ю. Друзья и близкие писателя Влада Снегиря начинают видеть странные сны, где они оказываются в выдуманном мире в качестве «отщепенцев», временных посетителей, беззастенчиво эксплуатируемых хитрыми лалангцами. Одновременно Владом начинает активно интересоваться некий Антип Венецианович, загадочный представитель не менее загадочного «особого отдела» издательства «Аксель-Принт», где и выходят опусы Снегиря. А романной реальности, куда Снегирь и сам время от времени попадает, его преследует некий Нежный (он, же Книжный) Червь. Постепенно выясняется, что Снегирь последовательно проходит стадии некоего— процесса, грозящего окончательным прорывом второй реальности в реальность первую и глобальным хаосом. Этому и препятствуют рыцари «Ордена Святого Бестселлера» — писатели, чьи книги достигли гигантских тиражей: чтобы затормозить процесс, необходимо выдавать на-гора все большие и большие тиражи, все новые и новые произведения. А в романной реальности зловещий Нежный Червь уговаривает Снегиря убить своего героя — наивного и неуклюжего подростка, во многом alter ego автора. Снегирю — герою и автору одновременно — удается преодолеть искушение: не без помощи Бой-Бабы (она же «королева бестселлера» Тамара Польских, в свое время сумевшая «соскочить с тиражной иглы») оборвать процесс. Каким образом — не станем раскрывать читателю.
Быть может, Олди вплотную подошли к тому рубежу, за которым приходится скатываться на уровень Влада Снегиря, либо «соскочить с тиражной иглы», уйти в эксперимент
Что до «романа в романе», тут Олди по-прежнему изобретательны. И трогательно пафосны — невзирая на явный налет пародии. Или самопародии. Впрочем, авторы обезоружили критиков, вынеся в эпиграф одной из глав следующий как бы критический пассаж из как бы критического разбора: «Прочь интеллектуальные эксперименты, прочь нытье и копание в душах! Они серьезные ребята, не уважающие дилетантизм. Они пришли с кованым железом в руках, черными поясами, университетскими дипломами и уверенностью в том, что прекрасно знают историю. Хорошим тоном считается с презрением относиться к собственной продукции и посмеиваться над массовым читателем». Внешняя же ткань «Ордена…» соткана из составляющих процесса окололитературного — чатов с пылкими фэнами, брюзгливых пассажей «профессиональных» критиков, собирательного описания некоего НФ-кон-вента, где встречаются рыцари Ордена. Но если две первые составляющие выглядят весьма достоверно, то с конвентом сложнее. Нет, там, где о пьянках, заблаговременно спущенной из бассейна воде, пальбе шутихами, братании, фуршете, песнях под гитару, там все путём. А вот что касается внутрицеховых отношений, в том числе выдачи премиальных цацек… На фантастическом «МакроНомиКоне» торжествует именно массовая литература. Звезда русской фэнтези Лидия Березка, халтурщики Эльф и Петров с долгоиграющим опусом «Двенадцать кресел, или Златой телец», мастер ужасов Василий Кепский, автор «Кладбища домашних мертвецов», Толян Жабка, премированный за «Владыку Гельминтоза»… Именно они и есть рыцари тайного Ордена, повязанные ответственностью за стабильность этого мира (ими же, рыцарями, и подорванную). А вот это самая что ни на есть фантастика — на деле настоящие Мастера внутри цеха весьма прохладно относятся к штамповщикам. И премии тем достаются, как правило, утешительные:. какой-нибудь «Золотой Загубник от боевых вертолетчиков-аквалангистов». Оказавшись же в номинационном списке крупного конвента, самые популярные, самые многотиражные опусы неизменно проигрывают литературе. Невзирая, кстати, на могучие группы поддержки. Почему так происходит — вопрос другой и отдельный. Но во внутрицеховой табели о рангах любой рассказ покойного Бориса Штерна значит много больше супер-пупер-популярного квеста… Зачем же талантливому дуэту понадобилось выпускать на поле литературно-критических ристалищ своего писчебумажного рыцаря? Чтобы постоять за жизнеспособность массовых жанров? Или, напротив, предупредить ретивых авторов о том, что слово, набрав критическую массу, способно уничтожить реальный мир? А быть может, и сами Олди вплотную подошли к тому рубежу, за которым приходится либо скатываться на уровень Влада Снегиря, либо, подобно «королеве» Польских, «соскочить с тиражной иглы», уйти в эксперимент, чтобы потом возродиться в новом качестве?.. Что ж, рефлексия если где и плодотворна, то именно в литературе. А что до окололитературных разборок… Роман, конечно, до какой-то степени тусовочный, но лично я ни одного персонажа не сумела отождествить с какой-либо конкретной личностью. Либо минус мне, либо плюс Олди, сумевшим удержаться на рубеже — уже порядком поднадоели эти регулярные убийства Семецкого…
Мария ГАЛИНА
ДOM, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛИ ФАНТАСТЫ
Сборники, как известно, бывают авторские, коллективные и тематические. Если в первых двух случаях все более или менее понятно, то редактору-составителю тематического сборника приходится изрядно попотеть. Может быть, поэтому у нас тематические антологии не пользуются благосклонностью издателей, хотя за рубежом они весьма популярны: от космических полетов, экологии, роботов до «узкоспециальных», вроде собачьей или кошачьей темы в НФ. Появление сборника «Пятая стена» — в известном смысле событие в отечественной фантастической жизни: Это первая по-настоящему тематическая антология фантастических произведений авторов, пишущих на русском языке.
Конечно, нельзя сказать, что сборников русских авторов ранее совсем не выпускали. Можно припомнить знаменитые покетбуки издательства «Мир» или альманахи «НФ» издательства «Знание». Если брать более свежие примеры, то необходимо отметить возрожденные ежегодники «Фантастика» издательства «АСТ», а также многотомник «Наши в…» издательства «ЭКСМО». Однако, за исключением книг «ЭКС-МО», эти сборники не были тематическими, а «мировская» продукция не была отечественной. Симптоматично, что рецензируемый сборник «Пятая стена» подготовлен отнюдь не профильным издательством (хотя нельзя замолчать и тот факт, что «избушка» в лице крупных издателей фантастики тоже начала свое пусть не очень быстрое, но поступательное движение от романов в сторону средней и малой формы).
До сих пор в нашей фантастике заботы «Умного дома» сводились к неограниченному увеличению комфорта.
Когда в конце 2000 года редакция журнала «Летопись интеллектуального зодчества» (гл. ред. Михаил Фокин), учрежденного фирмой «ИнтелБилд» и группой компаний «ICS», пригласила нескольких московских фантастов принять участие в разговоре о жилище будущего, сборника «Пятая стена» не было даже в проекте. Но писатели отнеслись к встрече настолько неформально, что через некоторое время в журнале пришлось открыть постоянную рубрику «Фантастический рассказ». А еще через год редакционный портфель был уже переполнен. Множество рассказов, посвященных единой теме — «Дом будущего», просто физически не могло быть напечатано в журнале с ежеквартальной периодичностью. И тогда родилась идея сборника: двадцать девять стильно иллюстрированных эксклюзивных произведений, и в каждом — портрет «Умного дома». К этой теме российские фантасты обращались и ранее. Среди авторов «первой волны» два. Александра — Грин с «Золотой цепью» и Беляев с «Чертовой мельницей». Во времена «Золотого века» советской фантастики эта тема тоже не была забыта — «Гениальный дом» Дмитрия Биленкина чуть не до смерти осчастливил поселившегося в нем человека. Даже современное поколение задумывалось об интеллектуальном доме. Достаточно прочитать роман Е.Прошкина «Зима 0001».
Дом — это не Земля и не Солнечная система, а весь бесконечный звездный мир. Судя по сборнику «Пятая степа», это время уже не за горами.
Однако до сих пор в нашей фантастике заботы «Умного дома» сводились лишь к неограниченному увеличению комфорта жилища, повышению его опекунских и защитных функций. Для авторов же «Пятой стены» Дом стал поводом для разговора о человеке, его поведении в нестандартных условиях. И поэтому на страницах сборника нам встречается не только «дом-крепость и дом-ловушка, дом-друг и дом-слуга», но и «дом-поэт и дом-музыкант», и даже «дом-жена и дом-любовница…» Поистине неисчерпаема фантазия авторов сборника, среди которых нашлось место и признанным мэтрам — Киру Булычёву, Владимиру Михайлову, и писателям среднего поколения — А.Громову, О.Дивову, Г.Л.Олди, и талантливым представителям молодых фантастов — О.Овчинникову, А.Сашневой.
Особенно хочется отметить творческий и организационный вклад в подготовку книги Андрея Щербака Жукова. В «Пятой стене» Андрей выступает в двух лицах: и как один из авторов, и как редактор-составитель. Благодаря его работе сборник выглядит как единое целое, а не просто механическое соединение сочинений на заданную тему. Не последнюю роль в удачной «архитектуре» книги сыграл факт личного знакомства составителя со всеми без исключения авторами. Прекрасно зная сильные стороны каждого из них, редактор выстраивает концепцию сборника таким образом, что тот читается, как роман, чему в качестве объединяющего фактора немало способствуют вдумчивые и обстоятельные предисловия к каждому из рассказов.
Вначале составитель подает читателю «аперитив» из добрых, чистых, светлых произведений: «Дом по имени…» А.Саломатова, «Погода в доме» О.Овчинникова, «Дом колдуна» А.Сашневой, «Старик» Д.Скирюка, составляющие в некотором роде завязку романа. По мере приближения к середине напряжение нарастает, появляются рассказы из категории «только для взрослых»: «Oh! Darling… Ю.Буркина, «Домина» И.Федорова, «Дом Жуан» А.Ройфе. Затем в бой вступает тяжелая артиллерия: «Закон лома для замкнутой цепи» О.Дивова, «Вас много — я одна… Кира Булычёва, «Ничей дом» Г.Л.Олди, «Двое на карусели» А.Громова — всё это своеобразная кульминация.
И, наконец, финальным аккордом звучит рассказ В.Васильева «Дом знакомый, дом незнакомый», который пронзительно и романтично иллюстрирует высказывание Генриха Альтова о том, что вскоре земляне поймут простую, в сущности, истину, что их дом — это не Земля и не Солнечная система, а весь бесконечный звездный мир. Судя по сборнику «Пятая стена», это время уже не за горами.