Эта фраза избавила Йона от необходимости срочно придумывать ответную колкость, и он с облегчением рассмеялся.
— Нет, я, и правда, мог бы проторчать здесь целую вечность. Мне иногда кажется, что один из этих мечей принадлежит мне и что я должен быть где-то в другом месте и рубить врагов, вместо того чтобы зевать от скуки на математике… — С этими словами парнишка сжал пальцы на рукояти воображаемого меча и сделал несколько быстрых выпадов, которые показались Йону очень похожими на настоящие.
Ловкость и проворство незнакомца вызвали уважение Йона.
— Точно! — поддакнул он. — Со мной тоже такое бывает. Мне часто кажется, что на самом деле я настоящий викинг и что в современном мире оказался совершенно случайно.
— Ага! — воскликнул незнакомец и сделал еще несколько быстрых выпадов воображаемым мечом.
Последовала непродолжительная пауза, во время которой ни один из мальчиков не проронил ни слова. Потом Йон провел пятерней по взъерошенным светло-рыжим волосам, от души жалея, что мать не разрешает ему носить «утиный хвост».
— Меня зовут Йон Скелл, — представился он наконец.
— А меня — Эрик Скалассон. Ты в какой школе учишься?
— Что?.. — Имя «Эрик» так поразило Йона, что он не сразу уловил смысл вопроса.
— Я спросил, в какой школе ты учишься. И в каком классе… — Эрик снова улыбнулся ослепительной дружелюбной улыбкой, которая смягчила его саркастический тон. — Я знаю, это очень трудный вопрос, но если ты как следует постараешься, то сумеешь вспомнить. Я в этом почти уверен.
Йон быстро справился с растерянностью.
— В здешней, в пятом классе. Только я там еще ни разу не был — мы с мамой переехали в Норристаун совсем недавно. Я пойду учиться только в понедельник.
Эрик внимательно осмотрел Йона от морковно-рыжей макушки до теннисных туфель и удовлетворенно кивнул.
— Вряд ли ты будешь хуже Идиота Содринса.
— Идиота?.. В вашем классе учится идиот?
— Да нет. На самом деле его зовут Диот, но мы прозвали его Идиотом. Мерзкий тип… Мне пришлось целых четыре года сидеть с ним за одним столом, а теперь то же самое предстоит тебе. Но ничего, я, по крайней мере, буду рядом.
— Откуда ты знаешь?
— Скалассон, Скелл, Содринс… Подумай об этом.
— Ох… — Последовала еще одна пауза. Чувствуя, что молчание с каждой секундой становится все более тягостным, Йон поспешил нарушить его.
— Хорошо, — сказал он, и его лицо просветлело. — Я буду водиться с тобой, а этот Идиот пусть проваливает…
— Послушай… — Эрик, как видно, решил сменить тему разговора.
— Мы с отцом построили на дереве настоящую крепость. Я уже решил превратить ее в Клуб Викингов. Хочешь стать его первым членом?
Йон почувствовал, как внутри у него все замерло от восторга. Еще вчера он думал, что здесь, на новом месте, в тысяче миль от его родного города, ему будет нелегко найти друзей, но вот поглядите-ка: прошло всего несколько дней, а он уже встретил человека, который казался ему верхом совершенства. Самое главное, что Эрик был ровесником Йона и разделял его любовь к викингам и всему, что было с ними связано. Редкостная удача!
И все же Йон постарался скрыть свои чувства, чтобы показать, что он человек солидный и надежный.
— Конечно, — сказал он. — Я согласен.
— Тогда тебе придется заплатить вступительный взнос.
Йон машинально сунул руку в карман джинсов, где лежала мелочь.
— Сколько?
— Одна вещь викингов.
Взгляды обоих мальчишек одновременно устремились к цепочке для ключей, на которой болтался игрушечный меч. Один миг — и память Йона перенесла его в прошлое: спокойные, неторопливые, казавшиеся бесконечными воскресенья, когда отец водил его в свой любимый музей и позволял часами глазеть на драккары с носами в форме драконьих голов, на тяжелые мечи и окантованные железом деревянные щиты.
На всю жизнь Йон запомнил свой десятый день рождения. Отец повел его в музейную лавку сувениров и разрешил выбрать себе любой подарок в пределах десяти долларов. Йон взял в руки меч и с тех пор никогда не расставался с ним.
Помнил Йон и последнюю ссору родителей, которую он ненароком подслушал через тонкую перегородку своей спальни. Голос отца звучал так же спокойно и твердо, как всегда, но в словах чувствовалась такая горечь, что сердце Йона невольно сжалось от горя.
— Я знаю, почему ты решила сбежать, — говорил отец. — Ты думаешь, что если уедешь достаточно далеко, то сумеешь оборвать ту нить, которая связывает меня с моим сыном. Ошибаешься… Он знает, что я его отец и что я всегда буду любить его. Ты можешь лгать ему, можешь даже сама поверить в собственную ложь, но твое прошлое последует за тобой, куда бы ты ни направилась. И я всегда буду отцом собственного сына…
Снова, как тогда, Йон почувствовал, что его глаза защипало от слез.
— Эгей! Земля — Йону Скеллу!.. — Голос Эрика прорвался сквозь пелену воспоминаний. — Так ты собираешься вступать в клуб или нет?
— Я хотел бы вступить, — ответил Йон. — Но меч отдавать не согласен.
Эрик смотрел на него с нескрываемым недоумением; Йон почувствовал необходимость объясниться, но слова не шли на язык. Еще никогда и ни с кем он не обсуждал развод своих родителей.
— Мне его подарил папа. Мы теперь будем редко видеться, так что…
— Твои родители разошлись?
Йону не хотелось вдаваться в подробности, и он раздраженно ответил:
— Может, возьмешь вместо меча что-нибудь другое?
— Только не откусывай мне голову, парень! — Эрик Скалассон небрежно оперся о стеклянную витрину, где спали древние клинки викингов. — Меч все равно останется твоим. Просто, когда он тебе не нужен, он будет храниться в нашей крепости под замком. Что ты на это скажешь?
Йон осторожно кивнул.
— У меня тоже есть одна особенная вещь, которую я буду хранить в нашей крепости. Я нашел ее в прошлом году в самом дальнем углу подвала и еще никому не показывал. Это вещь викингов — на ней их письмена и вообще…
В Йоне благоговейный восторг боролся с сомнением.
— Ты уверен, что это письмена викингов?
— Абсолютно. Идем со мной — я тебе все покажу.
Воздушная крепость Скалассона была выстроена на толстом горизонтальном суку могучего кряжистого дуба. От деревянного помоста приятно пахло свежеструганым деревом; светло-коричневые доски пестрели темными глазками сучков, а блестящие шляпки гвоздей еще не успели заржаветь от утренних рос. К перилам, ограждавшим помост со всех четырех сторон, льнула густая дубовая листва, заслонявшая небо и надежно скрывавшая платформу от посторонних взглядов.
Сидя на корточках на дощатом полу, Йон Скелл машинально ощупывал висящий на поясе оловянный меч и молча смотрел, как Эрик вытаскивает из-под скамьи, что опоясывала платформу по всему периметру, металлический сундучок. Бережно поставив его на сиденье, он опустился перед ним на колени, вынул из кармана ключ и вставил его в замок. Послышался негромкий щелчок. Откинув крышку, Эрик достал какой-то предмет и положил рядом с собой на скамью, но что это было, Йон видеть не мог — плечо Эрика загораживало обзор.
Пес Скалассона, Кербер — белый с коричневыми пятнами корги[4], — сидел внизу под деревом и, вопросительно склонив голову набок, пристально следил за каждым движением хозяина.
Не в силах справиться с любопытством, Йон придвинулся ближе к Эрику. Предмет, лежавший на скамье, оказался небольшой пухлой книгой в кожаном переплете, засаленном до лоска. Верхняя крышка переплета была оторвана, и Йон увидел на первой странице рунические письмена, весьма похожие на те, что украшали собой серебряные и бронзовые насечки на перекрестьях мечей и рукоятках копий и топоров викингов.
Глаза его сами собой широко открылись. Однако одиннадцать лет, проведенные в Чикаго, научили Йона осторожности, и он был заранее готов к любым шуткам, единственной целью которых было выставить новичка на посмешище. Вместе с тем он видел достаточно много подлинных музейных древностей, чтобы его скептицизм поколебался. Книжица, похоже, была настоящая. Одиннадцатилетний подросток вряд ли сумел бы подделать желтизну и неровности старинной бумаги, да и чернила, которыми были выведены руны, похоже, выцвели от времени.
Йон невольно потянулся к книге, чтобы потрогать ее, коснуться хотя бы краешка страницы.
Эрик коротко и резко втянул воздух.
Кербер внизу гавкнул.
Йон убрал руку, недовольный тем, что Эрик может держать книгу в руках, но не позволяет ему сделать то же самое. Он уже собирался высказать все это вслух, но вдруг заметил, что взгляд приятеля прикован к книге.
Проследив за ним, Йон увидел, что хотя руны на странице нисколько не изменились, смысл их неожиданно явился ему в коротких, простых строках:
Произнеси слова сии,
И жизнь ненужную возьми.
Скирнир тогда тебе вручит,
Что крепко нас соединит.
Далее следовала еще одна строка, и хотя Йон не мог ее перевести, он каким-то образом знал, как произносятся эти слова. Холодок пробежал у него по спине, однако он сумел сохранить присутствие духа, чтобы оставить место сомнению.
— Это что, шутка? — спросил он. — Как ты это делаешь?
Но Эрик не отвечал. Его неподвижный взгляд был по-прежнему устремлен в книгу, и Йон вскочил.
— Перестань, Эрик, это не смешно! У меня от твоих фокусов просто мурашки по коже бегают!
Но Эрик даже не пошевелился.
— Что написано на других страницах? — Йон попробовал перевернуть первый лист, но у него ничего не вышло. Тогда он взял томик в руки и попытался разделить страницы, но они были точно склеены между собой.
Когда рунические письмена исчезли из поля зрения Эрика, он наконец заговорил:
— Я могу прочесть, что здесь написано, — медленно сказал он. — Раньше у меня это не получалось.
Он несколько раз моргнул, но по-прежнему смотрел прямо перед собой, словно был не в силах встретиться взглядом с Йоном. Тогда Йон снова положил книгу на скамью, и Эрик немедленно впился взглядом в выцветшие строки.