астических книг, составленном писателем-фантастом и исследователем фантастики профессором Джеймсом Ганном.
ВЕРНИСАЖ
ХОРОШО, ЧТО КОРОВЫ ЛЕТАЮТ!
Первым ощущением, которое я испытал, когда впервые открыл альбом неведомого мне Патрика Вудроффа, был шок. А еще — досада, недоумение… Почему я до сих пор ничего о нем не знал?
Какая тут к черту «научная фантастика»: это Иероним Босх, это Сальвадор Дали, а из новых мастеров — помпезно-загадочный венский сюрреалист Эрнст Фукс. Его полотнам висеть бы в крупнейших картинных галереях, а не украшать собой альбомы «НФ живописи», продающиеся в специализированных же магазинах!
Англичанин Вудрофф, родившийся а 1940 году в Галифаксе (графство Моркишр) и окончившим университет в Лидсе с дипломом преподавателя Немецкого и французского языков, сегодня, без сомнения, один из самых самобытных и талантливых художников-иллюстраторов Великобритании.
Самобытность и талант — это еще и гарантия лучших продаж, но Вудрофф вниманием и заказами не обделен. С 1972 года, когда в престижном лондонском Ковент-Гардене прошла его первая персональная выставка, минула четверть века — но и но сей день художника знают, в основном, но обложкам НФ-книг (коих не так много), музыкальным альбомам да по чудесным альбомам книжным, макет и дизайн которых он выполняет собственноручно. А также гравировку, сопроводительные тексты (часто поэтические), набор, печать и переплет! И в результате они получаются «книгами Патрика Вудроффа» — во всех смыслах, которые можно себе представить.
Достаточно сравнить его альбомы, начиная с первого, «Мифопоэикон» (1976), и кончая последним, «Пастбище в небесах» (1993), с чистописанием многих современных американских многостаночников, чтобы мгновенно ощутить разницу между культурными традициями Старого Света и самонадеянным и индустриальным конвейером Нового.
Между тем жанр фантастики Патрик Вудрофф перерос давно. А в каком жанре творит сейчас, пожалуй, и сам не в курсе.
Он вообще чудной — достаточно взглянуть на его портрет. Бородатый романтик, внешне отстраненный, погруженный в себя — и одновременно всматривающийся в какие-то запредельные горизонты, ведомые ему одному.
Уверенный мастеровой, способный не только трубочку раскурить, но и нарисовать, настрогать, вырезать, набрать, слепить, скомпоновать, напечатать…
Неожиданное сочетание средневекового мастера, болезненно томного эстета времен прерафаэлитов и современного хиппи!
У него свой мир. Затягивающий и таинственный. Изысканный и выписанный до малейшего завитка. Порой болезненный, порочный, декадентский — и в то же время ироничный. Заумный и какой-то несерьезно-легкомысленный. Так вот, этот мир до последнего штришка — фантастический.
Но все же самые плоские и постные иллюстрации Вудроффа — это как раз обложки к книжкам научной фантастики (правда, иллюстрировал он издания английские — тем, кому довелось сравнивать их с аналогичной американской продукцией, разницу объяснять не нужно). Он иллюстрировал Мерритта и Вэнса, Андерсона и Мартина, Хайнлайна и Нортон, Желязны и Азимова, Пола и Уиндэма, Холдемана и Муркока… Словом, всех выходивших в том или ином британском издательстве, в определенный период времени «поставившем» на Вудроффа (это обычная практика: художники заключают с издательством контракт на определенный срок, после чего уже не имеют права выбирать, что оформлять).
Но Вудрофф каждого из перечисленных оформлял так, как сам считал нужным. А поскольку он мастер все-таки штучный, какому бы то ни было конвейеру противопоказанный, то и особых лавров на ниве «обложечной» ни у себя на родине, ни за океаном не снискал. Короче, в том сегменте книжного рынка, где первые ряды занимают Майкл Уэлан, Джим Бернс и им подобные, Вудрофф не преуспел.
Однако когда он не чувствует себя связанным рыночными веригами «ясности» и «красивости» и выплескивает на холст все, что таится у него в подсознании, — а выплеск этот, кажется, не обходится без специфических стимуляторов, на них энергично намекают разбросанные маковые бутоны да странного вида курительные трубки, — вот тут-то и начинается подлинная фантастика!
И ошалело взлетают, освободившие от пут тяготения, куда-то в перевернутые небеса его потрясающие буренки: щипали себе мирно травку, не подозревая о том, что мир вот так, одним взмахом кисти художника, может перевернуться вверх тормашками.
А на стебельке цветка, раскачиваясь на собственном хоботе, духарятся себе крошечные розовые слоны улитки. Да и цветки у Вудроффа все какие-то особенные, фрейдистски выразительные.
И уж совсем непостижимое творится на его знаменитых коллажах. Где странно и неописуемо решительно все: персонажи (эльфы, заколдованные иринцы?), и их умопомрачительные «летательные аппараты», и головные уборы (корона фараонов, шутовской колпак?), и кто-то (что-то?), ползущий по земле, — то ли карикатурный до нелепости механизм, то ли живность какая!
Где, когда и с кем все это происходит, ведомо одному лишь Вудроффу. А может, и он не знает: просто открылся ему этот странный сказочный мир на мгновение. Открылся только для того, чтобы сообщить о себе, о том, что и такой мир может быть.
После чего и в нашем, обыденном, становится чуточку интереснее жить. Зная, что где-то там, под облаками, упоительно парят в небесах коровы…
ВИДЕОДРОМ
Адепты жанра
СТРАШНЫЙ ВЕСЕЛЬЧАК
В массовом сознании существует устойчивый миф, что всякий творческий человек в глубине души очень похож на собственные произведения. Сторонники такого взгляда могут даже привести примеры: Достоевский, мол, был человеком нервным и сумрачным, как и его романы; Дали в жизни выглядел таким же провокатором, как и в живописи; разговаривать же с Александром Сокуровым ничуть не легче, чем смотреть его фильмы. Соответственно, нет ничего более отвратительного, чем человек, который снимает фильмы ужасов.
На самом деле это, разумеется, не так. Если бы авторы кинокошмаров были похожи на собственных персонажей, то мало кому из них удалось бы снять больше одного фильма — помешали бы или психиатры, или полицейские. А между тем именно в этом жанре немало живых классиков, которые сняли по десять — пятнадцать картин и продолжают активно работать. Самым удачливым из них, пожалуй, можно признать Уэсли Крейвена — режиссера, который тринадцать лет назад показал всему миру, как именно надо пугать зрителя, сняв самый первый «Кошмар на улице Вязов».
Конечно, есть режиссеры, снимавшие чаще но в мире киноужасов еще никому не удавалось заработать столько, сколько собрали фильмы Крейвена.
Этот респектабельный 58-летний джентльмен живет в соответствии с четким расписанием: по субботам он играет в гольф в загородном клубе, воскресенья проводит с семьей, с понедельника по среду изучает новые сценарии, а в четвepг и пятницу общается с прессой. Он терпеть не может романы Стивена Кинга, предпочитая читать «что-нибудь научное: книги по геологии, физике, биологии, астрономии, биохимии». Свой распорядок он нарушает только во время съемок, которые, впрочем, Крейвен тоже производит строго по графику. Он терпеть не может беспорядок и педагогические ассоциации. Но когда мне удалось связаться с Крейвеном с помощью Internet, я с удивлением обнаружил, что этот человек совсем не такой монстр и зануда, каким его принято представлять.
Создатель Фредди Крюгера оказался личностью весьма жизнерадостной. Его веселит тот факт, что самым удачливым производителем кинокошмаров стал человек именно с такой фамилией (слово «craven» переводится как «трус, трусливый»). Еще он любит порассуждать о вреде высшего образования (сам Крейвен закончил колледж Уитон и Университет в Балтиморе) «Избыток знаний, — утверждает режиссер, — жутко мешает. Когда я снимал «Лето страха», то переделывал каждую сцену по нескольку раз. Мне все время казалось, что получается слишком похоже на Кормана. В конце концов продюсеру это надоело, и он пообещал меня прогнать, если я не угомонюсь. С тех пор я стараюсь не вспоминать, что снимали другие».
Предшественников у Крейвена, действительно, можно отыскать немало. Тот же легендарный продюсер и режиссер Роджер Корман, к примеру. Именно он считается настоящим создателем и вдохновителем целого потока малобюджетных фильмов ужасов категории «В», на которых выросли практически все нынешние американские кинематографисты. И первые самостоятельные работы Крейвена не так уж сильно отличались от кормановских экранизаций Эдгара По. Спецэффекты были недорогие, да и сюжеты особой оригинальностью не блистали. В итоге «Последний дом налево» остался практически незамеченным широкой публикой, а Крейвену пришлось еще пять лет ждать второго шанса, ограничиваясь ролью ассистента у других, более удачливых режиссеров.
«Я отличаюсь от остальных тем, что умею делать выводы из своих ошибок», — говорил Уолт Дисней. Крейвен мог бы с полным основанием повторить слова великого продюсера, создавшего самую успешную киноимперию в мире. В 1977 году он пришел к режиссеру Джорджу Ромеро со сценарием будущего фильма. Ромеро, прославившийся серией триллеров о живых мертвецах, отказался экранизировать этот сценарий, заметив: «Это слишком страшная история. Я люблю жутких монстров, а не безымянный ужас». После чего предложил Крейвену поставить фильм самостоятельно, пообещав уговорить нескольких знакомых продюсеров. Джордж слово свое сдержал. А Крейвен, по его собственному признанию, постарался изо всех сил, снимая «У холмов есть глаза». И с минимальными затратами сделал картину, которую журнал «Horror Screen» в 1979 году назвал «самой страшной лентой десятилетия». Знали бы они, что Крейвен снимет потом!
Прокатный успех «Холмов» открыл перед Крейвеном двери многих киностудий. «У меня к тому времени накопилось восемь готовых сценариев-которые я предложил разным студиям. Среди них был и «Кошмар на улице Вязов». Но мне сказали, что все это недостаточно жутко». Крейвену пришлось экранизировать чужие сюжеты. Впрочем, такой опыт оказался полезным. «За два года я снял три фильма. Это было нелегко, но зато я научился работать быстро сам и заставлять торопиться других». Нехватка времени была не единственной проблемой для создателей фильмов ужасов в конце 70-х. Считалось, что работы в этом жанре в принципе не могут принести студиям больших прибылей, поскольку для детей вход на такие сеансы ограничен, а взрослые ни за что не пойдут всей семьей на страшное кино. Однако фильмы Крейвена себя окупали всегда, хотя снимались они почти исключительно на маленьких студиях, у которых не было достаточных средств для полноценной рекламной кампании своей продукции. Так и оставался бы весь этот жанр вместе с его адептами во «второй лиге» кинобизнеса, если бы в середине 80-х не появился фильм, который полностью изменил представления публики и критиков о кинематографе в жанре хоррор.
Сам Крейвен вспоминает о тех временах со смехом: «Я ходил со сценарием «Кошмара на улице Вязов» по всем студиям. Я предлагал его всем продюсерам, которых знал. И никому это не было интересно. Я договорился с несколькими художниками, оператором и актерами, что они согласятся работать за небольшой гонорар и проценты от проката. У меня все было готово. Не было только студии, которая бы рискнула». В конце концов студия нашлась. Маленькая и никому доселе не известная компания «New Line» согласилась поддержать проект. Крейвен стремительно (пока не передумали) собрал съемочную группу и за два месяца снял задуманный фильм. Еще через месяц состоялась премьера, которую посетили только три журналиста из пятидесяти приглашенных. А наутро на первых полосах двух газет появились заголовки: «Вчера состоялась премьера самого страшного фильма в истории!» Третья газета оказалась скромнее. Журналист написал проще: «Это чудовищный фильм. Никогда его не смотрите». Уже через месяц о фильме говорили все, а газеты без устали сообщали об очередных слабонервных зрителях, которых уводили из зала. «Крейвен снова научил нас бояться. Он вернул зрителям детство», — это сказал не какой-нибудь восторженный фанат, а Джон Карпентер, который и сам может напугать кого угодно. Признание коллег дорогого стоит.
«New Line» стремительно богатела, со временем превратившись в самую мощную независимую кинокомпанию. Крейвен стал законодателем мод в мире киноужасов. Сюжетную схему «Кошмаров» — супермонстр сперва является немногим, свидетелям его злодеяний долго никто не верит, но в решающий момент негодяя все же останавливают — принялись нещадно эксплуатировать все кому не лень. Жуткий Фредди Крюгер обзавелся не менее отвратительными братьями, каждый из которых преследовал преимущественно детей, расправляясь с жертвами в меру своей испорченности. Клайв Баркер, еще один классик жанра, честно признал: «Без Фредди я бы никогда не придумал Кэнди-мена». Спасибо Крейвену: вдохновил…
Многие на месте Уэса Крейвена до конца дней своих пожинали бы плоды такого успеха. Тем более, что продюсеры принялись штамповать новые серии «Кошмаров» с завидным упорством. Но Крейвена такая перспектива не особенно вдохновляла. Он, правда, написал сценарий третьего фильма, но сделал это только потому, что «ужаснулся, когда увидел вторую серию — ничего глупее придумать было просто невозможно».
В 1991-м его соблазнили еще раз вернуться к приключениям Крюгера, пообещав большой гонорар и возможность навсегда убить главного героя. Крейвен снял «Фредди мертв: последний кошмар» и честно попытался забыть об этом сериале. «К этому времени я уже ненавидел Крюгера всей душой. Он превратился в персонажа с вкладыша к жевательной резинке и не имел ничего общего с тем ужасным созданием, которое я придумал», — жаловался режиссер. Но жизнь диктует свои суровые законы.
Еще два года спустя продюсеры объявили, что намерены выпустить очередной «Кошмар на улице Вязов». Этого Крейвен стерпеть уже не мог.
«Я понял, что мало просто убивать Фредди в конце каждого фильма. Он стал чем-то вроде злого эльфа, который живет в обычном городке, — его нельзя истребить. Но мне до смерти надоело слышать о том, что кто-то опять собирается снимать «Кошмар». Пришлось обратиться к продюсерам из «New Line» и сказать: я согласен сделать этот фильм, но с условием, что сам напишу сценарий, сам его поставлю и никто не будет вмешиваться». Продюсеры согласились, а Крейвен снял «Новый кошмар Уэса Крейвена».
Многие критики (и автор этих строк не исключение) считают «Новый кошмар» лучшим фильмом сериала и одним из лучших фильмов в жанре хоррор. Уэс Крейвен собственными руками разрушил стереотипы, им же созданные за десять лет до этого. «Новый кошмар» напоминает старый трюк с двумя зеркалами которые отражаясь одно в другом, создают иллюзию бесконечности. Зритель этого фильма видит Уэса Крейвена, который вместе с Робертом Инглундом (актер, прославившийся исполнением роли Крюгера) и Хэзер Лангенкамп (играла главную героиню в первом фильме) вспоминает о том, как они снимали первый «Кошмар». Начинаются съемки нового фильма о Крюгере, но в это же время появляется и сам Фредди, который начинает преследовать своих же создателей. От обилия самоцитат и самопародий голова идет кругом, но вдруг становится страшно. И Фредди из образчика масс-культуры («Он что-то вроде Санта-Клауса наших дней!» — говорит один из персонажей) неожиданно превращается в настоящий ужас. Добро, конечно, побеждает. Но сериал завершен.
Уэс Крейвен очень гордится своим «Новым кошмаром». И совершенно заслуженно: он сумел сделать практически невозможное — закрыть коммерчески успешный сериал раньше, чем тот окончательно утратил популярность. Но главная заслуга Крейвена в другом. Одним из первых он научился сочетать в своих фильмах несочетаемое: ужас и смех. Мало кто обратил внимание на то, что еще в первом из «Кошмаров» режиссер заставляет Фредди исполнять трюки из арсенала Бастера Китона. «За мгновение до наступления кошмара и сразу же после него я хочу заставить зрителя рассмеяться. Это единственный способ помочь ему получать удовольствие весь фильм, а не впасть в оцепенение на тридцатой минуте», — так объясняет Крейвен свой метод. Дальше — больше, и в «Новом кошмаре Уэса Крейвена» люди за секунду до гибели могут обсуждать «недостаточную инфернальность Фредди Крюгера», не подозревая о том, что предмет их дискуссии уже рядом. Самого режиссера такое смешение стилей не пугает: «По-моему, именно юмор отличает хороший фильм ужасов от плохого», — заявил он. И принялся развивать эти идеи дальше. Он даже рискнул и снял комедию «Вампир в Бруклине» о самом настоящем вампире, который прибыл в современный город в поисках достойной партнерши. Картина, правда, провалилась, даже несмотря на присутствие любимого миллионами комика Эдди Мерфи. Но Крейвена это не очень смутило: «И ужасы, и юмор — все это способы сделать восприятие мира более фантастичным. Но если их просто механически смешать — ничего не получится. Именно это и вышло с «Вампиром в Бруклине».
«Я отличаюсь от остальных тем, что умею делать выводы из своих ошибок», — снова повторил неутомимый Крейвен. И снял «Крик» — одну из самых успешных лент прошлого сезона, первый фильм ужасов, собравший более 100 миллионов долларов в прокате. В этой истории в которой постоянно происходят непонятные и пугающие события, столько юмора (особенно черного), что в новых каталогах фильм проходит сразу по двум категориям — «Ужасы» и «Юмор».
Но это еще не предел. Крейвен не собирается останавливаться на достигнутом Хотя и не раз пугал своих почитателей заявлениями о том, что намерен оставить режиссуру. Он уже вовсю готовится к съемкам «Крика-2», причем намерен начинать вторую часть с того, что главная героиня будет смотреть в кинотеатре первый «Крик». «И едва она расслабится, поняв, что все события первой части ей просто померещились, как начнется такое…» Еще он мечтает собрать в одном фильме всех самых страшных киномонстров последних десятилетий. Правда, пока этот суперпроект отложен — возникли трудности с авторскими правами на Джейсона из «Пятницы, 13-е» и Кэндимена. Но Крейвен не унывает: «Я хочу предложить Бэртону сделать триллер «Фредди Крюгер против Эдварда Руки-Ножницы». Представляете, какие можно устроить побоища!». Очень живо представляем…
Уэсли Эрл КРЕЙВЕН (р. в 1939 г.)
(Краткая фильмография)
----------------
1972 — «Последний дом налево» («Last House on the Left»)
1977 — «У холмов есть глаза» («The Hills Have Eyes»)
1978 — «Лето страха» («Summer of Fear»)
1981 — «Смертоносное благословение» («Deadly Blessing»)
1982 — «Болотная тварь» («Swamp Thing»)
1984 — «Кошмар на улице Вязов» («А Nightmare on Elm Street»)
1985 — «У холмов есть глаза», часть 2 («The Hills Have Eyes. Part 2»)
1986 — «Смертоносный друг» («Deadly Friend»)
1987 — «Кошмар на улице Вязов-3: воины снов» («А Nightmare on Elm Street 3: Dream Warriors»)
1988 — «Змея и радуга» («The Serpent and the Rainbow»)
1989 — «Шокер» («Shocker»)
1990 — «Ночные видения» («Night Visions»)
1990 — «Кровавый кулак-2» («Bloodfist II»)
1991 — «Фредди мертв: последний кошмар» («Freddy's Dead: the Final Nightmare»)
1994 — «Новый кошмар Уэса Крейвена» («Wes Craven's Mew Nightmare»)
1995 — «Вампир в Бруклине» («Vampire in Brooklyn»)
1996 — «Крик» («Scream»)
Хит сезона
БРЕМЯ ЧЕЛОВЕКА В ЧЕРНОМ
Ночь. Непогода. От высоких берегов Рио-Гранде в сторону техасской глубинки, натужно ревя мотором, несется старенький грузовичок, полный мексиканцев без документов. Бац — вспышки света. За поворотом оказывается полицейский кордон. Грузовик остановили, водителю руки заломали, мексиканцев высадили. Но вдруг привычное течение процедуры задержания нарушителей священных границ Североамериканских Штатов прерывается. Откуда ни возьмись возникают двое в черном. Они отстраняют полицейских, отделяют от испаноговорящей группы самого крепкого мексиканца и говорят ему: «Ну что, урод, попался?». Поразмыслив, «урод» соглашается, отдает свою голову и растопыривает во все стороны рожки с глазами. Глаза мигают».
Это не бред. Это вольный перевод первого абзаца бродящего по Интернету сценария фильма «Люди в черном» («Men In Black»). Фильма, который уже обеспечил себе место в числе рекордсменов проката и продолжает делать огромные сборы по всему миру. Кстати, вот странность — со времен «Охотников за привидениями» и «Назад в будущее» киношники не радовали зрителей полноценными фантастическими комедиями. А в этом сезоне выпустили сразу две — «Марс атакует!» и «Люди в черном». Причем, от первой ожидали многого: все-таки и режиссер культовый (Тим Бэртон), и знаменитостей в титрах не сосчитать, и спецэффекты, и «День независимости» еще свеж в памяти… Да только публику бэртоновская сатира не воодушевила. И критики отреагировали вяло, упрекнув создателей в длиннотах и однообразии. А вот о «Людях в черном» говорили куда меньше. То есть денег и в этот проект было вбухано немало, но особой шумихи в прессе не поднималось. Зато фильму достались народная любовь, восторги журналистов и много-много денег.
Удивляться особо нечему. Снимал «Men In Вlаск» Барри Зонненфельд — человек, который в комедиях разбирается куда лучше мрачного Бэртона. Ведь на его счету две части знаменитой «Семейки Аддамсов», да еще и двухлетней давности жизнерадостный хит «Достать коротышку». Так что с чувством юмора у постановщика «Людей в черном» все в порядке. К тому же он смог снова вернуться к излюбленному занятию — экранизации комиксов. Правда, на сей раз основой для сценария послужили не проверенные временем хиты Чарлза Аддамса, а совсем свежие книжки с картинками Лоуэлла Каннингема. Конечно, в обращении к новинкам всегда есть риск, но режиссера он не испугал. «Я давно хотел найти такой комикс, действие которого разворачивалось бы в наше время, — говорит Зонненфельд. — Все эти Готем-сити или пустыни будущего уже в зубах навязли. А Каннингем придумал такую историю что она вполне может оказаться правдой». Видимо, правдой может оказаться сообщение о том, что первый контакт с пришельцами произошел лет тридцать назад и с тех пор Земля постоянно поддерживает связь с иными мирами. Наша планета стала галактической Швейцарией, куда прилетают кучи туристов и политэмигрантов Большинство из них ведут себя прилично и носят человеческий облик, но есть и неположительные пришельцы. За ними и следит супер-секретное агентство MIB (что, собственно и расшифровывается как Men In Black — люди в черном). И вот однажды засланный диверсант из галактики разумных жуков убил наследного принца планеты лилипутов, который к тому же оказался хранителем некой микрогалактики. В общем, землянам-агентам пришлось побегать, чтобы диверсанта по стенкам размазать, микрогалактику найти, о собственную планету спасти от неминуемой гибели: уж больно все эти инопланетяне нервные — чуть что, сразу высылают космический крейсер. Вы спросите, где же реалии 90-х? Да повсюду. Секретные агенты дискутируют на тему «Элвис умер или улетел домой», ищут информацию в бульварных листках, выдают за собственные изобретения украденный у пришельцев секрет конструирования микроволновых печей и мини-дисков, инопланетяне ящиками скупают в duty-free текилу и «Мальборо», а жители Нью-Йорка весьма спокойно реагируют на стрельбу из бластеров среди белого дня. Современное кино, в общем.
Все это, конечно, мило, но мы не раз наблюдали, как самые интересные сценарные идеи погибали из-за неудачного воплощения на экране (рецензенты «Если» жалуются на это едва ли не в каждом «Видеодроме»). Так вот, спешу успокоить: с реализацией в «Men In Black» все в порядке. Такого разнообразия монстров всех планет и галактик мы не видели со времен «Звездных войн». Причем, у каждого не только своя внешность, но и свои особые трюки. А уж эпизод с кальмароподобной беременной инопланетянкой, которая рожает не менее кальмароподобного младенца прямо на руках у землянина-агента, достоин настоящего восхищения. А иначе и быть может, когда за дело берутся такие мэтры. Грим и кукол, к примеру, делал самый знаменитый мастер такого рода эффектов в мире — Рик Бейкер, у которого за спиной четыре «Оскара», два «Бэтмена», «Кинг Конг», «Звездные войны», «Гарри и Хендерсоны», «Гориллы в тумане», «Эд Вуд», «Американский оборотень в Париже», «Гремлины» «Волк», «Грейс гоук: легенда о Тарзане…», «Чокнутый профессор» — всего около полусотни работ, каждая из которых знаменита. Компьютерные эффекты создал Эрик Бревиг («Бегущий по лезвию бритвы», «Бездна», «Вспомнить все», «Крюк», «Волк») из Лукасовской компании ILM, а художником-постановщиком выступил Бо Уэлч («Эдвард Руки-Ножницы», «Жучиный сок», «Бэтмен возвращается»). На самом деле, каждый из этих людей достоин отдельного рассказа. Особенно, если кто-нибудь из них все-таки получит в этом году «Оскар». Лично я этому не удивлюсь.
РЕЦЕНЗИИ
МРАЗЬ
(SPAWN)
Производство компании «New Line Cinema» (США). 1997.
Сценарий Майкла Н. Ньюи.
Продюсер Клинт Голдмен.
Режиссер Марк Диппе.
В ролях: Майкл Джей Уайт. Мартин Шин, Николь Вильямсон, Джон Легуизамо, Тереза Рэндл.
1 ч. 30 мин.
----------------
Создатели фильма попытались сделать более прозрачными границы жанров и предложили зрителю некий кинофантастический коктейль, который, по мнению «барменов», куда более по вкусу клиентам, нежели напиток, приготовленный по старым рецептам. Новая работа компании «New Line Cinema» сделана в жанре кинокомикса, однако начинается как забойный реалистический боевик, где если и присутствует фантастический элемент, то связан он только с потрясающими возможностями примененной военной техники. И в самом деле, действие миниатюрной ракеты с несколькими разлетающимися боеголовками, для наведения которой используется сверхпортативная компьютерная система, способная мгновенно идентифицировать цель, весьма впечатляет. Затем в ход идет фэнтезийный элемент: зритель знакомится с Властелином Тьмы, его посланником и, конечно же. Повелителем Добрых сил. Наконец, еще один неожиданный поворот, давший главное направление сюжету фильма. Агент спецслужб Эл Симмонс (Майкл Джей Уайт) после гибели от рук своего шефа Джейсона (Мартин Шин), выйдя из чистилища, становится на сторону сил Добра и приобретает возможности Супер-Бэтмена. Немало приключений выпало на его долю и в реальном, и в потустороннем мирах: поединки с посланником Властелина Тьмы и его господином, с подручными Симмонса, который, мечтая о мировом господстве, продал душу дьяволу, и полицией… Так в постоянном и отчаянном противоборстве Добра и Зла действие картины мчится к своему финалу. Хочется особенно отметить запоминающееся качество спецэффектов, ничуть не уступающих лучшим сегодняшним образцам в лентах подобного плана. Подводя итог, можно сказать, что «Мразь» вряд ли вызовет интерес у поклонников серьезной фантастики, но для любителей острых ощущений, пожелавших провести полтора нескучных часа перед телевизором, эта картина далеко не самый плохой вариант.
Оценка по пятибалльной шкале: 3,5.
ЛЮДИ-ТЕНИ
(THE SHADOW MEN)
Производство компаний «Рrоmаrк Entertainment», «Spectacor Films» (США), 1997.
Сценарий Эрика Миллера, Джастина Стенли.
Продюсер Стив Бесвик.
Режиссер Тимоти Бонд.
В ролях: Эрик Робертс, Шерилин Фенн, Дин Стоквелл.
1 ч. 32 мин.
----------------
Фильм «Люди-тени» представляет собой очередную киноверсию посещения Земли инопланетными пришельцами. Правда, в отличие от многих картин недавнего времени, где непрошеные визитеры угрожают всему человечеству, здесь все гораздо скромнее. Смертельная опасность нависла лишь над одной американской семьей, волей случая оказавшейся на пути представителей иной цивилизации. Последнее, что запомнили Боб и Дез Уилсоны (Эрик Робертс, Шерилин Фенн), это белый светящийся шар, мчавшийся навстречу их машине. Причина, по которой инопланетяне вошли в контакт с несчастным семейством, к сожалению, так и осталась за кадром, однако после этой неожиданной встречи жизнь Уилсонов превратилась в сущий кошмар. Некие «люди в черном» — гибрид человека и пришельца — преследуют их буквально по пятам. Видимо, скромный бюджет фильма определил и его незатейливую композицию. Если исключить из сюжета фантастические элементы (а сделать это совсем несложно), то лента превратится в заурядный боевик, где некая преступная группировка гоняется за своими жертвами. Причем, стилистика фильма отстала лет этак на тридцать… Однако, если судить по финалу картины, повествующему о том, что Боб и Дез получили лишь кажущееся избавление от всех своих невзгод (в последних кадра.: показано, что преследователи вновь выследили их), создатели ленты намерены продолжить свой опус еще хотя бы одной серией. Единственное, что не позволяет картине «потонуть» окончательно, это неплохие актерские работы Эрика Робертса и Шерилин Фенн: как крепкие профессионалы они всеми силами стараются «удержать планку». Беда в том, что высота планки — на уровне табуретки.
Оценка: 2.
ДВОЙНОЙ ДРАКОН
(DOUBLE DRAGON)
Производство компании «Imperial Entertainment» (США). 1996.
Сценарий Майкла Девиса, Петера Голда, Марка Брэзила.
Продюсеры Санил Р. Шах, Дейн Хамшер, Дон Мерфи.
Режиссер Джеймс Юкич.
В ролях: Марк Дакаскос, Роберт Патрик, Скотт Вулф, Алисия Милано.
1 ч. 36 мин.
----------------
Эта картина — не самый плохой пример завоевания сегодняшнего кинематографа новейшей компьютерной субкультурой. В основу «Двойного дракона» положена популярная компьютерная игра, отыскавшая во многих странах почти шесть миллионов поклонников. Конечно, компьютерные «корни» фильма определили не только его стилистику, но и адресность. Лента, представляющая собой современную виртуальную сказку, перенесенную на киноэкран, предназначена в первую очередь для того, чтобы скрасить досуг главных потребителей компьютерных боевиков — тинэйджеров. Полагаю, она вполне достойно продолжает традиции жанра, окончательно сформировавшегося в популярнейшей картине 1995 года «Мортал комбат». Рукопашные поединки за право владения обеими частями магического амулета, дающего небывалые возможности не только телу, но и душе его обладателя, наверняка приведут в восторг подростков. Сюжет картины абсолютно не важен — имеют значение только сцены, которые сменяют друг друга, как в калейдоскопе. Стоит отметить визуальные эффекты, выполненные фирмами «Pacific Data Images» и «Illusion Arts». Можно представить, как развлекались «компьютерщики», конструируя фильм, однако актерам первой «звездной» величины (Марк Дакаскос — «Драйв», «Плачущий убийца», «Саботаж»; Роберт Патрик — «Терминатор-2», «Нулевой допуск») делать в нем совершенно нечего. Впрочем, на самом деле в этом нет ничего удивительного. Компьютерная стилистика «Двойного дракона» изначально подразумевает полную схематичность всех персонажей, которым остается лишь подменить на киноэкране своих виртуальных двойников.
Оценка: 3.
Послесловие
ПРЕРВАННОЕ МОЛЧАНИЕ
Молчание на сей раз отнюдь не ягнят — но братьев по разуму, хотя, как убеждают нас авторы нового научно-фантастического фильма «Контакт», тоже, скорее, агнцев. Ассоциации с религией не случайны: на экране давно не появлялось такого умного — хотя и спорного — фильма о том, что ученым не чужда вера в Создателя Вселенной, которую они тем не менее пытаются постичь, не прибегая к «этой гипотезе».
Основой новой картины Р. Земекиса стала знаменитая в свое время книга астронома, писателя, энтузиаста и просто думающего человека Карла Сагана «Контакт». К сожалению, писатель не успел увидеть фильм, скончавшись за полгода до премьеры…
Мне довелось однажды брать интервью у Сагана, и, забыв, что он тогда конкретно наговаривал на диктофон, я не могу забыть его взгляда. Ученый-ребенок, искренне восхищенный красотой и великой тайной мироздания, открывшейся только ему, и желающий немедленно поделиться своим открытием с другими… После просмотра фильма меня не оставляет убеждение, что с экрана — откуда-то из теперешнего своего далека — смотрит Карл Саган.
Конечно, он был воспитан именно на такой фантастике! Учившей задавать вопросы и заставлявшей мучиться от видимого отсутствия ответов, а не просто предлагающей расслабиться во время просмотра очередного бесхитростного, хотя и виртуозно снятого аттракциона.
Странно, что такой фильм вышел в Америке именно сейчас. Странный своим отношением к пресловутой «политкорректности». Нет-нет, внешне все «как надо» в сегодняшней Америке: героиня — сильная личность, астроном Элли Эрроуэй (новая запоминающаяся роль Джоди Фостер); научный советник президента Клинтона — негритянка; а «конкурирующую» установку для отправки человека в гости к неведомым братьям по разуму строят не где-нибудь, но на острове Хоккайдо (кто не знает, посмотрите на карте, где это)… Но что поразило, так это неожиданное причисление к «угнетенным меньшинствам» атеистов (или «агностиков», как их корректнее называют в Америке). Раньше и мысли нельзя было допустить, что в рассчитанном на кассовый успех фильме героиня готова поставить крест на всем деле своей жизни, не желая просто «подыграть» официозной Америке — выдавить из себя что-нибудь, послужившее формальным подтверждением того, что в какого-нибудь бога она да верит! Правда, в финале она уже настроена не столь позитивистски…
Странны герои фильма. Элли Эрроуэй начинает с того, что мучимая поисками собеседника — здесь, на Земле, или на удаленной Веге, — сражается с религиозным гуру и правительственной бюрократией. А заканчивает тем, что обретает веру… во что? или в Кого? Странен ее загадочный ангел-хранитель — эксцентричный миллиардер-мистификатор Хэдден (нипочем не узнать в этой роли наголо обритого Джона Харта, знакомого нам по «Чужому» и «1984»), на которого и советник президента по национальной безопасности (Джеймс Вудс), а отчасти и сама героиня Фостер грешат как на инициатора всего этого «балагана» с принятым извне сообщением и с постройкой космической капсулы по чертежам «свыше»…
Странны и оппоненты Элли, среди которых выделяется ее бывший научный руководитель Драмлин (Том Скеррит, также игравший в «Чужом»). Ради ложно понятого «разумного консерватизма» он поначалу прикрывает проект, а потом, когда сигнал все-таки получен и на Земле принялись строить капсулу для посылки человека к неведомым «конструкторам», пытается воспользоваться создавшейся ситуацией и оттеснить Элли Эрроуэй. Если бы не гибель Драмлина в результате диверсии религиозного фанатика-самоубийцы, не слетать бы героине к вожделенным братьям по разуму.
Наконец, странные пришельцы — впрочем, им-то, как говорится, быть такими на роду написано. И все же… Присылают землянам космическую «открытку» — калры, запечатлевшие Гитлера, открывающего Олимпийские игры (оказывается, это была первая в истории телепередача, «запущенная» с Земли!), — а в этой «открытке» зашифровывают чертеж некой капсулы, способной доставить одного человека к Веге или еще дальше…
А когда героиня Фостер, добившаяся-таки своего, совершает во всех отношениях головокружительное путешествие, то оказывается, что все это затевалось лишь для того, чтобы «фанатичка науки» прозрела, увидев истинную красоту Вселенной. Героиня встречает на специально «насыпанном» для нее песчаном берегу моря своего умершего отца (его душу? его прототип?), который лишь заверяет ее, что Бог есть. И что Они (почему-то во множественном числе) решили, что именно такой первый контакт окажется самым щадящим для человеческой психики.
Элли возвращается назад. Без ответов на тысячи вопросов, которые подготовили жадные до информации прагматичные земляне, и даже со стертой записью на мониторе ее капсулы. Но с памятью об увиденном и с верой, что кто-то там, среди звезд, все-таки есть и Контакт будет продолжен. Медленно, шаг за шагом — «как и все, что делается там, у них»!
Смотреть новый фильм Роберта Земекиса, признаюсь, я начинал с изначальным предубеждением. А после просмотра не мог скрыть — не восторга перед спецэффектами, не удовлетворения от бережно перенесенной на экран литературной версии, не восхищения и не раздражения — но простого удивления. А фантастика, особенно кинофантастика, не удивляла меня давно. Вообще хорошо, когда только что просмотренный фильм вызывает желание не оценивать сразу, а подумать, поразмыслить над увиденным.
Сериал
БОЛЬШИЕ ГОНКИ
У любителей футуристических боевиков праздник. Впервые в России появились лицензионные видеокассеты всех трех фильмов культового сериала «Безумный Макс».
Когда консервативно настроенные культурологи отказывают кинематографу, телевидению или компьютерным изыскам в праве называться искусством (а делают они это регулярно), в большинстве случаев приводится один и тот же аргумент. Дескать, все эти достижения, по сути своей, являются порождениями исключительно технического прогресса. По большому счету, мол, кино, телевидение или компьютерную графику если и можно назвать искусством, то искусством спецэффектов (в самом широком смысле этого термина — от пиротехнических приемов до возможностей монтажа). Неудивительно, что фильмы сорокалетней давности воспринимаются как древние. И дело не в том, что устарело мастерство актеров или сценаристов. Просто мы уже привыкли к более сочным цветам на экране, стереозвуку, большому числу кинокамер и т. д. В общем, развитие кинематографа очень сильно зависит от совершенствования съемочной техники, улучшения качества кинопленки, а теперь еще и от появления новых форматов видеодисков. В то время как живописцы до сих пор пользуются холстами и красками, мало отличающимися от тех, что были у Леонардо. Потому и прогресс в живописи был связан исключительно с талантом художников, а Ван Гог и сегодня на равных конкурирует с Дали, оставляя Глазунова в четвертьфинале..
Такое длинное вступление понадобилось мне потому, что речь в этой статье пойдет о фильме, который хоть и стал классикой, но сегодня смотрится несколько архаично. Я имею в виду знаменитого «Безумного Макса», вышедшего на экраны в 1979-м и сделавшего популярным целый жанр в кино. Конец 70-х, кстати, вообще оказался, как мы теперь понимаем, «Золотым Веком» кинофантастики: на 1977 — 79 годы пришлись премьеры «Чужого», «Близких контактов третьего рода», «Звездных войн», «Супермена», в СССР был снят «Сталкер». Каждая из этих лент породила огромное количество подражаний и продолжении Не избежал этой участи и «Безумный Макс». Вот только его жанр — «футуристический боевик» — оказался слишком уж доступным для многочисленных подражателей и к нашему времени оброс таким количеством штампов, что многие критики предрекают ему скорую смерть.
Автору этой статьи довелось лично наблюдать за тем, какой эффект произвели «Безумные Максы» даже на искушенную фестивальную публику, когда эти фильмы привезли на один из московских кинофестивалей в программе, посвященной австралийскому кино. Традиционно брезгливые кинокритики выходили ошарашенными и, словно дети, обсуждали, как «этот вылетел на мотоцикле с трассы и — вдребезги!». А ведь в крупнейшем нашем кинотеатре «Россия» не было аппаратуры, способной достоверно воссоздать то великолепие, которое снималось в ныне редком формате Todd AO 35 (операторы использовали 65-миллиметровую пленку, а на экран проецировалось изображение в формате 2,35:1 при обычных 1,85:1), да еще и со стереозвуком! В австралийских кинотеатрах такая аппаратура была, и публика покидала залы еще более ошеломленная. И потом снова возвращалась туда, чтобы еще раз увидеть незатейливую историю великой схватки Крутого Полицейского с бандой рокеров.
Впрочем, будем справедливы: сегодня «Безумные Максы» кажутся абсолютно шаблонными еще и потому, что вот уже два десятилетия киноиндустрия разрабатывает золотую жилу, которую в 1979-м открыл начинающий сценарист и режиссер Джордж Миллер. Попробуйте сами подсчитать на досуге, сколько раз за последние годы мы видели боевики, которые начинались со слов «Две тысячи такой-то год. Земля пережила глобальную катастрофу…» После чего быстро выяснялось, что закон не в состоянии защитить всех, и на улицах появились банды подонков, этот закон не признающих. И нет от них спасения, иначе как за спиной у супергероя. Именно успех «Безумного Макса» вызвал к жизни поток таких сценариев. А сколько «футуристических боевиков» снимается в пустынях и на городских свалках, где не нужно больших усилий для создания «постапокалиптической» атмосферы… Джордж Миллер первым а кино-фантастике успешно использовал такие «декорации» для создания своей картины. За 35 тысяч австралийских долларов он сделал фильм, который собрал миллионы. И этот пример до сих пор не дает покоя продюсерам, мечтающим заработать, не потратившись.
Но «Безумные Максы» вдохновляют не только деятелей малобюджетного кино. Вспомните второй из фильмов этого сериала История об одиноком воине, который бродит по пустыням и за умеренную плату соглашается помочь мирному племени, запуганному бандитами, в пересказе сильно смахивает на классический вестерн. Но поместите действующих лиц в пустыню, покрытую скоростными автотрассами, смените живых мустангов на «мустангов» железных, а вожделенное золото на не менее вожделенный бензин, и вы получите «Воина дороги» — лучший образец кинофантастики такого рода. Теперь попробуйте мысленно заменить пустыню на океан, автомобили — на плоты, «харлеи» — на водные мотоциклы… Получится «Водный мир». Не зря же Мэл Гибсон, игравший Макса, насмешливо заметил, что если бы создатели «Waterworld» отдали ему всего лишь десять из потраченных на фильм трехсот миллионов долларов, он бы их научил снимать кино. А так получился «Мокрый Макс». Сурово, но справедливо. И если вам захочется посмотреть масштабный «футуристический боевик» — поищите кассету с «Безумным Максом». Оригинал всегда привлекательней копии.
Словом, из трех «Безумных Максов» только последний так и не обзавелся достаточным количеством «клонов» И это, в общем-то, объяснимо. Первый фильм трилогии не нарушал рамок классической истории об одиноком мстителе. О близости второго «Макса» к любимым американцами вестернам мы уже сказали. А вот третий фильм — «Безумный Макс-3: под куполом грома» — трудно однозначно отнести к какой-либо традиции, Слишком уж много всего в нем намешано: есть путешествия героя по выжженным катастрофой землям, где обитают весьма своеобразные племена. Есть что-то вроде сатиры: в поисках запчастей Макс попадает в город Бартертаун, практически все жители которого чем-нибудь торгуют. Есть и традиционные для НФ-блокбастеров (вспомните хотя бы Императоров в «Звездных войнах» или в «Дюне») социальные архаизмы: в городе царствует суровая правительница (Тина Тернер, представляете?!), под патронажем которой проходят настоящие гладиаторские бои. И, разумеется, на месте «фирменный знак» этого киносериала — дороги, автомобили, гонки на выживание. Короче говоря, в третьем «Максе» смешано слишком много ингредиентов для одного боевика, пусть и футуристического. Не зря же это единственный фильм трилогии, по поводу которого мнения критики разделились: одни считают его лучшим в киносериале, другие, наоборот, самым слабым. Впрочем, его создатели честно признавались, что им очень не хотелось повторяться, а особого простора для импровизации выбранный жанр не давал. Видимо, именно поэтому «Под куполом грома» оказался последним в сериале, хотя предложения вернуть Макса на экран поступают его авторам до сих пор. Может быть, оно и к лучшему, что мы никогда не увидим «Безумного Макса-4». Главное — вовремя остановиться. И тогда то, что было сделано ранее, превращается в объект поклонения. А нам остается только насмешливо подмечать скрытые и явные заимствования из «Безумных Максов» в новых фильмах, следить за ходом общеинтернетовской дискуссии о причинах пристрастия кинофантастов к садомазохистской эстетике (вы только посмотрите на одежды отрицательных персонажей — сплошь кожаные стриптизерские трусики и хлысты). Можно посетить гонки на выживание или поучаствовать в их компьютерном варианте, не забывая о том, что именно фанаты «Безумною Макса» стали инициаторами таких развлечений. А можно просто еще раз посмотреть эти фильмы.