В середине восьмидесятых на небосклоне американской фантастической живописи возникла новая звезда.
Все чаще и чаще в номинациях различных премий за лучшие художественные работы стала появляться фамилия Дэвида Черри.
К концу века Черри завоевал уже почти все награды, которые может получить художник-иллюстратор, работающий в жанрах научной фантастики и фэнтези. Однако есть в его жизни еще одна неосуществленная мечта — он уже восемь раз номинировался на премию «Хьюго», однако заветный приз никак не попадет ему в руки…
Дэвид А. Черри родился в 1949 году в обычной американской семье. Точнее, не совсем обычной: его старшая сестра Кэролин была влюблена в фантастику. К тому же, когда Дэвиду исполнилось шесть, тринадцатилетняя Кэролин решила научить его рисовать. Как показало будущее, эта затея оказалась весьма полезной для обоих. Потому что знаменитая писательница Кэролин Черри получила на долгое время персонального художника-оформителя обложек своих книг.
В старших классах Дэвид увлекся античной историей, начал изучать латынь, но не забывал совершенствоваться в технике рисунка. Многие искусствоведы позже назовут его одним из самых талантливых самоучек в истории американской живописи.
В 1972 году он с блестящими результатами заканчивает колледж Искусств и Наук при Оклахомском университете. Он изучал греческий язык, греческую и римскую историю, классическое искусство и археологию и получил степень бакалавра гуманитарных наук. Надо сказать, что увлечение классицизмом, сыграло свою роль в становлении Дэвида как художника. Практически все, что он рисовал в то время, имело мало отношения к фантастике, это были работы на исторические темы. По утверждению Дэвида Черри, наибольшее влияние на него оказали картины Леонардо да Винчи, Лоуренса Альма-Тадема и Жан-Леона Жерома. Скорее всего, именно увлечение античностью позволило в дальнейшем легко перейти к картинам в жанре фэнтези, а затем и к НФ.
Одного образования Дэвиду оказалось мало, и в 1 975 году он заканчивает Юридический колледж при том же Оклахомском университете. Работа юристом позволяет зарабатывать на жизнь, а рисование по-прежнему остается хобби. В 1976 году в семье Черри происходит важное событие — у Кэролин выходит первая книга «Врата Иврела» и она получает Премию имени Джона Кэмпбела как самый многообещающий автор. Кэролин становится частым и желанным гостем на всевозможных конвентах, посвященных фантастике, и часто берет с собой брата. На одной из таких конвенций Дэвид познакомился с Майклом Уэланом, чьи работы поразили его. Впоследствии Дэвид Черри, рассказывая о художниках, оказавших наибольшее влияние на его творчество, неоднократно будет упоминать Уэлана в одном ряду с Леонардо.
Видимо, тогда же, в конце семидесятых, у Кэролин и родилась мысль попробовать Дэвида в качестве иллюстратора своих книг. Писательнице очень понравилась идея самостоятельно контролировать процесс оформления собственной книги. Договорившись с издателем, она заказывает брату обложку и шесть внутренних цветных иллюстраций для нового романа. Дэвид никак не мог поверить, что издатель Дональд Грант согласится с его участием в проекте, особенно после того как художник заявил, что намерен рисовать в редко применяемом для оформления книг стиле с использованием комбинации из шариковой ручки и акварельных красок. Однако Грант, к немалому удивлению Дэвида, согласился, и книга вышла. Безусловно, тот факт, что почти каждый рисунок создавался при непосредственных консультациях сестры, тоже неплохой художницы, сыграл свою роль. Дэвид быстро начал понимать специфику иллюстрирования фантастики. Книга вышла в 1980 году, и обложка, изображающая женщину в доспехах, с поднятым мечом и несущихся на зрителя двух белых коней, стала первой опубликованной работой Дэвида Черри.
Однако впервые поучаствовать в выставке ему довелось чуть раньше, хотя и в том же 1980 году. Дело происходило в Канзас-сити. Дэвид сильно нервничал, и чтобы успокоить его, Нэнси Эсайр, друг семьи Черри, стала расхваливать его работы и сообщила по секрету, что сама пишет фэнтези. «Ну тогда я сделаю обложку к твоей первой книге!» — заявил в ответ приободренный Дэвид. Тот разговор вроде бы забылся, но когда у Нэнси в 1986-м готовилась первая книга «Сумеречные королевства», Дэвид, к тому времени уже признанный мастер, взялся за ее оформление, что немало способствовало успеху издания среди любителей фэнтези.
Первая крупная публикация — вещь немаловажная, как в литературе, так и в живописи. Художника, хоть раз выступившего иллюстратором романа известного автора, сразу замечают издатели. У Дэвида появились заказы, за ними пришла и популярность. В первой половине 80-х Дэвид Черри становится одним из лидеров американской фантастической иллюстрации. Неоднократно номинируется на премии, имеет персональные выставки. С ним хотят сотрудничать самые известные авторы и издатели. Однако сестра по-прежнему остается вне конкуренции. Он иллюстрирует почти все произведения Кэролин Черри, выходящие в США. Так как сестра пишет в разных жанрах, начиная с фэнтези и кончая «твердой» НФ, Дэвид становится все более изощренным художником, великолепно умеющим изображать как звездные скопления и космические корабли, так и разнообразных мифических персонажей (не забывая регулярно вставлять в иллюстрации портреты своей сестры). Почти все писатели, с которыми он работал, отмечают, что Дэвид Черри один из немногих художников, способных максимально понять авторский замысел. Он непрерывно совершенствовал технику, используя почти все приемы: от карандаша до масла и акрила. Однако с письмом маслом возникают проблемы — аллергия. Поэтому все больше приходится прибегать к акрилу.
В 1988 году Дэвида выбирают президентом ASFA — Ассоциации художников-фантастов. Тут уже пригодился опыт юриста. Успешно преодолев множество проблем, возникших к тому времени у Ассоциации, Дэвид Черри в 1990-м уходит с этого поста, сославшись на занятость. Действительно, ведь уже прилично зарабатывая своими художественными работами, он не бросает профессию юриста. Оба вида деятельности отнимают все свободное время — Дэвид трудится семь дней в неделю по шестнадцать часов. Работает в основном ночью, когда не отвлекают дети и телефон.
Стремление «попробовать все» не дает Дэвиду покоя. Он берется за новые и новые проекты. Работает над обложками для ролевых игр, создает игральные карты на тему толкиновского Средиземья и даже публикует фантастические рассказы. Видимо, не дает покоя мысль, что сестра умеет не только писать, но и неплохо рисует.
В 90-х годах Черри одним из первых среди художников обращается к возможностям компьютера. Для него это спасение: можно писать «маслом» и нет никакой аллергии. Продолжая доказывать свою многогранность, он разрабатывает персонажей для известной компьютерной фэнтези-игры «Разрушенный Свет».
Сейчас Дэвид по-прежнему живет в Оклахоме, рисует и занимается адвокатской практикой, иногда выезжая в различные крупные университеты с циклами слайд-лекций о технике рисунка и живописи. А любители фантастики до сих пор наслаждаются его знаменитыми работами к романам сестры, к «Звездному приливу» Дэвида Брина, к Асприновскому циклу о Мире воров, к томам Жюля Верна…
И ждут новых неожиданных проявлений многочисленных талантов Дэвида Черри.
БАНК ИДЕЙ
Рассказ японского фантаста вызвал живейший интерес у наших читателей: за решение взялись 89 конкурсантов. Как всегда, сначала коротко напомним условия задачи.
Герой прибывает в некую подпольную фирму, которая торгует… будущим. Человеку предлагают на выбор три параллельных мира. Первый — высокотехнологичный мир, второй — буколический, а третий — погибающий в пламени ядерной войны. Но не думайте, что клиент сразу же попадает в «готовый» мир; это было бы слишком просто. Из объяснений руководителя фирмы следует, что планета станет такой лет через двадцать, в том числе благодаря факту прибытия людей из другой «параллели», знающих, куда направлен вектор. А таких людей уже немало — фирма обслужила более полутора тысяч клиентов… Пока же человек попадает в абсолютно идентичное окружение: та же история и география, те же улицы и здания, даже родственники и друзья те же самые. Но постепенно, с каждой неделей, с каждым месяцем выбранный мир будет двигаться в нужном направлении…
Вопросы были такие:
1. КАКОЙ МИР ВЫБРАЛ ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ?
2. ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ФИРМА и КАКОВЫ ПОСЛЕДСТВИЯ ЕЕ ДЕЙСТВИЙ?
Отвечая на первый вопрос, большинство читателей остановилось на мире ядерной катастрофы. Объясняется это не кровожадностью конкурсантов, а тем, как они понимают психологию японца. Ну а главное, как честно признался один из участников игры: «Все остальное было бы слишком просто и не стоило бы умственных затрат».
Львиная доля умственных затрат пошла, естественно, на второй вопрос. Тут-то и начинается самое интересное.
Вариант I
Загадочная фирма — это, действительно, ПЕРЕСАДОЧНАЯ СТАНЦИЯ по переброске людей в параллельные вселенные. Дело в том, что в буколическом мире давно наступила стагнация, и следует подстегнуть его развитие (Г. Фатеев, г. Мариинск, Кемеровская обл.). С помощью станции можно провести селекцию людей, создав для человечества три пути развития (Е. Гравес, Москва; М. Кожинов, Самара; В. Лукодьянов, Томск, и др.). Ну и, конечно же, таким способом очень просто подготовить технологический рывок в первом мире, выйти к звездам и занять достойное положение в Галактическом Сообществе (Д. Лобов, Новгород; В. Шутихина, г. Красногорск, Московская обл. и др.).
Вариант II
Учитывая нашу чуть ли не генетическую веру в возможности СПЕЦСЛУЖБ, можно предположить, что это дело их длинных рук. Здесь отфильтровываются и «перепрограммируются» люди, представляющие потенциальную опасность для человечества (Т. Волков, С.-Петербург; Д. Лурье, Саратов; Д. Барыбин, Рига). Хотя, возможно, «фирма» просто проводит тестирование, попутно выявляя маньяков и самоубийц (В. Новожилов, Томск; С. Крутиков, Ижевск). Самая благородная версия состоит в том, что спецслужбы вместе с учеными проводят негласный социальный опрос, дабы определить, по какому пути должно двигаться человечество (А. Чмилинский, г. Корсаков, Сахалинская обл.; В. Розанов, Петропавловск-Камчатский).
Вариант III
Несомненно, это ГОСТИ ИЗ БУДУЩЕГО! Мир стоит на грани ядерной катастрофы, и для того, чтобы ее избежать, возможны два решения. Первое: перебросить в будущее тех, кто желал бы видеть зеленую цветущую Землю (В. Пузанов, г. Токмак, Запорожская обл.; Т. Солодихин, Екатеринбург; Н. Осояну, Кишинев, и др.). И второе, довольно извилистое: завербовать людей, сознательно выбравших мир катастрофы, поскольку они желают его изменить (В. То-порков, Иркутск; Д. Лодкин, Казань, и др.). Так или иначе, но прощаться с человечеством не хочет никто из наших читателей, и они пользуются любой возможностью, чтобы оставить цивилизации шанс…
Вариант IV
…Но шанса почти не остается, когда в дело вступают ИНОПЛАНЕТЯНЕ. Организовав массу подобных фирм в развитых странах, чужаки подталкивают человечество к выбору третьего пути (Ю. Пушкарев, Саратов; К. Каленов, Москва, и др.). Некоторые читатели допускают, что у визитеров благие намерения (см. предыдущие варианты), но таких немного. В общем, понятно: с какой стати нам помогать, если мы сами не желаем решать свои проблемы.
Вариант V
Некоторых читателей заинтересовала фигура самого ГЕРОЯ. В данном случае не столь важно, кто стоит за вывеской фирмы: японский аналог ФБР, правительство, группа ученых или гости из будущего. Главное, что герой в силу каких-то обстоятельств или личных качеств способен изменить ход истории. И предложение выбора — на самом деле тест по поводу его «лояльности» к человечеству (С. Грибок, Москва; Р. Крушницкая, Кострома). По мысли И. Пинка (Тула), действие происходит именно в параллельном мире, и героя пытаются забросить в наш, дабы он помог созданию японской атомной бомбы до гибели Хиросимы. С. Костромин (г. Красноуральск, Свердловская обл.) убежден в том, что руководителем фирмы является сам герой. Просто лет тридцать назад он клюнул на такое же объявление, выбрал технологический мир, в котором стал знаменитым астронавтом, но в результате хроноклазма вновь оказался в прежней реальности. Воспользовавшись технологиями будущего, он создал аппарат для перемещения и теперь ждет себя самого.
Вариант VI
Примерно треть конкурсантов подозревают, что столкнулись с типичным МОШЕННИЧЕСТВОМ. Они готовы рассматривать и другие версии, но эту выделяют тремя восклицательными знаками. Суть сомнений наиболее полно выразили два участника конкурса: Б. Артемьев (г. Жердевка, Тамбовская обл.) и И. Кислицын (г. Серов, Свердловская обл.). Приведем выдержки из письма последнего:
«Во-первых: в условии задачи нарушен ведущий закон формальной логики — закон тождества. Если изначально все три мира абсолютно одинаковы, то и тенденции развития одинаковы, и результаты одинаковы. Ведь если посеете семена укропа, то укроп и взойдет, а не морковь, свекла или ревень. Во-вторых: смущает время на реализацию обещаний — 20 лет. Вспоминается Н. С. Хрущев: «Это поколение советских людей будет жить при коммунизме». Или Ходжа Насреддин с его известной байкой про осла и шаха…
Мне кажется, что предлагаемые модели развития параллельных миров (не считая ядерной войны) вряд ли смогут одержать полную победу за 20 лет. В-третьих: если все жители параллельных миров идентичны, то куда девать двойника из параллельного мира? А если они все четверо там соберутся? Будут биться на мечах: «Должен остаться только один»? В-четвертых: как объективно отличить один мир от другого? Каковы доказательства реальности переноса, кроме честного слова руководителя фирмы?»
Вариант VII
И наконец, ЭКЗОТИЧЕСКИЕ версии. И. Кигин (Саратов) предлагает «сотворение будущего посредством стихосложения». Перед нами «написание хокку из трех Вероятностей, включающих Стремление (1), Гармонию (2), Разочарование (3). В этом случае уж совсем неважно, какой мир выберет главный герой. Фирма представляет собой перо, медленно выводящее во времени Сущность, не доступную нашему пониманию. Кто произнесет это хокку? Кто родит гортанью сочетание резких и мягких, влажных и сухих, звонких и тусклых, горячих и холодных, вибрирующих и застывших звуков? Кто насладится многоцветной палитрой и изысканными полутонами этого стихотворения? И не забудет ли этот «Кто», что за каждым мазком палитры — миллионы человеческих судеб?»
По мысли А. Михалько (г. Новокубанск, Краснодарский край), инопланетяне, организовавшие фирму, перемещают в параллельные миры души людей, а тела остаются в полном распоряжении галактических захватчиков. Не обходит вниманием инопланетян и Е. Денищенко (Ростов-на-Дону), только у него чужаки питаются эмоциями людей. А еда должна быть разнообразна, поэтому они готовят сразу три блюда: сладкое (буколический мир), сытное (технологический) и острое (ядерная катастрофа). Чего только ни бывает в мире фантастики…
Надо сказать, что в изложенных версиях уже есть решение задачи. Для того, чтобы найти отгадку, требуется лишь одно: их скомбинировать. Победителей, которые сумели это сделать, мы назовем позже, а сейчас предлагаем вам еще раз попытаться найти ответ и сравнить свое решение с версией автора.
Сакё Комацу
МУКИ ВЫБОРА
Сначала ему казалось, что он идет по улицам, следуя описанию, но постепенно у него окрепло ощущение, что он упустил важный ориентир. Сложное переплетение переулков и задворков, поглотившее его спустя несколько минут, превратило ощущение в уверенность. Он окончательно заблудился.
Единственным выходом было поскорее выбраться из этого грязного омута на главную улицу и начать поиски заново. Но как только он решил возвратиться, перед глазами возник желанный ориентир.
Впрочем, магазин выглядел совершенно не так, как ему рассказывали. Вместо снаряжения для подводного плавания здесь торговали подержанными телевизорами с плоским изображением, давно отнесенными к категории старья.
Тем не менее он решил обратиться к пожилому мужчине за кассой — видимо, владельцу магазина.
— Я хотел бы для себя кое-что подобрать.
Волосы пожилого блестели — не иначе, парик. Он отвлекся от объемного телевизора. Один его глаз оказался искусственным, но почему-то косил.
— У вас есть рекомендации? — спросил он не очень любезно.
Посетитель достал из кармана клочок бумаги со странным значком, полученный от знакомого в качестве рекомендательного письма, и купюру в пять кредитов.
Пожилой хозяин глянул на значок и сунул бумажку в прибор, похожий на определитель купюр, потом убрал пятерку в карман и распахнул дальнюю дверь торгового зала.
— Прошу. — Он показал подбородком, куда идти.
— У вас перемены? — спросил посетитель. — Мне говорили, что рядом торгуют снаряжением для подводного плавания…
— Это если войти в здание с противоположной стороны, — ответил хозяин. — Вы забрели в этот переулок по ошибке. Вам в подвал.
За дверью оказалась лестница, ведущая круто вниз. Указывая пальцем на дверь внизу, хозяин объяснил:
— Туда. Внизу темно, но вы не беспокойтесь: идите прямо — там всего один коридор. Только не оступитесь.
Предостережение оказалось небесполезным. Приглядевшись, посетитель обнаружил, что лестница собрана из легчайших деталей, из каких свинчивают леса вокруг зданий. Казалось, стоит зацепить даже ногтем какую-нибудь выступающую деталь — и вся конструкция мигом рассыплется.
На стенах не было светильников, зато на потолке мигала старомодная флуоресцентная лампа. При каждом шаге лестница вибрировала и громко лязгала. Она опиралась на колесики и могла быть разобрана и убрана за считанные мгновения.
Спустившись и открыв странную дверь, похожую на люк, посетитель поморщился от запаха плесени. Он понимал, что где-то неподалеку должна работать ионизирующая воздухоочистительная установка, однако даже ей не удавалось справиться с гнилостным подвальным духом. Красный ковер на полу и приятная глазу окраска стен не могли исправить впечатление. Даже коридор был временным — об этом говорил пружинящий пол.
Но запах гнили не смог отпугнуть посетителя. Если здесь действительно предлагают… Но он не довел до конца свою мысль: его ждала еще одна дверь. Он постучал и услышал жужжание выдвигающегося объектива. Дверь медленно, торжественно отворилась.
Его взору предстал продолговатый холл, который можно было принять за продолжение коридора или за старомодный железнодорожный вагон. Пол холла был устлан темно-зеленым ковром, с виду шикарным, а в действительности потертым. Мебель в холле была безвкусная, объемный телевизор на стене оказался откровенной дешевкой. Все вместе больше смахивало на вестибюль старомодного борделя.
Посетитель принюхался и сморщил нос. Он не мог решить, что лучше — опуститься в обшарпанное кресло или остаться стоять. Пока он колебался, дверь в кабинет распахнулась, и человечек с невыразительным взглядом пригласил его войти.
Сколько еще дверей ему придется миновать? Он надеялся, что эта последняя, но увидел позади большого стола еще целых три. Верхние половинки дверей представляли собой странные экраны.
— Присаживайтесь. — Выражение лица человечка было таким же скучным, как и его взгляд.
Усаживаясь, посетитель ожидал, что из какой-нибудь двери появится менеджер, но они остались закрытыми. Скучный человечек сел напротив.
— Кто вас рекомендовал? — спросил он. Выражение его лица могло быть только отсутствующим — при таком резко выраженном косоглазии.
Посетитель произнес пароль. Человечек вяло кивнул.
— Годится… Кстати, вы готовы заплатить на месте полную цену?
— Да, я принес деньги, — ответил посетитель. — Сто тысяч кредитов, кажется?
— Чеком или наличными?
— Наличными.
— Хорошо. — Человечек кивнул, но жестом помешал посетителю извлечь бумажник. — Нет, это преждевременно. Заплатите позже. Сумма немаленькая, не стоит отдавать ее авансом.
Наверняка это было всего лишь проявлением учтивости, но для спешки действительно не имелось оснований.
— Так… — человечек положил подбородок на скрещенные пальцы и пристально посмотрел на посетителя. — Вам хорошо известно, что мы предлагаем?
— Я слыхал, что здесь можно выбрать свое будущее… или что-то в этом роде.
— Это все?
— Как будто…
Человечек встал, почесал затылок, прикусил ноготь.
— Не все так просто… Не знаю, как вы это себе представляете, но фантастикой здесь даже не пахнет. Вы только слегка повлияете на свою жизнь в ближайшем будущем. Никаких потрясающих открытий. Возможность предлагать такое людям с улицы появилась благодаря чистой случайности.
— Может быть, объясните поподробнее? — попросил заинтригованный посетитель. Уклончивость собеседника только подстегнула его любопытство.
— Так и быть, скажу вам правду. Мы с партнером — люди не из этого мира.
— Значит… — У посетителя пересохло во рту. — Неужели вы…
— Совершенно верно. Из будущего. Мы совершили путешествие во времени, нарушив законы, действующие в нашем мире.
Посетитель заподозрил, что ему морочат голову. Скучный человечек решительно ничем не отличался от остальных людей, разве что чрезмерной уклончивостью и неряшливостью в манерах.
— Что дальше? — поторопил он его.
— Создав в том, своем мире более мощный механизм переноса во времени с увеличенной подвижностью, мы получили возможность перенестись в такое место и такое время, где до нас не дотянутся власти. Мы можем исчезнуть в сложной временной структуре…
— Минуточку! — перебил его посетитель. — Из-за чего у вас конфликт с властями?
— Сколько бы я ни объяснял тонкости наших законов о путешествиях во времени, вы все равно меня не поймете. — Человечек грустно покачал головой. — Чтобы добиться разрешения, надо преодолеть сотни бюрократических рогаток и выдержать крайне требовательную инспекцию. К тому же путешественника всегда должен сопровождать проводник. Индивидуальное путешествие во времени считается тяжким преступлением.
— Ничего удивительного, что ваши порядки мне недоступны, — сказал посетитель. — Люди из общества, не ведающего автомобилей, не поняли бы смысла наказания за превышение скорости. Но как с помощью вашей аппаратуры выбрать подходящее будущее?
— Если быть точным, это не главная, а побочная функция. Используется только селектор каналов пространства-времени и таймоскоп.
— Не совсем понимаю…
— Если вы не разбираетесь в основах самого принципа путешествий во времени, мне будет трудно вам это объяснить. Главное в том, что мы не можем использовать всю энергию системы. Если коротко, мы не в состоянии посадить вас в машину и запустить в будущее или в прошлое. Если мы это сделаем, волна, поднятая системой, привлечет внимание… э-э… контролирующих органов.
— В таком случае…
— Мы можем прибегнуть к каналу пространства-времени. Используется сфера множественных измерений — это совсем нетрудно.
— Может быть, вы объясните принцип попроще? — Посетитель уже чувствовал раздражение. — Почему это должно изменить мое будущее?
— Это имеет отношение к самой возможности путешествия во времени, — сказал человечек с сочувственной улыбкой. — Боюсь, вы все равно ничего не поймете, поэтому мне придется прибегнуть к символам. Известно ли вам, что наш мир, наша история — не единственные варианты развития? Назад, в прошлое, как и вперед, в будущее, простирается бесконечное количество возможностей.
— Нет, это мне неизвестно, — ответил посетитель. — Но что-то в этом роде я, конечно, слыхал, поэтому мог бы согласиться с подобной идеей — в определенных рамках, конечно.
— Это похоже на то, как, согласно неэвклидовой геометрии, параллельно линии, проходящей через одну точку, можно провести бесконечное количество линий, не расположенных на этой линии. Из-за этого на заре эры путешествий во времени происходило много несчастных случаев: совершив путешествие в будущее или прошлое, люди не возвращались в исходную точку. Представьте, что из точки Р вы отправляетесь в некую точку А в будущем. Это будущее — не единственное возможное А: могут быть также А-2, А-3, А-4 и так далее. Вы устремляетесь в точку А в каком-то будущем среди массы прочих, но когда потом пытаетесь возвратиться в точку отправления, спускаясь по лестнице времени в прошлое, это оказывается невозможным. Ведь трасса из точки А в прошлое также расщепляется до бесконечности, и возникают точки Р-2, Р-3… Р-п.
— Все ясно. — Посетитель сделал вид, что до него дошло, и скривил губы. — И что же?
— Чтобы избежать эффекта лабиринта, ученые изобрели селектор каналов пространства-времени, применив принцип резонанса. Используя резонанс пространства-времени между точками А и Р и направляя машину времени в резонансный канал, вы получаете возможность переместиться из Р в А и обратно, не потерявшись в пути. Но этот метод не позволяет вам углубляться в миры будущего или прошлого с их бесконечным ветвлением. Вы получаете доступ только в несколько каналов в точке резонансного слияния, в зависимости от эффективности генератора.
Посетитель начал кое-что понимать.
— Значит, я все-таки могу выбрать для себя будущее, не так ли?
— В некотором смысле, — подтвердил человечек. Селектор каналов предложит вам три направления в будущее из этой самой комнаты, размещенной в данном мире в данный момент времени. Однако это всего лишь направления, поэтому сделанный вами выбор не осуществится немедленно. Вы выбираете себе будущее среди предлагаемых нами вариантов, а мы запускаем вас в облюбованный вами канал. С этого момента история всего мира двинется в одном направлении, в том числе и в связи с фактом самого вашего присутствия.
— Иными словами… — Посетитель даже охрип от волнения. — Из этой комнаты открываются три разных варианта будущего?
— Совершенно верно. — Человечек указал большим пальцем через плечо на три двери. — Там стоит генератор. Стоит вам войти в одну из дверей — и вы окажетесь в мире пространства-времени с определенным вектором в будущее.
— Что это за миры? Могу ли я узнать о каждом из них? — Посетитель подался вперед, его голос дрожал от волнения.
— Секундочку… — Человечек нащупал что-то под столом. — Я покажу вам кадры миров будущего, пользуясь таймоскопами.
Комната разом погрузилась в темноту, верхние половинки всех трех дверей мягко засветились.
— Справа налево идут варианты — с первого по третий. Начнем с первого…
Посетитель увидел какое-то движение, потом смутные очертания. Все это напоминало объемное телевидение.
На экране возник город будущего, возводимый с невероятной быстротой. Под огромной сферой громоздились здания различных форм: здесь были и кольца, и соты, и цилиндры, и шары; все они представляли собой целые города, соединенные густой паутиной заключенных в оболочку артерий.
Люди без помощи каких-либо механизмов парили в воздухе — видимо, им стали подвластны законы тяготения. Огромный, как город, корабль стартовал к другой звезде. Вся земля была покрыта заводами, жилыми комплексами, возделываемыми полями, вокруг планеты вращались искусственные города-спутники.
— Достаточно? — поинтересовался человечек.
— Вполне, — пробормотал посетитель. — Второй вектор, пожалуйста…
Засветилась вторая дверь. Город выглядел гораздо проще, чем первый, дома не рвались в небо, а были гармонично вписаны в естественный ландшафт. По земле вились дороги, утопающие в цветах и деревьях. Люди были одеты неброско, но все мужчины были красивы, как Адонисы, а женщины походили на прелестных нимф. На стадионах и в бассейнах проводились спортивные состязания, в концертных залах под открытым небом исполнялась музыка, в людных салонах декламировались стихи.
— Классическая гармония… — прошептал посетитель. — Видимо, им удалось многое изменить в самой природе человека.
— Можно перейти к следующему сюжету? — спросил человечек.
— Пожалуй.
Экран на третьей двери еще какое-то время оставался неярким, хотя, приглядевшись, можно было различить какое-то мелькание. Потом появился город, жители которого беспорядочно торопились в разные стороны. Этот город мало чем отличался от городов настоящего: пыль, гарь, переполненные улицы, заросшие сажей высотные здания, жилые кварталы, неуклонно превращающиеся в трущобы…
Однако в городе на экране явно властвовало смятение. На лицах людей застыло тревожное ожидание, покорность судьбе. Внезапно на углу кто-то громко закричал, тыча пальцем в небо. Все прохожие в испуге задрали головы.
В следующую секунду на экране возникла такая ослепительная вспышка, что посетителю пришлось отвернуться от двери-экрана. В глазах еще долго горели красные и зеленые блики.
— Это все? — спросил он, жмурясь.
— Еще нет. Смотрите! — раздался из темноты голос человечка.
Сначала посетитель не мог понять, что происходит на экране. Потом до него дошло: он смотрит на гигантскую воронку, разверзшуюся на месте города. По краям воронки догорали руины; завалы расплавленного стекла протянулись на многие мили, даже горы на горизонте превратились в дробленую, плавящуюся породу. В радиусе сотни миль от кратера не уцелело ни деревца, ни травинки, ни даже бактерии, не говоря о птицах и зверях. Вся жизнь была уничтожена. Высоко в небе повисли красно-бурые облака радиоактивной пыли.
На морском побережье бушевали чудовищные штормы, повсюду зарождались разрушительные тайфуны. Выживших невозможно было разглядеть, словно людей вообще никогда не существовало. Видимо, от человечества остался лишь пепел, смешавшийся в атмосфере со смертоносной радиоактивной пылью.
Человечек включил свет, изображение на третьем экране погасло.
— Ну вот, — сказал человечек по-прежнему монотонно, без тени волнения. — Таковы три варианта будущего, доступные нашему селектору каналов пространства-времени. Теперь выбирайте, который из них для вас предпочтительнее.
Посетитель немного подумал и сказал:
— Второй номер кажется наиболее приятным.
— В этом случае придется взять с вас установленную плату, — сказал человечек. — Сумма, конечно, немаленькая, но вы можете считать ее взносом в пользу поборников освобождения, которые пожелают пойти вашим путем.
Посетитель достал пухлый бумажник и отсчитал человечку положенную сумму.
— Сейчас я открою второй канал. — Человечек убрал деньги в ящик стола и встал. — Но до этого вам будет небезынтересно кое-что узнать…
У посетителя вспотел лоб. Он утер пот ладонью и долго смотрел по очереди на каждую из трех дверей, вспоминая картинки.
— Я уже говорил, что вы получаете только некое направление. Речь не идет о том, чтобы без промедления катапультировать вас в будущее, которое вы наблюдали на экране. Может пройти пятнадцать или двадцать лет, прежде чем вы получите искомое. Нам важно убедиться, что вы правильно понимаете это обстоятельство. Из вышесказанного следует, что мир, который примет вас за этой дверью, не будет отличаться от вашей нынешней реальности. Ваша жизнь, семья, друзья, этот город — все останется совершенно таким же. Впоследствии, естественно, будут происходить изменения, и со временем мир, где вы окажетесь, начнет все больше отклоняться от остальных, приближаясь к тому, что вы только что видели. И…
— Извините, я… — сказал посетитель неуверенно и очень тихо.
— И еще вы должны дать мне одно обещание. По ту сторону вам надлежит молчать о том, что вы побывали здесь, у нас. Нам не поздоровится, если контролирующие органы узнают, чем мы здесь занимаемся. Так что очень вас прошу: обещайте, что никому ничего не скажете. А теперь…
— Извините… — повторил посетитель. — У меня осталась возможность изменить выбор?
— Вообще-то да, хотя…
— Нельзя ли еще разок взглянуть на все три варианта?
Человечек снова нажал на кнопку. Переводя взгляд с одного экрана на другой, посетитель судорожно сглатывал слюну.
— Хорошо, — сказал он наконец страдальческим голосом. — Я решил. Выбираю третий номер.
— Вы не оговорились? — Человечек удивленно поднял глаза. — Какой странный выбор! Вы же видите, это просто…
— Знаю, — ответил посетитель, утирая с лица холодный пот. — Но два других варианта настолько предсказуемы, что рано или поздно все равно осуществятся, даже если я не стану их создавать.
— А вам не кажется, что то же самое можно сказать и о третьем варианте?
— Нет! — Посетитель откашлялся. — Вместо того, чтобы жить в неопределенности, боясь, как бы не разразилась катастрофа, я предпочитаю мир, заранее обреченный на гибель! Более того, мне кажется, что такое будущее трудно достичь иными методами. Понимаете, когда Хиросима исчезла в ядерном пожаре, человечество не содрогнулось. Не утонуло в океане слез. Не преклонило колени в покаянной молитве. Оно осталось тупым и равнодушным. Пусть же получит то, чего заслуживает.
— Как вам будет угодно. — Человечек пожал плечами. — Многие наши клиенты рассуждают так же. К тому же они устали надрываться, зарабатывая деньги, а патриархальный быт их не привлекает… Что ж, извольте подойти к двери номер три.
Посетитель повиновался. От мысли, что сейчас будет сделан непоправимый шаг, он превратился в камень.
«Назад! — призывал внутренний голос. — Что за безумный выбор! Еще не поздно отказаться…»
Разум, каждая клеточка тела, все его существо сопротивлялось решению, обрекающему его на верную гибель. И все же он встал перед третьей дверью, в волнении потирая руки и обливаясь потом.
— Прошу внимания, — раздался монотонный голос человечка. — За этой дверью вы попадете в коридор. В канале пространства-времени вас может охватить неприятное чувство, но, уверяю вас, ничего смертельного не случится. Идите прямо. В конце перехода вы увидите еще одну дверь и попадете в комнату, похожую на эту. Вы не испытаете в новом мире ни малейших трудностей и будете вести ту же жизнь, что и здесь. До некоторых пор, конечно… Что ж, удачи!
Дверь отворилась с негромким скрипом. Дрожа, как в лихорадке, посетитель шагнул в темноту, словно притянутый могучим магнитом.
«Назад!» — по-прежнему надрывалось все его существо, но он упорно шагал вперед. Он не заметил, как прошел в дверь, только услышал, что она захлопнулась у него за спиной. Темнота стала кромешной.
Он терялся в догадках, куда попал, какой величины помещение. Медленно, маленькими шажками он продвигался вперед, чувствуя уклон. Внезапно пол у него под ногами стал зыбким. Перемена была настолько неожиданной, что он потерял равновесие и ударился о стену. Все вокруг завибрировало, он испытал головокружение, тошноту и с трудом сдержал рвоту.
Казалось, темнота вращается вокруг него, набирая скорость. Он стиснул зубы и продолжил путь, то и дело оступаясь, шатаясь и ударяясь о стену. В голове у него помутилось, он уже не сознавал, что происходит…
Очнувшись, он почувствовал, что опирается обо что-то холодное. Он дотронулся до опоры рукой. Это оказалась железная дверь. Наконец-то он добрался до конца коридора!
Он постучал в дверь столько раз, сколько учил человечек в прошлом мире, и дверь бесшумно отворилась. Сначала он ничего не смог разглядеть из-за яркого света, заливающего комнату, и просто остался стоять, покачиваясь от слабости. Человечек не обманул: комната, куда он попал, оказалась похожей на ту, которую он недавно покинул.
— Добро пожаловать в новый мир, — сказал человечек — не тот, с которым он недавно расстался, однако обладавший в точности таким же скучным голосом. — Прошу на выход.
— Прежде чем уйти, я хотел бы задать один вопрос, — выдавил путешественник. — Я только что из другого мира. Как же я буду соотноситься со своей ипостасью, жившей здесь с самого начала? Не грозит ли нам столкновение?
— Вам совершенно не о чем беспокоиться, — отозвался человечек устало. — Подробное объяснение заняло бы слишком много времени. Вам достаточно знать, что мы отправили вашего двойника из этого мира в тот, где раньше жили вы. Столкновение вам не грозит.
— Как же вам это удалось?
— На выход, пожалуйста, — повторил человечек. — Всего хорошего.
Путешественник понял, что больше ничего не добьется, и покинул комнату, прекратив спор. Он прошел уже знакомым коридором, устланным ковром, поднялся по знакомой шаткой лестнице, прошел через магазин подержанных товаров и оказался на той же запущенной улице, куда забрел в поисках таинственного заведения.
Все вокруг было совершенно таким же, вплоть до мельчайших деталей, включая непристойные надписи на заборе и густые облака в небе.
Но разница существовала, и какая! Он знал, что этот мир обречен на утрату будущего и гибель в неизбежной катастрофе. Это было известно одному ему, если не считать тех, кто до него выбрал дверь под номером три. Это была его сладостная тайна.
«Я избранный! Я направляю этот мир, будь он проклят! — гордо сказал он себе, глядя на закопченное городское небо. — Никто, кроме меня и еще десятка таких же, не знает судьбу этого мира. Пройдет десять — двадцать лет, и я увижу над городом ослепительную вспышку, после которой всему придет конец. Полная, свинцовая уверенность!»
В отличие от миров за остальными двумя дверями, этот лишен будущего. Не будет нескончаемых, тягостных лет, которые запомнились бы только как беспрерывное повторение каждодневной рутины… Это знание окрашивало детали городского ландшафта — мусор на тротуаре, сопливого беспризорника в подворотне, бродячих собак, даже мигающие вывески — в трогательные, щемящие цвета. Все вокруг приобрело контрастность, ибо неуклонно приближалось к порогу смерти и разрушения. Впервые за последние годы он ощутил ясность, полноту жизни, сердце его наполнилось трагическим удовлетворением.
Он уверенно зашагал по улице, углубляясь в совершенно незнакомый район. Его ждала неизбежная катастрофа всего мира. Он познал свое будущее.
— Просто не верится, что мы огребаем такие деньжищи! — сказал низкорослый человечек, вынимая из ящика стола гроссбух. — У нас уже больше двадцати миллионов. Тебе не кажется, что пора закрывать лавочку?
— Я считаю, что аппетит приходит во время еды, — ответил второй. — Наш босс в полном восторге. Никто еще не придумал такой выгодной аферы, как эта. Машина времени, канал времени… Гениальная выдумка! При первом же признаке опасности мы уйдем через мусоропровод. Но я уверен, что нам ничего не грозит.
— Наверное, ты прав, — согласился первый, обладатель скучного голоса. — Посетителей с каждым днем все больше. Метод настолько безупречен, что достаточно его придерживаться — и к нам никто не сможет придраться. Все они верят, что попадают в другие миры, и помалкивают. Ведь если они начнут болтать подобную чушь, их примут за сумасшедших. Кому хочется прослыть сумасшедшим, да еще за собственные деньги?
— Канал пространства-времени… — Второй усмехнулся. — Самые обыкновенные двери и заезженные фантастические фильмы! Недаром говорят: все гениальное просто! Главное, напустить на себя важности и пригласить очередного легковера к двери. Пустить в соседнее помещение газ, устроить тряску — вот и все, что требуется, чтобы бедняга поверил, будто угодил в какое-то иное измерение. Все-таки люди — неисправимые дураки.
— Но, знаешь… — проговорил первый совсем тихо, — кое-что не дает мне покоя…
— Боишься, что мы не единственные, кто получил это послание? — второй залез в сейф, достал письмо и любовно разгладил его на коленях. — В мире полно идиотов, а потому для каждого умника найдется работа. Интересно, кому в голову пришла такая гениальная мысль? Босса мы ведь так и не видели — только письмо…
Внезапно буквы на листе бумаги замерцали, вспыхнули и исчезли.
Второй оторопело уставился на письмо.
— Задумайся, друг мой, — сказал человечек со скучным голосом.
— Только у нас уже пара тысяч человек прошли в третью дверь. Бизнесмены, политики, военные. И сейчас каждый из них убежден, что максимум через двадцать лет нашему миру придет конец…
Итак, перед нами классическая «шкатулка с двойным дном». Писатель не говорит прямо, кто является идейным руководителем мошенников, но мы с вами люди подготовленные и по почерку явно узнаем инопланетян. Можно предположить, что, не обладая серьезными военными ресурсами, они поступили проще и дешевле, сыграв на алчности одних, некритичности других и подспудной жажде отмщения третьих.
А теперь о победителях конкурса. Больше половины конкурсантов среди своих трех версий называли и чужеземное вмешательство. Треть схватили за руку мошенников. У девяти присутствовала и та, и другая версия. Но объединить их сумели лишь трое: А. Гуляев, С.-Петербург; М. Нарбиев, Уфа; Д. Соколов, Волгоград. Поскольку разыгрывалось пять призов, мы премируем еще двух уже упомянутых участников нашего конкурса: И. Кислицына — за логику ответа и мотивацию выбора героя, а также И. Кигина — за неожиданный и красивый вариант с хокку.
Нам кажется, что читателям следует отдохнуть от глобальных проблем, которые они решают третий раз подряд. Давайте рассмотрим случай частный (хотя в фантастике любой частный случай имеет весьма серьезное значение). На этот раз мы не будем излагать условия задачи, а предложим вам экспозицию рассказа известной американской писательницы. Все необходимые «ключи» здесь имеются.
Тем осенним утром Люк Бейнс, ночевавший у бабушки на холме, возвращался в город через лес. Прошло около часа после восхода солнца, и ровный мягкий свет пронизывал багряно-красную и медово-желтую листву. Пели птицы, белки перебегали через тропинку. Выйдя на высокий речной берег, Люк взглянул на долину. Поднимался туман, тронутый солнцем, похожий на фату невесты, и он увидел девушку. Она шла со стороны реки в этом тумане, словно призрак. Он сразу понял, что девушка чужая в наших местах, и была она молодой, бледной и худой, в старомодном длинном темном платье. Волосы у нее тоже были темными и длинными, они спускались по спине, как у ребенка. Когда она подошла ближе, он увидел, что ей не больше восемнадцати. Она взглянула прямо на него — не дерзко или вызывающе, а с живым интересом. Люк снял шляпу и произнес: «С добрым утром». А девушка, кивнув, спросила: «Здесь есть где-нибудь поблизости дом?»
Люк ответил, что, следуя прямо по дороге, девушка выйдет в город. Она снова кивнула и поблагодарила. У нее оказался замечательный голос — музыкальный и уносящийся ввысь. Девушка присела на пень, оставшийся от спиленного дерева. Теперь она смотрела не на Люка, а вверх, на ветки деревьев, как будто говорить было уже не о чем. Он спросил, не может ли ей чем-то помочь. Она быстро ответила: «Нет, спасибо». И Люк ушел, хотя не был уверен, что поступает правильно. Но она не казалась расстроенной или обиженной.
— Престранные были у нее глаза, — заметил Люк, рассказывая мне о встрече.
— Глаза? — удивился я. Люк не принадлежал к числу людей, обращающих внимание на глаза кого бы то ни было.
— Глубокие, как сам лес.
А потом мы пошли к Милли пить кофе с пирожками.
Я не сомневался, что Люк действительно видел ту девушку, но думал, что, возможно, он несколько приукрасил встречу. Поскольку я писатель, люди иногда пытаются говорить со мной в таком духе: «О, Джон Кросс, вас непременно это должно заинтересовать». А у меня довольно и своих идей.
Около десяти я вернулся домой, сел за работу и не выходил до трех.
А потом я тоже увидел эту девушку. Она стояла на площади под старыми мшистыми деревьями и смотрела на белую колокольню церкви, вслушиваясь в бой часов. Прохожие поглядывали на нее с любопытством, и даже старики, сидевшие на скамейке у конюшни, рассматривали ее. Она была грациозна, как лилия.
Когда часы перестали бить, она повернулась и огляделась по сторонам. Кто еще мог так смотреть? Люди озираются тревожно, подозрительно или, напротив, самоуверенно. Она же смотрела, как ребенок — открыто и, возможно, не вполне спокойно, но без настороженности. А потом она увидела — да, она явно увидела — стариков на скамейке: Уилла Маркса, Хоумера Айвори и Ната Уоррена. Она замерла, вперившись в них взглядом. Те забеспокоились, а Нат, которому перевалило за девяносто, возмущенно отвернулся.
Я пересек площадь и встал между нею и стариками.
— Добро пожаловать в наш город. Меня зовут Джон Кросс.
— А меня Джеделла.
— Счастлив познакомиться. Чем могу вам помочь?
— Я потерялась, — сказала она.
Я не сразу нашелся с ответом. Заблудившиеся говорят не так.
Джеделла произнесла:
— Видите ли, я всю жизнь прожила в одном месте, а вот теперь я здесь.
— У вас здесь родственники?
— Родственники? — переспросила она. — У меня нет родственников.
— Простите, но, может быть, кто-то…
— Нет, — сказала она. — Ах, я устала. Я хотела бы попить. И посидеть.
Я отвел ее прямо к Милли и усадил за стол в большой комнате. Когда принесли кофе, девушка его выпила. Казалось, кофе ее устраивает, и это меня удивило, поскольку я начал подозревать, что ей незнакомы блага цивилизации.
Ханна вернулась, чтобы налить нам еще кофе. От еды Джеделла отказалась. Когда Ханна уходила, Джеделла проводила ее взглядом. Глаза Джеделлы были, как реки Аида — печальные и темные.
— Что с ней? — спросила девушка.
— С кем?
— С женщиной, которая принесла кофе.
Ханна была сорокалетней женщиной плотного сложения, женой Абеля Сорренсена и матерью пятерых детей, розовощеких и горластых. Хорошая, счастливая женщина. Я никогда не видал ее ни больной, ни усталой.
— С ней все в порядке.
— Но… — начала Джеделла. Она взглянула на меня, потом ее глаза расширились и стали неподвижными. — О-о, а эти мужчины на улице…
— Старики на скамейке? — переспросил я.
Джеделла сказала:
— Простите, я не хотела быть дерзкой.
Расправив плечи, я произнес:
— Я думаю, вам следует поговорить с доктором Макайвором. Он, наверное, знает, с чего надо начать.
У меня сложилось впечатление, что она немного не в себе. Мне было любопытно, что она ответит на замечание о враче.
Но Джеделла улыбнулась мне, и улыбка сделала ее красавицей. На мгновение я увидел в ней свою музу. Я подумал: а что если я влюблюсь и стану питать ее тайной свое творчество. Писатели часто бывают эгоистичны. Но в свое оправдание могу сказать: я сразу понял, что передо мною нечто редкое, бесценное — и странное.
— Конечно, я поговорю с ним, — ответила она. — Мне не к кому и некуда идти. Вы очень добры.
Что происходит, когда заболевает врач? Конечно, песенка старовата. Но доктор Макайвор уехал в другой город к племяннице, ожидавшей появления на свет первенца. Это знали все, кроме меня. Но тогда я прожил в городе только пять лет.
Признаться, мне очень не хотелось отдавать Джеделлу с ее летейскими глазами и божественной улыбкой в руки закона, поэтому я отвел ее в пансион, где жил сам, и нам навстречу выплыла Абигайль Энкор в своем пурпурном платье.
— Я могу поселить ее в той маленькой комнате в западном крыле, — проговорила Абигайль. — Эта девушка — беглянка. Я знаю.
— Вы так думаете? — спросил я.
— О-о, уверена. У нее, наверное, жестокий отец. Может, хочет выдать ее замуж насильно. Хотя не мне судить. Разумеется, мистер Кросс, вы знаете больше, чем говорите.
— Я не знаю ничего, миссис Энкор.
— Что ж, дело ваше, мистер Кросс.
Этим же вечером мы встретились с Люком Барнсом в таверне.
Мы пили пиво. Глядя на меня, он усмехался.
— В городе идут разговоры. Твоя милая остановилась у мамаши Энкор.
— Твоя и моя. Ты ее первым увидел.
Люк спросил:
— Ты что-нибудь о ней знаешь?
— Ничего. Абигайль приютила ее исключительно по доброте душевной. Ее имя Джеделла.
— Мне кажется, — проговорил Люк, — она ненастоящая. Она, наверное, призрак.
— Я держал ее за руку, — возразил я. — Она не менее настоящая, чем ты или я.
— Тогда что с ней?
— Я думаю, она не в своем уме. Слегка помешанная. Возможно, скоро кто-нибудь за ней приедет. Она не могла забраться далеко.
— Но она замечательная, — сказал Люк.
— Да. Недоступные женщины всегда замечательны.
— Больно уж ты умный, — проговорил Люк. — Я намерен приударить за ней.
— Не вздумай. — Я хмуро уставился на дно своей кружки. — Не вздумай.
Прошли две недели, и Джеделла все еще жила в западном крыле пансиона миссис Энкор. Она не причиняла никаких хлопот, а я договорился с Абигайль о плате. Абигайль помогла Джеделле со всеми необходимыми вещами, и вскоре мне представили счет. Мое ремесло приносило мне некоторый доход, так что я не возражал.
С другой стороны, я не видел причин вмешиваться в жизнь Дже-деллы. От Абигайль я узнал, что девушка не особенно стремится выходить из дому, но, казалось, ей было неплохо. Пищу она принимала у себя и пользовалась всеми услугами, которые предоставлял пансион. Время от времени я замечал Джеделлу у окна, она глядела на улицу. Однажды я помахал ей, но она не ответила.
Разумеется, в городе шли разговоры о неизвестной молодой женщине. Ко мне тоже приставали, но что же я мог ответить?
Люди сошлись на том, что Джеделла сбежала из усадьбы в лесу, о которой никто ничего толком не знал, но слышали о ней даже наши старожилы, так что, казалось, она была в лесу вечно. Девушка лишь раз в разговоре со мной обмолвилась о каком-то «доме», где все время менялись люди, а потом внезапно «все ушли».
Пытался ли я выяснить что-нибудь еще? Нет, скорее, я сторонился Джеделлы. Реальная жизнь часто разочаровывает. И с другой стороны, если кто-то узнает чужую тайну, имеет ли он право на предательство, облекая ее в литературную форму? Я предпочитаю вымысел.
Люк попробовал познакомиться с девушкой. Однажды он принес ей цветы, в другой раз — коробку конфет. Но Джеделлу это лишь удивило. Он был разочарован — к большому облегчению двух или трех молодых дам, возлагавших на него надежды.
В пятницу второй недели, как раз когда я закончил длинный рассказ, сидя у Милли, я узнал о том, что Хоумер Айвори скончался у себя в постели. Ему должно было вскоре исполниться восемьдесят (для нашего города этот возраст не считался критическим), и его дочь, казалось, пребывала в трансе, потому что любила его и уже планировала юбилейный обед.
Все собирались на похороны, которые были назначены на вторник. Я с чувством печали и утраты глядел на свой черный костюм. Отец однажды предупреждал меня: «Джон, ты никогда не почувствуешь смерти, не осознаешь ее как следует, пока не ощутишь, что твоя собственная не так уж далека». Ему было пятьдесят, когда он это сказал, а два года спустя он умер, так что я не мог оспаривать его утверждение. Но мне казалось, что смерть Хоумера — вопиющая несправедливость по отношению к нему и его дочери, которой самой исполнилось шестьдесят и у которой десять месяцев назад лихорадка унесла мужа.
В понедельник вечером я сидел дома и просматривал книги, прибывшие с почтой, когда раздался легкий стук в дверь.
Это, очевидно, была не Абигайль, которая стучала оглушительно, и не Люк, который просто врывался. Открыв дверь, я узрел видение по имени Джеделла — все в том же темном платье. Волосы у нее были уложены.
— Добрый вечер, мисс Джеделла. Чем могу служить?
— Мистер Кросс, — сказала она. — Завтра должно что-то произойти?
— Завтра? Вы имеете в виду похороны бедного Хоумера?
— Да, — проговорила она, — миссис Абигайль называет это так.
— А как же еще это называть? — удивился я. — Похороны, погребение.
Она посмотрела мне прямо в глаза. Потом произнесла спокойно и тихо:
— Что это такое?
У Абигайль были свои правила, но ведь сейчас еще не стемнело. Я впустил Джеделлу в комнату, оставив дверь слегка приоткрытой.
Я усадил девушку в самое удобное кресло — свое.
— Что вы имеете в виду, мисс Джеделла?
На мгновение она как будто растерялась, но потом ее бледное лицо приняло обычное выражение.
— Они говорят: тот человек — умер.
— Так и есть.
— Он один из тех трех мужчин, которых я видела на площади? — Да.
— У него какая-то ужасная болезнь? — Она рассеянно оглядела комнату. — Я права?
Это меня взволновало: я ничего не мог понять. Я вспомнил, что счел ее слегка помешанной, и тихо сказал:
— К несчастью, он был стар. Но прошу вас, поверьте, он не страдал никаким серьезным недугом. Насколько мне известно, он мирно отошел во сне.
— Но что это значит? — спросила она.
— Он мертв, — ответил я, — это иногда случается. — Я намеревался быть ироничным, но она взглянула на меня с такой болью, что я устыдился, словно оскорбил ее. Я не знал, что сказать. Она заговорила первой:
— А похороны — что это?
— Джеделла, — твердо произнес я, — вы хотите сказать, будто не знаете, что такое похороны?
— Нет, — ответила она, — не знаю.
Будь я года на три моложе, то, пожалуй, подумал бы, что меня разыгрывают. Но в моем возрасте изумление — редкий гость.
Я пересел в другое кресло.
— Когда человек умирает, мы укрываем его землей.
— Землей, — произнесла она. — Но как же он может встать? Это такое наказание?
— Он мертв, — ответил я с каменной твердостью. — Он не знает, что оказался в земле.
— Разве он может не знать?
В окне начал меркнуть свет дня. И мне вдруг почудилось, как бывало иногда в детстве, что, возможно, это конец и Солнце никогда не вернется.
Через десять минут мальчик, прислуживающий Абигайль на кухне, должен был ударить в гонг, чтобы все собрались к столу. Джеделла к общему столу не выходила.
— Джеделла, — сказал я, — я не могу вам помочь. Наверное, нужно попросить священника зайти к вам?
— Почему?
— Возможно, он тот человек, который вам необходим.
Она проговорила, глядя на меня с выражением сострадания и недоумения, словно вдруг поняла, что я и весь мир сумасшедшие:
— Ваш город — ужасное место. Я хотела бы вам помочь, да не знаю как. Неужели вы способны, мистер Кросс, быть свидетелем подобных страданий?
Я криво улыбнулся.
— Согласен, это нелегко. Но дело в том, что все мы, в конце концов, приходим к этому.
Она сказала:
— К чему?
Прозвонил гонг. Может быть, немного рано, или мне так показалось… Я проговорил:
— Джеделла, вы еще очень молоды. — Некоторый отзвук слов моего отца.
Но Джеделла продолжала смотреть на меня своими летейскими глазами. Без выражения она произнесла:
— Что это значит?
— Ну, это уже глупо. Почему вы все время меня спрашиваете? Я просто сказал, что вы молоды. Наверное, вам шестнадцать.
Признаюсь, я пытался польстить, дав ей немного меньше. С женским возрастом всегда надо обращаться осторожно. В те дни пограничной чертой было шестнадцать, теперь стало побольше — двадцать.
Но Джеделла, которую Люк считал призраком, взглянула на меня с удивлением. Мои слова ей не польстили.
— Конечно, нет.
— Шестнадцать, восемнадцать, что-нибудь в этом роде.
За дверью постояльцы пансиона уже начали спускаться к ужину. Они наверняка услышат, наши голоса и поймут, что у Джона Кросса в комнате женщина.
Джеделла встала. Последние лучи света как бы обволакивали ее, и поэтому она вдруг показалась изможденной. Должно быть, именно Абигайль убедила ее зачесывать волосы наверх. Она казалась тенью, и сквозь эту тень я вдруг словно увидел кого-то другого. Но кого?
— Мне шестьдесят пять лет, — произнесла она.
Я рассмеялся, но то был смех испуга. Словно вместо нее я действительно мог увидеть пожилую женщину, на пять лет старше дочери Хоумера.
— Я иду ужинать, Джеделла. Хотите присоединиться?
— Нет, — ответила она.
Она повернулась и сделала шаг вперед — из коридора на нее упал свет лампы. Ей было восемнадцать. Она вышла на площадку и стала подниматься по лестнице.
Вопрос один: ЧТО ПРОИЗОШЛО С ГЕРОИНЕЙ РАССКАЗА ДО ТОГО, КАК ОНА ОКАЗАЛАСЬ В ГОРОДЕ?
Сразу же сузим круг поиска. Не следует уповать на материальное изобретение: Х-лучи, эликсир бессмертия и т. п. Инопланетяне здесь тоже ни при чем, как и воздействие сверхъестественных сил. Ищите ответ в иной плоскости. И просим вас не забывать условие конкурса: присылать не более трех версий ответа.
Как всегда, разыгрывается пять призов (по три книги издательства ACT), и если конкурсантов, отгадавших загадку, будет больше, то победителями окажутся те, кто раньше отправил письмо в редакцию. Ответы принимаются до 1 июня 2000 года.
Жюри конкурса