(см. биобиблиографическую справку в № 2, 1995 г.)
Автор — для журнала «Если»:
«Жизнь и смерть — едины. Разделяет их, собственно, человек фактом своего бытия. Когда он выбирает жизнь, то он живет; выбирая смерть — существует. Для меня жизнь от смерти отделяет лишь одухотворенность, которую создает литература. Будем одухотворенными!»
Молодая американская писательница, известная также как поэтесса. Дебютировала в НФ в середине 80-х годов, причем именно стихами, хотя и на страницах НФ-журнала. Ее рассказы и стихотворения публиковались в журналах «Analog» и «Asimov’s», а также в нескольких сборниках.
ВИДЕОДРОМ
Адепты жанра
Как это часто бывает, появление на кинематографическом небосклоне США таких гигантов, как Стивен Спилберг и Джордж Лукас, вызвало прилив новой волны амбициозной и мастеровитой молодежи. Некоторые (Джо Данте, Луис Тиг) работали с мэтрами в качестве ассистентов или вторых режиссеров, другие очень верно уловили поворот зрительской аудитории к остросюжетным картинам, где реальность уходила на второй план, уступая место безудержной фантазии. Одним из них был талантливый, способный, но никому тогда еще не известный Джеймс Камерон.
Если любителю кино задать вопрос, кто самый великий режиссер — ответов будет множество, но если специалиста кинематографа озадачить вопросом, кто самый производительный, быстро снимающий, неразборчивый в средствах режиссер и продюсер, ответ будет один — Роджер Корман. Этот бравый демобилизованный морячок, начав свою работу курьером на студии «20-й Век Фокс», к 80-м годам умудрился снять более пятидесяти картин как режиссер и не менее сорока как продюсер. Точное же число произведений этого «гениального ремесленника», как называют его коллеги, вообще не поддается подсчету, поскольку часто, если это диктовалось коммерческой надобностью, он смело шел на неординарные шаги — менял название картины, перемонтировал старые в новые, делал из одной две и наоборот, снимал одновременно две, а то и больше лент в одних декорациях. Не стоит искать среди названий его фильмов особо выдающиеся, хотя о некоторых стоит упомянуть, ибо они оставили свой след в анналах жанров фантастики и ужасов, а вернее, на их межжанровом рубеже: «День, когда настал конец света», «Нападение Чудовищных Крабов», «Богини Акульего рифа», «Чудовище из Проклятого моря» и многие другие. Добавлю еще, исторической справедливости ради, что в 1959 году как продюсер он снял фильм «Преступление и наказание» (да, да, Федор Михайлович!), а свою последнюю картину как режиссер — «Франкенштейн Освобожденный» — сделал в 1990 году.
Не удивляйтесь: я уделил столько внимания Роджеру Корману по одной простой причине — именно у этого неортодоксального кинематографиста и проходил свои университеты молодой Джеймс Камерон. Он исправно переезжал с одной картины на другую, трудился ассистентом режиссера, художника, но фамилия его оставалась только в заключительных титрах, которые шли на экране, когда зрители, дожевывая попкорн, уже тянулись к выходу из кинозала. Камерон, конечно же, был в курсе всех новинок кинематографа, именно тогда у него сформировался стойкий интерес к остросюжетной фантастике и на него не мог не произвести впечатление шумный успех картины Ридли Скотта «Чужой». Правда, опять же справедливости ради, надо заметить, что эта лента не была оригинальной ни по сюжету, ни по форме — идея косвенно заимствована из среднего фильма, снятого еще в 1958 году режиссером Эдвардом Л. Каном «Оно! Ужас из-за пределов космоса». В этой картине космический корабль, возвращаясь на Землю, привозит с собой весьма нежелательного гостя. Однако добротная режиссура, достойная игра актеров, изысканная операторская работа, смакующая леденящие душу детали, привлекли к фильму всеобщее внимание, принесли «Оскара» за спецэффекты и породили массу подражаний, в том числе и пародий.
Самого же Джеймса Камерона тем временем тоже ожидал первый, хота и скромный, успех: в 1981 году он наконец попадает в основные титры, став главным художником на картине Джимми Т. Мураками «Сражение среди звезд», научно-фантастической ленте, сделанной на студии все того же Роджера Кормана без особых премудростей, по сюжету и традициям напоминающей «Великолепную семерку». Понятное дело, декорации и эффекты, придуманные Камероном, экономный продюсер в дальнейшем еще не раз пустил в ход.
Камерона заметили, и на следующий год он уже художник-постановщик в фильме Б. Д. Кларка «Галактика ужаса». Сюжет — пересказ «Чужого»: астронавтов, оказавшихся после аварии на чужой планете, одного за другим поедают чудовища. Но главное для молодого кинематографиста: ему впервые доверено быть режиссером второй съемочной группы — именно той, которая снимает инопланетных обжор. Кто знает, какие мечты и планы роились тогда в голове счастливого дебютанта.
Что ж, университеты пройдены, цели и пристрастия определились, пора взяться за самостоятельную работу. К счастью, она не заставила себя долго ждать. В 1982 году Джеймсу Камерону было предоставлено право снять свою первую картину. Правда, огромная радость испорчена ложкой дегтя: его дебютный самостоятельный фильм будет носить порядковый номер «2». Дело в том, что Джеймсу пришлось снимать продолжение фильма-дебюта ученика Стивена Спилберга Джо Данте «Пираньи». Положение усугублялось тем, что, снимая в 1978 году свою картину, талантливый ученик не побоялся передразнить знаменитого учителя, сделав почти пародию на «Челюсти» и другие работы этого жанра. Камерона это ни в коем случае не устраивало. Он пришел создавать серьезное кино. Ситуация осложнялась тем, что его картина, в отличие от первой, финансировалась не американцами, а итальянцами, что означало совсем другие материальные возможности. Режиссер все же пытался бороться с обстоятельствами — в его картине были почти все необходимые атрибуты жанра: и отрезанный от мира курорт, и душещипательная любовь, и гнусные злодеи. А главное: и раньше-то не отличавшиеся миролюбием кровожадные рыбки — пожирательницы всего живого — обрели способность летать! Несмотря на все эти модернизации, фильм провалился — и по оценке критиков, и по данным кинопроката. «Нужно быть экстрасенсом, чтобы суметь разглядеть в молодом режиссере хоть искру таланта», — примерно так отзывалась позже пресса о первом самостоятельном опусе Камерона.
У другого, возможно, опустились бы руки. Разочарованный, «молодой специалист» продолжал бы до конца дней снимать малобюджетное второсортное кино, но не таков был Джеймс Камерон.
Он собирает вокруг себя ровесников: многие из них пришли из промышленного кино, то есть работали, снимая учебные и рекламные фильмы для крупных компаний. Идея, казалась бы, витала в воздухе, и Камерон вместе с будущим продюсером картины Гейл Энн Хэрд дописывают сценарий, на обложке которого стоит никому пока не знакомое слово «Терминатор». А дальше началась какая-то сказка. Все вдруг стало получаться. Деньги нашлись у тех же компаний. Главную роль не без уговоров согласился играть сам Арнольд Шварценеггер. И наконец в 1984 году на экраны США, а затем и всего мира выходит фильм режиссера Джеймса Камерона «Терминатор», не оставивший никаких сомнений в том, что в кинематограф дерзко и уверенно шагнул несомненно талантливый и смелый профессионал.
Вспомним коротко сюжет. Из XXI века в наше время засылается робот-киллер с заданием найти и убить женщину, которой еще только предстоит стать матерью человека, возглавившего в будущем восстание людей против машин. Тоже из будущего, но с целью спасти предводителя повстанцев отправляется другой воин, уже человек.
В чем причины невероятного успеха картины? Прежде всего — сценарий. Написанный самим режиссером (по мотивам книг писателя-фантаста Харлана Эллисона), он счастливо избежал той болезненной «ломки», которая возникает при переходе подобной рукописи из рук сценариста на рабочий стол режиссера. Камерон создавал свое детище, уже зная, как будет снимать. Так родились знаменитые детали — механическая рука, электронный глаз и многое другое, ставшее «знаковым» для этой картины. К тому же четкая, тщательно выверенная, почти механическая режиссура, вызывающая к жизни аналогии с паровым катком или даже знаменитым наполеоновским девизом «Ввязаться в драку, а там посмотрим» (надо сказать, что в дальнейшем этот принцип станет главенствующим в творчестве Камерона). И наконец выбор главного героя. Хотя формально персонаж Шварценеггера явно отрицательный, да к тому же робот, а соответственно, по законам американского кинематографа не может занимать центральное место, именно он является тем стержнем, вокруг которого вращается все действие. Арни, с его механической походкой, неуклюжей мимикой, чужеродным акцентом, оказался идеально соответствующим моменту. Да, Шварценеггер здорово помог Камерону, но и режиссер не остался в долгу: после «Терминатора» средний гонорар актера за картину возрос с 2 до 10 млн. долларов. И актер, и режиссер явно остались довольны друг другом; в будущем им, конечно же, еще предстоит встретиться.
После успеха «Терминатора» Камерон не торопится взяться за новую работу. Он ждет предложения, которое соответствовало бы его новому статусу. А пока, чтобы не простаивать, становится соавтором сценария «Рембо: Первая кровь. Часть 2-я (опять «вторая»!)» и ждет. Наконец, через два года после огромного успеха в тандеме со Шварценеггером, он получает предложение опять-таки снять «вторую часть»! Но на этот раз студия «20-й Век Фокс», видимо, чувствуя затянувшуюся двухсмысленность ситуации, не скупится на бочки меда. Во-первых, это продолжение не чего-либо там, а самого «Чужого», во-вторых, режиссеру дается полный карт-бланш: он может сам написать сценарий, подобрать продюсера, актеров, сохранив в команде, разумеется, актрису Сигерни Уивер. Камерон недолго думая, дает согласие и вместе с продюсером Гейл Энн Хэрд приступает к работе.
Как вы помните, первый фильм Ридли Скопа завершался тем, что астронавтка Рипли после гибели экипажа и кошмарной схватки с непобедимым инопланетным чудовищем погружается в анабиоз на спасательной шлюпке, предварительно введя в бортовой компьютер программу поиска Земли. Фильм Камерона начинается с того, что героиню (Сигерни Уивер) находят через 57 лет. Режиссер почти не дает себе времени обрисовать характеры, он буквально насильно заталкивает всех действующих лиц обратно в кошмар, на планету, находящуюся во власти не одного монстра, как в предыдущей картине, а немыслимого множества жутких существ. Не останавливаясь на деталях, скажу только, что Камерону после довольно вялого начала удалось закрутить такой фейерверк событий, что критики единогласно сравнивали его с бесконечным заездом на «американских горках».
Режиссер наконец смог доказать, что в своей стихии он первый. В подтверждение приведу рейтинг известного критика Леонарда Молтина: «Чужой» — 2,5 звездочки, «Чужие» Камерона — 3,5, а снятый в 1992 году режиссером Дэвидом Финчером «Чужой-3» — всего 2. Комментарии, как говорится, излишни. Камерон доказал, что в своей области он — лидер.
В 1989 году неуемная фантазия уводит Джеймса Камерона в иные пространства, и он снимает красочную подводную сагу «Бездна». Режиссер вновь строит личный микрокосм со своими законами и обитателями. На этот раз экипаж подводной нефтедобывающей платформы, пытаясь спасти потерпевшую аварию ядерную подводную лодку, сталкивается с инопланетянами, которые обосновались в глубинах океана. В живых, как вы понимаете, остаются немногие из людей. Некоторая схематичность характеров с лихвой искупается избытком действия, великолепными съемками и поисками для человечества «светлого будущего», которое обещает встреча с инопланетянами.
Наступили 90-е годы. Кинематограф совершил еще один качественно новый прорыв — в него смело шагнула компьютерная техника. Нельзя сказать, что она не использовалась раньше, достаточно вспомнить хотя бы «Звездные войны» Джорджа Лукаса, но только теперь создатели фильмов получили поистине безграничные возможности. Не мог пройти мимо них и Джеймс Камерон. И что же он решает снимать? Снова продолжение! Но на этот раз новый вариант своего любимого детища — «Терминатор-2: Судный день». Чтобы развить прежний успех, Камерон прекрасно использовал две представившиеся возможности: во-первых, донельзя насытил картину последними техническими новациями, в том числе до него не применявшимися; во-вторых, размягчил, как бы очеловечил сюжет. Тут и введение детской роли, упор на материнские страдания, а главное — превращение того же Киборга-киллера в положительного героя и любимца публики. Фильм побил все тогдашние рекорды — и по затратам, и по прибыли, но все же оставил смутное чувство, что «слишком много» — это не всегда хорошо.
Тем не менее, опыт работы со Шварценеггером и вообще со всей своей «терминаторской» группой, видимо, оставил у Камерона самые приятные воспоминания. И после того как в том же, 1991 году Джеймс как продюсер снимает криминальный триллер «Гребень волны», он в той же компании приступает к съемкам фильма «Правдивая ложь». Вероятно, для режиссера это попытка уйти от привычных стереотипов. Он хочет доказать, что способен работать в любых жанрах, в том числе и в жанре приключенческой комедии.
Фильм, вышедший на экраны в 1994 году, имел большой кассовый успех и укрепил профессиональные и финансовые завоевания как Шварценеггера, так и в еще большей степени Камерона. Но все же хотелось бы верить, что мастер фантастики и приключений Джеймс Камерон еще снимет свою лучшую картину, где невиданные технические спецэффекты лишь дополнят захватывающий, остросюжетный конфликт сильных характеров. Умение и талант режиссера вполне позволяют на это рассчитывать.
ДЖЕЙМС КАМЕРОН (р. в 1956)
(краткая фильмография)
-----------------------------------------
1981 — «Пираньи-2: Нерест» («Plranha-2: Spawning»)
1984 — «Терминатор» («Therminator»)
1986 — «Чужие» («Aliens»)
1989—«Бездна» («The Abyss»)
1991 — «Терминатор-2: Судный день» («Therminator-2: Judgement Day»)
1992—«Бездна, специальный выпуск» («The Abyss, Special Edition»)
1994—«Правдивая ложь» («True Lies»)
Ветеран звёздных войн
Сегодня Харрисон Форд неизменно называется к числе самых популярных як проб мира, а сумма гонораров, полученных им за последние десять лет, является рекордной. Примечательно, что столь головокружительный успех суперзвезды экрана связан прежде всею с ролями, сыгранными именно в фантастике приключенческих фильмах.
На первый взгляд, более далекого от фантастики персонажа, чем Харрисон Форд, представить себе трудно. Достаточно хотя бы один раз посмотреть на его плотную коренастую фигуру, натруженные руки и фирменную кривую ухмылочку, чтобы понять: этот человек твердо стоит на земле (или, если угодно. Земле) и в ближайшее время никуда отсюда не собирается. Об этом свидетельствуют и факты личной биографии Форда, к слову, до обидного бедной, с точки зрения бульварной прессы и светских хроникеров. За пятьдесят три года жизни — ни скандалов, ни пикантных любовных историй, ни шумных разоблачений. Форд ведет тихую, почти затворническую жизнь на уединенном ранчо в Вайоминге, принципиально игнорирует модные рауты (порой это распространяется даже на премьеры собственных фильмов) и с похвальной последовательностью предпочитает тусовкам работу. Даже в начале 70-х годов, когда карьера начинающего актера решительно не складывалась (в свое время Форда даже признали профнепригодным), он не стал рассчитывать на чудо, а совершил поступок поистине беспрецедентный — переквалифицировался в столяра. Причем за короткий срок умудрился не просто освоить азы профессии, но и стать самым модным мебельным мастером в Голливуде. Какая уж тут фантастика…
И тем не менее, заводя разговор о кинематографической science fiction, обойти фигуру Харрисона Форда было бы просто преступно. И дело не только в том, что его супруга, писательница Мелисса Мэтьюсон была автором сценария одного из самых знаменитых (и кассовых) фантастических фильмов — «Инопланетянина» Стивена Спилберга. Важнее другое. За всю свою карьеру Форд сыграл всего трех фантастических персонажей. Но зато что это за роли! Космический искатель приключений Хан Соло из трилогии о «Звездных войнах».
Герой еще одной трилогии — доктор археологии Индиана Джонс. И, наконец, охотник за киборгами Фред Деккер, «блейд-раннер» из одноименного фильма. Каждый из них олицетворяет целую эпоху в фантастическом кино и поистине стал объектом культового поклонения. Наконец, что немаловажно, именно эти герои (в первую очередь это касается Хана Соло и Индианы Джонса) «повинны» в том, что Харрисон Форд оказался самым кассовым американским актером — в 1994 году Ассоциация владельцев кинотеатров США присудила Форду звание «Кассовая звезда века». Впрочем, и это тоже не фантастика, а чистая правда.
А по-настоящему началось все в 1977 году. Доподлинно не известно, что сподвигло Джорджа Лукаса пригласить Харрисона на роль Хана Соло — поразительная интуиция, способность разглядеть в неудачливом статисте будущую суперзвезду или просто приятельские отношения. Но, как бы то ни было. Форд в «Звездных войнах» появился. И когда эта воистину эпохальная картина стала (вполне заслуженно) настоящей сенсацией кинопроката, критики имели все основания утверждать, что успех был обеспечен не только революционными спецэффектами, но и участием Харрисона Форда.
Самое любопытное, что ничего особенного Форд в «Звездных войнах» не сыграл. Его Хан Соло, в сущности, стал продуктом синтеза двух наиболее любимых героев американского экрана. Лихого ковбоя из классических вестернов, искателя приключений, лишь по прихоти сценаристов сменившего потрепанный дилижанс на космический челнок, а старые добрые кольты на бластеры (показательно, что главный герой «Звездных войн» Люк Скайуокер, а вместе с ним и зритель, встречается с Ханом не где-нибудь, а в салуне, пусть и космическом). И частного сыщика, героя «черных детективов», готового (разумеется, за определенную плату) пуститься в водоворот самых отчаянных приключений. Видимо, не случайно и название корабля Соло — «Millenium Falcon» («Тысячелетний Сокол») — так отчетливо рифмуется с названием хрестоматийного фильма Джона Хьюстона «Мальтийский сокол». Скрестите Джона Уэйна и Хэмфри Богарта, заставьте этот «гибрид» действовать «давным-давно, в далекой галактике» — и вы получите Хана Соло собственной персоной. В последующих фильмах серии Форд еще более усугубил постмодерновую сущность своего персонажа — даже одежда (рубаха, жилет, кожаная куртка) выглядела по сравнению с белоснежными скафандрами имперских солдат явным и нескрываемым «ретро».
Еще более откровенно Форд обращался к опыту предшественников в другой трилогии, сделавшей его не просто знаменитым актером, но звездой мирового масштаба. Фильмы Стивена Спилберга о приключениях Индианы Джонса считаются не только шедеврами приключенческого жанра, но и классикой постмодерна. Собственно, их вряд ли можно отнести к какому-либо определенному жанру — это одновременно и фантастика, и приключенческий боевик, и видовой фильм о путешествиях в экзотические страны (за время своей экранной жизни доктор Джонс посетил Южную Америку, Индию, Гималаи, Африку, побывал в европейских столицах), и мелодрама, и даже, как ни странно это прозвучит, религиозная притча об обретении истинной веры. Но при этом все жанры складывались на экране в единую, захватывающую и будоражащую воображение картину и превращались в новый, никем еще не придуманный и не поименованный жанр. Как фильм в целом сочетал несочетаемое, так и герой Форда был героем совершенно нового типа. Ученый с мировым именем носил не подобающее статусу (и, как оказалось впоследствии, предназначенное для собаки) имя Индиана. Солидный университетский преподаватель одновременно представал перед зрителем так и не повзрослевшим сорванцом, готовым ехать на край света в поисках древних сокровищ. А скромный и обаятельный очкарик мог в то же время очень ловко управляться и с турецким ятаганом, и с парабеллумом — и, если надо, без промедления пустить его в ход. Именно такой герой был нужен новому времени, уставшему от однообразных пуленепробиваемых суперменов. Неудивительно, что Индиана Джонс вышел далеко за рамки кино, став героем многочисленных комиксов и романов. И, разумеется, на обложках этих книг красовалась героическая физиономия Форда — никто и в мыслях не мог предположить, что Индиана может выглядеть как-то иначе.
Особняком в ряду фантастических фордовских персонажей стоит Фред Деккер, герой фильма Ридли Скотта «Блейд-раннер» (более известный у нас под дословным переводом названия — «Бегущий по лезвию бритвы»). В весьма вольной экранизации гениального романа Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электрических овцах» Форд исполнил роль охотника за киборгами, неожиданно влюбившегося в одну из своих потенциальных жертв. Если и Хан Соло, и доктор Джонс были героями нетипичными, то Деккер просто не герой. Он резонно не видит ни малейшей доли романтики в своем грязном, опасном и не пользующемся уважением деле. Он постоянно попадает в ситуации одна хуже другой и далеко не всегда выходит из них победителем. Похоже, он вообще устал жить в «мире высоких технологий», которые не только не исправили пороки человеческой натуры, но и сделали их еще более очевидными. И его внезапное чувство по отношению к андроиду с другой планеты — всего лишь попытка сбежать в иной мир, более гуманный и человечный… но вряд ли существующий. Прекратить саморазрушительный бег по лезвию бритвы.
Самая серьезная, противоречивая и сильная в эмоциональном отношении роль Харрисона Форда оказалась, по злой иронии, одной из самых нелюбимых в карьере артиста. «На съемках я чувствовал себя не полноправным участником процесса, а пешкой в чужой игре, — говорит Форд в одном из немногочисленных своих интервью. — И вообще, этот фильм не в моем стиле. Это тот тип интеллектуализма, который не рассчитан на внутреннее сопереживание. Я понимаю, многих именно это и привлекает, но я предпочитаю нечто более эмоциональное».
Что ж, возможно. Форду на самом деле виднее. Но жаль, что возможное продолжение «Блейд-раннера» обойдется, по-видимому, без него. Он определенно предпочитает дела земные, насущные. Скромный человек, не склонный к фантазиям
Но без него фантастическое кино не было бы таким, как оно есть. Вот это и есть настоящая фантастика.
Рецензии
ПОБЕГ ИЗ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА
(ESCAPE FROM L.A.)
Производство компании «Paramount Pictures» (США). 1996.
Сценарий Джона Карпентера. Дебры Хилл, Курта Рассела.
Продюсеры Дебра Хилл, Курт Рассел.
Режиссер Джон Карпентер.
В ролях: Курт Рассел Клифф Робертсон, Джордж Коррафейс.
1 ч. 38 мин.
---------------------------------------------------------------------------------
«Побега из Лос-Анджелеса» ждали давно. Ждали не только потому, что это очередная работа культового режиссера Джона Карпентера, но и потому, что фильм является продолжением знаменитого «Побега из Нью-Йорка» — картины, которая (в числе прочих) и сделала режиссера культовым. Разумеется, не исключалась возможность неудачи: если бы новая лента оказалась только повторением старой, никто бы особенно не удивился. К счастью, этого не случилось, хотя заимствований и прямых цитат в рецензируемом фильме хватает. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выясняется, что сходство здесь чисто внешнее, а суть происходящего на экране уже совсем другая. Начать хотя бы с сюжетной канвы: и в первой, и во второй картинах главный герой — бывший спецназовец, а ныне преступник Плисскен по прозвищу Змей (Рассел) — отправляется в гигантские «естественные» тюрьмы, которыми по воле властей стали два крупнейших города Америки. И в том, и в другом случае он вынужден под угрозой смерти отыскать оказавшихся в «запретной зоне» высокопоставленных особ и вернуть их обратно вместе с имевшимися при них ценными предметами (кассетой, где записаны ядерные секреты, и пультом управления, с помощью коего можно «вырубить» энергосистему любой страны мира). Казалось бы, сюжеты почти идентичны. Ан нет! Если в «Побеге из Нью-Йорка» Змею пришлось вызволять президента США. ставшего жертвой тривиального теракта, то в «Побеге из Лос-Анджелеса» герой сталкивается с сознательным «невозвращенцем» — дочерью нового президента, похитившей упомянутый выше пульт и доставившей его предводителю бандитов из лос-анджелесского гетто Гуэрво Джонсу (Коррафейс). Дело в том, что папа этой дочки (Робертсон) довел вверенное его попечению государство до ручки: во-первых. США утратили свою военную мощь и их противники активно готовились к вторжению на территорию бывшей супердержавы; во-вторых, в стране был установлен жесточайший клерикальный режим… Итак, до вторжения остается две минуты, а чудо-пульт находится в руках у Змея, которому и на сей раз удалось уцелеть. Он волен «отключить электричество» в странах-агрессорах (скажем, на Кубе), и в то же время он знает: разрушение энергосистем во всем мире отбросит цивилизацию на несколько столетий назад. Так вот, Змей-Плисскен, решительный противник всяческой НЕСВОБОДЫ, выбирает последнее!
Оценка по пятибалльной шкале: 4,5.
ПЕЩЕРНЫЕ ВРАТА
(CARVER’S GATE)
Производство компании «Jaffa Road» (Канада). 1996.
Сценарий Дуга Бэгота, Тимоти Ли, Шелдона Инкола.
Продюсеры Даниэль Диор, Дж. Филип Джексон.
Режиссер Шелдон Инкол.
В ролях: Майкл Паре, ара Мария Мануэль, Питер Уайлд.
1 ч. 33 мин.
---------------------------------------------------------------------------------
Строго говоря, картина называется не «Пещерные врата», а «Врата Карвера» — по имени главного героя. На этот нюанс, может быть, и не стоило бы обращать внимания (как-никак, изменение названия фильма с целью улучшения его прокатной судьбы — общепринятая практика в кинобизнесе), если бы в ленте имелась хота бы одна пещера. Увы, таковая отсутствует, что заставляет думать о некомпетентности переводчика, перепутавшего «Carver» с «cave» (т. е. «пещера»). Неверная информация приведена и на обложке кассеты, выпущенной фирмой «Master Со.»: там утверждается, что действие картины разворачивается в одном из подземных городов, где будут вынуждены жить люди XXI века. На самом же деле создатели фильма поселили своих персонажей высоко над землей — в огромном сооружении, напоминающем по форме гриб. Впрочем, на настроении и излюбленном времяпрепровождении последних это никак не сказалось: лишенные возможности свободно перемещаться по поверхности планеты, не питающие никаких надежд относительно будущего, они на долгие часы погружались в виртуальную реальность. Иногда погружение бывало настолько глубоким, что самостоятельно выйти из забытья обитатели «гриба» не могли, — и тогда к ним на помощь приходил Карвер (Паре), «разрушитель снов», представитель местных сил правопорядка. Но вот однажды, получив очередной вызов (с этого и начинается картина) и прибыв на место происшествия, Карвер обнаружил там бездыханное тело своей возлюбленной Дайаны (Мануэль), которая так и не смогла вырваться из виртуального пространства. А нужно сказать, что погибшая была не просто красивой женщиной, но компьютерным гением, создавшим аппарат, соединивший два мира — реальный и вымышленный. И сразу же после смерти Дайаны официальные власти «гриба» развернули настоящую охоту за этим устройством. Они и не подозревали о побочном эффекте, который возникал при его функционировании и заключался в регулярном проникновении в действительность розных мерзких тварей из компьютерной игры «Жизнь после смерти»… В общем, впечатление от фильма сравнительно неплохое: такая, знаете ли, крепкая приключенческая фантастика. С другой стороны. странствий по виртуальным мирам столько, что иной раз не сразу понятно, куда именно угодили персонажи. Да и с мотивировкой их поступков дело обстоит не слишком хорошо.
Оценка: 3.
ДЖЕК
(JACK)
Производство компании «Hollywood Pictures» (США), 1996.
Сценарий Джеймса Демонако. Гари Надо.
Продюсеры Рикардо Местрес, Фред фукс. Фрэнсис Форд Коппола.
Режиссер Фрэнсис Форд Коппола.
В ролях: Робин Уильямс, Дайана Лейн, Билл Косби.
1 ч. 50 мин.
---------------------------------------------------------------------------------
Мелодраму с элементами НФ трудно отнести к творческим удачам Ф. Ф. Копполы, автора «Крестного отца», «Разговора» и «Апокалипсиса сегодня». Тем не менее, как и следовало ожидать, картина снята в высшей степени профессионально, если иметь в вцду под профессионализмом чисто ремесленные навыки, как то: умение выстроить кадр, способность добиться от актеров нужного настроения и т. п. Увы, отдельно взятые деревья не образуют леса, и распознать, в чем же состоял глобальный замысел режиссера, не представляется возможным. В целом фильм напоминает большую сказку из сборника назидательных историй для юношества. Заглавный герой, Джек (Уильямс), — несчастный мальчик, клетки которого растут и делятся в четыре раза быстрее, чем это происходит у нормальных людей. В результате в 10-летнем возрасте он выглядит и чувствует себя на все сорок. Излишне говорить, сколько страданий причиняет такая ситуация его маме (Лейн) и домашнему учителю (Косби). В конце концов наставнику удается убедить родителей Джека, что парню нет смысла сидеть дома до конца своих дней и следует ходить в школу, ибо только там, общаясь с ровесниками, он обретет хоть какое-то подобие полноценной жизни. Разумеется, поначалу Джека принимают в штыки: сверстники смеются над ним, обзывают «уродом»… Затем они замечают, что новый ученик в некоторых ситуациях оказывается очень даже полезным: он, например, хорошо играет в баскетбол, может купить в магазине журнал «Пентхаус», а при необходимости — изобразить самого директора, с которым захотела побеседовать мамаша одного из ребят. Ну, с таким чудесным человеком просто грех не подружиться, и вскоре Джек уже становится любимцем всей школы. Дружеские связи очень помогают ему в минуты душевного кризиса, когда вспыхнувшая в его сердце любовь к первой учительнице не нашла взаимности… В США фильм несколько недель не покидал первой десятки кинопроката. Автор этих строк видит тому по крайней мере две причины. Во-первых, многие хотели взглянуть на новую роботу весьма популярного ныне Робина Уильямса (и актер, в общем, не подкачал). А во-вторых, нравятся американцам «политически корректные» произведения искусства. Можно вообразить, каким успехом пользовалась бы лента о старом хромом австралийском аборигене, волей судеб попавшем в лагерь скаутов где-нибудь в районе Хьюстона и легко «вписавшемся» в коллектив…
Оценка: 3.5.
ЖЕЛЕЗНАЯ РУКА ЗАКОНА
Идея робота на страже закона занимала фантастов всегда. Редкое произведение о будущем — далеком или не очень — обходилось, да и обходится по сей день без неподкупных и беспощадных механических служак, призванных обуздать разгул преступности (которая со временем, по мнению писателей-футурологов, будет еще более беспардонной и жестокой). Каждый автор трактовал этот образ по-своему, временами достигая невероятной выразительности — достаточно вспомнить соответствующие рассказы Шекли или Каттнера. Но все-таки при словах «робот-полицейский» вспоминается в первую очередь не книжный персонаж, но герой киноэкрана — Робокоп. Именно появление этого металлического рыцаря в определенной степени поставило точку в данном вопросе. С тех пор любые вариации на тему машины, дающей отпор криминальному миру, неизбежно воспринимаются как жалкое подражание «Робокопу». В лучшем случае — как более или менее удачное развитие темы.
Первый фильм о Робокопе появился в 1987 году. Тогда за разработку этого сюжета взялся знаменитый голландский режиссер Пауль Верхувен, совсем недавно переехавший в Соединенные Штаты. Прославившийся у себя на родине сюрреалистическими триллерами и насыщенными эротикой драмами, Верхувен и в чисто фантастической истории остался верен себе. Под его руководством сюжет лихого фантастического триллера исполнился неожиданной глубины и неоднозначности.
Действие фильма происходит в очень недалеком будущем. Детройтский полицейский Мерфи в первый же день службы на новом месте — в самом опасном и «злачном» районе города — попадает в засаду и гибнет под пулями банды психопатов. Но представители суперкорпорации «Оу-Си-Пи» берутся возродить полицейского. Правда, теперь уже в виде робота, практически неуязвимого для пуль и способного в одиночку заменить целое полицейское подразделение, а то и всю полицию города.
Демонстрация возможностей Робокопа заставляла забыть обо всем и не отрываясь смотреть на экран. Динамичное, богатое спецэффектами (над которыми работали признанные классики визуальных эффектов, вроде мультипликатора Фреда Типпета и мастера по гриму Роба Боттина), непривычно жесткое, а временами и жестокое зрелище производит поистине сокрушительное впечатление даже десять лет спустя. Но, пожалуй, при всех неоспоримых достоинствах, фильм Верхувена не вошел бы в число безусловной классики жанра, если бы стал одномерным боевиком о стальном вершителе правосудия. Однако «Робокоп» не только развлекал, но и заставлял задуматься.
Главной темой фильма неожиданно становилась не борьба с преступностью, и даже не торжество технического прогресса. На первый план выходила мучительная самоидентификация Робокопа, попытка человека, против воли облаченного в доспехи робота и лишенного всего — обрести утраченную индивидуальность. Судьбу. Наконец имя — не зря оно становится последним словом, произнесенным Робокопом в фильме, своеобразной точкой, поставленной в этой истории, совсем не такой простой, как казалось на первый взгляд. И очень важно, что в израненном сознании Мерфи проснулась не только всепоглощающая жажда мщения убийцам, но и воспоминания о семье, доме, ребенке. Несмотря ни на что, Робокоп нашел в себе силы остаться человеком. И в финале это казалось куда более важным, чем все захватывающие дух приключения.
Успеху фильма во многом способствовал и выбор исполнителя на главную роль. Первоначально Робокопа должен был играть Рутгер Хауэр, земляк и давний соратник Пауля Верхувена, снимавшийся во многих его картинах. Но накануне съемок в их отношениях наметился надлом, со временем только усугубившийся. Таким образом кандидатура Хауэра отпала, а его место занял Питер Уэллер.
На долю малоизвестного тогда актера выпала во всех отношениях трудная задача. Мало того, что характер героя был сам по себе непростой, так еще и почти девяносто процентов его тела (включая верхнюю половину лица, скрытую шлемом) были закованы в металлические — и, разумеется, очень тяжелые — доспехи. Какая уж тут индивидуальность! Тем не менее Уэллер безукоризненно справился со своей задачей. Впрочем, по прошествии времени актер не слишком тепло отзывался о роли, принесшей ему всемирную славу: «Я устал от «Робокопа». На самом деле устал, чисто физически. Я взялся за эту роль только потому, что хотел поработать с Паулем Верхувеном… А когда меня попросили сыграть Робокопа во второй серии, мне просто пообещали много денег. Поэтому я и согласился».
Откровенно говоря, в последних словах артиста есть немалая доля истины — снимать вторую серию (а она появилась в 1990 году) имело смысл только для получения прибыли. Ставший режиссером продолжения 68-летний Ирвин Киршнер (известный в первую очередь как постановщик другого знаменитого продолжения — фильма «Империя наносит ответный удар» из саги о «Звездных войнах»), к сожалению, не обладал достаточной фантазией и гибкостью, поэтому его «Робокоп» получился обыкновенным фантастическим боевиком, местами затянутым, иногда просто нелепым и очень шумным. А самое удручающее — лишенным чувства юмора: попытки героев фильма пошутить оборачиваются полнейшим конфузом. Нельзя, конечно, отказать картине в зрелищности, но непрерывный каскад спецэффектов в финале (включая сцену битвы Робокопа со своим собратом — новой модификацией робота, в которую вживлен мозг маньяка-наркомана) в конце концов просто утомляет. Свои положенные миллионы второй «Робокоп», конечно, заработал. Но для того чтобы проект обрел былой блеск, в предполагаемой третьей серии нужно было придумать что-нибудь совсем невероятное.
Увы, чуда не произошло. На третью серию как будто нарочно начали обрушиваться всевозможные несчастья. Сначала отказался от съемок Питер Уэллер (позднее он говорил: «Я никогда не видел «Робокопа-3» и не собираюсь этого делать в будущем»), и его место занял совсем уж не известный Роберт Джон Берк. Потом, из-за банкротства студии Orion, в 1991 году уже готовый фильм был заморожен на два года — и премьера состоялась только в 93-м. И наконец в американском прокате фильм ожидал сокрушительный коммерческий провал: это при том, что сама по себе лента была не такой уж плохой. Сюжет, в котором Робокоп окончательно порывал с преступной (как оказывалось) корпорацией «Оу-Си-Пи» и переходил на сторону восставших горожан, был намного интересней бестолковой чехарды предыдущей серии. Да и нововведения, вроде наделения Робокопа способностью летать или появления в картине японского киборга-самурая, производили неплохое впечатление. К сожалению, общий пессимистический настрой по отношению к картине все же помешал оценить ее по достоинству. Хотя бы как простое развлечение, не претендующее ни на какую философию.
Казалось, на Робокопе можно ставить крест. Однако в 1994 году на канадском телевидении появился телесериал, который позволил фанатам вновь насладиться видом своего любимца. На сей раз под шлемом скрывался Ричард Иден («Байки из склепа», «Сильнейший удар»), но особого значения это уже не имело.
Ничего принципиально нового создатели сериала в образ Робота-полицейского не внесли, а спецэффекты на телевидении, разумеется, не могли соперничать с широкоэкранными чудесами. Но самое главное — ощутимый дефицит новых идей и сюжетов.
Куда более изобретательно по сравнению с телевизионщиками поступили производители компьютерных игр, придумавшие игру под названием «Робокоп против Терминатора». Пожалуй, за эту идею стоит ухватиться в Голливуде. Ради такого сюжета, вероятно, даже Питер Уэллер нарушит свое давнее обещание. И вновь облачится в доспехи Робокопа.
Тема
А ВЕДЬ ЭТА ПАРОЧКА СПАСЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
Для голливудского кино лето и осень 1996 г. ознаменовались бумом в области научно-фантастических сюжетов. Если вспомнить, что отвлекало американцев от предвыборной кампании и олимпиады в Атланте, то на память, конечно, придет «День независимости» Р. Эммериха. Этот ряд можно продолжить «Феноменом» Д. Тертелтауба, «Джеком» ф.-ф. Копполы и «Цепной реакцией» Э. Дэвиса. При заметной «разнокалиберности» стилей и жанров, фильмы объединяет одно немаловажное сходство: и апокалиптическая эпопея Эммериха, и комедия Копполы, и мелодрама Тертелтауба, и триллер Дэвиса прочно «заземлены» на реалии сегодняшней Америки.
Обратим внимание на первое обстоятельство: создатели фильмов не только не пренебрегают точной ссылкой на время и место, в которых живут герои, но и старательно подчеркивают, что действие происходит в сегодняшнем Вашингтоне, Чикаго или небольшом городке Хэрмон в Северной Калифорнии.
Не будем лукавить. Отодвинутые в запредельное будущее антиутопии и космические хроники тоже не вышли — и никогда не выйдут — из моды. Уверен, что очередной сиквел «Звездных войн», который собирается ставить Лукас, вызовет новую вспышку интереса к галактическим империям и таинственным пришельцам. И все же возможность ощутить себя очевидцем космического катаклизма или эпохального открытия, узнать, что живущий рядом автомеханик обрел дар телекинеза («Феномен»), а соседский ребенок «продвинулся» на тридцать лет вперед («Джек») — это приманка, на которую прагматичные американцы, озабоченные прежде всего все-таки сегодняшними проблемами, «клюют» особенно охотно.
А если так, то на подобные проекты согласны делать ставку и продюсеры. Это привлекает и маститых, и начинающих режиссеров, полагающих, что соединение реальности и фантастики позволит им уйти от схематичных героев и штампованных ситуаций.
Думал ли так Эндрю Дэвис — режиссер с хорошей коммерческой хваткой, чьи фильмы «В осаде» и «Беглец» пользовались немалым успехом и у нас в России?
Если да, то сценарий Д. Фридмэна, Д. Лоутона и М. Бортмэна для фильма «Цепная реакция» поставил Дэвиса в невыгодное положение. Судьба эпохального научного открытия или изобретения, попавшего в руки криминальной группировки или «гения зла», — эта интрига эксплуатируется кинематографом с начала XX столетия. Конечно, нынешнее поколение американцев не смотрело фильмы Льва Кулешова «Луч смерти» или Рене Клэра «Париж уснул», но впечатления от прошлогодних премьер своего, голливудского мэйнстрима, не выветриваются за один день. Скажем, в «Джонни-мнемонике» Р. Лонго злоумышленники пытались стать обладателями чудо-лекарства, а в сценарии, который взялся ставить Дэвис, эту роль сыграл чудо-энергоноситель. Несколько забегая вперед, заметим, что Дэвис еще сильнее обозначил параллели с фильмом Лонго, пригласив на роль главного исполнителя того же Кеану Ривза.
Излюбленной схемой для современных триллеров и «фильмов действия» становится выдвижение на передний план разнополой парочки симпатичных положительных героев, принимающих на себя основной удар преступной группировки и лелеющих (в перерывах между драками и погонями) чувство романтической влюбленности друг в друга. Подобные дуэты хорошо запомнились зрителю по фильмам «Скорость» Яна Де Бонта (К. Ривз — опять он! — и С. Буллок) и «Сломанная стрела» Джона By (К. Слэйтер и С. Мэтис). Авторы сценария «Цепной реакции» не пожелали отходить от канона, и главными фигурами в борьбе за технологию получения дешевого и экологически чистого топлива (речь идет о водороде, получаемом из обычной воды) стали студент-физик Эдди Касаливич (естественно, К. Ривз) и молодая ученая Лили Синклер (Рэйчел Вейц, сыгравшая недавно в новом фильме Б. Бертолуччи).
Как ни странно, нежелательные аналогии с дуэтами из других фильмов возникают не столько из-за внешности и манеры исполнения актеров (отпустивший длинные волосы и надевший «комиссарскую» кожаную тужурку Ривз не очень похож на флегматичного Джонни-мнемоника с его короткой стрижкой и безупречным костюмом), сколько из-за ситуаций и предметной среды, в которых им приходится действовать. Взрывы разной мощности, которые то гонятся за героем по улицам Чикаго, то выносят его на поверхность засекреченной шахты, шипящие струи газа, взлетающие вверх подъемники и скользящие по замерзшему льду аэросани создают впечатление, что мы смотрим продолжение «Сломанной стрелы» или «Трудной мишени». В связи с этим возникает вопрос, почему Э. Дэвис не пригласил на роль студента-физико Ж.-К. Ван Дамма или Джеки Чана.
«Цепная реакция» не заслуживала бы сколько-нибудь серьезного внимания, не окажись в ней нечто, выводящее ее за рамки среднего голливудского боевика.
Главная находка Э. Дэвиса — это актер Морган Фримэн в роли отрицательного персонажа, ученого Пола Шэннона. Поначалу он воспринимается нами как типичный «bad guy» приключенческих сюжетов — интриган, предатель, союзник неведомой мафии. Однако благодаря сценарию и исполнению этой роли очень популярным сегодня негритянским актером («Освобождение из Шоушенка», «Семь») образ Шэннона становится «рычагом», поднимающим фильм до более глубокого, можно сказать — философски-парадоксального взгляда на проблему сказочного «неиссякаемого» энергоносителя.
«Ну и что же будет, если мы выбросим на рынок этот удивительный, почти бесплатный энергоноситель? — потягивая сигару, спрашивает импозантный седовласый ученый у своего молодого оппонента. — Инфляция, безработица, война…». Произнесенные без злорадных или зловещих обертонов, с интонацией человека, знающего, как устроен мир, эти слова заставляют вдумчивого зрителя без лишней эйфории принять известие о том, что секрет таинственной цепной реакции стал достоянием тысяч научных лабораторий во всех странах мира.
Панорамы заснеженного Чикаго, мастерски снятые оператором Ф. Тайди, создают настроение холода и бесприютности — вовсе не характерные для фантастического боевика. В водороде или каком-то другом «чудесном» источнике энергии мы разуверимся так же, как в нефти, говорит нам «между кадров» своей картины Э. Дэвис. Чудодейственной остается только энергия нашей души. Как ни банальна эта мысль, ради нее стоит посмотреть фильм.