В прежних филфаковских учебниках непременно находилось место для разговора об «идейно-художественном» наполнении литературного произведения. По нынешним временам звучит странновато, вроде сенокосилки с вертикальным взлетом. Допустим, художество и сейчас приветствуется. А вот насчет идейности… можно нарваться на оценку вроде «еще один осколок темного прошлого»! И сообщество
творцов/любителей фантастики раскалывается понемногу на тех, кто считает полезным и нужным воспитывать читателя, подкидывать ему комплекс идей для размышления, и тех, кого с души воротит от подобной постановки вопроса. Все равно, какая идеология «владеет» текстом: демократическая, имперская, религиозная, атеистическая, прогрессистская, традиционная… Отрицаются они все. И вот из отрицания вырастает новая идеология. Пока, наверное, она не миновала зачаточной стадии, вроде едва вербализуемого интеллектуального поветрия. Но ветерок мало-помалу крепчает.
Главный герой писателя-анархиста чувствует дискомфорт и своего рода «тесноту», обитая внутри системы, которая дергает его и требует определенных действий, манифестаций. А других систем не придумано… Значит, он принципиально внесистемен и всегда стеснен. С другой стороны, такой персонаж требует от власти определенного порядка — хотя бы на улице и на работе: «Ну вы! Дергаете меня, дергаете, а все зря! Налицо сплошное уродство мироустройства». Разумеется, он в трезвом состоянии не может относиться к системе иначе, нежели саркастически, в легком подпитии готов самую малость пореволюционерить, хотя бы ругнуться вполне громко, а на стадии «глубокого погружения» может простить системе ее настырность и даже само ее существование, если эй-вы-там-наверху просто оставят его в покое.
Анархически настроенный герой не имеет каких-либо стержневых ценностей, взятых извне. Он отторгает любую веру и любую политику, как только вера или политика достигают высокой концентрации. И то, и другое будет хорошо для него самую малость, слегка, «скорым изгоном». Единственная подлинная ценность при таком раскладе — его собственная личность. Он не бунтарь. Он просто в стороне от гущи. Он готов драться за себя самого, т. е. за право возможно большей личной свободы и за право следовать собственным путем, быть собой. Кроме того, он не против побороться за близких людей, например, друзей, жену… И ни за что другое, пожалуй. Если сотня таких персонажей вздумает строить баррикаду, то над нею будет реять сто знамен, и на каждом — огромная буква «Я». Наверное, всякий булыжник, запущенный в стражей порядка, также будет украшен монограммой «Я». Возможно, с двух сторон. Но скорее всего, баррикада просто не состоится. Не состоится по той же причине, по которой не могут дойти до поля битвы армии «право имеющих» из «Преступления и наказания».
Достаточно «анархичны» романы Виктора Бурцева «Охота за НЛО» и «Алмазные нервы» (с продолжением). Сильный самостоятельный мужчина, как правило, идет в них против течения и никогда не выдает идее, овладевшей массами, пропуск в свою голову. Сюда же отлично вписывается повесть Сергея Синякина «Поле брани для павших». Ее центральный персонаж, «ветеран Армагеддона», не признает ни силы преисподней, ни прелестей рая, но приходит в бешенство, узнав, что кто-то посмел обманом использовать его ради своей корысти. И, конечно, на роль «приоритетного анархиста» может претендовать Евгений Прошкин, особенно после романов «Зима 0001» и «Загон», а также повести «Эвакуация». В последней главный герой спасается бегством от «лучшеющего» на глазах мира, потому что сам не желает «лучшеть» по чужой воле.
Но это, собственно, прямые анархисты. Хардкор, так сказать. В виде «вкраплений» анархические настроения присутствуют и у других фантастов. Гош, которого Олег Дивов сделал главным героем своего романа «Закон фронтира», по сути, анархист, надевший шерифскую звезду, недаром ему так уютно в «Свободной зоне» самых настоящих байкеро-анархистов. Анархия стала в буквальном смысле «матерью порядка» в «Выбраковке». Такой же шериф Гусев расхаживает по Москве с револьвером «смит-и-вессон»… виноват, с парализатором и «береттой», никому не позволяя посягнуть на его, гусевский, личный суверенитет. И совершенно не зря всплывает в романе Андрея Плеханова «Сверхдержава» Фрэнк Заппа, суперанархист американского музыкального мира. «Сверхдержавный» закрытый город — вообще рай для анархистов, особенно если они дружат с тяжелым роком.
Да и Евгений Лукин не жалует «идейных». Его герои — хорошие, добрые люди, пока не начинают суетиться, встраиваться в какую-нибудь систему, делать карьеру, с кем-то бороться.
Российский фантастический анархист не склонен составлять заговоры, сколачивать боевые организации, выходить с бомбой против власти. Более того, он согласен на достаточно жесткий политический порядок, но при всем том внутри подобного строя должна оставаться ниша, где он мог бы расположиться вольготно. Лучше, если с друзьями, но на худой конец можно и без них… Есть в этом своеобразный парадокс, интуитивная попытка соединить державность и анархию. На первый взгляд, неразрешимая задача…
Но кто сказал, что литература должна «решать задачи», а не плодить их? Если в результате некоего литературного эксперимента на свет Божий появилась зубодробительная головоломка и заядлые интернетчики спокойно расстались с трудовым рублем ради книг, в которых она изложена, можно сказать только одно: писатели угадали читательское настроение.
Может быть, во времена инфляции всего и вся анархическое отношение миллионов к действительности служит своего рода катком, заравнивающим остатки прежних высот до нулевого уровня. Чтобы, когда нечто совершенно новое появится, не затеряться ему в руинах прошлого. А может быть, местный анархизм — это просто литературный зуд, мучающий перед опохмелом… □
Рецензии
Фредерик ПОЛ
ДРУГАЯ СТОРОНА ВРЕМЕНИ
Москва: ACT, 2002. — 317 с.
Пер. с англ. С. Самуйлова.
(Серия «Координаты чудес»).
5000 экз.
Фредерик Пол — признанный «Грандмастер» научной фантастики, автор знаменитого романа «Врата» (американский аналог «Пикника на обочине») и множества других произведений, неоднократный лауреат высших премий жанра. В середине 90-х увидел свет его сериал «Эсхатон» («Осада Вечности»), и вот перед нами первая книга цикла. Интересная не только тем, что позволяет высказать дань уважения классику. Выглядит необычной сама попытка «влить старое вино в новые мехи» — соединить антураж и проблематику конца,XX столетия с прямодушно классическим способом построения рассказа, свойственным «Золотому веку» НФ. Когда вы читаете новую книгу Пола, следить за сюжетом вам не помешают никакие красоты стиля — их здесь нет. Язык книги прозрачный, словно незаметный — как у лучших детективщиков. Читается легко, и главное разочарование связано с тем, что автор останавливает развитие истории на полуслове, заставляя ждать продолжения.
Действие начинается в Америке недалекого будущего, в апогее торжества антиглобализма. Некогда великая страна расколота на части. Гиперинфляция такая, что зарплату нужно выплачивать каждый день. Спецслужбам Запада едва удается держать под контролем собственных террористов. До космоса никому нет дела — невезучего астронавта оставляют умирать на орбите, спасать его слишком дорого.
Но тут, в момент крушения прежних надежд, из космоса приходят сигналы. И экспедиция, возглавляемая доктором астрофизики Патрисией Эдкок, летит на забытую станцию, чтобы найти и выгодно перепродать инопланетные артефакты.
Далее следует злостный обман со стороны инопланетян: людей копируют, содержат в клетке за тысячи парсеков от дома, и даже доблестный спецагент не может противостоять сверхтехнологиям Чужих. Вторая часть романа — описание психодинамики в замкнутых группах с участием нескольких экземпляров одной личности.
Но все же самое интересное у Пола — это научное визионерство. Ключевая концепция, вокруг которой выстраивается роман, связана с теориями американского астрофизика Фрэнка Типлера. Это своеобразный синтез современной космологии и христианской догматики: когда расширяющаяся Вселенная схлопнется обратно в точку, плотность информации достигнет бесконечности, и в этот момент неминуемо возродятся сознания всех живших ранее существ.
Джек МАКДЕВИТ
БЕРЕГ БЕСКОНЕЧНОСТИ
Москва: ACT, 2002. — 429 с.
Пер. с англ. М. Левина.
(Серия «Хроники Вселенной»).
5000 экз.
Относительно новая (2000-го года издания на родине автора) книга Д. Макдевита посвящена Контакту — теме, на которую полноценный (и полновесный) роман сегодня написать непросто. Вот и в «Береге бесконечности» рассказ о встрече с инопланетным разумом автор искусственно осложняет при помощи детективной интриги. Значительная часть текста посвящена попыткам главной героини, астрофизика Кимберли Брэндивайн с планеты Гринуэй, разрешить загадку таинственного исчезновения ее сестры-клона Эмили. Сестра пропала после возвращения космического корабля «Охотник», чей экипаж должен был попытаться найти инопланетян и вступить с ними в контакт.
Нет ничего хуже, чем пересказывать содержание детектива. Поэтому отмечу только один момент, поразивший меня в книге Макдевита: в сущности, роман — это история о потрясающей и вопиющей человеческой некомпетентности. Ее проявляет не только экипаж «Охотника», завязавший клубок событий, с последствиями которых пришлось столкнуться главной героине двадцать семь лет спустя. Ничуть не лучше себя ведут и бизнесмены, и ученые с Гринуэя, и военные, и спецслужбы, не выполняющие даже элементарных правил слежки… Наверное, именно из-за этой атмосферы «торжествующего разгильдяйства» новая книга Д. Макдевита кажется более «тусклой», по сравнению с самым известным его романом «Двигатели Бога». Вызывает откровенное недоверие и образ инопланетян. Почему это происходит, рассказывать не буду — желающие выяснить сами прочтут книгу. Но для знатоков переводной НФ все же оставлю один намек: неправдоподобными инопланетяне кажутся по той же причине, по какой посланцы чужой планеты были абсолютно неправдоподобны в классическом рассказе К. Маклин «Изображения не лгут».
Иэн БЭНКС
МОСТ
Санкт-Петербург: «Азбука», 2002. — 448 с.
Пер. с англ. Г. Корчагина.
(Серия «Bibliotheca stylorum»).
7000 экз.
Через шестнадцать лет после выхода на родине автора самый известный роман Иэна Бэнкса наконец-то появился и в русском переводе. Эта сложная и местами нарочито запутанная книга зиждется на трех пересекающихся или, вернее, переплетающихся сюжетных линиях.
Первая — это история Джона Орра, человека, который после амнезии неожиданно очнулся на гигантском, невообразимом, кажущемся бесконечным мосту, построенном неизвестными архитекторами прямо над океанскими волнами. Это огромное сооружение населено тысячами людей — они рождаются, живут и умирают среди его ферм и пролетов. По мосту непрерывным потоком движутся поезда, автомобили, рикши, велосипедисты, здесь созданы даже целые аграрные секции, позволяющие аборигенам вести полностью автономную жизнь. Постепенно Орр начинает подозревать, что мост тянется вокруг всего земного шара, нигде не размыкаясь, сливаясь в одно сплошное кольцо.
Вторая линия — вполне рядовая и даже скучная жизнь шотландского инженера, для описания которой Бэнкс явно использовал кое-какие подробности из собственной биографии.
И наконец, третья — это косноязычный монолог некоего варвара из неназванной фэнтезийной страны, выглядящего пародией на всех литературных потомков бессмертного Конана-киммерийца.
Талант И. Бэнкса ярче всего проявился в эпизодах, посвященных Джону Орру. Как отмечал еще М. Суэнвик в эссе «В традиции…», эта, казалось бы, самая фантастическая линия оказалась наиболее удачной и правдоподобной. Столкновение Орра со странными обычаями обитателей моста, сопровождающееся тщетными попытками обрести утраченную память, заставляет вспомнить произведения Ф. Кафки. Жаль, что Бэнкс так и не удержался в рамках литературной игры с кафкианским мировосприятием, все же заставив героя дойти до конца моста. Дальнейший поход Джона Орра через разрушенный войной внешний мир был важен для автора как символ постепенного восстановления личности главного героя. Однако эти эпизоды страдают некоей избыточностью.
Сергей ВОЛЬНОВ
АРМИЯ СОЛНЦА
Москва: ACT, 2002. — 477 с.
(Серия «Звездный лабиринт»).
10 000 экз.
«Армия Солнца» — подарок для любителей космоопер. Прыжки через гиперпространство, четыре тысячи разномастных Чужих… Декорации расставлены и прорисованы до того четко и ясно, что в самом начале книги автор усиленно просит не слишком усердствовать, запоминая длинные имена Чужих, их внешний вид и повадки, а также структуру так называемой МКБ — полиции Сети Миров, чье устройство, и правда, непостижимо.
С первого взгляда, сюжет не слишком замысловат. Столетия минули с той поры, когда самая злобная и жестокая раса Вселенной, раса Земли, воздвигла свою Империю. Давным-давно порабощенные ею Чужие сбросили ненавистное иго, оставив на месте межзведного Рима несчетные феодальные государства и память… Память о том, как легионы имперцев сжигали планеты непокорных или просто не приглянувшихся народов, уводили в плен, грабили и прижимали к ногтю. Кто-то мстит хилым потомкам великих землян, кто-то живет с ними бок о бок, а кое-где бывшие господа до сих пор хозяйничают с царским размахом. Межгалактические миротворцы держат реваншистов в узде, но те нет-нет, да и подымут головы, в результате чего начинают посверкивать бластеры, пощелкивать станеры и взрываться космические крейсеры.
Правда, несколько смущает отсутствие главных героев. То есть они есть, но понять это можно лишь к середине книги. Дело в том, что все повествование ведется от лиц «посторонних», и творящиеся в Сети Миров непотребства в каждой новой главе преподносятся с точки зрения все новых глаз, щупалец, телекамер и тепловых сенсоров. Портовые охранники, агенты разномастных спецслужб, бандиты и просто прохожие видят героев лишь со стороны, слышат их голоса и порой получают от них по физиономии. Центральным же персонажам автор не дал и строчки на выражения собственных чувств, оставив им лишь прилюдно озвученные слова, верить которым особо не стоит, ибо, таясь от бесчисленных глаз, герои все время врут и регулярно меняют облик.
Впрочем, это и не важно. Главная цель автора — рассказать о природе государства. Заглянуть в душу всем его бесконечным частичкам — от бывших хозяев до бывших рабов — и ответить на главный вопрос: что же ими все-таки движет?
Орсон Скотт КАРД
ТЕНЬ ГЕГЕМОНА
Москва: ACT, 2002. — 349 с.
Перевод с англ. М. Левина.
(Серия «Хроники Вселенной»).
10 000 экз.
После публикации романа «Тень Эндера» стало ясно, что О. С. Кард не ограничится только одной книгой, где история стратега и политика будущего Эндрю Виггина рассматривается как бы «с изнанки». В «Тени гегемона» фантаст сам заявил, что запланировал целую тетралогию. Основной пружиной, подталкивающей развитие сюжета, стало противостояние двух военных гениев-подростков — Юлиана Дельфийского, прозванного Бобом, друга Эндрю Виггина, и бельгийца Ахилла, маньяка и убийцы.
В отличие предыдущих книг об «эпохе Эндрю Виггина» «Тень гегемона» наименее фантастична. Она больше напоминает политические триллеры Т. Клэнси или А. Друри, нежели предшествующие произведения самого О. С. Карда. В «Тени гегемона» нет проблемы контакта с инопланетянами, так занимавшей ранее умы и сердца героев, а все больше и больше гнусных интриг и секретных операций.
Читая «Тень гегемона», постепенно начинаешь испытывать чувство досады. Обидно за писателя, проповедовавшего в предыдущих книгах идеи терпимости, а теперь столь откровенно демонстрирующего набор комплексов и предвзятых мифов, типичных для интеллигенции США: русофобия, синофобия, презрение к Индии и исламскому миру… Такое ощущение, будто Кард считает, что крупные страны просто обязаны мечтать о порабощении более мелких соседей. Подобная авторская позиция привела к тому, что в книге, наряду с прочими политическими фобиями, восторжествовал… антиамериканизм. Автор «Тени гегемона» не слишком подробно, но уверенно рисует картинки грядущего ничтожества США, превратившихся в третьестепенную страну мира. В послесловии же Кард и вовсе позволяет себе прямые антиамериканские выпады — «преступные действия», «безнравственные решения». Интересно, а каково ему пишется сейчас, в резко изменившейся Америке, живущей словно бы по новому летосчислению — «от 11 сентября 2001 г.»?
Джек ВЭНС
УМИРАЮЩАЯ ЗЕМЛЯ
Москва: ACT, 2002. — 727 с.
Пер. с англ.
(Серия «Золотая библиотека фантастики»).
10 000 экз.
Наконец-то к российскому читателю пришел практически в полном объеме знаменитый цикл Джека Вэнса. Действие четырех романов-саг разворачивается в невообразимо далеком будущем. Солнце потускнело, дух разложения пропитал все поры цивилизации… весьма своеобразной, надо сказать, цивилизации. Остатки забытых технологий воспринимаются как магия, а те, кто методом проб и ошибок умеют задействовать древние устройства, считаются колдунами.
На первый взгляд, этот посыл вполне обычен для фантастической литературы. Но мало кому удавалось так блестяще его реализовать, как Джеку Вэнсу.
Если искать аналогии, то можно вспомнить двух великих современников Вэнса — Артура Кларка и Танит Ли. Футуристический пафос и масштабное видение первого, хитросплетение судеб и событий в преломлении личности второго… сплав вышел отменного качества. Вэнсу недостает исторического (а вернее — космогонического) оптимизма Кларка, но ему чужд и трагедийный надлом произведений Ли. Ирония с легкой примесью гротеска, присущего, скажем, раннему Шекли, и вместе с тем блестящая имитация простодушного повествователя саг — это особенно заметно в двух романах о Кугеле.
«Глаза другого мира» и «Сага о Кугеле» — бесконечная история о приключениях трикстера. Его неудачная попытка обворовать волшебника Юконоу становится толчком для забавных или страшных историй, в которые вляпывается Кугель — не герой-победитель без страха и упрека, а классический плут — эгоистичный, мстительный, не всегда везучий…
«Риалто Великолепный» — история о волшебнике и его схватке с коварным коллегой Эйч-Монкуром. Люди с трудом справляются с магией забытых технологий, но такова уж натура человека: даже на краю времен алчность, зависть и злоба правят людскими страстями.
Как же приятно холодным зимним вечером сидеть в уютном теплом кресле и при мягком свете лампы читать о закате цивилизации! Кажется, эти времена настолько далеки, что уж на наш век точно хватит покоя и достатка… Наверное, так же думали в Древнем Египте перед нашествием гиксосов.
Олег Добров
Дмитрий ВОЛОДИХИН, Наталия МАЗОВА
ЗОЛОТОЕ СОЛНЦЕ
Москва: ACT, 2002. — 382 с.
(Серия «Заклятые миры»).
7000 экз.
Роман Дмитрия Володихина и Наталии Мазовой, помимо прочего, должен был продемонстрировать читателям специфику нового жанра — «сакральной фантастики». Действительно, несмотря на все признаки добротной фэнтези, здесь все же нечто иное.
Мир весьма напоминает наш, но смещенная топонимика дает эффект новизны. Время действия — античность. Два главных героя, от лица которых, плавно чередуясь, идет повествование. Бывший предводитель пиратского клана Малабарка Габбал и Ланин, бывшая принцесса. Судьба обоих повернулась так, что они потеряли все: власть, признание, а главное — смысл своей жизни.
Разумеется, есть драки, погони, авантюрные ходы и все то, что принято называть «острым, динамичным сюжетом». Но будь в романе только это — ничем бы он не выделялся на общем фоне. К счастью, внутреннему миру своих героев авторы уделяют не меньше внимания, чем внешним похождениям. И бывший пират, и бывшая принцесса переживают глубокий духовный кризис. Рушатся все их прежние ценности, оба отрекаются от прежней жизни, отрекаются от своих богов. На какой-то момент они оказываются в метафизической пустоте… но природа не терпит пустоты. И в их сердцах разгорается пламя новой веры — к какому-то новому, непонятному для них Богу. К Богу, который их любит, который дарует, а не ссужает под проценты, в отличие от их прежних алчных и жестоких божеств.
Нетрудно догадаться, что и любовная линия проходит через весь текст. Собственно, любовь Малабарки и Ланин — «несущая конструкция» романа. Но, к чести авторов, к этой теме они подходят бережно и, я бы даже сказал, целомудренно. В книге есть постельные сцены — но нет ни грана пошлости. Хотя, возможно, излишек сентиментальности вызовет минутное раздражение у привыкших к более жесткому стилю читателей. Мистическая составляющая романа является не антуражем, не фоном, а внутренней сутью повествования. Не драки на мечах и не интриги, а именно духовная эволюция героев здесь наиболее интересна. Наверное, по мысли авторов, это и есть отличительная черта «сакральной фантастики».
Ольга ЕЛИСЕЕВА
СОКОЛ НА ЗАПЯСТЬЕ
Москва: ACT, 2002. — 444 с.
(Серия «Заклятые миры»).
7000 экз.
Дебютная книга писательницы — роман «Хельви — королева Монсальвата» (2001) — была типичным образцом женской чувственной прозы, романтической фэнтези, написанной интеллигентно, без пошлости… и все-таки порядком «сиропно». Однако уже в повести «Дерианур — море света» (2001) перо романтичной дамы-литератора перехватил писатель-историк, исследователь. Искусственные декорации и поэтические образы вымышленного мира «Хельви…» уступили место объектам и персоналиям реальной истории России XVIII века.
И вот теперь «Сокол на запястье» — пример историко-мифологической фантастики. Книга написана плотным, даже жестким языком, что прежде было не свойственно Елисеевой. «Сокол…» — одно из редких произведений фантастики, в котором исследуются времена античные (вспоминаются разве что «Герой должен быть один» Г. Л. Олди и «Темная гора» Э. Геворкяна). Да, пространство текста населяют герои греческой мифологии: враждующие Аполлон и Геката и прочие боги, направляющие смертных, определяющие их линии жизни. Но отнести роман к жанру фэнтези сложна Перед нами исследование профессионального историка, его взгляд на античную мифологию и историю. Пересказывать сюжет в короткой рецензии — бессмысленная и нереальная задача: роман многослойный, свитый из многочисленных сюжетных линий, сплетенный из сотен судеб, сотканный из научных фактов и художественных вымыслов. Здесь присутствует почти весь набор «умной мэйнстрим-фантастики»: проблемность и романтическая чувственность, авантюра и политика, психологизм и религиозные откровения. Можно сказать с уверенностью: книга разочарует поклонниц дебютного романа писательницы, но позволит автору приобрести новых почитателей — из числа ценителей интеллектуальных игр в НФ. По всей вероятности, с появлением второй, завершающей части, дилогия «Золотая колыбель» («Сокол…» — лишь первая книга) имеет шанс получить статус едва ли не самого основательного и глубинного исследования античности. В фантастической словесности, разумеется.