деленное на пять,
И кто открыл Америку,
когда и для чего,
Как звали лорда Байрона
и бабушку его…
Мы с Пухом шепчемся в углу,
мы с ним найдем ответ!
Пух говорит: «Наверно, СТО!
А может быть, и нет».
И если это так и есть —
нам дарят шоколад,
А если Пух не угадал,
то я не виноват.
Пол АНДЕРСОН
«БУДУЩЕЕ СТАНЕТ СЮРПРИЗОМ!»
В конце сентября Россию посетил Пол Андерсон. Знаменитый писатель-фантаст согласился ответить на вопросы нашего корреспондента.
— Расскажите, пожалуйста, как начинался ваш роман с научной фантастикой?
— Я взялся за фантастику, когда был еще совсем мальчишкой. Эта литература не просто понравилась мне — я был буквально очарован! Конечно же, я тут же стал писать рассказы. Впрочем, думал, что мои потуги пропадут втуне и никто о них никогда не узнает… К тому же я поставил себе цель стать ученым, и поэтому много времени уходило на занятия в школе, потом в университете. В студенческие годы я все-таки послал несколько рассказов в один из журналов и очень удивился, когда увидел их опубликованными. Было это в 1947 году.
После окончания университета мне было очень сложно найти работу. В то время я зарабатывал на жизнь тем, что сочинял рассказы, одновременно не оставляя поисков «настоящей» работы. Правда, искал я ее со все меньшим усердием. И наконец произошло то, что и должно было произойти: я понял, что не писать уже не могу.
— В детстве и юности вы много времени провели в Дании. Это как-нибудь сказалось на вашем творчестве?
— Я родился в Америке в 1926 году, ездил несколько раз в Данию до войны и после войны бывал, но никогда там подолгу не жил… Хотя у меня есть родственники в Дании. А по поводу творчества… Скандинавская литература была одним из весьма серьезных факторов, повлиявших на меня. Кстати, я хорошо говорю по-датски, также мне приходилось иметь дело с другими скандинавскими языками. Кроме того, я когда-то неплохо владел немецким, могу объясняться по-французски, изучал испанский.
— По образованию вы физик, однако многие ваши фантастические романы посвящены различным периодам истории. Откуда такая «непрофильная» эрудиция?
— Я когда-то был физиком. Но это было давно и неправда. А историю я просто очень люблю, и ее изучение доставляет мне истинное удовольствие.
— В Советском Союзе немало ваших произведений переводили и печатали подпольно — на пишущей машинке, ксероксе. Я, например, прочитал «Крестовый поход в небеса» именно таким образом. Можно ли считать это пиратством? Как вы к этому относитесь?
— Во время моего визита в Россию мне показали одну из таких книг. Думаю, это почетно для любого автора. И я очень уважаю таких читате-г лей. Этим людям настолько интересны книги, что ради них они согласны рисковать, готовы к любым неприятностям.
— Ваш проект «Операция Луна», продолжение популярного романа «Операция Хаос» — это дань коммерческим запросам или ностальгия?
— Когда-то мне было очень весело писать «Операцию Хаос». Я даже хотел привезти сюда экземпляр, но издатель убедительно попросил меня не делать этого. Я был вынужден согласиться. Мне кажется, что это хорошая книга, которую можно легко понять.
Я ждал 30 лет, думал, что если я начну писать что-то еще о том мире, то неизбежно стану повторяться. Но случилось так, что за 30 лет накопилось достаточно новых идей, и я написал книгу. Но я не ожидал, что она будет так хорошо принята.
— Как вы относитесь к экранизациям ваших произведений?
— Экранизации — это неплохо. Но у меня их мало. Был только один фильм, которого я не видел, — по книге «Крестовый поход в небеса», — снятый немецкой компанией. Когда кинематографисты обратились ко мне, я только попросил их, чтобы не слишком искажали роман…
Уже многие годы идут разговоры о фильмах по другим произведениям. По «Времени Ноль» («Таи Zero», в русском переводе: «Пережить вечность», «Полет в навсегда», «Когда замирает время»). Мне кажется, литературный материал дает постановщику возможность сделать интересную, зрелищную картину.
— Не собираетесь ли вы писать продолжение «Патруля времени»?
— Я уже мысленно сочинил несколько рассказов. Такое бывает, если думаешь об одном и том же слишком часто… Но написать как-то не получалось.
Был, правда, недавно рассказ из этой серии, написанный специально для одной антологии. Составитель сборника спросила меня, могу ли я сочинить для нее рассказ? Ну, она довольно красивая женщина… Пришлось уступить.
— Вы были президентом Американской ассоциации писателей-фантастов в семидесятых годах…
— Да! Один ужасный год!
— …Какие сейчас у вас отношения с этой организацией?
— Я, конечно, до сих пор остаюсь ее членом. Еще я член гильдии, в которую входят все фантасты. И еще… я больше не занимаюсь политикой, даже литературной.
— Вы писали во многих жанрах — фэнтези, научная фантастика, альтернативная история, — какой из них вы предпочитаете?
— Никогда не ставил один жанр выше другого. Соответственно, не могу выделить, с чем мне больше всего нравится работать.
— Какие у вас взаимоотношения с американскими фэнами?
— Отношения между фэнами и профессионалами… необычные, наверное. Они хорошо знают друг друга, часто общаются, иногда даже женятся, как это произошло со мной и моей женой. Теперь мы, реже покидаем дом, так как немного староваты и устаем от частых поездок. Поэтому мы не так много общаемся, как раньше, но у нас и сейчас довольно много фэнов.
— У вас есть несколько книг в соавторстве с женой…
— Мы с Карен постоянно что-то обсуждаем, генерируем идеи, нередко наши мнения расходятся… Она часто помогает мне: занимается исследованиями и ищет нужную информацию. Находит ошибки и неточности в тексте. Она первый и самый ревностный редактор моих произведений. Но текст набираю всегда я.
— Если не ошибаюсь, вы работали вместе с Гордоном Диксоном. Как это выглядело?
— Мы писали юмористические рассказы. Жили в одном городе, часто встречались, пили пиво и говорили до тех пор, пока не рождалась рабочая идея. Так как у Гордона было более изобретательное и живое чувство юмора, он писал первую часть проекта. А я из-за своего методичного подхода к тексту — вторую, более упорядоченную часть. Мы сочиняли истории об инопланетных «медвежатах».
С писательницей Милред Бруксон мы обсуждали мужскую и женскую позиции. Я писал с мужской точки зрения, она — с женской, а потом вместе сводили текст.
— Каково ваше отношение к русской литературе и, в частности, к русской фантастике?
— Хотел бы знать о ней больше. К сожалению, я почти не сталкивался с русской фантастикой, кроме того, у меня нет постоянного контакта с русскими читателями. И это очень жаль, поскольку российские поклонники фантастики, насколько я убедился, очень образованные люди, обладающие хорошим литературным вкусом.
— Вы в своих романах создали целую историю будущего. Не хотелось ли вам когда-нибудь создать фундаментальный футурологический труд?
— Я не думаю, что сейчас у меня есть какие-либо особо свежие идеи о будущем. Единственное, в чем я уверен, — будущее станет сюрпризом для каждого из нас.
РЕЦЕНЗИИ
Наталья РЕЗАНОВА
ОТКРЫТЫЙ ПУТЬ
Москва: Центрполиграф, 1999. — 473 с.
(Серия «Фантастика. Фэнтези»). 10 000 экз. (п)
===================================================================================
Если главное действующее лицо в мире «меча и магии» — женщина, то будь у нее даже раздвоение личности, как у резановской Селии-Алиены, она, в отличие от героя-мужчины, успевает не только поражать врагов искусными выпадами меча, но и вовремя позаботиться об одежде и пропитании. Если же автор романа — женщина, значит, «ужасные опасности и страшные приключения» не заслонят самых обычных, но таких тягостных испытаний, выпадающих на долю любого человека в смутное время. Недаром сказка всегда кончается — после традиционной победы добра над злом и свадьбы героев. Потом наступают будни. Тогда-то и оказывается, что «самое большое испытание… не в том, чтобы убивать душегубов и обманывать хитрецов, а просто жить — обычной жизнью, с ее мелкими трудностями и мелкими пакостями, с ними-то сражаться будет пострашнее, чем с чудовищами».
Резановские Эрденон, Тримейн и Карниона, существующие наряду с Францией, Италией и Сарацинскими землями, кажутся вполне реальными уже хотя бы потому, что здесь есть свои гильдии и таможенные пошлины, монастырские скриптории и разбойничьи притоны. И своя история — в которой, кстати, «меча» гораздо больше, чем «магии». Вполне обычный мир, где лишь высокая деревянная подошва на дамских туфельках спасает подол платья от уличных нечистот, а тетивы луков и арбалетов теряют упругость во время дождя (о чем многие авторы и их лихие герои забывают в пылу сражений). А поверив в предложенный нам мир, мы начинаем верить и населяющим его людям.
Герои Резановой — люди интеллигентные. Они, разумеется, могут в одиночку расправиться с четырьмя вооруженными злодеями, но способны рассуждать о богумилах и манихеях, о трактатах «Иосиппон» и «Гризельда». Должно быть, именно из-за того неотъемлемого для интеллигенции стремления докопаться до самой сути добра и зла они и оказываются обречены в этом мире. Автор не оставляет своим героям даже возможности осуществить первую половину традиционной сказочной концовки «они жили долго и счастливо и умерли в один день». Потому что, как это ни грустно, ни семейное счастье, ни увлекательные приключения еще не делают из человека полноценную личность. Только страдание…