Бежать. Надо бежать. Бежать, бежать! Трава корчится у меня под ногами, но это опять трава! Бежать, бежать, бежать! И — нет огня. В небе нет огня! Небо снова синее…
Я рухнул на вершине холма, вжавшись лицом в прохладную траву. Дыхание вырывалось изо рта отрывистыми всхлипами. Открыл глаза, приподнялся на локтях, увидел на трясущихся руках солнечные блики. Перекатился на спину, сел. Глянул вниз с холма. Аранго с Джерзи по-прежнему лежали корчась, совершенно открыто, на траве перед опушкой. Рядом с ними валялась рация. За моей спиной раздался шум, треск ломающихся сучьев, тяжелое дыхание. Меня грубо схватили за плечо, и передо мной возник Миклинн.
— Что с тобой? Почему… почему ты не вернулся к телеге?
За Миклинном следовал Паркс.
— А? — Я ничего не понимал. — Чего вы… откуда вы взялись? Я же только что говорил с вами по радио…
Миклинн потряс меня за плечо.
— Дин! Опомнись! Разговор был четыре часа назад!
— Что-о? Четыре часа?!
Паркс двинулся в сторону Джерзи и Аранго. Я подскочил.
— Нет, Паркс! Не надо!
Паркс оглянулся.
— Это еще почему?
— Эта штука… она там. Вы не подготовлены к встрече… к тому, как она повлияет на вас. Я тоже… тоже не был готов…
Я вновь бессильно опустился на траву. Миклинн присел рядом со мной на корточки.
— Как тебя понять, Дин?
— Погодите! — Я потряс головой. — Погодите, дайте подумать…
Взгляд под ноги: где-то там, внизу, притаилась эта странная сущность — Нептун. Какие-то летучие твари беспрепятственно пересекали границу поля в обоих направлениях. Зверюга, похожая на гиену, подскочила к Джерзи, обнюхала его, переместилась к Аранго, опять обнюхала и ускакала в лес.
— Видовые замеры, Миклинн! Вот в чем штука! Видовые сигналы исчезают оттого, что внутри поля все виды копируют сигналы, испускаемые этой дрянью…
— Что ты мелешь?
— Чужой сигнал — иное электромагнитное поле — это угроза. Нептун воспринимает любой сигнал, отличный от своего, как угрозу. И все живое на Д’Маане приспособилось, научилось воспроизводить те же сигналы, что и Нептун. — Я опять потряс головой. — Дайте подумать…
Миклинн не согласился ждать.
— Надо же вытащить Нивина и Аранго. Как это сделать?
Я встал на ноги попрочнее.
— Если бороться с ним, если пробовать сохранить собственные мысли… наступит кошмар. Но сигналы — Джерзи говорил что-то на этот счет… Надо уступить… довериться ему… позволить ему делать с нами все что угодно… — Я схватил Миклинна за руку. — Эврика! Если наши сигналы будут согласовываться с его сигналами, каковы бы они ни были, оно перестанет воспринимать нас как угрозу и оставит в покое…
— Что предпримем, Дин?
Он посмотрел вниз с холма, я тоже. Джерзи кривил рот, испуская безмолвные вопли.
— Что бы ни происходило, уступите. Не сопротивляйтесь. Оно станет пугать вас, мешать ваши мысли. Ну и пусть…
Миклинн насупился.
— Ты лучше не ходи, оставайся здесь.
И я, как когда-то, взъярился и пихнул его в грудь.
— Черта с два, бочонок сала! Я намерен одолеть эту хреновину, и одолеть лично! Идешь со мной — прекрасно, нет — обойдусь…
Я шагнул вниз по склону раньше него. Едва мои страхи встали колом у меня в горле, я остановился и сдался без сопротивления — принял их как они есть. Увидев, что Миклинна тоже достало, я проорал:
— Это не смертельно! А с эмоциями пусть делает что хочет…
Миклинн постоял покачиваясь, прикрыв глаза, затем отозвался:
— Я наконец понял… — Он смерил взглядом Паркса, Ямаду, меня, боднул головой в сторону Джерзи и Аранго. — Ладно, подойдем поближе…
Крики, крики… Ну и силища у этой чертовщины! Все они собрались там, в пруду. Вижу глаза Миклинна, устремленные на меня из-под воды. «Оно хочет тебя, Дин!..» Вода… она омывает мне ботинки, поднимается выше к коленям, еще выше… Я расслабляюсь, оставляю страх позади, раскрываю свой мозг, свое сердце — и позволяю сторонней силе делать, что ей заблагорассудится. Шаг вперед, глубже в пруд. Вода смыкается у меня над головой…
Открываю глаза. Остальные стоят неподалеку, опасливо щурясь. А вокруг — зеленые поля, над нами — синее небо. Паркс обращается ко мне с улыбкой:
— Оно приняло нас. Признало нас. Правда, Дин?
Осматриваюсь. Джерзи и Аранго лежат без сознания. Миклинн, Паркс и Ямада озираются, не веря тому, что все вернулось в норму. Ямада подходит ко мне, спрашивает:
— Дин, оно ушло?
— Нет. Просто оно признало нас, поверило нам. А вот теперь, когда оно утратило бдительность, — боритесь!
Ослепительный белый свет. Звук такой мощи, что и звуком не назовешь. Все чувства встают на дыбы. Нечто, чего я не ощущаю, сцепилось в смертельной схватке с другим нечто, которого я не вижу. А потом — конец. Черный провал.
…Кислый запах в ноздрях. Запах дыма и дезинфекции. Осознаю, что лежу в постели.
Открыв глаза, вижу белый потолок, разлинованный серыми тенями жалюзи. Голова на подушке. Чуть поворачиваю ее и… черт побери, рядом Джерзи! Прикорнул, сидя на стуле и водрузив скрещенные ноги на другой стул.
— Джерзи! — прохрипел я и повторил громче: — Джерзи!
Тот вскочил на ноги.
— Дин! Пришел в себя?
— Где я?
Нивин улыбнулся, потом расхохотался.
— Вот здорово! Хотел бы я так же владеть собой!
— Не болтай чепуху, Джерзи. Где я?
— На Арапете. В базовом госпитале девятого сектора. Сперва, признаться, мы боялись, что потеряем тебя.
Он откинулся на стуле, потянулся, зевнул.
— А что с Д’Мааном?
— Наша задача выполнена, спасибо тебе. Ты дал старику Нептуну хорошенькую встряску, начав бороться с ним тогда, когда он уже решил, что все в порядке. — Нивин переменил позу, наклонившись вперед. — В тех районах, куда Нептун не забирается, все живые существа делают то же самое и не подпускают его. В других местах они уживаются с Нептуном, подчиняясь ему. По мнению Мустафы, следующая экспедиция выживет без особого труда, если наденет защитные костюмы, экранирующие собственные излучения. Правда, это не поможет устранить главную угрозу.
— Главную угрозу?
— Нептун не вполне разумен, хотя тупым его тоже не назовешь. Поля, с которыми мы столкнулись, — его первая линия обороны. Если ваши сигналы не совпадают с его собственными, он напускает на вас ваши потаенные страхи. Однако у него есть в запасе еще кое-что. Когда тебя утащили в госпиталь, мы провели парочку экспериментов. В результате посадочный модуль превратился в лужу расплавленного металла.
— Не понимаю.
— Поле страха, как мы его прозвали, — первая автоматическая реакция на непрошеных гостей. Но все, кто живет на Д’Маане, так или иначе к этому приспособились. Вот Нептун и разработал другие методы обороны: во-первых, резкое повышение температуры, а во-вторых, трансформацию материи. Роботов не испугаешь, так он их, недолго думая, расплавил.
— Трудненько же будет там закрепиться!
— А это уж не наша забота…
Дверь в палату распахнулась, и к нам ворвался Миклинн в сопровождении краснорожего — похоже, обожженного — Паркса. Миклинн бросил взгляд на меня и расплылся в улыбке.
— Вижу, что ты решил вернуться в число живых.
Я не спорил, только спросил:
— А сам ты как?
— Отлично. Просто отлично.
— Знаешь, Рэд, — фыркнул Паркс, — проклятые волосатики не хотят принимать ни одного предложения.
Миклинн пожал плечами.
— Ну что ж, Паркс, мы подчиняемся приказам. Нам приказано убираться отсюда, как только мы обеспечим волосатикам возможность спуститься на Д’Маан и выжить. Мы свое дело сделали.
— Но ведь ты понимаешь, — Паркс насупился, — что натворит Луа со своими дружками после посадки…
— Разве я не пробовал дать им несколько толковых советов? — заметил Миклинн, приподнимая брови. — Не моя вина, если они не желают слушать.
Паркс пристально вгляделся в командира и вдруг, закинув голову, от души расхохотался. Так, хохоча, он и вышел из комнаты. Я принял сидячее положение и осведомился:
— Что дальше?
Давно я не видел его любимого жеста: Миклинн потер подбородок.
— Как только встанешь на ноги, нас ждет новое задание.
— Под твоим руководством?
— Под моим.
Я поджал губы, зажмурился и все-таки кивнул.
— Думаю, существуют и более тяжкие виды казни…
Теперь расхохотался Джерзи.
— Если есть, то крайне редкие…
Протянув руку, Миклинн треснул Нивина по предплечью.
— Я выбью из тебя дурь! Повалю, наступлю на башку и выдавлю ее из ушей…
— Миклинн, — перебил я, — что, по-твоему, случится с арапетянами на Д’Маане и что так рассмешило Паркса?
Миклинн чуть было не протянул руки ко мне, но передумал и позволил им упасть по бокам.
— Луа и его бражка желают попасть на Д’Маан без малейшего промедления. Чтобы ты знал: Луа на Арапете — вроде средневекового феодала-разбойника. Он раскатывал свои волосатые губы на Д’Маан с тех самых пор, как впервые прослышал про эту планету. Едва высадившись, он пошлет своих разгильдяев раздевать ее догола, добывать все подряд, до чего дотянутся их грязные когти. — Миклинн ухмыльнулся, и, готов поклясться, что в уголках рта у него затрепетало злорадство. — Экранирующие костюмы, предложенные Мустафой, будут прекрасно служить, пока вы просто гуляете туда-сюда. Но как только они начнут добывать полезные ископаемые… — Он недвусмысленно хмыкнул. — У меня были кое-какие предложения хотя бы насчет того, как уберечься от отравленной воды, но Луа не проявил интереса…
Он постоял надо мной еще пол минуты и, кивнув на прощание, удалился. А я, скрестив руки на груди, сидел и размышлял о том, чем может закончиться конфронтация между нетерпеливыми невеждами арапетянами и водой, способной дать отпор. И сказал себе: Рэд Миклинн взял таки верх над планетой, на которую точил зубы, — над Арапетом…
Полгода спустя, в разгар новой трудной миссии, я спросил Рэда, стоит ли человеку таких способностей и размаха тратить время на сведение счетов. Он ненадолго задумался, затем посмотрел на меня в упор.