из Штатов в 1967 году, чтобы избежать призыва в армию. Так что с 19 лет я не живу в США и не имею никакого желания туда возвращаться. Точно также мне не хочется жить в Торонто. Поэтому, если я собираюсь оставаться в Северной Америке, то мне хорошо и здесь.
— А почему вы не можете жить в каком-нибудь другом канадском городе, например, в Калгари?
— А вы когда-нибудь бывали в Калгари? Зимой? Это то же самое, как перебраться жить на Юпитер.
— Почему вам так не нравятся Штаты?
— Знаете, когда мне было 19 лет, и меня вот-вот могли забрать в армию, моим главным ощущением было следующее: «Дьявол, да они же меня могут убить! Они хотят, чтобы я делал то, что я делать не хочу, и в итоге меня обязательно убьют». Я почувствовал это всеми своими потрохами, и с тех пор я никогда не верил властям.
— Есть ли на свете Бог?
— В моих книгах этот вопрос всегда присутствует — в духе старой, тупой компьютерной шутки. Помните, эти парни построили гигантский компьютер, а затем спрашивают у него: «Есть ли на свете Бог?» — «Теперь есть», — отвечает компьютер. Однако, если вдуматься, ответ довольно туманный. Компьютер говорит, что Бог есть, однако он ли этот Бог? И есть ли Бог вообще? Так что как бы вы меня ни пытали, я вам отвечу: я не знаю. Я и в самом деле не знаю!
НОВОСТИ
Как сообщает журнал «Locus», американское издательство «Бэнтэм Спектра» приобрело права на издание незаконченного романа АЛЬФРЕДА БЕСТЕРА «Psycho Shop» (название можно условно перевести как «Магазин для психов»), Бестер написал роман примерно на треть; кроме того, сохранились черновики и наброски последующих глав. Предполагается, что книгу допишет РОДЖЕР ЖЕЛЯЗНЫ, после чего она будет издана в твердом переплете с последующим переизданием в мягком. О точных сроках издания пока не сообщается.
АРТУР КЛАРК прислал своему литературному агенту Расселу Галену заявку, в которой подробно изложил замысел романа-катастрофы о гигантском землетрясении в Калифорнии. В письме была приписка: «Если я буду продолжать писать, это будет мои следующий роман». Гален предложил Кларку передать этот проект другому писателю, и Кларк согласился. В результате книга будет называться «Артур Кларк: десять баллов по шкале Рихтера», и напишет ее известный автор триллеров МАЙК МАККУЭЙ, который в своей работе будет точно следовать замыслу маститого фантаста.
СТИВЕН КИНГ передал издателям новый роман «Insomnia» («Бессонница»); роман будет издан сначала ограниченным тиражом в 5 тысяч экземпляров (цена экземпляра 75 долларов), и только затем будет выпущено массовое издание.
РОБЕРТ СИЛВЕРБЕРГ закончил очередную книгу из цикла «Маджипур», которая называется «Горы Маджипура».
ФРЕДЕРИК ПОЛ выпустил в соавторстве с ТОМАСОМ Т. ТОМАСОМ роман «Марс-Плюс» — это продолжение его романа «Человек-Плюс», который в 1976 году был удостоен премии «Небьюла».
Другой любопытный литературный дуэт — писатель-фантаст ГАРРИ ТАРТЛДАВ и известный актер, лауреат премии «Оскар» РИЧАРД ДРЕЙФУС — предложил издательству «Тор» свой первый совместный роман «Два Джорджа»; книга написана в жанре альтернативно-исторической фантастики и затрагивает события американской революции.
ГАРРИ ГАРРИСОН издал роман «Крыса из нержавеющей стали поет блюз», в котором рассказывается о приключениях юного Джима Ди Гриза, который, оказывается, начинал свою карьеру как музыкант.
РОБЕРТ АСПРИН выпустил десятую книгу из популярного сериала «Миф» в жанре юмористической фэнтези; она называется «Сладкая мифтерия жизни».
Наконец, КЭРОЛИН ЧЕРРИ закончила работу над новым НФ-романом «Полуночный всадник» — вопреки устоявшейся традиции, он не принадлежит ни к одному из ее сериалов.
Алан Ностромовв рубрикеВИДЕО-ГАД
Прежде всего должен предупредить читателей: название этой рубрики к пресмыкающимся — земным или космическим — никакого отношения не имеет. Это просто искаженная транскрипция английского слова «guide» — читается как «гайд» и означает «гид, экскурсовод, советчик».
А теперь — к делу.
Чем хороши американские журналы, так это их непреходящей любовью к статистике. Можно сколько угодно твердить о коммерческой направленности всех этих таблиц и списков (действительно, во главу угла подобных рейтингов поставлен, как правило, доллар), однако читатель в любой момент имеет полную картину того, что происходит в его любимом виде искусства, и может хоть как-то, но сориентироваться. А ведь в конце концов именно он, читатель (или зритель), своим кошельком голосует за то, какое место займет в таблице та или иная книга (или фильм).
Итак, рассмотрим итоги 1993 года в кинофантастике США, основываясь на таблицах, опубликованных в журнале «Locus». А чтобы лучше представить себе ситуацию, начнем со списка самых кассовых фильмов года, без привязки к определенному жанру.
1) Парк юрского периода (Jurassic Park) $339.500.000
2) Бегущий от правосудия (The Fugitive) 179.300.000
3) Фирма (The Firm) 158.300.000
4) Неспящие в Сиэтле (Sleepless in Seattle) 126.600.000
5) Миссис Даутфайр (Mrs. Doubtfire) 122.500.000
6) Аладдин (Aladdin; сборы 93 года) 117.900.000
7) Непристойное предложение (Indecent Proposal) 105.500.000
8) На линии огня (In the Line of Fire) 102.200.000
9) Скалолаз (Cliffhanger) 84.000.000
10) Несколько хороших мужчин (A Few Good Men; сборы 93 года) 78.200.000
В очередной — и который уже по счету раз — первое место в списке занимает фантастический фильм. Напомню, что в предыдущие годы первые места занимали, соответственно, «Бэтмен возвращается» (1992), «Терминатор 2» (1991), «Призрак» (1990). Следовательно, фантастика по-прежнему пользуется наибольшей любовью зрителей и приносит самые большие сборы (а в случае с «Парком» Спилберга — просто рекордные). Тем не менее для фантастики в целом 1993 год был не слишком удачным. Ранее в списках «ТОР-Ю» всегда фигурировали по три, четыре, а то и более фильмов фантастической направленности. В этом же году у фантастических картин всего две позиции, если, конечно, считать таковой «Аладдин», который, во-первых, мультфильм, а во-вторых, вышел годом ранее. Впрочем, в американской кинокритике имеет хождение термин «жанровый кинематограф» — к нему обычно причисляют любые фильмы, имеющие хоть какое-то отношение к фантастике — в том числе фильмы ужасов и полнометражные мультфильмы. Что ж, будем придерживаться этой классификации и мы.
Поэтому давайте перейдем к следующей таблице. Следует только иметь в виду, что в нее не включены фильмы предыдущих лет выпуска, которые в 1993 году по-прежнему находились в прокате (например, тот же «Аладдин»), фильмы, снимавшиеся для телевидения, фильмы, распростренявшиеся исключительно на видеоносителях, а также некоторые картины категории «Б», не имевшие широкого проката.
1) Парк юрского периода (Jurassic Park) $339.500.000
2) День сурка (Groundhog Day) 70.835.000
3) Разрушитель (Demolition Man) 56.004.000
4) Последний киногерой (Last Action Hero) 50.016.000
5) Ночной кошмар перед рождеством (Nightmare Before Christmass) 48.116.000
6) Ценности семейки Аддамс (Addams Family Values) 42.526.000
7) Черепашки-мутанты-ниндзя III (Teenage Mutant Ninja Turtles III) 42.274.000
8) Фокус-покус (Hocus Pocus) 39.348.000
9) Супер-братья Марио (Super Mario Bros) 20.915.000
10) Огонь в небе (Fire in the Sky) 19.724.000
11) Джейсон отправляется в ад (Jason Goes to Hell) 15.572.000
12) Необходимые вещи (Needful Things) 15.125.000
13) Лучший друг человека (Man’s Best Friend) 10.727.000
14) Армия тьмы: Зловещие мертвецы III (Army of Darkness: Evil Dead III) 10.527.000
15) Посмотри, кто теперь разговорился (Look Who’s Talking Now) 10.172.000
16) Робокоп 3 (Robocop 3) 9.790.000
17) Темная половина (The Dark Half) 9.556.000
18) Эльф (Leprechaun) 8.533.000
19) Человек-метеор (The Meteor Man) 8.015.000
20) Мы вернулись! История динозавров (We're Back! A Dinosaur's Story) 7.868.000
21) Крепость (Fortress) 6.730.000
22) Яйцеголовые (Coneheads) 4.100.000
23) Чернокнижник 2: Армагеддон (Warlock 2: Armageddon) 3.791.000
24) Том и Джерри: Кинофильм (Tom and Jerry: The Movie) 3.547.000
25) Карнозавр (Carnosaur) 1.754.000
26) Бэтмэн: Маска фантазма (Batman: Mask of the Phantasm) 1.199.000
27) Немезида (Nemesis) 201.000
28) Колдовская доска 2 (Witchboard 2) 157.000
29) Бездна: Полная версия (The Abyss: Special Edition) 40.709
Если говорить об успехе «Парка юрского периоде», то он был запрограммирован изначально. Во-первых, это Спилберг. Во-вторых, фильм снят по роману-бестселлеру Майкла Крайтона. В-третьих, картина имела рекордный бюджет — более 100 миллионов долларов, что позволило развернуться создателям спецэффектов. Ну и, конечно, сыграла свою роль феноменальная по своим масштабам рекламная кампания. Однако, с художественной точки зрения, эта картина, на мой взгляд, сильно уступает большинству других лент Спилберга. Тем не менее свое дело она сделала — поправила финансовое положение компании «Amblin Entertainment», а самого Спилберга вывела на первое место в рейтинге режиссеров Голливуда. Чему также способствовал успех другого фильма Спилберге, вышедшего в 1993 году — драмы «Список Шиндлера». Правда, этот успех был совсем другого рода — не коммерческий, а творческий: 7 «Оскаров», включая призы за лучший фильм и за режиссуру (чего Спилберг безуспешно добивался два десятилетия). Однако и «Парк» без «Оскаров» не остался — за спецэффекты и звуковые эффекты.
Перейдем теперь к остальным фильмам. И сразу становится видно, что НФ в 1993 году действительно выглядела бледно. На втором месте — весьма симпатичная комедия Харольда Рэмиса «День сурка», однако, если говорить о жанровой чистоте, этот фильм не столько фантастический, сколько притчевый. За ним следуют две ленты, которые, по сути, провалились в прокате и не возместили студийных расходов — включая гонорары участвовавших в этих проектах суперзвезд. Причем Сильвестр Сталлоне, снявшийся в футуристическом боевике «Разрушитель» режиссера-дебютанта Марко Брамбиллы, ухитрился-таки выиграть заочное соревнование у Арнольда Шварценеггера, исполнившего главную роль в фантастико-приключенческой драме «Последний киногерой» многоопытного Джона Мактирнана. Если же говорить о других претендентах на роль самого кассового НФ-боевика — «Робокоп-3» Фреда Деккера с Робертом Берком, примерившим на себя доспехи Питера Уэллера, и «Крепости» Стюарта Гордона с Кристофом Ламбером, то они сошли с дистанции еще на старте. Не лучше ситуация и у многочисленных сиквелов: «Ценности семейки Аддамс» собрали в два раза меньше, нежели первый фильм, а «Черепашки-мутанты-ниндзя III» — в три раза меньше.
Достаточно слабо прозвучали фантастические комедии — «Супербратья Марио» с Бобом Хоскинсом, «Человек-метеор» с Робертом Таунсендом, «Яйцеголовые» с Дэном Эйкройдом. И фильмы, в общем-то, неплохие, да вот не приглянулись они публике.
А в остальных видах «жанрового кино» ситуация выглядела как обычно. Среди фильмов ужасов традиционно присутствовали две экранизации романов Стивена Кинга — «Необходимые вещи» Фрейзера Хестона и «Темная половина» Джорджа Ромеро. Кассу они сделали небольшую, но вряд ли их создатели рассчитывали на большее. То же касается и других «ужастиков», среди которых были очередная (и, как водится, финальная) серия «Пятницы, 13-е» под названием «Джейсон отправляется в ад», «собачий» триллер Джона Лафии «Лучший друг человека», 3-я серия «Зловещих мертвецов» Сэма Райми, 2-я серия «Чернокнижника» и прочие малобюджетники, вроде «Эльфа» и «Карнозавра».
Довольно много — в отсутствие новинок студии Диснея — выпущено на рынок полнометражных мультфильмов. Наибольшего успеха добился «Ночной кошмар перед Рождеством», в создании которого непосредственное участие принял создатель обоих «Бэтмэнов» Тим Бертон. Другие мультфильмы — «Мы вернулись!» (продюсер Стивен Спилберг), «Том и Джерри» и «Бэтмэн: Маска фантазма» — имели более скромный успех. Последний из перечисленных фильмов — киновариант весьма популярного телевизионного мультсериала.
Как ни странно, наибольший интерес у меня вызвал фильм, занявший последнюю строчку в таблице. Напомню, что годом ранее сходную позицию (правда, все же не самую последнюю) занимал фильм под названием «Бегущий по лезвию бритвы». И это очень любопытная тенденция, которая наметилась в последние год-два: выпуск перемонтированных режиссерских версий классических НФ-лент. Эти версии в первую очередь предназначаются для видеорынка, куда поступают в виде лазерных видеодисков, однако параллельно попадают и в прокат — правда, демонстрируются в весьма ограниченном числе кинотеатров. Первым по этому путч пошел
Ридли Скотт, подготовив существенно переработанный вариант «Бегущего» (действительно, более крутой, мрачный и двусмысленный). А теперь и Джеймс Камерон активно включился в это дело. «Бездна» в режиссерском варианте, став на полчаса длиннее, производит более сильное впечатление, нежели вариант, провалившийся в прокате в 1989 году. А тем временем на рынке, в том числе и в России, уже имеются полные видеоверсии других фильмов Камерона — «Чужих» и «Терминатора 2». Тем, кто коллекционирует классику кинофантастики, советую обратить на эту тенденцию особое внимание.
Успех «Парка юрского периода» внес серьезные коррективы в «ЮР-20» всех времен. Поэтому — следующая таблица.
1) Парк юрского периода (Jurassic Park; 1993) $868.900.000
2) Инопланетянин (Е.Т.: The Extra-Terrestrial; 1982) 701.100.000
3) Призрак (Ghost; 1990) 517.600.000
4) Звездные войны (Star Wars; 1977) 513.000.000
5) Телохранитель (The Bodyguard; 1992) 507.600.000
6) Индиана Джонс и последний крестовый поход(Indiana Jones and the Last Crusade; 1989) 494.800.000
7) Терминатор 2 (Terminator 2; 1991) 490.000.000 — '8) Один дома (Home Alone; 1990) 458.000.000
9) Челюсти (Jaws; 1975) 458.000.000
10) Красотка (Pretty Woman; 1990) 454.400.000
11) Бэтмэн (Batman; 1989) 411.200.000
12) Человек дождя (Rain Man; 1989) 405.800.000
13) Империя наносит ответный удар (The Empire Strikes Back; 1980) 405.000.000
14) Танцы с волками (Dances with Wolves; 1990) 394.200.000
15) Робин Гуд: Принц воров (Robin Hood: Prince of Thieves; 1991) 390.500.000
16) Возвращение Джедая (Return of the Jedi; 1983) 381.000.000
17) Назад в будущее (Back to the Future; 1985)364.100.000
18) Искатели утерянного ковчега (Raiders of the Lost Ark; 1981) 363.400.000
19) Основной инстинкт (Basic Instinct; 1992) 352.700.000
20) Бегущий от правосудия (The Fugitive; 1993) 349.096.000
Несколько слов о текущем репертуаре. В 1994 году на экраны США вышло немало новых жанровых фильмов, причем некоторые из них сразу взяли курс на побитие кассовых рекордов прежних лет. Очевидно, дабы взять реванш за поражения 1993 года. Многие из этих фильмов уже доступны российским зрителям — в основном как «тряпочные» пиратские видеокопии. Однако в ближайшее время можно ожидать их появления и на большом экране. Назову лишь те фильмы, которые, не мой взгляд, заслуживают особого внимания. «Царь-Лев» (The Lion King) — очередной полнометражный мультфильм студии Диснея. «Ворон» (The Crow) — мистический боевик; в главной роли покойный Брэндон Ли. «Волк» (Wolf) — мистическая драма Майка Николса с участием Джека Николсона. «Патруль времени» (Timecop) — НФ-боевик Питера Хайамса с участием Жана-Клода Ван Дамма. «Флинстоны» (The Flintstones) — «первобытная» комедия по мотивам популярного мультсериала, продюсер Стивен Спилберг. «Леший» (Forrest Gump) — комедия Роберта Земекиса с участием Тома Хэнкса. «Франкенштейн Мэри Шелли» (Mary Shelley’s Frankenstein) — очередная масштабная экранизация старой классики, осуществленная при участии Фрэнсиса Форда Копполы; режиссер Кеннет Браннах. «Кукловоды» (The Puppet Masters) — экранизация известного романа Роберта Хайнлайна (первая отечественная публикация — «Если» №№ 1,2,1991–1992 гг.) с участием Дональда Сазерленда. Впрочем, более подробно об этих и других фантастических фильмах 1994 года вы сможете прочесть в следующем выпуске «Интеркома».
А напоследок — самые горячие новости из мира кино.
Джордж Лукас начал подготовку к съемкам еще трех фильмов из сериала «Звездные войны», действие которых будет происходить ДО событий знаменитой кинотрилогии. Все три фильма будут сниматься одновременно (или один за другим). Первый фильм Лукас намеревается выпустить в прокат в 1997 году, к 20-летнему юбилею сенсационной премьеры первых «Звездных войн». Кроме того, Лукас планирует запуск в производство четвертого фильма из сериала об Индиане Джонсе. По его словам, и Стивен Спилберг, и Харрисон Форд уже дали согласие участвовать в этом проекте.
Начата работа над фильмом «Семь лиц доктора Лао» — римейком известной фантастической картины Джорджа Пала 1964 года. На сей раз фильм будет снят в жанре мюзикла. Музыку к фильму пишет Джорджио Мородер, а грим для доктора Лао и остальных его шести лиц готовит Стэн Уинстон; сыграет же этого многоликого доктора не кто иной, как Майкл Джексон.
Наконец завершается многолетняя работа над сценарием по роману Курта Воннегута «Завтракдля чемпионов». Продюсером фильма, по слухам, будет Роберт Олтмен, режиссером — Алан Рудольф, а роль Килгора Траута, возможно, будет предложена Брюсу Уиллису.