Вариант 6
И наконец, версии, более всего приближенные к разгадке произведения. Многие читатели увидели двусмысленность в предсказании бонпо, ведь почетное место при дворе короля вовсе не означает, что это непременно место придворного. А потому сын Жигделя вполне может оказаться палачом, шутом, тюремщиком, его отрубленную голову могут выставить в тронном зале или, что уж совсем неожиданно, положить в основание нового дворца в качестве «ретранслятора мыслей». К сожалению, все эти версии, кроме упомянутого «ретранслятора мыслей» Э.Ткаченко (с. Новая Безгинка, Белгородская обл.), чудо-птицы, в которую превратится сын (И.Пинк, Тула), и чучела демона, созданного воображением В.Зайцева и В.Режабека (Ростов-на-Дону), лежат в плоскости французского авантюрного романа, а не фантастики.
Понятно, что многие читатели попытались найти опорные моменты в тексте и на их основе построить собственную концепцию. Одни посчитали «ключом» тот факт, что як пошел вправо от чортена, тогда как молитвенные колеса предписывали путь влево. Других заинтересовало упорное нежелание монаха сообщать купцу результаты гадания. Третьи увлеклись способностями колдунов бонпо, которые перечислил фантаст. Все эти детали, безусловно, имеют смысл для дальнейшего повествования, но главные «ключи» нашли лишь два конкурсанта. Это ожерелье из агатов, поразившее шерпа, и волшебная чуба бонпо, способная… Впрочем, здесь мы остановимся.
Не указывая ответ (вы найдете его в рассказе), назовем имена победителей, разгадавших замысел автора. Это И.Родченко (Оренбург) и И.Сухарева (г. Рыбинск, Ярославская обл.).
Еще два конкурсанта признаны победителями за оригинальные обоснованные версии, учитывающие условия задачи. Все победители получили призы издательства «Полярис» — семь книг в серии «Миры Пирса Энтони».
В.Сергеев (Самара) обратил внимание, что один из яков двинулся вокруг священного чортена в неправильную сторону. После чего монаху пришлось заставить шерпа трижды бросить кости. В.Сергеев связывает эти два факта, считая, что бонпо вынужден снова и снова перепроверять себя, поскольку чувствует: кости лукавят. В конце концов, устав от надоедливых просьб купца, монах предлагает ему некое «среднее арифметическое» из своих бросков — ведь определенного ответа он так и не получил… Жигдель прибывает домой и обнаруживает, что у него родилась двойня. Шерп начинает воспитывать одного сына как крестьянина, а второго как придворного. Мальчишки, естественно, завидуют друг другу: у первого — полная свобода, игры со сверстниками, дружелюбие старших; у второго — роскошные одежды, изысканная еда, мудрые книги. Став юношами, они встречают бонпо и набрасываются на него с упреками. Хитроумный старик предлагает им поменяться именами и судьбами. В результате второй сын становится крестьянином, но ведет себя заносчиво и высокомерно, вызывая негодование всей деревни, а первый мучается ролью «землепашца при дворе», подвергаясь насмешкам королевской челяди. Словом, во всем виновато упрямство яка, назойливость купца и желание «сыграть сразу в двое ворот».
Версия В.Куницына (С.-Петербург) более фантастична. Бонпо — это прибывший из будущего Великий Лама, который сам заставил яка выбрать неправильный путь. Лама — хороший психолог и понимает, что встретивший предсказателя купец, с одной стороны, не сможет удержаться от просьбы бросить кости, но с другой, всю жизнь будет мучиться оттого, что сделал неверный вывод — ведь як пошел по «неправедному» пути. Поэтому он предоставит сыну две возможности одновременно: приохотит его к крестьянскому труду и даст прекрасное духовное образование. То есть выполнит основные требования буддизма, и его сын станет Учителем и через ряд реинкарнаций обретет почетное место в «духовном царстве» Будды.
И еще один наш конкурсант, И.Смирнов (Уфа), получает приз за серьезное отношение к игре. Для того чтобы найти решение задачи, И.Смирнов отправился в библиотеку и проштудировал девять (!) книг, посвященных истории и верованиям Тибета. В результате автор письма раскрыл этимологию многих терминов, упомянутых в рассказе, вполне профессионально указал нам на некоторые неточности, допущенные фантастом. Например, в тексте неправильно указано время торговых передвижений на Тибет — это делается в конце весны, когда поля убраны и вновь засеяны и наступает период большой торговли, а не осень, когда торговцы идут в противоположном направлении — к подножию Гималаев. И.Смирнов категорически не согласен, что сооружение, вокруг которого двигались яки, называется чортен: судя по описанию, это, скорее, тхобо или лапсе. И наконец, он убежден, что в условиях жесткой кастовой системы Непала вероятность занять почетное место при королевском дворе для шерпа равна нулю. И тут И.Смирнов, несомненно, прав. Если, конечно, не учитывать возможности фантастики…
Пэт МэрфиПочетное место
Солнечным днем в начале октября шерп Жигдель Гонбо поднимался на Нанпа Ла по крутой тропе. Он посвистывал и покрикивал на трех яков, робевших перед крутизной. На яков были навьючены товары из Тибета: толстая материя из овечьей шерсти и сушеная баранина. Сума на поясе у Жигделя была набита драгоценностями.
Забираясь все выше, Жигдель поздравлял себя с успехом. Он считал себя удачливым торговцем, умеющим добиться выгодной сделки. Он отлично заработал на Тибете продажей риса и цампа и теперь возвращался к себе в долину Кумбу. Ему не терпелось скорее попасть домой, к молодой жене. Два месяца назад, когда они расстались, Бхоти Афе была беременна их первенцем.
На гребне перевала другие путники собрали на склонах камни и возвели чортен — башенку из камней разного размера, увенчанную молитвенными флажками. Когда-то флажки были яркими, но потом выгорели на беспощадном солнце высокогорья и совсем побелели. Жигдель насилу разобрал темные буквы мантры, когда-то начертанной на ткани: «Да светится бриллиант в лотосе». Бриллиант означал Будду, лотос — сердце мира. Порывы ветра срывали молитву с флажка и отправляли порхать по миру.
Как всякий разумный человек, Жигдель обошел чортен слева, по часовой стрелке — направление, указываемое молитвенными колесами и диктуемое почтительностью и осторожностью. Но один из яков избрал собственный путь — упрямо побрел вправо от башенки из камней. Жигдель досадливо выбранился и, погнавшись за тупой скотиной, тоже оказался по неверную сторону. Догнав яка, он вытянул его по боку палкой и заставил вернуться. Внезапно он увидел в тени башенки человека — старого праведника бомпо, отдыхающего после восхождения.
Подобно большинству шерпов, Жигдель был истинным буддистом. Он преклонялся перед могуществом колдунов бомпо, чья религия предшествовала просветлению божественного Будды. Своими чарами они умели вселять в женские сердца любовь, изгонять дьяволов, дарить удачу, превращаться в черных воронов.
— Намаете, — почтительно приветствовал Жигдель старика, присел на соседний камень и обменялся с ним обычными для путников репликами: куда держишь путь? Откуда? Как дела?
Беседуя, Жигдель изучал собеседника. На бонпо была чуба — длинная тибетская мантия из шерсти. На шее у него было надето ожерелье из камней дзи. Жигдель впился глазами в украшение, недоумевая, откуда этот человек раздобыл столько дорогих агатов, высоко ценимых тибетцами и непальцами. Жигдель слыхал, что подобные камни могут быть получены с помощью волшебства. Если бросить чубу праведника на гусеницу или бабочку, та превратится в чудесный ограненный камень.
Бонпо возвращался на Тибет после путешествия в Кумбу. Трудно было понять, по какому делу он там побывал, но с колунами иначе не бывает, и Жигдель не стал допытываться. Они обсудили погоду (хороша для пути), торговлю на Тибете (Жигделю не на что было пожаловаться) и состояние тропы (оползень на северном склоне Нанпа Ла испортил отрезок дороги, поэтому Жигдель посоветовал бонпо сделать крюк).
Немного погодя, Жигдель задал бонпо вопрос на самую важную для себя тему.
— Не скажешь ли, как поживает моя жена?
Бонпо устремил на Жигделя взгляд мудрых темных глаз.
— Давай посмотрим. — Запустив руку под чубу, он извлек на свет истертую кожаную суму. Из сумы он вытряс горсть мелких костей и протянул Жигделю.
— Брось здесь, — приказал он, указав на плоскую гранитную поверхность.
Жигдель потряс кости в кулаке и высыпал их на камень. Бонпо уставился на кости, морща смуглое личико.
— Еще раз! — приказал он, собрав кости и снова передав их Жигделю. Тот бросил кости второй раз. Бонпо подобрал под себя ноги, чуть приподнялся и навис над костями, не сводя с них глаз. Сейчас Жигдель поверил бы, что колдун способен превратиться в ворона: уж очень он походил на зловещую птицу.
— Еще раз! — приказал бонпо Жигделю, и тот снова повиновался, беспокоясь, почему бонпо так хмур. Уж не больна ли жена? Не видит ли он в их будущей жизни бед?
Наконец старик сел прямо и кивнул.
— Твоя жена родила сына, — изрек он.
— Она здорова? — тревожно спросил Жигдель.
— Здорова, — ответил бонпо, отмахиваясь. — Здоровей не бывает.
— А малыш?
— Чудесный мальчик, — заверил его бонпо.
— Тогда почему ты так нахмурился? — спросил Жигдель, повысив голос чуть больше, чем следовало бы. Он сильно разволновался да и характера был нетерпеливого.
Бонпо улыбнулся. Жигделю его улыбка не очень понравилась: он мысленно сравнил ее с гримасой проказливой храмовой обезьяны.
— Я увидел разные возможности, только и всего. Тебе не о чем беспокоиться. Если ты правильно воспитаешь сына, он станет хорошим крестьянином.
Жигдель насупился, недовольный, что от него что-то скрывают.
— Ты должен сказать мне все, что знаешь.
Бонпо с улыбкой покачал головой.
— Поверь, тебе лучше остаться в неведении.
Жигдель вскочил и устремил на бонпо угрожающий взгляд.
— Скажи, что ты там углядел!
Бонпо поднял на Жигделя глаза, щурясь от яркого солнца.