— Доктор Волков, — заявил Дайсон, когда сержант Берроуз снял одно кольцо наручников, приковавших Алекса к спинке стула, и защелкнул его на своем запястье, — я задерживаю вас для проведения допросов в связи с обвинением в убийстве двух человек — Соломона Туберта и Фредерика Бакли, — а также в покушении на убийство сотрудника полиции Брюса Бестера.
О себе он говорить не стал — мелочь, не стоившая упоминания.
— Чушь, — с отвращением произнес Волков. — Вы так ничего и не поняли, старший инспектор. Вы во всем продолжаете искать земные мотивы, а здесь…
— Знаю, — поморщился Дайсон, — вы все так запутали, что теперь трудно отделить земное от небесного. Не беспокойтесь. Разделим.
— Вы не сумеете разбудить Элис, — выдвинул последний аргумент Волков, когда сержант подтолкнул его к двери.
— Разбудим… — процедил сквозь зубы Бестер, поглаживая здоровой рукой перевязанное плечо.
— Вы ошибаетесь и скоро пожалеете об этом! — воскликнул Волков уже из коридора.
— Брюс, — обратился Дайсон к Бестеру, — ты действительно уверен, что…
— Все в порядке, старший инспектор, — улыбнулся Бестер и все же не удержался: поморщился от острой боли в плече. — Я видел его манипуляции, этого достаточно.
— Надеюсь, — пробормотал Дайсон. — Тогда валяйте. Я не хочу, Чтобы Элис спала, когда приедут майор с окружным прокурором. Надеюсь, она ничего не помнит из того, что здесь происходило.
— Конечно, не помнит, — уверенно сказал Бестер. — И вы не станете ей рассказывать?
— Я бы не стал, — покачал головой Дайсон, — но на суде… Впрочем, рано говорить об этом. Может, нам с вами удастся избавить мисс Бакли от присутствия на судебном разбирательстве. Приступайте, Брюс. Пусть она проснется.
— Здравствуйте, — сказал Дайсон, войдя в уже знакомую ему комнатку старшей сестры Флоберстон. — Похоже, вы живете в клинике.
Мэг подняла на старшего инспектора усталый взгляд.
— Нет, — помолчав, сказала она. — Это только сегодня. Я…
— Вы знаете, что я арестовал доктора Волкова?
— Хотите поговорить со мной об Алексе? Тогда вы обратились не по адресу. Мы не очень-то симпатизировали друг другу, хотя вроде бы не было причин…
— Нет, — возразил Дайсон. — Я о другом. Вы, конечно, никогда не верили в эту их теорию симбиоза?
— Их теорию? Это была теория Сола. Он жил ею, если вы понимаете, что я хочу сказать. А я жила Солом… Извините, что я так расклеилась, но, узнав, что это сделал Алекс, я…
— Вы верили в эту теорию? — настойчиво повторил Дайсон.
— Вы же знаете, что нет! Только потому, что Сол… Я долго думала об этом, заставляла себя поверить, мне казалось, что он не хочет меня, потому что для него на первом месте наука, и он видит, как я отношусь… Но все равно — чепуха все это, старший инспектор.
— В таком случае, — сказал Дайсон, изображая недоумение, — зачем вы это сделали?
— Это… Что?
— Мэг, — мягко произнес Дайсон, — мы с вами люди практичные, верно? Из всех возможных объяснений выбираем те, в которых нет и следа мистики. Результаты экспериментов, которые проводил Туберт, исчезли из компьютера после его гибели. Компьютер в лаборатории не сразу отключили от больничной сети, это было сделано лишь часа через три. Значит, либо Туберт прав, симбиоз существует, и этот… м-м… Мировой разум не только руководил поступками Элис Бакли и не только расправился с ее братом, но еще и уничтожил важные сведения, которые Туберт получил, возможно, в последние дни перед гибелью. Я вижу, Мэг, такое предположение вам не нравится. Согласен, это чепуха. Но тогда остается второе — кто-то снял с диска информацию. Кто-то, знавший, где она записана. Доктор Волков пытался это сделать под предлогом, что ему нужно продолжить работу. А вы…
— Я не входила в лабораторию, даже не пыталась, зачем мне?
— Но те три часа после смерти Туберта, когда его компьютер все еще был частью сети… Вы находились в это время здесь, верно?
— Я работала. Я все время была на этаже…
— Вам не нужно было много времени, чтобы снять информацию. Вы умная женщина, мисс Флоберстон, и понимаете две вещи. Первое: никто, кроме вас, этого сделать не мог. Доктор Волков был все это время рядом со мной. Второе: если компьютер взломали, следы наверняка остались — адреса, время… Эксперты у нас хорошие, обнаружат. Вы хотите, чтобы завтра я пришел сюда с уликами и в компании следователя отдела компьютерных преступлений?
— Зачем мне это? — не поднимая головы, проговорила Мэг.
— Вот я и говорю. В теорию Туберта вы не верите. Эксперименты его продолжать не собираетесь. Информацию о них никому продавать или передавать не будете. Зачем вам эта информация?
— Нет у меня ничего, — устало сказала Мэг. — Ничего я с диска не снимала. Просто стерла — и все.
— И все, — повторил Дайсон. — Почему?
— Неужели не понимаете?
— Нет, — покачал головой Дайсон. У него было на этот счет предположение, но делиться своими мыслями с Мэг он не собирался. В мозаике осталась незанятая клетка. Старшая сестра Флоберстон ее заполнит, сказав слово…
— Потому что я знала, кто убил Сола, — проговорила Мэг. — С самого начала знала. Не Элис. Она не могла. Любимого человека? Невозможно. Никто не мог войти и выйти. И если Элис выстрелила… Значит, кто-то ей приказал. Внушил. Вселенная? Какая, к чертям, Вселенная? Полиции Алекс мог задурить этим голову. Вы сказали, что я практичный человек, и это так. У меня не оставалось выбора. У них все было четко распределено: Алекс — это приборы, подготовка, предварительная работа с реципиентом, Сол — проведение опытов, биология, Фред — разработка идеи о симбиозе. Только Алекс мог…
— Но разве это возможно? — перебил Дайсон. — Так управлять сознанием… Доктор Волков утверждает, что это неосуществимо в принципе.
— Алекс работал с Элис полгода! Конечно, он знал все ее мозговые ритмы…
— Допустим, — неуверенно произнес Дайсон. — Но все-таки почему вы…
— Я не хотела, чтобы Алекс копался в файлах Сола! Убийца! Непонятно?
— Погодите-ка, — Дайсон сделал вид, что эта идея только сейчас Пришла ему в голову. — Если доктор Волков программировал поведение Элис… Программа была на диске, верно? И команда «приступить к выполнению». Прямые улики против доктора Волкова! В ваших интересах, чтобы эта информация сохранилась. Неужели вы и ее стерли?
— А о самоуничтожающихся программах вы не слышали? Я не специалист, но даже я знаю…
— Хорошо, — сказал Дайсон, поднимаясь. — Извините, я не верю, что вы всего лишь стерли информацию. Позднее мы вернемся к этому разговору.
Старшая сестра Флоберстон демонстративно пожала плечами.
— Дискеты у нее, — сказал Дайсон, наливая своему собеседнику большую чашку кофе. — Виски? Нет? А я выпью.
Он плеснул себе на донышко, добавил содовой, сделал глоток, закурил.
— Плохо, если информация пропала, — с сожалением сказал Бестер. Плечо у него было перевязано, рука безжизненно лежала на подлокотнике кресла.
— Плохо, — согласился Дайсон. — Хотя бы потому, что тогда я вряд ли смогу предъявить Мэг Флоберстон обвинение в соучастии.
— Мэг? — поразился Бестер. — Извините, Ред, я вас не понимаю.
— Разве? Я думал, все предельно ясно. Пей кофе, он прочищает серое вещество. Догадайся сам.
— Вы хотите сказать, что не доктор Волков, а старшая сестра Флоберстон… Но она ничего в компьютерах не понимает!
— Нет, конечно. Но в этой компании только сестра Флоберстон обладает лидерскими качествами. Только она — личность. Я не знал покойного Туберта; возможно, он был таким же — наверняка был, иначе не добился бы успеха в науке, не получил бы лабораторию в престижной частной клинике… Туберт был достойным противником для сестры Флоберстон. Наверное, потому она в него и влюбилась. Представляешь себе влюбленную Мэг, способную на подвиг во имя своего чувства, но не прощающую предательства?
— Н-ну… Честно говоря, не очень, но это не имеет значения. Продолжайте. И плесните-ка мне виски. Спасибо. Без содовой, пожалуйста.
— Вот и сестра Флоберстон тоже, — задумчиво произнес Дайсон. — Никаких примесей, чистый продукт. Если бы Туберт ответил ей взаимностью, все было бы в порядке — Мэг стала бы его верной помощницей. Она была уверена, что так и произойдет. Как легко сестра Флоберстон окрутила Фреда Бакли, когда ей надо было создать себе алиби! Как ловко воспользовалась его джентльменскими качествами и слабостью! Точно рассчитала, что он возьмет на себя все, что угодно, лишь бы не упоминать ее имени, но сломается при достаточно сильном нажиме. Препарат месталкина она ему подсыпала во время последнего свидания. Ей это было проще, чем кому бы то ни было. И время подходит — месталкин начинает действовать через восемнадцать — двадцать четыре часа. И далеко не каждый эксперт имеет опыт нашего Колдуэлла… И с Алексом тоже, — продолжал Дайсон, бросая в пепельницу сигарету и закуривая следующую. — Нет, Брюс, ни Волкова, ни покойного Бакли нельзя назвать личностями, это не противники для Мэг. Ей нужен был Туберт! Настоящий мужчина, ученый, человек оригинальных взглядов, уникальной судьбы… Даже то обстоятельство, что Туберт заполучил такую странную болезнь, в глазах сестры Флоберстон выглядело сексуально привлекательным. Представляешь, Брюс, мужчина, которому не нужен сон и который способен всю ночь на подвиги в постели… Это мои предположения, конечно, но, уверяю тебя, нечто подобное мелькало в голове у сестры Флоберстон. Мэг страстно хотела доктора Туберта, а он по уши влюбился в Элис.
— От любви до ненависти один шаг, — кивнул Брюс, и старший инспектор посмотрел на молодого программиста с подозрением: не издевается ли. Бестер был серьезен, и тогда улыбнулся Дайсон.
— Банальное изречение, — сказал он. — И чаще всего неправильное. От любви один шаг до депрессии. Большая часть отвергнутых — что мужчин, что женщин — впадает в душевный ступор, заливает горе алкоголем, с головой уходит в работу, некоторые вешаются — уверяю тебя, таких куда больше, чем людей типа сестры Флоберстон, достаточно сильных, чтобы затоптать свое чувство, как горящую под ногами траву… И того, кого любила, затоптать тоже.