инов в профессиональные, КОММЕРЧЕСКИЕ издания.
Издательско-редакторско-журналистская «самостийность» лезла из всех щелей. Создатели плохо представляли разницу между журналом и альманахом, сборником произведений. Один из типичных примеров — днепропетровский «публицистический и литературно-художественный журнал» «Кентавр» (ред. М. Ларин). Публицистики в этом издании не было вовсе. Зато издатели с легкостью отдавали номер под одно-единственное произведение.
В те годы наметилась еще одна тенденция: подсказанное практикой «Искателя» совмещение под одной обложкой родственных направлений — фантастики, детектива, приключенческой литературы. Появившиеся в 1991-м «Сокол» (Москва) и «Мечта» (Новосибирск) оказались двойниками известного альманаха. В подобном направлении развивался и московский «Фандет-экспресс» — с той лишь разницей, что редакция честно заявила: она адресует читателям не журнал, но именно альманах.
И совсем уж казусным изданием оказался появившийся в 1990 году московский литературно-художественный журнал «Приключения и фантастика». Аналогов этому журналу, кажется, в мире не было. Юрий Петухов стал одновременно издателем, редактором и ГЛАВНЫМ автором издания. Объективности ради выделим иллюстративный материал оригинальных художников Романа Афонина и Алексея Филиппова.
Попытка многих издателей угнаться за всеми зайцами разом привела к тому, что фантастика оказалась в роли сопроводительного материала к юмору, детективу, эзотерическим штудиям или рассказам об аномальных явлениях.
В то же время книжный рынок — впервые для жанра — был перенасыщен фантастикой. На читателя обрушился поток зарубежной литературы, по большей части плохо изданной и отвратительно переведенной. В подобной ситуации журналы могли бы стать гарантом качества, неким литературным образцом — и уже одним этим завоевать читателя. Но, к сожалению, издательства и журналы питались из одной кормушки. Серьезная критико-библиографическая, публицистическая, информационная часть дали бы возможность читателям разобраться, что же все-таки происходит с любимым жанром, и тем самым помогли бы изданию встать на ноги. Но создатели журналов в лучшем случае отделывались запоздавшими рецензиями и откликами на давно «остывшие» события; а полемика вокруг фантастики, если таковая имелась, представляла собой сведение счетов и мелкие окололитературные дрязги.
Создатели журналов НФ, торопясь забронировать место Первого, не сильно заботились о таких пустяках, как владение профессией журналиста. Но журнал — не «перпетуум-мобиле», а старт — еще не полет. Полет не состоялся.
Первую волну отечественной НФ-периодики сгубила восторженная мысль создателей, решивших, что в журналистике — как и в футболе — разбираются все. Что овладевать профессией скучно и незачем. Профессия жестоко отомстила.
Впрочем, нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что первые отечественные журналы НФ стали рождаться, мягко говоря, не в самый благоприятный период. По стране прокатилась разрушительная волна павловско-гайдаровских экономических реформ, завершившаяся в 1993 году чудовищной инфляцией, раздробившей основание вообще всей журналистики. Что там жанровые малолетки — закрывались солидные издания!
Но стремление во что бы то ни стало обеспечить страну НФ-периодикой оказалось сильнее экономических обстоятельств.
В 1990 году вышел пилотный номер минского журнала «Фантакрим-MEGA» (ред. Е. Шур). Это было первое издание, созданное в соответствии с каноном НФ-периодики: журнал делали профессиональные журналисты, к тому же хорошо разбиравшиеся в фантастической жизни. Журнал родился в недрах издательства «Эридан», а подготовили его сотрудники, занимавшиеся знаменитыми «семерками» «Паруса». Пилотный номер был оформлен художником Валерием Слауком. Одним из основных ноу-хау журнала являлись дизайн и внутреннее оформление (заслуга художника и дизайнера Валерия Рулькова). Журнал не только отражал, но и стремился влиять на текущий литературный процесс. На его страницах гармонично уживались отечественная и переводная НФ, критика, история фантастики и библиография. Примечательно, что в условиях умирания рассказа «Мега» пыталась поддерживать малую и даже сверхмалую формы. Например, постоянной была рубрика «Ненаписанные романы», отданная авторам миниатюр — отечественным и зарубежным. Практиковал журнал и тематические номера.
За шесть лет своего существования «Мега» переживала взлеты и падения тиража, и наконец в 1995 году экономика окончательно раздавила издание. В 1998 году редактор журнала Ефим Шур попытался реанимировать «Мегу», но вышедший 25-й, юбилейный, номер, к сожалению, оказался последним…
Из проектов того времени выделялся и хабаровский «альманах фантастики для детей и взрослых» «Мир чудес» (1991, 6 номеров). И хотя в подзаголовке это издание скромно заявлено как альманах, формат, объем и внутренняя модель у него, скорее, журнальные — грамотное соотношение прозаических текстов, критики, библиографии и информационного блока. Создатели альманаха не ограничивались публикацией произведений опытных авторов. Добрая половина помещенных в издании произведений принадлежит перу юных фантастов, при этом они чудесным образом уживались с рассказами Воннегута или Толкина…
Московский «всероссийский журнал фантастики» «Четвертое измерение» (1991–1992) выстоял два полных года, успев выпустить 8 номеров и снискать скандальную репутацию. Связано это с личностью главного редактора — критика и библиографа Александра Осипова, фигуры неоднозначной и противоречивой в отечественной НФ. Журнал был скупо оформлен, смущала интонация некоторых критических материалов, однако, соблюдая объективность, стоит признать, что журнал готовился профессионально. «Четвертое измерение» публиковало только новые произведения отечественных авторов, в каждом номере присутствовал критико-публицистический раздел, рецензии и, что немаловажно, текущая библиография книжной фантастики. Состоялись и литературные открытия: со страниц «Четвертого измерения» стартовали Владимир Ильин, Валерий Роньшин, Алексей Цветков и Евгений Прошкин.
В 1993 году А. Осипов предпринял вторую попытку, но пилотный номер «Альтаира», в целом повторявший модель предшественника, оказался и последним. Перспективным проектом был алма-атинский журнал «Миры», придуманный фантастами Аланом Кубатиевым и Сергеем Лукьяненко. Издание ориентировалось на прозу русскоязычных авторов, и, нужно сказать, произведения эти были высокого качества. Печатал журнал и критику, интервью. Именно здесь впервые был опубликован канонический меморандум Алексея Свиридова под названием «Малый типовой набор для авторов фэнтези». Пилотный номер «Миров» вышел в 1992 году под названием «Чудеса и диковины», последний, 5-й, в 1993-м.
Три года продержался днепропетровский «Молодежь и фантастика» (1991–1993). Журнал почти не печатал критики, зато литературные произведения были хорошего уровня. Впечатление от журнала изрядно портило его оформление: обложки издания больше всего напоминали не то «Пионер» 70-х, не то «Мурзилку» всех времен.
Целиком англоязычной НФ был посвящен питерский журнал «Солярис» (ред. Б. Крылов; 1990–1992). Собственно, первые выпуски представляли собой сборники переводов, но к 1992 году «Солярис» стал позиционировать себя в качестве периодического издания и начал обретать приметы журнала. Предпринимались попытки создать профессиональное издание, целиком посвященное критике, библиографии и событиям фантастической жизни. Прежде всего это «Интеркомъ» (ред. А. Чертков; 1991–1993). Журнал появился в формате фэнзина, но уже третий номер вышел из типографии восьмитысячным тиражом. Цель издания — отражение фантастической жизни планеты, будь то проведение конвентов или выход книжных новинок (рецензировались даже книги, вышедшие на других языках). Большое внимание «Интеркомъ» уделял фантастоведению и текущей библиографии. В 1994–1995 годах «Интеркомъ» продолжал существовать на страницах «Если» как «журнал в журнале», в 1996 году его главный редактор попытался возобновить самостоятельный выпуск, но не удалось…
В 1994 году родился еще один критико-информационный журнал — «Двести» (ред. С. Бережной и А. Николаев), посвященный анализу исключительно русскоязычной НФ и фэнтези. Несмотря на формат фэнзина и малый тираж, журнал пользовался популярностью и среди фэнов, и в профессиональной сфере, но в 1996 году в силу обстоятельств прекратил свое существование.
Особняком в «журнальной семье» стоит московский фантастический альманах «Завтра» (1990–1995), выделяющийся авангардным дизайном и элитарной прозой. Выпуски готовились профессиональными журналистами, писателями и социологами. Свои задачи создатели альманаха определили так: «Отражение в литературе страхов и отчаяния человечества в наше страшное и отчаянное время; попытки воссоздать в литературных образах те общественно-политические идеалы, к которым всем нам надлежит устремляться; простое, незамысловатое удовольствие от чтения — непременное условие при разрешении первой и второй проблемы». Ну, относительно «простого, незамысловатого чтения» редакция явно лукавила. «Завтра» ориентировался на социальную фантастику, в каждом номере помещались социологические, футурологические исследования, публиковались манифесты политических партий прошлого. Концепция «Завтра» ближе всего к той, которую проповедовали создатели «Идеальной жизни» (см. предыдущую статью): фантастика как орудие познания общественно-политических механизмов. Альманах прекратил свое существование в 1995 году, выпустив пять номеров — столько же, сколько и его предшественник «Идеальная жизнь».
В конце 1991 года появился журнал «Если». Его структуру и литературные позиции читатели хорошо знают, а биография журнала была изложена в юбилейном, сотом, номере («Если» № 6, 2001 г.).
В 1994 году в Москве появился журнал под названием «Сверхновая американская фантастика» (ред. Л. Михайлова), представляющий собой русскую версию американского журнала «The Magazine of Fantasy and Science Fiction». Редакция обещала на своих страницах литературно-критические статьи, «которые высветят наиболее интересные тенденции», «обзоры кино- и видеофантастики», информацию о «свежих новостях в мире НФ»…