— К сожалению, да.
— Потому они и молчали в американском посольстве. Чего им волны посылать, если еще страсть в организме не накопилась?
— А ты, гад, их руками хватал, — сказал генерал.
— Кто их не хватал!
— Значит, они не только в ихнем посольстве?
— Какой там — в посольстве! Подозреваю, что в нас с вами, не говоря о спутницах жизни, их десятки.
— Но ты понимаешь, мерзавец, что это значит?
— Не обзывайтесь, генерал, теперь надо лекарство искать.
В дверь без стука заглянул сотрудник Особой секретности. Не глядя на Грубина, он сказал шифром: «45688909987675768997434332 565434456778221176547777».
— Ладно, — ответил генерал, — иди. — Он обернулся к Грубину:
— Только что американский посол говорил с президентом. Завтра на рассвете будут снова бомбить Ирак.
— Наверное, надо президенту доложить, орден получите…
— На хрен нам теперь Ирак?
И точно в ответ на его грустные слова в комнату, опять же без стука, ворвалась секретарша.
— Иван Иеронимыч! — закричала она. — Полковник Вуколов из шестерки кинулся в пролет лестницы с криком: «Я не могу больше слышать, как скрипит твоя койка!»
Генерал вытолкал секретаршу и сказал Грубину:
— А ты — Ирак, Ирак!
Грубин понял, что не прав.
Позвонил белый телефон с гербом СССР.
— Сомневаюсь, — ответил на звонок разведчик. — Очень сомневаюсь.
Он повесил трубку и сказал Грубину:
— Директор ФСБ звонил. Умный он у нас, чертяка! Спросил, не пригласить ли срочно преподавателей языка глухонемых. Умница, но ограниченный.
— Не поможет, — согласился Грубин.
Внутри у него что-то засвербило, засосало под ложечкой. И существо его наполнилось далеким голоском Вероники:
— Я не могу, я бегу, я бегущая по волнам… он ждет меня после работы… Прости, Грубин.
— Отпусти домой, генерал, — взмолился Грубин. — Срочно отпусти.
— Сначала придумаешь противоядие…
— Но ведь теперь не будет войн. Не будет тайн…
— Ты с ума сошел, Грубин! — рассердился генерал. — При их уровне науки они противоядие через месяц сделают, а мы так и останемся даже без семейных секретов.
Тут генерал замер, прислушиваясь к голосу бактерии.
Прислушиваясь к голосу своей молодой жены…
И не говоря более ни слова, распахнул окно и шагнул в него, как в дверь. С седьмого этажа.
Грубин был спокоен. Он подошел к столу, нашел свой пропуск. Написал на нем генеральской ручкой время ухода, расписался за генерала, очень похоже. Окна закрывать не стал — снизу уже слышались голоса.
Вышел в прихожую. Секретарша рыдала — у нее были свои проблемы.
Грубин спустился, вышел, отдав пропуск ошалевшим от тревоги часовым, перебежал площадь, из первого же автомата (слава Богу, карточка была) позвонил в Гусляр, на службу Веронике. Сказал ей только:
— Буду дома ночью. Жди и не мечтай!
— Ой, — сказала Вероника. — В самом деле? Ради меня?
— Ради тебя.
— Милый, а то у меня просто страшные мысли…
Второй звонок был Минцу.
— Я заеду за вами на такси, — сказал он. — И сразу к вам в лабораторию.
— Правильно, — сказал Минц, — у меня уже появились кое-какие мысли, как ограничить этих бактерий сферой внутренней политики…
ФАКТЫ
В планах Европейской южной обсерватории (ESО) — новое уникальное достижение: Overwhelmingly Large Telescope (OWL), весом 20 000 т и высотой почти с пирамиду Хеопса (135 м). Возвести его задумано к 2015 году близ Мюнхена, но конкретное место пока не выбрали. Этот астрономический прибор выходит далеко за рамки привычных категорий: при диаметре зеркала 100 м можно будет без труда разобрать надпись на монете, удаленной от него на 1000 км! Самый крупный на сегодняшний день телескоп Keck, установленный на Гавайских островах, имеет 10-метровое зеркало и, таким образом, окажется в тысячу раз слабее будущего гиганта.
Конечно, отлить цельное стометровое зеркало невозможно, и его придется составить из 2000 отдельных шестиугольных зеркал. Для вторичного зеркала будет использована та же технология. Но дополнительные направляющие зеркала диаметром 8,2 и 5,6 м будут отлиты из цельных кусков стекла и очень тщательно отшлифованы. Чтобы избавиться от такой досадной помехи, как атмосферная рябь, астрономы придумали особую конструкцию. На пути световых лучей будет поставлено пятое, тончайшее зеркало диаметром всего 65 см. Это сущее чудо современной техники! Полмиллиона крохотных моторчиков, расположенных на его обратной стороне, 100 раз в секунду будут корректировать форму зеркала, сглаживая любые искажения. А чтобы весь этот оптический небоскреб не обрушился, OWL поместят в огромную ванну, наполненную маслом.
И тогда наконец астрономы сумеют заглянуть на окраины нашей Вселенной. Возможно, им удастся разгадать тайну ее возникновения и объяснить, как 13 млрд лет назад сформировались первые галактики и как черные дыры влияют на звездные системы.
Японские строители будут чувствовать себя в безопасности на рабочих местах, облачившись в особые спасательные жилеты. Новая спецовочка снабжена сенсорами, которые в случае падения моментально среагируют на то, что работяга движется с необычным ускорением. Всего за 0,2 секунды надуется воздушная подушка: она смягчит удар и защитит от повреждений шею, позвоночник и поясницу. Опыты с манекенами показали, что при падении с 8 м спецжилет фирмы «Kajima Corporation» уменьшает энергию удара почти вдвое.
Специалист по аэрогидромеханике Ясуаки Кохама экспериментирует с поездом, который мчится по рельсам лишь при разгоне и остановке… Достигнув скорости 30 км/ч, Aerotrain взмывает в воздух и далее летит в 10 см над колеей, ускоряясь до 500 км/ч! Никакого трения о рельсы, разумеется, нет.
Происходит это вовсе не под действием электромагнитной силы — поезд парит на воздушной подушке. Изобретатель добился такого эффекта с помощью четырех крыловидных выступов, создающих под собой повышенное давление воздуха.
Опытная трасса длиной 500 м уже действует, а в 2020-м Aerotrain будет выпущен на 350-километровую трассу от Токио до Сендай, которую преодолеет всего за 40 минут. Ветряные генераторы и солярные элементы, расположенные вдоль трассы, будут вырабатывать ток, который, поступая в токоприемники поезда, станет приводить в движение винты.
Олег Дивов
КРУГ ПОЧЁТА
Когда остается дюжина пар до конца, на финишной площадке уже плюнуть некуда, не то что эффектно развернуться. Прессу отсюда вежливо гоняют, но она вновь обратно просачивается. Еще бы, здесь же все фавориты — толпятся у бортика, нервно переступая с ноги на ногу. Лыжи поставили вертикально, головы дружно повернули к табло. На каждой лыже — крупный логотип производителя, на каждом лице — непередаваемое словами полуобморочное выражение. Закрытие сезона. Полный моральный и физический износ.
Мы профессиональные горнолыжники. Но обычно про нас говорят — «челленджеры». Формулу «Ски Челлендж» придумали двадцать лет назад, и с каждым годом число делающих ставки возрастает на миллион человек. Удлиненная трасса, очень злая, очень быстрая, флаги разнесены почти как в слаломе-гиганте. Требует в первую очередь выносливости и отваги. А условия выигрыша на тотализаторе, как везде, нормальные коэффициенты по ставкам. И лишь для тех, кто ставит на дубль — супервысокие. Казалось бы, ерунда, подумаешь — мужчина и женщина из одной команды должны взять одно и то же призовое место. Две бронзы, два серебра… А ты угадывай и ставь денежки. Но в том-то и фокус, что за всю историю наших тараканьих бегов по снегу «золотых пар» сложилось лишь девятнадцать. Иногда аж по три за сезон. А иногда три сезона кряду вообще без дублей — только поломанные ноги. Экстремальное шоу с непредсказуемым исходом. По горе несутся парни и девчонки, снося флаги, вылетая, кувыркаясь, сшибая иногда публику…
Жжжах! Вздымая снежный бурун, разворачивается девчонка из Лихтенштейна. Четвертый результат. Можно временно расслабиться, ее напарник в этом сезоне ни разу больше пятого места не привозил. Но впереди еще чехи и австриец. При жеребьевке их отнесло в конец, трасса ребятам достанется вдребезги разбитая, зато ноги у этой компании гениальные. Будем надеяться… Шмяк! В пролете Лихтенштейн. Трибуны визжат. Одного из букмекеров схватили под руки и понесли — сердечный приступ. Наверное, впарил лихтенштейнца какому-нибудь мафиозо за «темную лошадку». Ну и дурак.
Бешеные деньги сегодня получит тот, кто поставил на нас с Машкой. Если, конечно, результат продержится.
Вокруг девчонки из австрийской команды вьются журналисты. Вся она сейчас там, наверху, где уперся палками в снег ее возможный напарник. Привезет он ей серебро или нет? Второй мужик-австрияк висит на бортике и с отрешенным лицом таращится, куда и все. Откатали хорошо, выложились до последнего, но… Впечатление такое, что цифр на табло ребята уже не видят. Просто смотрят. Вымотались. Ни мышц, ни нервов, ни воли. Оставили на трассе себя целиком. Мне их жаль. Почти как себя.
«Аттеншн! Гоу!» Снежная пыль, кланяющиеся до земли флаги. Один не удержался в «стакане», намертво вмороженном в покрытие, и улетел куда-то в толпу, когда его срубил австриец. Отменно парень атакует. Но серебра ему не видать. Слишком лихо начал, сейчас начнет уставать и ошибаться. Машка толкает меня плечом. Я на миг оборачиваюсь и дарю ей взгляд, полный вдохновенного пренебрежения. Это не для нее, для камер, что впились объективами в мое лицо, ищут отголоски страха. Машка фыркает. Глаза у нее блестят — на подходе слеза.
Вжжжж!!! Австрияк первым делом срывает лыжи и ставит их торчком, честно отрабатывая контракт. Ханна качает головой. В женском зачете второе место, в мужском третье. Австрийского серебряного дубля не сложилось, зато бронзовый сломан, болгарский. Опять. Как в прошлый раз и позапрошлый. Братья-славяне затравленно озираются. Нет, коллеги, жесткий слалом не для честолюбивых. Он только для лучших. Для таких, как мы с Машкой. Кстати, пора бы ей разрыдаться. Телевидение обожает такие штуки. И спонсоры, те просто тают.