— Вы давно в Городе? — спросил он.
— Слишком давно.
— Но почему я вас не видел прежде?
— Может, и видели, да только не обращали внимания, — сказала она и подняла руку с красными ногтями. — Они у меня были не всегда.
— А откуда они у вас?
— Это секрет.
— Весьма симпатичные.
— Весьма или симпатичные?
— И то, и другое.
— Вы со мной флиртуете? — спросила она, улыбаясь улыбкой мэри.
Кен задумался над ответом, но опоздал. Ее Папка замерцала перед прерыванием, и Мэри исчезла.
Несколько циклов спустя на этой же неделе он увидел ее снова. Она стояла в паузе возле открытого Окна в Коридоре между Копированием и Верификацией. Кен наложил свою Папку поверх ее, сдвинул Папку вправо и встал рядом с Мэри, глядя на Апрель в Париже.
— Вы быстро научились, — заметила она.
— У меня был хороший учитель, — ответил он и добавил множество раз отрепетированные слова — А что если да?
— Что «да»?
— Флиртую.
— Ничего не имею против, — произнесла она, улыбаясь улыбкой мэри.
Кен678 впервые пожалел, что лицо кена не умеет улыбаться. Его Папка уже мерцала, но ему еще не хотелось уходить.
— Вы давно в Городе? — снова спросил он.
— Я всегда здесь была, — ответила Мэри. Она, разумеется, преувеличивала, но в определенном смысле ее ответ был правдой. Мэри рассказала Кену, что уже работала в Городском Совете, когда установили «Микросерф офис 6.9». — До установки Офиса записи хранились в подвале, в металлических ящиках, и обрабатывались вручную. Я помогала переносить их на диск. Это называлось «ввод данных».
— Ввод?
— Это было еще до нейронного интерфейса. Мы сидели снаружи и вводили данные через Клавиатуру, глядя в нечто вроде окна под названием Монитор. Тогда внутри Офиса еще никого не было. Только картинки файлов и все прочее. И Апреля в Париже, разумеется, тоже не было. Его добавили позднее, чтобы предотвратить клаустрофобию.
Кен678 сделал быстрый мысленный подсчет. Сколько же в таком случае лет Мэри? 55? 60? Неважно. Все пиктограммы молоды, и все женщины прекрасны.
У Кена никогда еще не было друга, ни в Офисе, ни снаружи. И уж тем более подруги. Он стал ловить себя на том, что старается быстрее отправиться по Вызовам на Задание, чтобы по дороге пройтись по Коридорам в поисках Мэри97. Он обычно находил ее возле открытого Окна, где она любовалась улочками, кафе и цветущими каштанами. Мэри любила Апрель в Париже.
— Там так романтично, — говорила она. — Ты никогда не представлял, как идешь по этому бульвару?
— Конечно, — отвечал Кен, хотя делать этого не мог. Он не любил что-либо воображать, предпочитая реальную жизнь или хотя бы «Микросерф офис 6.9». Но ему нравилось стоять рядом с ней у Окна, слушать мягкий голос Мэри и отвечать низким голосом кена.
— Как ты сюда попал? — спросила она. Кен ответил, что его наняли на временную работу — переносить документы полувековой давности по длинной лестнице из Архива в Активное Окно.
— Тогда, разумеется, меня звали не Кен. Все временные пиктограммы ходили в сером — как мужчины, так и женщины. Для связи с нами использовали шлемы с нейронным интерфейсом, а не нынешние клипсы. И никто из штатных работников Офиса с нами не разговаривал, даже не замечал нас. А работали мы по 14–15 циклов в день.
— И тебе это нравилось?
— Да, нравилось, — признал Кен. — Я нашел то, что искал. Мне нравилось быть внутри.
И он рассказал ей, какое замечательное и поначалу странное чувство испытал, став пиктограммой и получив возможность видеть себя, проходя по Офису — словно находился одновременно и в своем теле, и снаружи.
— Сейчас, конечно, мне это кажется нормальным, — добавил он.
— Так оно и есть, — подтвердила она и улыбнулась улыбкой мэри.
Миновало несколько недель, прежде чем Кен набрался решимости сделать, как он это мысленно назвал, «свой ход».
Они стояли у того же Окна, где впервые разговорились — в Коридоре между Копированием и Верификацией. Ее рука с поблескивающими красными ногтями лежала на подоконнике, и он накрыл ее своей ладонью. И хотя он не мог ощутить ее руку физически, результат ему понравился.
Он боялся, что она отдернет руку, но она улыбнулась улыбкой мэ-ри и сказала:
— Я думала, ты никогда на такое не решишься.
— Мне хотелось это сделать еще с первой нашей встречи.
Она пошевелила пальцами, и ему стало почти щекотно.
— Хочешь увидеть, что делает их красными?
— Это твой секрет?
— Он станет нашим секретом. Знаешь Браузер между Закладными и Налогами? Жди меня там через три цикла.
Браузер оказался циркулярным коннектором без Окон. Кен встретил Мэри в Выбрать Все и прошел следом за ней в сторону Вставки, где двери были меньше и располагались ближе.
— Слышал когда-нибудь о Пасхальном Яйце? — спросила она.
— Конечно. Сюрприз программиста, спрятанный внутри программы. Тайная подпрограмма, не указанная в руководстве. Иногда смешная, иногда непристойная. Обычно Пасхальные Яйца…
— Ты повторяешь то, что выучил в Ориентации.
— …обнаруживаются и вычищаются из коммерческих программ Отладчиками и Оптимизаторами, работающими в фоновом режиме, — закончил Кен, потому что слова уже находились в его буфере.
— Но ничего. Вот мы и пришли.
Мэри привела его в комнатку без Окон. Она оказалась пуста, если не считать столика в форме сердечка.
— Эта комната была стерта, но не перезаписана, — пояснила Мэри. — Наверное, Оптимизатор ее пропустил. Поэтому Пасхальное Яйцо до сих пор здесь. Я обнаружила его случайно.
На столе лежали три игральные карты — две лицом вниз, а одна, десятка бубен, лицом вверх.
— Готов?
Не дожидаясь ответа Кена, Мэри перевернула десятку лицом вниз. Ее ногти перестали быть красными.
— Теперь попробуй ты, — предложила она.
Кен попятился.
— Да ты не нервничай. Эта карта ничего не делает, она лишь меняет Выбор. Давай!
Кен робко перевернул карту. Ногти Мэри вновь стали красными. С его же ногтями ничего не произошло.
— Эта первая карта работает только для девушек, — сказал Мэри.
— Ловко, — признал Кен, немного успокаиваясь.
— Но это еще не все. Готов?
— Пожалуй…
Мэри перевернула вторую карту — ею оказалась дама червей. Едва Кен разглядел картинку, как послышался цокот копыт, и в комнатке открылось Окно.
А за Окном был Апрель в Париже.
Кен увидел серого коня, шагающего точно посередине бульвара — без упряжи, но с коротко подстриженной гривой и обрезанным хвостом.
— Видишь коня? — спросила Мэри97.
Она стояла рядом с Кеном у Окна. Ее белая блузка и оранжевый галстук исчезли, сменившись красным кружевным бюстгалтером. Его большие чаши были полны и поддерживались узкими натянутыми бретельками. Верхушки ее пышных грудей выпирали белыми полумесяцами.
Кен678 не мог ни двигаться, ни говорить. Зрелище оказалось для него ужасающим и одновременно неотразимо привлекательным. Мэри завела руки за спину, расстегивая бюстгалтер. Сейчас! Но едва чаши бюстгалтера поползли вниз, как заверещал свисток.
Конь застыл посреди бульвара. К нему бежал жандарм, размахивая дубинкой.
Окно закрылось. Мэри97 стояла у столика, снова в белой блузке и оранжевом галстуке. И лишь десятка лежала лицом вверх.
— Ты слишком быстро перевернула карту, — сказал Кен.
— Дама перевернулась сама, — ответила Мэри. — Пасхальное Яйцо — это замкнутый алгоритм. Если его запустить, он выполняется автоматически. Тебе понравилось? Но только не говори «пожалуй».
Она улыбнулась улыбкой мэри, а Кен попытался придумать ответ. Но их Папки уже мерцали перед прерыванием, и она исчезла.
Кен отыскал ее несколько циклов спустя на их обычном месте встреч, у открытого Окна в Коридоре между Копированием и Верификацией.
— Тебе понравилось? — спросил он. — Мне — очень.
— Ты со мной флиртуешь?
— А что если да? — произнес он знакомые слова, почти стоящие улыбки.
— Тогда иди со мной.
На той неделе Кен еще дважды ходил с Мэри в Браузер. И каждый раз все повторялось. Едва Мэри переворачивала даму, как в комнатке открывалось Окно, и за ним снова вышагивал по бульвару конь. Налитые, округлые и безупречные груди Мэри97 начинали переполнять красный кружевной бюстгалтер, она спрашивала: «Видел коня?» — и заводила руки за спину, расстегивая…
Но едва чаши начинали спадать, а Кен готовился увидеть ее соски, как свистел жандарм, и на Мэри97 вновь оказывалась белая блузка с оранжевым галстуком. Окно закрывалось, а карта лежала на столике лицом вниз.
— Единственная проблема с Пасхальными Яйцами в том, что они всегда выполняют одни и те же действия, — сказала Мэри. — А у того, кто создавал это Яйцо, был явный сдвиг в голове.
— А мне нравится, когда все повторяется, — ответил Кен.
Уходя с работы на выходные, Кен678 всматривался в толпу служащих, спускающихся по длинным ступенькам Городского Совета. Кто из женщин Мэри97? Узнать это, разумеется, не представлялось возможным. Женщины были разных возрастов и национальностей, но все они выглядели одинаково — пустые взгляды, золотые клипсы нейронного интерфейса в ушах и отпечатки мелкой сеточки управляющих перчаток на руках.
Выходные тянулись бесконечно. Как только началась новая рабочая неделя, Кен быстро справился с Вызовами на Задания и принялся обшаривать Коридоры, пока не отыскал Мэри на обычном месте, у открытого Окна между Копированием и Верификацией.
— Разве это не романтично? — спросила она, глядя на Апрель в Париже.
— Пожалуй, — нетерпеливо ответил Кен. Он думал о ее руках за спиной, расстегивающих…
— А что может быть еще романтичнее? — намекнула она, и Кен понял, что Мэри его дразнит.
— Красный бюстгалтер.
— Тогда иди со мной.