только что бился за нее. Бился насмерть. «Поль… — тихо произнесла Крис. — Мой единственный». Крис не договорила, ее душили слезы, и тогда она просто крепко-крепко прижалась ко мне, спрятав лицо у меня на груди.
Я огляделся в поисках чего-нибудь подходящего. Мне нужен был предмет, символичный, как ледоруб Роджера. Надо же — он все-таки принес нам счастье. Мы увидели его и, кажется, избежали серьезной опасности. А если сейчас ну хоть одна таратайка ржавая на дороге появится, так и самому Роджеру сможем отплатить за добро… «Кристи, одну секунду. Я сейчас». Под насыпью валялись мои многострадальные лыжи. Я переобулся и, радуясь, что ничего у меня пока еще не болит до состояния полного столбняка, принес ободранные железяки наверх. Достал нож, выдвинул отвертку и принялся сосредоточенно развинчивать задники креплений. Все еще слегка всхлипывающая Кристин медленно шнуровала свои горные башмаки и с неподдельным интересом следила за моими действиями. Со звоном полетели на асфальт пружины, и вот у меня на ладони оказались фиксаторы — два узких блестящих металлических колечка. Крис уже все поняла, и лицо ее светилось. Ох, ну когда же машина?! Тут не то что пожениться, а и отцом стать успеешь. «Кристин, прими мою руку и мое сердце. Будь моей женой».
— «Да… Да. Да, любимый». Мы обменялись кольцами. Поцеловались. Чего-то еще не хватало, я только не мог вспомнить, чего именно. «Господи, неужели это на самом деле? — прошептала Крис. — Мне кажется, я сплю, в жизни так не бывает. Поль, я люблю тебя, Поль, милый, единственный…» И я вспомнил. «Нет, любовь моя, ты не спишь. Мы сделали это. Понимаешь? Мы сделали это!!! Круг почета, Кристи! Все сбылось».
Мы поднялись с отбойника и встали спиной к спине. Только кружок получился у нас очень маленький — ну какой, действительно, круг почета без снега, без лыж на ногах. Да и ноги эти подгибались. Но зато поцелуй, которым положено завершать круг, удался на славу. Мы стояли, обнявшись, и я подумал — наконец-то исчерпались все пророчества. Сновидение, полностью сбывшись, утратило надо мной власть. Теперь можно было начинать просто жить.
Из-за поворота выкатился огромный длинный грузовик с двумя прицепами. Я шагнул на середину дороги и поднял к небу окольцованной рукой ярко-красный горнолыжный ботинок. Ощущение кольца на пальце было непривычным и переполняло меня гордостью. Ну, а ботинком я свалю автопоезд в канаву, если он не захочет остановиться. Угадайте, каким образом…
Водителю повезло — он нажал на тормоз.
Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, повернулся и зашвырнул ботинок далеко в лес.
Очень далеко. От греха подальше.
ВИДЕОДРОМ
СПОРТ БУДУЩЕГО
То, что игра — дело серьезное, мудрые люди поняли давно. Потому-то книги с несерьезными названиями («Игры, в которые играют люди» психолога Эрика Берна или «Homo Ludens» голландского философа и культуролога Йохана Хейзинги) на самом деле посвящены материям самым что ни на есть глубоким. И волнующим очень многих — не случайно подобные труды становятся бестселлерами.
Играя, дети учатся следовать определенным правилам поведения, необходимым для выживания в сообществе взрослых. А с другой стороны, игры взрослых — это лучшая характеристика прежде всего самих играющих. Словом, скажи мне, в какие игры ты играешь, и я скажу тебе, кто ты.
Поэтому тема «игр будущего» в научной фантастике — не менее уместна, чем, скажем, темы «школа в будущем» или «семья в будущем». А если это к тому же научно-фантастическое кино, то, казалось бы, режиссеру-постановщику и карты в руки! Любой спортивный фильм, по определению, зрелищен, а прибавив к динамике, азарту игры еще и всяческие фантастические «примочки»… Снимай — не хочу.
Любопытная особенность: все попавшие в этот обзор фильмы сделаны в США или представляют собой экранизации американской же фантастики (единственное исключение — фильм венгерский, но снятый также под американский боевик). Это не случайно: где же снимать кино про «спорт и игры будущего», как не в мире, который боготворит спорт и сам ему подобен даже в мелочах. Где вся жизнь посвящена соперничеству, жесткой, агрессивной конкуренции, борьбе «на вылет» (правда, в рамках правил, одинаковых для всех)!
И где каждый с рождения готовится к тому, чтобы стать чемпионом. Первым. Победителем. И горе побежденным!
Война — это тоже прежде всего соперничество. Своего рода жестокий спорт, поединок — только без правил.
А что случится, когда граница между этими двумя видами противоборства сузится настолько, что ее уже и не заметишь? Были же когда-то бои насмерть между раба-ми-гладиаторами — да и сегодня часто раздаются голоса, что, мол, фильмы ужасов и картины «про войну» выполняют самую что ни на есть положительную задачу. Поскольку выводят дремлющие в нас агрессивные инстинкты — причем, в самой безобидной форме…
Если принять эту точку зрения, получится как раз то, о чем рассказывают фильмы, о которых пойдет речь. Фильмы «про спорт», где победитель получает высшую награду: остается живым!
Первой ласточкой в серии картин о жестоком спорте будущего стала более чем вольная экранизация рассказа Роберта Шекли «Седьмая жертва», предпринятая в 1965 году известным итальянским режиссером Элио Петри. В экранном варианте победное число жертв, дававшее охотникам искомые привилегии, возросло почти наполовину — итало-французский фильм назван «Десятой жертвой», сценарий написан (среди прочих) самим Тонино Гуэрра, а главные роли сыграли великолепный актер Марчелло Мастроянни и «фигуристая» Урсула Андресс, — и несмотря на все это картина все равно успеха не имела.
Замысел Шекли был едким и остроумным. Общество, дабы «канализировать» агрессивные инстинкты своих граждан, легализует убийство. Все происходит добровольно, по правилам, за строгим исполнением коих наблюдают специальные рефери, а кроме того — и ханжески-справедливо: каждый «охотник» на следующем этапе обязательно побывает в шкуре «жертвы»… В кино же вся эта схема обернулась обыкновенным, хотя и лихо снятым авантюрным боевиком в духе гремевших тогда первых фильмов кинобондианы.
Не повезло Шекли и в другой экранизации — рассказа «Премия за риск» (одноименный франко-югославский фильм снял в 1983 году французский режиссер Ив Буассе). Снова была привлечена звезда первой величины, Мишель Пикколи, а у режиссера имелся под рукой великолепный литературный материал, но в результате — еще одна неудача. Еще один средний боевик, лишь слегка замаскированный под социальную сатиру о всесилии масс-медиа, которые ради повышения рейтинга не гнушаются тем, что нанимают добровольцев, готовых за деньги рискнуть жизнью под неотступным оком телекамер.
Что более любопытно — так это поразительное сходство фильма Буассе, шедшего и в американском прокате, с более поздним блокбастером «Бегущий человек» (1987) со Шварценеггером в главной роли. Если бы не то обстоятельство, что фильм снят по давнему произведению Стивена Кинга (который подписывал свою раннюю НФ-продукцию псевдонимом Ричард Бахман), вполне можно было бы поставить вопрос о плагиате! Впрочем, это еще вопрос, кто у кого списывал: режиссер Глейзер у режиссера Буассе или сам Кинг, молодой да ранний, у корифея Шекли…
По той же наезженной сюжетной колее катятся, даже не пытаясь сказать что-то новое, многие фильмы. Это и «Гладиаторы» (1968), и «Робот Джоке» (1990), где войны в будущем снова сведены к индивидуальным схваткам бойцов, управляющих гигантскими боевыми роботами, а также дилогия о гонщиках-убийцах — «Гонки смерти в 2000 году» (1975) и «Смертельный спорт» (1978)[9]. В последних картинах нация с замиранием сердца следит за ралли, победителем которых станет тот «водила», что передавит большее число прохожих!
А из самых свежих примеров можно назвать откровенно вторичный и глупый фильм «Спорт будущего» (реж. Эрнест Дикерсон, 1998), о котором шла речь на страницах журнала (см. рецензию в № 10, 1999).
Но вся эта линия в мировой кинофантастике не заслуживала бы обзора, если бы американский режиссер Норман Джюисон не снял в 1975 году фильм «Роллербол». Там тоже хватает действия, жесткого противоборства очередных гладиаторов будущего, чьи подвиги на арене тиражируются телевидением и индустрией развлечений. Но, в отличие от ранее упомянутых картин, Джюисон предлагает зрителю и нечто свежее, незатасканное.
Во-первых, драматичную судьбу, блестяще воплощенную Джеймсом Кааном.
Его герой — ас роликовых баталий (роллербола), кумир миллиардов зрителей. Именно из-за своей бешено возросшей популярности он становится неугодным транснациональным корпорациям — подлинным хозяевам Игры, да и всей жизни в антиутопическом будущем, где мегакорпорации заменили правительства. Игра для «хозяев» — это не просто выкачивание денег из карманов зрителей, но и политика, «опиум для народа», возможность манипулирования потенциальными потребителями. И когда один из «винтиков» системы, пусть и важнейший, неожиданно взбрыкивает, артачится, не желает проигрывать в заказной игре — его безжалостно приговаривают к смерти. Замене.
В тоталитарном обществе, как известно, даже постановка вопроса о незаменимости кого-либо из «низов» (к «верхам» это не относится) — крамола, требующая немедленного и решительного искоренения.
Однако Каан — настоящий профи: не случайно этот образ все время вызывает ассоциации с героем Бельмондо в фильме «Профессионал». Он доказывает, что незаменим, и доводит игру до конца. Он побеждает — назло хозяевам и к восторгу тех, для кого рискует жизнью. Демонстрируя на собственном примере, что и один несогнувшийся в состоянии разрушить систему, построенную на молчаливой «гибкости», податливости миллионов.
Последняя сцена фильма, на мой взгляд, одна из самых запоминающихся во всей мировой кинофантастике. Спортсмен-победитель, выживший в смертельной схватке, в гордом одиночестве совершает как бы круг почета на буквально онемевшей арене — среди тлеющих обломков мотоциклов, мертвых и искалеченных тел соперников и «своих». А затем, глядя прямо в глаза боссу, восседающему в ложе, яростно вбивает победный мяч в «лунку».
Сегодня он победил не только команду соперников — и это внезапно начинают осознавать сотни тысяч сидящих на стадионе и миллиарды уставившихся в экраны своих телевизоров зрителей…
Однако этим не исчерпываются достоинства фильма. В «Роллерболе» талантливо придуман и уникально воспроизведен новый, не имеющий аналогов в сегодняшней действительности, вид спорта. Это что-то среднее между гонками на роликах и мотоциклах, американским футболом, регби и бейсболом. Только нечто более жесткое. А показано это так обстоятельно и внятно, что по мере развития сюжета зритель волей-неволей начинает разбираться в правилах непривычной спортивной игры, она затягивает и даже заставляет болеть за «наших»!
Выполнить оригинальные звездолеты или пейзаж другой планеты — для современного кинематографа игрушки. А вот придумать новую игру, да такую, что в нее можно сыграть, это задачка гораздо серьезнее.
Потому столь редки подобные примеры в кино. Да и те, что отыскиваются, мягко говоря, не убеждают.
Еще один вариант игры со смертью — только на сей раз практически без шанса на выигрыш — представлен в фильме «Бегство Логана» (1976) Майкла Андерсона. Дело происходит в гедонистической утопии, где все молоды, беспечны, сыты и довольны. Последнее — прямое следствие первого: управляющий миром гигантский компьютер внимательно наблюдает (посредством вживленных каждому при рождении датчиков-кристаллов) за тем, чтобы общее число обитателей Утопии не превышало некоего оптимума. Поэтому каждого, кто достигает 30-летнего возраста, ждет своеобразная смертельная рулетка: вознесение к куполу под круговым обстрелом лазерных лучей.
За этим впечатляющим зрелищем следят счастливые утопийцы — те, кто еще не разменял третий десяток. И не просто смотря. т, а возбужденно хлопают, визжат от восторга при очередном попадании компьютера и даже, кажется, делают ставки — как на тотализаторе.
Игра? Как будто. Непонятно, правда, удалось ли кому-нибудь из обреченных «долететь» до купола целым и невредимым. И какой азарт может вызвать не поединок, не единоборство, а организованная бойня, — непонятно.
Или вот, к примеру, знаменитые «трехмерные шахматы», постоянно фигурирующие в популярном сериале «Звездный путь». Внешне все выглядит вполне остроумно, а по тому, сколько времени проводит команда звездолета «Энтерпрайз» за игрой, становится ясно, что это едва ли не самый популярный спорт у наших далеких потомков. Однако достаточно даже беглого взгляда на эти «шахматы будущего» (которые, кстати, продают на всех конвенциях научной фантастики — часто с подробными инструкциями, объясняющими правила игры), чтобы сообразить: играть в них нельзя.
Что еще? В общем негусто. Крутые антигравитационные скейтборды во второй серии трилогии «Назад, в будущее» (1989)… То ли спорт, то ли религиозно-мистический обряд инициации в фильме «Дюна» (1984) — гонки на «оседланном» гигантском песчаном черве… Какой-то «лазербол», походя упомянутый в «Пятом элементе» (1997) Люка Бессона…
Ну и наконец, упоительная инопланетная «Формула-1» в новом фильме Джорджа Лукаса из серии «Звездных войн» (1999). Там-то как раз все придумано остроумно и увлекательно — а поставлено на загляденье! Но, не в обиду будет сказано магу и кудеснику «компьютерного кино», он впал в противоположную крайность: сцена гонок летающих болидов порой захватывает так, что остальное действо и смотреть не хочется…
Все же либо кино, либо стадион.
Ну, а если не спортивное состязание и не бои гладиаторов-само-убийц, чем еще будет занят досуг наших потомков? В какие еще игры им доведется играть?
Например, в имитацию реальных опасностей! Испытать себя в столкновении с опасностью, но как бы понарошку, лишь прибавив самоуважения и адреналина в крови, а на самом деле — не испытывая и тени тревоги.
Таков искусственно созданный мир Дикого Запада из одноименного фильма Майкла Крайтона.
Прибывает эдакий американский обыватель в специально отведенный парк развлечений типа нынешнего Диснейленда, а там его ждут роботы, не отличимые от людей: ковбои с индейцами (в мире Дикого Запада), рыцари с прекрасными дамами (в мире Средневековья) или римские патриции с рабами (в мире Античности)! С ними можно сражаться или крутить любовь — и все как будто по-на-стоящему. А главное, каждый середнячок может почувствовать себя героем-воином или героем-любовником, потому что роботы-воины и очаровательные «роботессы» все равно уступят тебе, супермену! Такая уж программа в них заложена.
О том, что произойдет в случае сбоя, когда легкие каникулы обернутся самым настоящим «экстремальным спортом», в котором на кон поставлена жизнь незадачливых «туристов», как раз и рассказывает этот неглупый и талантливо поставленный фильм.
Ситуация еще более заострена в экстравагантной «Крепости» (1979), поставленной по одноименному рассказу Дьюлы Хернади, одного из ведущих писателей-фантастов Венгрии. Только на сей раз богатые бездельники могут поиграть в куда более опасную игру — настоящую войну, где возможно все: смерть, ранения, пытки. При том, что желающих размяться, разогреть кровь хоть отбавляй (в том числе женщин!). Это притча о том, как порой резок и беспощаден переход от знакомых каждому мальчишке игр в солдатики и казаки-разбойники к отвратительной, ужасной реальности подлинной войны.
В игру, которая больше чем игра, играют и герои уже упомянутых картин — «Дюны» и «Роллербола». Можно добавить в этот ряд и оригинальную цивилизацию «планеристов» из фильма «Slipstream»[10], название которого условно можно перевести как «Поймать ветер» (1989).
Герои картины (в целом неудачной, несмотря на участие Марка Хэмилла — Люка из первых трех фильмов «Звездных войн» — и Бена Кингсли) осваивают азы летного мастерства не в качестве хобби и не для заработка. В мире, где произошла экологическая катастрофа, землю «трясет», а над пустынными ландшафтами постоянно дуют в одном направлении свирепые ветры («воздушная река»), воздухоплавание становится единственным средством общения с разрозненными островками цивилизации. Иными словами — выживания…
И уж совсем мистический, какой-то высший смысл приобретает Игра (именно так, с заглавной буквы) в странном, загадочном, запутанном, необъяснимом и при всем том незабываемом фильме Роберта Олтмена «Квинтет» (1979).
Режиссер изобразил «мир после катастрофы» (в данном случае это новый ледниковый период, но отчего он наступил, так и остается загадкой), неотвратимо дичающий и бесплодный. В умирающем, почти обезлюдевшем Городе давно не рождаются дети, время почти остановилось, а главное времяпрепровождение, религия, культурный ритуал и смысл жизни его обитателей — игра под названием Квинтет. Такая же глубокая и загадочная, как игра в бисер в одноименном романе Германа Гессе. Играть можно как на специальной доске, так и в реальной жизни; в последнем варианте последовательно погибают пятеро игроков, и только один остается в живых…
Мораль? Каждый зритель «высмотрит» в фильме свою. Я же, когда смотрел эту тягучую, но завораживающую картину, вернулся мыслью к тому, о чем задумывается каждый — рано или поздно. Было бы нам интересно играть в игру под названием Жизнь, если бы вдруг открылись все ее секреты, подвохи и припрятанные для удобного случая сюрпризы?
ИЗБРАННАЯ ФИЛЬМОГРАФИЯ
1. «Десятая жертва» (La Decima Vittima, 1965), Франция — Италия, реж. Элио Петри.
2. «Гладиаторы» (Gladiatorerna, 1968), Швеция, реж. Питер Уоткинс.
3. «Мир Дикого Запада» (Westworld, 1973), США, реж. Майкл Крайтон.
4. «Роллербол» (Rollerball, 1975), США, реж. Норман Джюисон.
5. «Гонки Смерти в 2000 году» (Death Race 2000, 1975), США, реж. Пол Бартел.
6. «Бегство Логана» (Logan's Run, 1976), США, реж. Майкл Андерсон.
7. «Смертельный спорт» (Deathsport, 1978), США, реж. Генри Сьюзо и Аллан Аркуш.
8. «Крепость» (Az Erod, 1979), Венгрия, реж. Миклош Сцинетар.
9. «Звездный путь» (Star Trek, 1979), США, реж. Роберт Уайз.
10. «Квинтет» (Quintet, 1979), США, реж. Роберт Олтмен.
11. «Премия за риск» (La Prix du Danger, 1983), Франция — Югославия, реж. Ив Буассе.
12. «Дюна» (Dune, 1984), США, реж. Дэвид Линч.
13. «Бегущий человек» (The Running Man, 1987), США, реж. Пол Глейзер.
14. «Назад, в будущее — II» (Back to the Future — II, 1989), США, реж. Роберт Земекис.
15. «Поймать ветер» (Slipstream, 1989), США, реж. Стивен Лисбер-гер.
16. «Робот Джоке» (Robot Jox, 1990), США, реж. Стюарт Гордон.
17. «Спорт будущего» (Futuresport, 1998), США, реж. Эрнест Дикерсон.
18. «Звездные войны. Эпизод I. Призрачная угроза» (Star Wars. Epizode I. The Phantom Menace, 1999), США, реж. Джордж Лукас.
РЕЦЕНЗИИ
БЕГИ ЛОЛА. БЕГИ(LOLA RENNT)
Производство компаний X-Filme Creative Pool и Westdeutscher Rundfunk (Германия), 1998.
Режиссер, композитор и автор сценария Том Тыквер.
В ролях: Франка Потенте, Мориц Блайбтрю, Герберт Кнауб, Нина Петри.
1 ч. 25 мин.
Наверняка каждый из нас задумывался, какую роль играют секунды в судьбе человека. Часто вспоминаешь какое-нибудь важное событие в своей жизни и размышляешь, что с тобой могло бы случиться в дальнейшем, скажи или сделай что-либо на пару секунд раньше или позже. Немецкий режиссер Том Тыквер решил наглядно продемонстрировать, что не стоит думать о секундах свысока. Фильм, снятый два года назад, только что лицензирован и появился на нашем рынке.
Итак, у Лолы, девушки с апельсиновыми волосами, есть лишь двадцать минут, чтобы достать сто тысяч марок и спасти возлюбленного от смерти или тюрьмы. И она бежит. Бежит, еще не зная, что этот порыв изменит не только ее судьбу, но и судьбы встречных. И не ведает, что в случае трагического финала Время сжалится над ней и отбросит на двадцать минут назад, позволяя начать бег сначала.
Всего героине отведено три попытки. Лола не будет помнить предыдущих альтернатив, и все различие в том, когда она выбежит из подъезда. Разница — плюс-минус секунда. Но эта драгоценная секунда способна полностью изменить ситуацию.
Фильм снят в авангардно-клиповой манере, с необычными планами, игрой цвета, анимационными вставками. И непрерывной музыкой, задающей бешеный ритм бега. Вообще, все происходящее на экране подается практически в реальном времени. Великолепна режиссерская находка, когда варианты судеб людей, с которыми пересекается бег Лолы, отслеживаются блоками фотографий из будущей жизни персонажей, причем все в том же невероятном ритме.
По всем традициям европейского кино в таком фильме не должно быть хэппи-энда ни в одной из ситуаций, однако наличие оного, пожалуй, и определило немалый коммерческий успех ленты. Кроме того, фильм собрал огромное количество немецких национальных кинопризов, номинировался на самых престижных фестивалях, имел неплохой сбор в Соединенных Штатах. Европа опять доказала Америке, что приличный боевик можно сделать, не привлекая сотен миллионов долларов. Ведь бюджет «Бегущей Лолы» — всего три с половиной миллиона марок…
ЛЕТУЧИЕ МЫШИ(THE BATS)
Производство компании Destination Films, 1999.
Режиссер Луис Морно.
В ролях: Дина Мейер, Лу Даймонд Филлипс, Боб Гантон.
1 ч. 31 мин.
Женщины не любят летучих мышей. Есть мнение, что они запутываются в волосах, да так основательно, что приходится резать их вместе с перепончатокрылой тварью. А вот злодейский ученый Маккейб, напротив, их любит, а потому предается всяческим непотребным экспериментам и в итоге создает летучего мыша-мутанта.
Луис Морно явно решил тряхнуть стариной — в духе старой доброй и глупой кинофантастики 50-х. Тогда публику шокировали гигантские кузнечики из «Начала конца», чудовищный паук из «Тарантула», устрашающее членистоногое из «Смертоносного богомола» и прочая ползающая, летающая и кровососущая гадость. В те незамысловатые времена напугать зрителя было делом нехитрым. Казалось, современного любителя монстров ничем не удивишь после «Годзиллы» или там «Мумии». Ан нет! Ныне на американские города обрушились огромные летучие мыши, охочие до человечинки.
Судя по арсеналу выразительных средств и ритму эпизодов, фильм можно отнести к разряду кинокомиксов. Другое дело, что, например, «Супермен» или «Бэтмен», ставшие образцами стилизации, выполнены в несколько иной манере, менее «рваной», если можно так выразиться. Поэтому они все-таки ближе к традициям кинематографа, тогда как фильм «Летучие мыши», в котором сделана попытка воспроизвести чередование картинок комикса, больше смахивает на дешевый японский мультик.
Впрочем, фильм стоит посмотреть хотя бы для того, чтобы увидеть, как геройский шериф и его команда под оперные арии идут спасать штат Техас от кровожадных монстров. А можно и не смотреть.
СТРАНА ОБЕЗЬЯН(HANUMAN)
Производство студии Gaumount (Франция), 1999.
Режиссер Фред Фуджи.
В ролях: Роберт Кавана, Натали Аффре, Халид Тьябджи, Джавед Джафери, Сидни Кин.
1 ч. 22 мин.
Критики нередко обрушиваются на американскую кинофантастику, обвиняя ее в интеллектуальном убожестве и противопоставляя ей хоть и малобюджетное, но тонкое европейское кино. В этой ленте французской студии Gaumount все наоборот: при солидных для европейцев затратах (12 млн долларов) картина бьет все рекорды глупости сюжетных коллизий и нелепости действий персонажей.
Под персонажами подразумеваются люди. Хотя главными героями фильма вполне могли стать обезьяны, если бы актеры им не мешали.
Но актеры упорно лезут на первый план. Сначала недоучка-археолог Том пытается вмешаться в махинации руководителя археологической экспедиции, приторговывающего находками, потом вступает на путь борьбы с местным индийским чиновником, приторговывающим обезьянами. И попутно пытается выяснить, кто из двух девиц ему милее: подруга детства с цветком в волосах или ученая дама в очках.
Обезьяны смотрят на это с явным недоумением. За 12 миллионов долларов их заставляют бегать, прыгать, лазать по деревьям, и они честно отрабатывают свой хлеб, пытаясь выглядеть разумными. У них это получается гораздо лучше, чем у сапиенсов, населяющих фильм.
Словом, в «Клубе путешественников» эта картина смотрелась бы весьма прилично. Если убрать абсолютно лишний налет мистики и вырезать все сцены с актерами-людьми.
А обезьяны играют действительно бесподобно.
СВЕРХНОВАЯ ЗВЕЗДА(SUPERNOVA)
Производство компании Metro-Goldwyn-Mayer, 2000.
Режиссер Томас Ли.
В ролях: Джеймс Спейдер, Анджела Бассет, Лу Даймонд Филиппе.
1 ч. 30 мин.
Неизвестность всегда подразумевает опасность, и деятелям киноиндустрии это понятно так же хорошо, как и всем остальным. Памятуя об этом, они не преминули обнаружить в далеких космических просторах столько угроз человечеству, что, казалось бы, тема исчерпала себя. Но нет, находятся все новые и новые поборники старых идей.
Вот и на этот раз медицинский звездолет, совершающий рейс где-то в малоисследованных районах космоса, неожиданно получает сигнал SOS. Прибыв на место катастрофы, экипаж обнаруживает заброшенную колонию, а спустя некоторое время знакомится и с последним оставшимся в живых поселенцем. Вместе с ним на корабле появляется загадочный артефакт, и вскоре жизнь членов экипажа подвергается смертельной опасности.
Знакомо, не правда ли? Любитель фантастики легко назовет десяток картин со схожими сюжетами. Одна из последних лент такого рода, кстати, убедительно доказавшая, что изрядная затертость темы на качество не влияет, это инфернальная картина «Сквозь горизонт» Пола Андерсона — тезки популярного фантаста.
Создатели «Сверхновой» последовали тем же, уже проторенным путем и просчитались. Фильм так переполнен расхожими клише кинофантастики, что вызывает ощущение «дежа вю». Вторичность, предсказуемость сюжетных ходов, блеклость образов делают картину откровенно слабой.
И это более чем странно. Дело в том, что под именем Томаса Ли скрываются далеко не последние в американском кино персонажи — Уолтер Хилл, режиссер крепких боевиков, и Френсис Форд Коппола, чье имя в представлениях не нуждается. Вопрос о том, что сподвигло мэтров на создание низкопробного зрелища, является, пожалуй, самым интригующим моментом во всей этой истории. Впрочем, именно для плетения интриг и существуют псевдонимы.
ФАНТАЗИЯ И МУЗЫКА
Леонид Квинихидзе не относится к числу режиссеров, чье имя произносится с придыханием в кругах тонких ценителей киноискусства. Он вообще не из тех, кого знают по именам, — знают и любят их фильмы, не стараясь запомнить, кто же их снял. Его картины настолько выразительны, что, кажется, затмевают саму персону автора, да и он сам, похоже, не стремится себя выпячивать, не спешит давать интервью, мелькать на телеэкране, а скромно уходит в тень своих произведений.
Среди снятых им фильмов есть приключенческие и комедийные, фильмы-сказки и фильмы-биографии, мюзиклы и экранизации; придирчивый критик вправе назвать его всеядным и будет отчасти прав. Фильмы Квинихидзе, действительно, очень разные, даже не верится, что сняты они одним режиссером. Сближает их, пожалуй, только одно — неприкрытое и откровенное желание автора предоставить зрителю максимально интересное и увлекательное зрелище. В этом желании он, естественно, не смог миновать и фантастического жанра.
Родился Леонид Александрович Квинихидзе в 1937 году в Ленинграде. В конце 50-х годов поступил во ВГИК, в режиссерскую мастерскую В. Копалина. Еще в институте он начал снимать хроникальные фильмы на ЦТ и ЦСДФ в Москве, а также на «Ленкинохронике»: «Молодость нашего балета» (1958), «Чехословакия в Москве» (1960), «Город встречает утро» (1961) и другие. В 1962 году Квинихидзе закончил институт, а уже в 1965-м на студии «Ленфильм» снял первую игровую картину — историко-революционный фильм «Первый посетитель». Потом был биографический фильм «Моабитская тетрадь» (1968) и приключенческая лента «Миссия в Кабуле» (1970).
В 1973 году на родном «Ленфильме» режиссер впервые обратился к фантастике, сняв четырехсерийный фильм «Крах инженера Гарина». Положенный в основу картины роман Алексея Толстого был переосмыслен, в результате чего приобрел большую жесткость и памфлетность. Здесь впервые проявилась одна из замечательных способностей режиссера — виртуозная работа с актерами. Всегда и во всех последующих фильмах Квинихидзе удавалось необычайно точно подбирать актёров на роли. В этой ленте каждая роль — попадание в самую точку. Олег Борисов в роли инженера Гарина — живая антитеза пушкинскому утверждению, что «гений и злодейство суть вещи несовместные». Это не просто гениальный ученый, изобретатель уникального смертоносного прибора, стремящийся весь мир подчинить своей власти. Его гиперболоид в фильме превратился в гиперболу власти, научный неологизм стал художественным образом, придавшим изобретателю запредельные, инфернальные черты. Да-да, инженер Гарин в фильме Квинихидзе не просто сумасшедший профессор, известный по американским комиксам, и не великий тиран, легко узнаваемый по антивоенным фильмам-памфлетам, он само воплощение дьявола на Земле. Он мастерски искушает людей, а затем безжалостно приносит их на алтарь своей безумной идеи…
Так же необычайно интересен Александр Белявский в роли советского разведчика Шульги. Известный в основном по эпизодическим и отрицательным ролям, мастер дубляжа и закадрового текста, Белявский сыграл простого, бесхитростного, но при этом твердого в своих убеждениях человека. Сейчас, когда идеологическая подоплека фильма ушла в прошлое, конфликт Гарина и Шульги выглядит аллегорией извечного столкновения добра и зла. Не знаю, правомочно ли искать в фильме религиозные символы и аналогии, но уж точно можно — общефилософские.
Не прошло и года, а Квинихидзе от мрачного фантастического памфлета перешел к искрометным мюзиклам. «Соломенную шляпку» (1974) и «Небесных ласточек» (1976) роднит очень многое: музыка, смех, блистательный Андрей Миронов в главных ролях…
В 1978 году Квинихидзе удалось соединить два своих любимых жанра, сняв уже на «Мосфильме» фантастический мюзикл «31 июня». Любители фантастики со стажем, конечно же, помнят небольшой сборник из серии «Библиотека зарубежной фантастики», где впервые на русском языке была опубликована одноименная повесть Джона Бойтона Пристли. Она словно сама просилась на экран, в ней было все, что нужно для кино: большая романтическая любовь, злодейство, колдовство, столкновение прошлого и будущего, юмор и фантазия. Однако телевизионное начальство почему-то его сразу невзлюбило. Премьера состоялась под Новый год, когда все зрители готовились к праздничному застолью и ждали уже привычной «Иронии судьбы…». Фильм оказался слишком неожиданным, хотя именно в нем нашел, может быть, самое полное воплощение дух семидесятых годов: музыка, мода, прически, чуть романтичный стиль жизни. Квинихидзе точно подметил свойство моды периодически возвращаться и остроумно обыграл это в своем фильме, одев людей будущего в одежды конца семидесятых. Несмотря на звездный актерский состав, фильм показывался нечасто. Зато вовсю звучали песни, исполненные Татьяной Анциферовой, и одна из них, как примета времени, позже вошла в программу «Старые песни о главном».
Еще один фантастический мюзикл Квинихидзе снял в 1983 году. Фильм «Мэри Поппинс, до свидания!» сразу же полюбился зрителям. Мэри Поппинс, сыгранная Натальей Андрейченко, сумела хоть ненадолго вернуть взрослым их детство, а вместе с ним неповторимый романтический аромат, в котором неразрывно соединяются светлая грусть и тихая радость. Именно за эти ощущения многие так любят романтическую фантастику. Воплощением этого магического мостика между детством и зрелостью стал в фильме персонаж Лембита Ульфсака. Особую пикантность ленте придает Олег Табаков, с неподражаемым озорством сыгравший женскую роль. Ну и, конечно же, песни — чего стоит одна только «Полгода плохая погода…», исполненная Павлом Смеяном…
К сожалению, эта невероятная легкость, музыкальность и фантастическая возвышенность, так свойственная российскому кинематографу конца 70-х — 80-х годов, безвозвратно канула в Лету и теперь вызывает лишь щемящую ностальгию. В 1987 году Квинихидзе снял свой, наверное, самый неожиданный и, уж точно, самый необычный фильм. С некоторой степенью условности его жанр можно определить как фантасмагорию. Герой картины «Друг» — хронический алкоголик, человек без чести и совести; его блестяще сыграл Сергей Шакуров. Не в горячечном бреду, а наяву к нему приходит говорящий пес, огромный черный ньюфаундленд. Пес не просто становится его другом, но и старается помочь герою переродиться. У него это даже вроде бы начинает получаться, однако пагубная страсть одерживает верх… Финал фильма пугает и шокирует: герой сдает пса собачникам и снова напивается. Но пес ведь был волшебным, к тому же он' настоящий друг, а потому прощает человеческое предательство и снова возвращается. Вот только теперь не понятно, наяву или в бреду… Говорят, что этот страшный финал режиссеру навязали спонсоры, «актуальности» ради… Особую жесткость и пронзительность придают фильму песни, написанные и исполненные Александром Розенбаумом.
Надо сказать, что фантастические фильмы Квинихидзе чередовались с сугубо реалистическими. В 1981 году была снята музыкальная киноповесть «Шляпа»; в 1986-м — мелодрама «Там, где нас нет»; а в 1988-м — лирическая комедия «Артистка из Грибова». Однако можно уверенно сказать, что все они не пользовались такой бесспорной любовью, как фантастика.
Девяностые годы печально памятны кризисом, разразившимся не только в экономике, но и в кинематографе. В 1992 году режиссер возвращается в родной город и снимает на «Ленфильме» еще одну фантасмагорию — «Белые ночи» — по мотивам одноименной повести Ф. М. Достоевского. Фильм этот оказался совсем незамеченным и неоцененным, как и телесериал «Дом» (сорок серий!), снятый в 1995 году. Однако будем надеяться, что и эти работы со временем найдут своего благодарного зрителя.
А пока дела в кинематографе идут ни шатко ни валко, режиссер, не теряя времени даром, обратился к театру. Он занимал должность художественного руководителя и главного режиссера Московского государственного мюзик-холла, ставил спектакли в театрах Петербурга, Таллинна и Пярну. А сейчас неутомимый Квинихидзе работает в Одесском театре музыкальной комедии имени М. Водяного над пьесой Э. Яворского «Малыш» (по мотивам комедии Ж. де Летраза). Повезло же одесситам…
Хочется верить, что российский кинематограф вновь поднимется с колен. И тогда Леонид Квинихидзе непременно снимет новые ленты, столь же яркие и увлекательные. Ведь нашему кино не хватает сейчас именно таких музыкальных и таких фантастических картин.
ИЗБРАННАЯ ФИЛЬМОГРАФИЯ ЛЕОНИДА КВИНИХИДЗЕ
(фантастика и сказки):
1. «Крах инженера Гарина» (Ленфильм, 1973).
2. «31 июня» (Мосфильм по заказу Гостелерадио, 1978).
3. «Мэри Поппинс, до свидания!» (Мосфильм по заказу Гостелерадио, 1983).
4. «Друг» (Мосфильм, 1987).
5. «Белые ночи» (Ленфильм, 1992).