Искатель, спустившийся вниз по бугристой коре, находился не в лучшем расположении духа.
Распростершись на земле, он охрипшим голосом произнес:
— Кажется, я кое-что выяснил.
— Что же?
— На него надо нападать, когда оно приближается. Острой палкой. Потом я узнал кое-что и о геометрии здешнего пространства.
— Это пока тебя несли на обед? — усмехнулась Клий. Искатель не переставал изумлять ее.
— Тварь стремится вверх, потому что там гравитация ослабевает. Птица принесла меня в забавное местечко: не было тумана, дул сильный ветер, и я ощутил себя почти невесомым.
Клий решила, что поняла смысл его слов.
— Итак, мы находимся внутри вращающегося цилиндра?
— Сначала и я так подумал. Но не забудь, мы имеем дело с другим измерением, а не изготовленной человеком машиной.
— Гравитация нарастает при удалении от оси этого цилиндра…
— Держу пари, речь идет о каком-то проявлении принципа симметрии. — Искатель принялся приводить себя в порядок, приглаживая и вылизывая шерстку.
Клий зевнула и с сомнением огляделась по сторонам. Ночи здесь, очевидно, не существовало.
— Надо думать, эти твари не вершина здешней эволюции.
— Конечно. Сюда попадают создания куда более умные, умеющие проникать и в наше пространство.
— То есть существа полностью четырехмерные. И как же мы узнаем их?
— Подозреваю, что они будут иметь форму Морфа, проявляющуюся в этой геометрии как нечто цилиндрическое.
— Слушай, ты когда-то был математиком?
— Что-то вроде этого… Подозреваю, что здешний «правитель» является обитателем незнакомого нам измерения, и к тому же более крупным, чем птица, существом.
— Почему-то это вовсе не вдохновляет меня, мой друг.
Когда они проснулись в следующий раз, Клий вновь ощутила страх. Искатель же оставался невозмутимым. Должно быть, ему помогало знание математики.
Сразу же пришли в голову мысли о еде. Даже у Искателя, не желавшего покоряться нуждам плоти, бурчало в животе. Они обнаружили желтые семечки, свисавшие, как слезинки, с ветвей. Семечко оказалось вкусным, да и пахло приятно, поэтому они позволили себе съесть несколько горстей.
— А не подождать ли нам, когда свой первый ход сделают Морфы?
Искатель замотал большой головой.
— Они, кажется, потеряли нас. Спорадический характер их появлений намекает на то, что они еще не очень хорошо овладели перемещением в низшие измерения.
— Что им мешает?
— Гиперзрение, — ответил Искатель. — Они видят одновременно и больше, и меньше. Для нас свет колеблется в плоскости и движется вперед в третьем измерении. В пространстве четырех измерений свет должен колебаться во всех трех и продвигаться вперед в четвертом. Поэтому четырехмерному созданию трудно воспринять трехмерный свет.
— Отлично! Значит, мы для них невидимы.
— Не совсем так. Они обнаружили нас в нашей трехмерной Вселенной, а значит, справились с этой проблемой. Быть может, они просто убрали одно из трех измерений, чтобы иметь дело с «отредактированной версией» нашего света.
— Выходит, они видят, но хуже, чем мы?
— Подозреваю, что на самом деле лучше — в определенном смысле. Когда мы смотрим на двумерную картину, то видим все, что изображено на ней, с одной точки зрения. Четырехмерное создание способно разглядеть все в трехмерном пространстве, не меняя положения.
— Не могу себе этого представить.
— Допустим, ты явилась на художественную выставку, чтобы посмотреть скульптуру женщины Супра. Десять копий ее стоят возле одной стены, повернутые под разными углами. И ты можешь лицезреть все изваяния, не сходя с места.
— А ты бывал на художественных выставках?
— Я видел такую скульптуру — и не узнал в десяти по-разному повернутых изваяниях один и тот же объект.
— В самом деле? Выходит, и ты не всеведущ?
— Я всего лишь трехмерное существо, как и ты сама.
Они шли и шли, но ничего не менялось. Лес вокруг был столь однообразен, что, казалось, тянется в бесконечность. Он словно состоял из живых модулей, изготовленных на фабрике.
Топавшая впереди Клий смутно уловила приближение каких-то звуков… мгновений полной тишины между ними… а потом басовитых стонов, словно вырвавшихся из огромной глотки…
Ей уже доводилось слышать такое.
— Морфы!
Бросившись вперед, она нырнула в самую чащу леса. Искатель бе-
жал следом за ней. Долгие зовущие ноты становились все громче. Но ничто не показывалось под пологом тумана.
— Может, ответим? — спросила Клий.
Старательно прислушивавшийся Искатель свесил голову набок.
— Допустим, они ищут нас, но зачем? Чтобы унести в свою четырехмерную вселенную?
— Не хочу!
— Я тоже.
Пульсировавшие над головой ноты становились все громче, будто превращаясь в нечто материальное.
— Я за то, чтобы помолчать.
— Ага. Я тоже.
Длинные импульсы накатывали на них, словно волны — зловещие и нескончаемые. Неужели они уже над головой? Клий ощутила внезапное желание закричать. Это было непереносимо.
Наступило мертвое молчание.
Оно оказалось еще хуже.
Спутники вглядывались в серую пелену тумана… Ничего.
— Как ты думаешь, они заметили нас? — прошептала Клий.
— Я не думаю, когда в этом нет смысла. Лучше подождем.
Окружившее их безмолвие казалось неестественным, его не нарушал даже шорох ветвей. Клий замерла. Искатель свернулся клубком вокруг ствола дерева, превратившись в некое подобие мехового воротника, укутавшего морщинистую шею.
— Ты собрался спать?
— А ты нет?
В этой тишине Клий не могла даже задремать. Когда Искатель проснулся, лес ожил. Задул ветерок. Они отправились дальше.
Влажность стала нестерпимой. Тяжелые капли то и дело падали на их головы, пока Клий не сплела из ветвей шляпы. Искатель заставил ее воспроизвести высокий отрывистый лай: псевдоживотное заявило, что у него слишком слабый голос. Потом они стояли и слушали, пока не вернулось неясное эхо. Клий засекла разницу во времени, и они получили грубую оценку скорости звука. Она составляла примерно половину земной.
Клий кивнула.
— Интересно, конечно… но зачем нам это знать?
— Нужно собирать любую информацию, а там посмотрим, что окажется полезным.
Им встретилось еще несколько птиц, выныривавших из тумана, однако нападение не повторилось. Клий надоело собирать ягоды, и она выпрямилась. Небольшие рубиновые плоды и семечки оставались ее единственной пищей, в то время как Искатель пополнял растительную диету разной мелкой живностью, которую ловил и поедал в сыром виде.
— Знаешь, а мы ведь можем облегчить себе жизнь.
Занятый охотой Искатель не отозвался.
— Нам тоже следует летать! — заявила она.
Светящаяся скала во всем походила на прочие камни, только была гораздо больше. Клий назвала ее Хрустальным Утесом.
— Как это по-человечески — давать всему имя, — рассмеялся Искатель.
Клий принялась обламывать крупные ветви, Искатель помог ей скрепить их прочными лианами. Отыскав несколько похожих на бамбук деревьев, она соединила накрест тонкие стволики. Ветви держались вместе и после того, как она привязала их к раме.
Искатель ловко откручивал и отгрызал от стволов маслянистые ветви. Вживленные инструменты Клий, выдвинувшиеся из пальцев, помогли ей прочно соединить части сооружения.
Они осторожно взобрались на вершину скалы. Клий ощущала, как ослабевает гравитация по мере подъема — чувство непривычное, но приятное. Вершина оказалась округлой, и это мешало ступать по ней. Над головами клубился туман.
— Разбежаться нам негде, — признала Клий.
— Все равно из-за разного роста нам было бы неудобно, — заметил Искатель.
Хотя псевдоживотное и умело ходить на двух ногах, бегать оно предпочитало на четырех — сложив пальцы в старомодные и надежные лапы.
— Хорошо, что мы придумали рукояти, — Клий вставила пальцы в тугие, похожие на перчатку рукавчики, сделанные из коры. На устройство их ушло почти столько же времени, сколько потребовалось для сооружения всего аппарата.
— Ты колеблешься…
— Ага. Если мы упадем…
— Смотри: внизу от нагретых скал постоянно поднимается воздушный поток.
— Понимаешь, мы, приматы, относимся к падениям очень серьезно.
Искатель ухмыльнулся.
— Давно бы пора забыть о собственном происхождении.
— Эй, не зазнавайся… твой род восходит к нашим лабораториям.
Без дальнейших слов оба заняли исходное положение. И после секундной паузы в три коротких шажка спрыгнули с утеса. Худшим оказалось первое мгновение: падавшее вниз сооружение из ветвей скрипело и дергалось, но вверх подниматься не собиралось. Потом их подхватил поток и медленно поднял над лесом, — но недостаточно, поскольку облака остались над головой. А руки Клий уже начинали уставать.
— Налево, — скомандовал Искатель.
Она наклонилась, и самодельный дельтаплан накренился. Дернулся. Опустился чуть ниже. Верхушки деревьев скользили внизу, отлетая назад.
— Если мы свалимся…
— Еще левее.
Она увеличила крен. Ветви стуком выражали свой протест. Она передвинулась еще чуть-чуть…
Глянула — колыхающиеся ветви остались далеко внизу. Если планер начнет падать, лучше отцепиться, свернуться в комок…
Послышался зловещий хруст, левое крыло пошло вверх.
И тут восходящий поток всей силой подхватил их, увлекая в туман. Теперь судить о направлении полета было трудно. Ветер свистел в ушах, трепал волосы. Крыло задрожало, пошло в сторону и выправилось в бурлящем потоке. Сухой рот Клий наполнился кислой влагой.
А потом появился свет. Неяркий, но чистый. Они поднялись над туманом, последние клочья его остались внизу.
Боль в руках Клий исчезла. Она ощущала головокружение, желудок сжался в тугой комок.
— Мы находимся в самом центре, — сказала она.
— Я знал, что мы сумеем это сделать.
— Меня смущали физические законы, царящие в твоем Мире Трубы. Правильными ли оказались наши догадки.