— Вы позволяете старости убивать себя, — тихо проговорил Росс.
Рука непроизвольно дернулась к горлу, однако Кэт заставила ее опуститься, сама же пристально глянула на собеседника.
А тот продолжал:
— Смерть уже вот-вот станет понятием — и явлением — устаревшим. И все же, как правило, люди вашего возраста, — пристальный взгляд Росса означал вызов, — люди вашего возраста с порога отвергают любую альтернативу.
— И какова же альтернатива? «Не последователь же он, в самом деле, одной из религиозных сект Нового Века? Да нет, ни в коем случае! Только не человек с глазами Спенса, я вас умоляю, только не он!»
— Криогенные технологии. — Голос Росса звучал по-прежнему тихо, но очень напористо.
Кэт не смогла решить, удивлена она или раздражена, но так ли, сяк, ее голос снова дрожал, когда она спросила:
— Не соблаговолите ли вы просветить меня в том, что касается природы «криогенных технологий»? Или вы предпочитаете, чтобы я так и оставалась в подвешенном состоянии?
— Криогенными технологиями называется процесс охлаждения вашего тела до температуры достаточно низкой, чтобы оно сохранялось. Оказавшись таким образом во взвешенном — ни жизни, ни смерти — состоянии, вы можете сколь угодно долго ждать, пока наука и техника узнают, как вернуть человеку молодость и еще — как восстановить вас к жизни.
— Понимаю. — Кэт выгнула бровь дугой. —
Исходя из вашей фразеологии, могу я предполагать, что пока никто «восстановлен» не был?
Плечи покорителя гор поникли.
— Боюсь, что нет. И все же криогеника дает человеку шанс. Скорее всего (во всяком случае, это возможно) наука в конце концов познает, как возвращать людей из небытия. Приняв во внимание природу столь революционного рывка, вполне логично пойти дальше и предугадать, что восстановление тела повлечет за собой вдобавок и восстановление молодости. Техническое решение этой задачи, я уверен, лишь вопрос времени. Как говорят люди, в этих делах сведущие, подвергнуться замораживанию значит оказаться на ступеньку (всего лишь на одну ступеньку) выше самого худшего, после чего падать уже некуда.
Кэт ответила не сразу. Правда ли это? За время ее собственной жизни наука творила удивительнейшие вещи. Ведь она помнит времена детства, все эти фыркающие, кашляющие автомобили — и она же наблюдала за тем, как высаживались люди на Луне. Может, и это чудо, о котором говорил покоритель гор, со временем окажется подвластно науке? Геррик так уверен во всем! Он действительно похож на Спенса. Черт его побери!
Боль снова жалом впилась в мозг. Кэт невольно сделала шаг назад, на миг, закрыв глаза, припала к стене.
— Что с вами?
— Ничего, не беспокойтесь. Голова слегка закружилась, это бывает и быстро проходит. — Кэт потерла глаза. — Мистер Геррик, — проговорила Кэт, поднеся руку к виску, — возможно, нам стоит продолжить наш разговор в друго… — и тут же почувствовала, что падает. Последнее, что она увидела — его глаза.
За окном больничной палаты маячила Рэйньер; ее было видно не так хорошо, как из дома Долли, но все же… Чертова гора: ведь далеко, километров сто, а кажется, никуда от нее не деться.
Но даже гора не так прилипчива, как Геррик. Нет, кроме шуток. Кэт взглянула на него и кивнула.
— Да, мистер Геррик, это аневризма. Нет, мистер Геррик, я не нуждаюсь в хирургии особого толка, которая не получила еще повсеместного распространения в медицине.
— Очень хорошо, мисс Теппер. Не в моих привычках умолять людей делать что-то ради их же собственного блага. — Росс с вежливым разочарованием поклонился, хотя видно было, как ему хотелось сказать что-то еще. Она же порадовалась, что спор окончен.
А потом этот болван взял да и бухнулся на колени.
— Мисс Теппер, умоляю, передумайте. Криогеника спасет вас.
— Ах, что за выспренняя чушь! — Будь Кэт способна стоять, она бы топнула ногой. — Я свою жизнь хорошо прожила. Доктор говорит, мне немного осталось — и ничего больше я не хочу.
Он поднялся и с укором посмотрел на нее.
— Вы ведете себя неразумно!
— Разумность чересчур переоценивают. Да и вы, мистер Геррик, не слишком-то высоко ее цените, судя по вашим поступкам.
Росс широко улыбнулся, осчастливленный возможностью ответить Кэт ее собственными словами.
— Что вы, вот уж не сказал бы! Я требую, мисс Теппер, чтобы вы привели доказательства.
— Очень хорошо. Прежде всего, у вас лично, мистер Геррик, есть договор на… хм, позвольте… заморозку?
Росс залез под рубашку, снял с шеи цепочку и протянул Кэт.
Она принялась изучать маленький стальной медальон, висевший на цепочке. Повернула, искоса примерилась, пытаясь найти расстояние, на котором могла бы легко читать без очков. Наконец, прочла: «Напор 50000 В Гепарин IV и вести ПЗП во время охлаждения на льду до 10 °C. Держать ДТ 7,5. Вскрытие или бальзамирование исключаются». Кэт перевела взгляд на своего мучителя.
— От этих слов веет могильным холодом, мистер Геррик.
— В них куда меньше могильного, чем в похоронах.
Она склонила голову, показывая, что довод принят.
— Полагаю, что так. И тем не менее. Все это прекрасно, только мне любопытно: а что, если вы погибнете на пути к горной вершине? Смогут ли вас заморозить тогда?
— Вероятно, нет, — признался он. — К тому времени, когда меня удастся спустить вниз, будет слишком поздно. А в нервных связях окажется столько нарушений и разрывов, что меня уже никогда не собрать снова. Как Шалтая-Болтая.
— Сколько же можно нарушить связей, чтобы человек все-таки вернулся к жизни?
— На самом деле, этого никто не знает, — объяснил Росс. — Есть веские основания считать, что у мозга имеется таких связей в избытке и что он способен восстановиться даже после чудовищных потерь. Но, понятно, всему есть пределы, даже если нам и неведомо, каковы они. Потому-то для криогенжки используют жидкий азот: чтобы избежать осложнений и необратимых последствий.
Кэт сочла, что для человека, столь въедливого, каким казался Геррик, объяснение чересчур расплывчатое, но решила не обращать внимания на мелочи.
— Позвольте, я выскажусь прямо. Когда вы штурмуете гору, то рискуете оказаться в объятиях не только временной, преходящей, смерти, но и смерти настоящей, вечной, смерти навсегда, тогда как, останься вы здесь, настоящая смерть вам не грозила бы. Во всяком случае, вы в это верите. — Улыбка ее сделалась торжествующей. — Я правильно понимаю, мистер Геррик?
— Совершенно верно, мисс Теппер, — улыбнулся Росс. — Не слишком-то разумно, да?
— С моей точки зрения, нет. Вот видите, мистер Геррик, разумность — еще не все. — «Пришла пора добивать, подумала Кэт. — А дальше я докажу, сколь вы неразумны, по вашим же собственным меркам».
Геррик выжидательно вздернул брови.
— Допустим, я предложу вам такую сделку. Предположим, я соглашусь и позволю вашему, мистер Геррик, вампиру-хирургу проделать эту операцию. Выкачать кровь, заморозить и так далее — словом, все, как вы объясняли. Согласитесь ли вы взамен не пойти в Гималаи?
Геррик изучающе посмотрел на нее и усмехнулся.
— Прекрасный удар, мисс Теппер. Впрочем, нет, — поправился он, — как ни хорош, а все ж не хорош.
— И уже серьезно: — Мисс Теппер… согласитесь вы или нет на операцию в условиях криогеники, большого значения не имеет. От фактов не спрячешься: вы вот-вот умрете, если не от аневризмы, так от воспаления легких, или от любой из тысячи других болезней, которые приходят вместе со старостью.
— Понимаю. Что ж. Полагаю, мне придется поднять ставку. Предположим, я соглашусь после операции на более глубокую криогенику. Замерзну, перестану дышать — вы ведь этого хотите, не так ли? В таком случае вы принимаете мое условие?
Росс помрачнел.
— Да, — наконец сказал он. — Я согласен.
Кэт задержала на нем взгляд и поняла, заглянув в самую душу этого странного человека, что он говорит правду. Она предложила весьма высокую ставку, что есть, то есть: говоря честно, она подняла ее выше, чем намеревалась заплатить.
— Что ж, мистер Геррик, вы снова удивили меня. В вас, внутри вашего собственного искаженного представления о мире, оказалось больше рассудительности, чем мне представлялось. Хвалю.
«Ну, теперь-то уж он не уйдет».
— Так мы заключаем сделку, мисс Теппер? Чтобы отказаться от экспедиции, мне достаточно позвонить. Прямо отсюда.
Кэт строго глянула на него.
— Мистер Геррик, я лишь высказала предположение. — Откидываясь на подушки, она устало улыбнулась. — Не откажите в любезности, приходите завтра. Я нахожу наши беседы крайне… э-ээ… любопытными.
— Боюсь, завтра не получится, мисс Теппер. Утром мы отправляемся в Катманду.
— Так скоро?
— Так скоро, мисс Теппер.
— Увижу ли я вас снова?
— Это целиком зависит от вас, мисс Теппер. Я возвращусь всего через несколько месяцев.
— Ясно. Что ж… удачи, мистер Геррик. Надеюсь, вы доберетесь до вершины горы.
— А я надеюсь, когда-нибудь вы разделите со мной успех, мисс Теппер. Когда вновь станете молодой.
С этими словами он ушел.
Кэт вздохнула. Люди зачастую понапрасну галдят: жить… умирать… Ей так хорошо знакомо и то, и другое. Кто спорит, порой люди такой жизнью живут, что хуже всякой смерти. И все же ее не оставляло ощущение, будто разговор с Герриком пошел как-то не так.
Он сказал, что вернется всего через несколько месяцев. Вопрос, протянет ли она еще несколько месяцев. Читая меж строк в приговоре, вынесенном врачом, она понимала, что ответом служит недвусмысленное «нет».
Черт бы побрал этого Геррика! Существует единственный способ убедиться, приручила она его или нет. Даже если ее лечащий врач на дух не переносит все эти… бр-рр!.. бескровные операции, стоило бы попробовать. Раздражение придало сил, Кэт взялась за телефон, чтобы позвонить хирургу, которого рекомендовал Геррик. Для начала она спросит, нравится ли ему выпускать из людей кровь и тем самым отсылать их к чудесным неведомым берегам.
В комнате было ужасно холодно, вдобаво