пку! Запасной рангоут — в топку! Свиное сало — в топку! На верхней палубе матросы преследуют визжащую свинью, проломившую стенку загона. Запасные паруса — в топку! Подштанники — в топку! Конец первой части: «Победославу» удается уйти от погони.
Вторая часть романа менее динамична. Хотя, разумеется, и в ней присутствует экшн: озверевший от тюленины и трески Еропка хитростью вырывается из заточения в трюме и после многих приключений освобождает своего барина. Паровая бригантина пиратов в это время грузится углем на далеком и холодном Шпицбергене. Лопухин и Еропка организуют налет на угольный рудник, освобождают стенающих под пиратской пятой невольников (половина — русские), захватывают пиратскую шхуну и на всех парусах мчатся к Сандвичевым (Гавайским) островам. Граф в тревоге за наследника: как-то он без него? Не простыл ли? Не забывает ли перед попойкой отлить немного шампанского в миску старому псу с больной печенью и убедиться в отсутствии яда?
Но долгожданное рандеву состоится только на подходе к Нагасаки. Вывод цесаревича и графа: трансокеанский переход возможен даже в неблагоприятных погодных и политических условиях, так что в случае военного конфликта с Японией (вообще-то маловероятного, но в будущем все может быть) можно направить эскадру на Дальний Восток прямиком, а не через мыс Доброй Надежды. Читатель доволен: Цусимы не будет, и Порт-Артур не сдадут.
Все. Финал. То есть финал этого романа, а что произойдет с героями в дальнейшем, мы пока не знаем. Завершатся ли успехом переговоры с микадо? Ударит ли наследника саблей японский городовой за попытку помочиться на территории храма — или все будет как раз наоборот? Мы еще ничего не знаем о плодовитости нового многообещающего автора, но в любом случае с нетерпением будем ждать выхода в свет его новых романов.
Однако есть в этой бочке меда и ложка дегтя. Создав весьма читабельный (взахлеб) роман, автор во многом пренебрег научной достоверностью. Хотя он правильно понял, что альтернативная география неминуемо тащит за собой альтернативную историю, однако последняя у него куда менее фантастична, чем следовало бы из факта отсутствия обеих Америк. В истории России по Пупкину было татаро-монгольское иго, польская интервенция, Полтава, но почему-то не было нашествия Наполеона. Столь же странная картина с морскими сражениями: Гангут, Гренгам, Готланд и Чесма имеют иную хронологию, но произошли там же, где и в реальности, зато вместо Наваринского сражения почему-то фигурирует Сиракузское. Впрочем, суть дела даже не в этих мелочах — при отсутствии Америки радикально изменится вся картина океанских течений, из-за чего климат планеты станет другим (видимо, более теплым и ровным). Как следствие, ВСЯ история человечества с древнейших времен пойдет по-иному. Знает ли об этом автор? Сознательно ли он пошел на спекуляцию? Загадка. Америка «утонула», а рифы-то остались…
И еще о всевозможных «альтернативках». Мне, заядлому поклоннику фантастики, мнится, что фантастами выдумано уже немало альтернативных наук. Альтернативная астрономия — бесспорно, ибо количество астрономических ляпов в фантастике наводит на мысль о какой-то иной вселенной. Альтернативная физика и биология — откройте почти любой НФ-роман и убедитесь сами. Существует и альтернативная психология, правда, только в творениях тяп-ляп-мастеров.
С сожалением приходится признать, что Василий Пупкин открыл альтернативное судостроение и судовождение. Ну нельзя же, в самом деле, то и дело путать шлюз с клюзом, шканцы с транцами, эллинг с салингом, каботаж с саботажем! И, уж кстати, зачем приписывать открытие закона всемирного тяготения петербургскому академику Палласу, на чью макушку во время экспедиции по Сибири якобы упала кедровая шишка? Опять «Россия — родина слонов»? Жаль, что такие досадные промахи снижают очень приятное в целом впечатление от книги.
На следующий день я заглянул в тот же книжный магазин с намерением купить десяток экземпляров «Транспасифика» для родственников и друзей — но, увы… В других магазинах было то же самое. Распродано, распродано, распродано…
Рецензии
Грег БИР
ЭОН
Москва: Армада-пресс, 2001. — 576 с.
Пер. с англ. К. Плеткова.
(Серия «Опрокинутый мир» ).
7000 экз.
Случилось страшное — долгожданный роман Грега Бира «Эон», о котором не раз и не два писали знатоки англо-американской фантастики, на поверку оказался «дурилкой картонной».
Как же могло случиться, что Бир, один из адептов современной твердой НФ, вдруг так низко пал? Во-первых, соревноваться с классиками на их территории всегда бессмысленно и заведомо проигрышно. Сквозь ткань повествования ясно проступает желание автора превзойти «Свидание с Рамой» Артура Кларка, а заодно и «Город и звезды». Если уж корабль пришельцев — то целый астероид, если город — то уж такой, из которого путь лежит к звездам напрямую… Сюжетная завязка, что говорить, многообещающая: в Солнечной системе появляется новый объект, как вскоре выясняется — из далекого будущего. Это астероид Юнона, который люди, достигшие немыслимых высот, превратили в своего рода космический портал для некоего внепространственного Пути. И вот теперь они вернулись… Наши же современники, исследуя астероид-корабль, обнаруживают библиотеки с информацией о своем прошлом. Выясняется, что скоро начнется атомная война между блоком НАТО и СССР (роман написан в 1985 году). Что делают герои, в основном американцы, чтобы предотвратить гибель цивилизации? Ровным счетом ничего! Даже гениальная Патрисия Васкес, узнав об этом, немного повздыхала о любимом, оставшемся на Земле, и переключилась на высоконаучные проблемы. А положительнейший Лэньер в основном озабочен — у него, видите ли, проблемы с женщинами, которые он решает в самое неподходящее время. И обо всем этом повествуется небрежно, обрывисто, автор явно не сопереживает героям, ему хочется затмить предшественников буйством фантазии. Словом, он рискует — и проигрывает.
Во-вторых, безумно раздражает антисоветизм. Образы Мирского и его соратников словно передраны из дешевых голливудских фильмов 50-х, то есть времен разгара «холодной войны». Все эти набившие оскомину расхожие клише о «русских злодеях» раньше воспринимались с юмором. Но когда об этом читаешь у таких далеких от балагурства авторов, как Бир, то невольно задумываешься, насколько ангажированной является американская фантастика, как глубоко в плоть и кровь ее въелась дешевая пропагандистская риторика… Тут даже не знаешь, что хуже: то ли Бир и впрямь верил в то, что он писал о нас в те годы, то ли притворялся — в угоду издателю и читателю. Узколобая пропаганда разрушает ткань художественного повествования, вставки с «русскими» эпизодами разваливают и без того рыхлую композицию.
Впрочем, как аукнется, так и откликнется. Неудивительно, что наши авторы, особенно молодые, с удовольствием переняли у западной фантастики далеко не лучшие «правила игры» и теперь вовсю резвятся, изображая американцев так, как они изображали нас.
Хольм ван ЗАЙЧИК
ДЕЛО ЛИС-ОБОРОТНЕЙ
СПб.: Азбука-классика, 2001. — 352 с.
Пер. с кит. Е. И. Худенькова, Э. Выхристюк.
15 000 экз.
Книга «Дело о полку Игореве» завершила первую цзюань — говоря по-нашему, трилогию — Хольма ван. Зайчика. «Дело лис-оборотней», надо понимать, начинает новую. Различия существенны… В предисловии этот роман называется «самым китайским». К этому необходимо добавить, что это еще и самый стилистически выверенный, самый философский, а попросту — самый красивый роман, вышедший под маркой этого «евро-китайского гуманиста». Лисы-оборотни — традиционные персонажи китайской мифологии, отдаленно напоминающие европейских суккубов. Принимая облик красивых дев, они являются одиноким мужчинам и вступают с ними в интимную связь. Однако в отличие от суккубов, они не плохие и не хорошие. Они сами по себе. Если мужчина причинил им зло, если он подл и нечестен, то лисица может его «залюбить» до смерти. Если же это благородный, но бедный студент, то ему могут бескорыстно помочь… Постоянные герои евразийской симфонии «Плохих людей нет» — оперативник-розыскник Багатур Лобо и ученый-законник Богдан Оуянцев-Сю — независимо друг от друга сталкиваются с деятельностью лис-оборотней на территории своей родной Ордуси и, совершив «частное расследование», пресекают преступления, направленные против сих «божьих тварей», которых не вполне можно причислить к подданным этого великого государства. Все связано в этом мире, и преступные деяния против лис обернулись бедой и для людей…
Злоумышленники оказались найдены, но не были арестованы и переданы в руки закона. Однако правосудие восторжествовало, и воздаяние состоялось, при этом не важно, как назвать его: в христианской традиции карой Господней, или в буддийской — кармическим законом… Восторжествовал высший закон справедливости, и герои помогли его торжеству.
Валентин СЕРЕБРЯКОВ, Андрей УЛАНОВ
ИЗ АМЕРИКИ — С ЛЮБОВЬЮ
Москва: ЭКСМО, 2001. — 512 с.
(Серия «Абсолютное оружие»).
10 000 экз.
Хольм ван Зайчик — жив! По некоторым сведениям он работает, используя псевдонимы Владимир Михайлов, Вячеслав Рыбаков, Андрей Плеханов, Павел Крусанов, Валентин Серебряков, Андрей Уланов и пр. Слухи о его смерти сильно преувеличены. Кастанеда тоже, говорят, помер, но кто это видел? Его и живым-то никто не видел… Как и ван Зайчика, впрочем.
Перебирая разнообразные варианты Империи будущего, этот мыслитель примеряет их на матушку Россию. Вот исламская империя (по-михайловски). Вот тоталитарно-рокерская (по-плехановски). Вот этическая (по-рыбаковски). Вот маго-эзотерическая (по-крусановски). Вот конфуцианская (собственно, «по-заячьи»). А вот и наиболее привычный для расейского сознания вариант. Бог весть, как до него не додумались раньше — ведь вроде бы лежит на поверхности! Ислам, конфуцианство и тому подобное — все-таки по большей части импорт. В романе «Из Америки — с любовью» предлагается экспорт: православие, самодержавие и народность от Варшавы до Аляски. Несогласные воюют, разумеется, но безуспешно. Альтернативная ветвь мировой истории берет начало в царствовании Николая II, государя слабого, но однажды догадавшегося передать престол в более крепкие руки…
Россия в таком варианте — не особенно комфортабельна. Несъедобные пельмени, недостаток современной вычислительной техники, обилие недовольных среди молодежи, море разнообразных террористов-ризалистов-бомбистов-сепаратистов… Но, в общем, жить можно. Таланты находят себе применение, государственная машина работает без особых сбоев, купцы богатеют, всяческая литература — творится… В конечном итоге, люди уважают страну, в которой живут. Ход, между прочим, достаточно свежий. Где еще сыщешь утопию, подтверждающую свое право на существование через процентовку: не все там гладко, как положено в утопиях, а примерно тридцать на семьдесят в сторону плюс. Или сорок на шестьдесят. Зато быт через призму этой самой процентовки выглядит куда более правдоподобно, чем все медитации на тему конфуцианского или, скажем, мусульманского рая. В романе содержится явный избыток батальных сцен. И еще более очевидный избыток публицистических пинков по США. Поздновато, по чести сказать… Несмотря на это, книга вряд ли пройдет незамеченной. Тут есть о чем подумать и поспорить.
Алекс ОРЛОВ
ЛОВУШКА ДЛЯ ЗМЕЙ
Москва: Армада — Издательство Альфа-книга, 2001. — 439 с.
(Серия «Фантастический боевик»).
22 000 экз.
На протяжении трех романов — «Судья Шерман», «Представитель» и «Ловушка для змей» — Алекс Орлов «обкатывает» одну и ту же идею. Эта идея чем-то сродни теории «пассионарности» Льва Гумилева. Гумилевские суперэтносы-цивилизации складываются, выживают и приходят к триумфу усилиями «пассионариев» — людей, в которых заключена то ли некая космическая энергия, то ли благодать, то ли знаки божественного предназначения. У покойного Гумилева «пассионарии» составляли целый слой, ведущую группу народа. Хотя Орлов представляет читателям похожую схему, у него «ведущий», иными словами, избранник неких потусторонних сил, — всегда один. Ну, от силы, полтора, — главный персонаж, а также его друг и помощник, тоже кое-чем наделенный, хотя и рангом пониже. Во всех случаях «ведущие» самым серьезным образом меняют лицо мира. Мирят народы, создают цивилизации, перекраивают карту… Избранники, как правило, очень долго не знают о собственном высоком предназначении. Они все еще пребывают в неведении, а силы, несоизмеримые с возможностями обыкновенного человека, уже ведут за них бой.
Так, главный герой романа «Ловушка для змей» и его друг попадают в иной слой реальности. Туда, где мощь каждого существа зависит от его способности создавать иллюзии для других и преодолевать иллюзии, созданные другими. Это мир торжествующих условностей, мир, где игра в реальность полностью подчинила себе действительность, а самой игрой заправляют до крайности немилосердные манипуляторы. Друзья прошлись по нему, как два рубанка по нежной полировке, или, если угодно, два броневика по полю, на котором выстроились картонные солдатики. Ордена полулюдей-полумашин и кланы темных магов боролись за контроль над их странной и слабо прогнозируемой силой. Между тем два пришельца из нашей реальности крушили вокруг себя все, что можно, наподобие слонов в посудной лавке, не желая ни высоты, ни власти, а стремясь лишь выбраться из странного мира к себе домой.
Кто или что вызвало их для совершения этой жутковатой программы, остается невыясненным. Собственно, весь узор их приключений «с высоты птичьего полета» может быть оценен примерно так: нечто могущественное с самых верхних слоев реальности, абсолютно непознаваемое в условиях нашей «глубины», запустило жука в муравейник. Организовало сокрушительную экспедицию двух чудаков в преисподнюю. И, вероятно, изрядно позабавилось, наблюдая за тем, какой уморительный ералаш поднялся в аду…
Юлий БУРКИН
ЗВЕЗДНЫЙ ТАБОР, СЕРЕБРЯНЫЙ КЛИНОК
Москва: ЭКСМО-Пресс, 2001. — 480 с.
(Серия «Абсолютное оружие»).
13 000 экз.
Когда писатель чувствует, что ему нечего сказать читателю, он начинает петь или декламировать стихи. Благодаря этому он может довольно долго удерживать аудиторию. Вот только к писательскому ремеслу это уже не относится.
Среди любителей фантастики Юлий Буркин широко известен как рок-бард. Его выступления на конвентах, непревзойденное умение рассказывать истории и стремление выпускать свои книги в паре с записями на звуконосителях принесли ему заслуженную славу в фэндоме. Вот только нужно иметь в виду, что читатель знакомится с книгой в одиночку, без авторского надзора.
Неоднократно отмечалось это свойство всей «тусовочной» литературы: лишенная «эффекта присутствия», авторской интонации, силы голоса и аккомпанемента, она сразу жухнет, теряет силу и становится безынтересна. Живая речь погибает в книжном тексте. Именно это произошло в рецензируемом романе. Здесь есть, конечно, некий сюжет, призванный вовлечь читателя в путешествие по страницам. В XXV веке вокруг престола Российской межпланетной империи возникает интрига: одна из фракций, намеренная свергнуть царствующего Рюрика, извлекает из прошлого филолога-барда Романа Безуглова, который оказывается единственным наследником дома Романовых. Его немедленно крадут межзвездные цыгане, и он несколько лет кочует с табором, обзаводясь семьей и наследником — будущим императором. Рюрик оказывается инопланетянином-отщепенцем, и борьба с ним, сплотившая все здоровые монархические силы, завершается неизбежной победой.
Вот только речь не идет об иронии или пародии. Упомянутый сюжет представляет собой всего лишь оболочку для многочисленных стихов, баек и историй из жизни, которыми по воле автора переполнен текст. Рыхлый сюжет выполняет роль конферансье: «А теперь, уважаемые читатели, вашему вниманию предлагается опус № 126!»… Иные фрагменты действительно любопытны — например, рассказ об опере «Чапаев и Пустота» в многозальном театре будущего. Также хочется особо отметить вставные новеллы о звездолетах женского пола, принадлежащие перу А. Богданец. Но большая часть фрагментов откровенно скучна, наивна и годится лишь для застолья. В отсутствие хорошего сюжета и серьезного замысла никакие аттракционы вроде троекратного убийства Семецкого не способны спасти положение.
«Самая неказистая моя книжка», — скромно признается автор. По крайней мере — честно.