Спохватившись, Смит закрыл рот.
— Добрый вечер, караван-мастер, — проговорила женщина низким и звучным грудным контральто, исполненным знойной чувственности. Смиту, впрочем, почудился в ее речи и аристократический акцент, словно незнакомка получила отменное воспитание.
Ему потребовалось собрать все свои силы, чтобы кивнуть в ответ и пробормотать:
— Я как раз собирался узнать, как себя чувствует юный лорд Эрменвир.
— Как это мило с вашей стороны! Счастлива сообщить вам, караван-мастер, что его светлость все еще с нами.
Слегка наклонив голову набок, женщина некоторое время небрежно заплетала в косу растрепавшиеся волосы, которые были черными и густыми, как кандарский шелк. Наконец она свернула косу в низкий пучок и закрепила парой вынутых из-за корсажа стальных спиц, которые были очень похожи на два тонких стилета с серебряными рукоятками.
— Рад слышать это, — промямлил Смит. — Мы как раз поставили палатки, так что если его светлости угодно отдохнуть…
— Это очень предусмотрительно с вашей стороны, но лорд Эрменвир предпочитает пользоваться собственным шатром, — ответила женщина и, отперев затейливым бронзовым ключом один из сундуков, вытащила оттуда свернутую черную материю, сплошь расшитую крошечными серебряными черепами.
— Буду счастлив помочь вам, мисс… — вызвался Смит.
— Балншик, — ответила женщина и улыбнулась. — Просто Балншик… Я путешествую с лордом Эрменвиром в качестве сиделки и прислуги. Буду весьма вам признательна, господин караван-мастер…
— Тогда зовите меня просто Смит, — пробормотал Смит, прижимая к груди тяжелую черную материю и думая о том, что такого странного имени он никогда не слышал. В этом имени крылось напоминание о кремневых ножах, розовом масле и, возможно, черном кожаном наряде, хотя сейчас Балншик была одета в скромное белое платье. Это последнее обстоятельство заставило Смита вспомнить, что Балншик была всего-навсего служанкой при молодом лорде.
Балншик тем временем вытащила из сундука толстый металлический стержень, что-то быстро повернула, и подпружиненный стержень раздвинулся в ее руках, удлинившись чуть ли не втрое.
— То, что ты Смит, я заметила сразу, красавчик, — проговорила Балншик все тем же чарующим голосом. — Расстели, пожалуйста, ткань по земле, будь так добр…
Он помог ей установить шатер, который был, конечно, очень красивым и просторным и вмещал целую прорву складной походной мебели, так что прошло довольно много времени, прежде чем Смит припомнил, что еще он собирался сказать.
— Мы готовы предоставить его светлости широкий выбор самых изысканных кушаний, как и обещали, — проговорил он, вытирая покрытый испариной лоб. — Если лорд Эрменвир пожелает, то совсем скоро…
— О, не беспокойся так о его светлости! Этот маленький ублюдок не способен принимать твердую пищу, — спокойно ответила Балншик, бросая на угли жаровни пригоршню каких-то благовоний.
— Между прочим, я слышу каждое ваше слово! — донесся из паланкина сварливый голосок молодого лорда.
— Как насчет чашечки мясного бульона, дорогой?
— Никакого бульона! Меня все еще мутит с дороги, к тому же бульон наверняка отравлен.
Глаза Балншик чуть заметно сверкнули, и она повернулась к Смиту с очаровательной улыбкой. Зубы у нее были крепкие, белые и блестящие.
— Прошу меня извинить, — сказала она, — но я должна заняться господином.
С этими словами Балншик нырнула в паланкин, и Смит услышал звук, который ни с чем невозможно было спутать — то была звонкая оплеуха. Паланкин на груде чемоданов снова зашатался, и Смит подумал, что сейчас самое разумное — незаметно ретироваться.
Он отправился в кухонную палатку, где миссис Смит разожгла походную плиту, на которой в нескольких сковородках уже шкворчал жир. Сама миссис Смит с непостижимой быстротой намазывала икру на крошечные хрустящие хлебцы.
— Сумеете приготовить мясной бульон? — рассеянно поинтересовался Смит, отправляя один из бутербродов в рот.
— Для этой зеленой мартышки? — Миссис Смит бросила грозный взгляд на йендри, который только недавно вышел из хижины и теперь сосредоточенно медитировал перед своей палаткой. — Но ведь они совсем не едят мяса! Терпеть не могу для них готовить — они не выносят жира, а разве можно приготовить что-нибудь путное на растительном масле? «Не найдется ли у вас чашки дождевой воды комнатной температуры и унции молока, в которое можно бросить несколько фиалковых лепестков, если не трудно»… — передразнила она. — Тьфу!..
— Вообще-то, это для лорда Эрменвира. — Смит оглянулся через плечо, но паланкин больше не качался. — Его сиделка сказала, что он не может принимать твердую пищу.
— Ах, для нашего убогонького?.. — Миссис Смит тоже бросила взгляд в сторону паланкина. — Боги мои, какой шикарный у него шатер! Лорд Эрменвир, несомненно, тот еще кусок дерьма, но коль скоро он умирает, мы должны сделать все, что в наших силах. Я думаю приготовить для него хорошего жирного каплуна в красном вине…
— А вам известно, что Паррадан Смит — разбойник? — осведомилась Бернбрайт, входя в шатер. Она потянулась к крекерам. Миссис Смит ловко хлопнула ее поварешкой по руке.
— Убери свои лапы, девчонка, это не для таких особ, как ты!.. Что ты болтаешь?
— Я подсмотрела, как он мылся. У него по всему телу вытатуированы знаки!
— Ну и что? — встревожился Смит.
— Паррадан Смит — из Города Пылающей Горы, а я тоже оттуда и отлично знаю, как выглядит знак Кровавого Огня, — отчеканила Бернбрайт. — Кровавый Огонь враждует с Домом Бронзового Молота. Когда между ними вспыхивает война, разрубленные человеческие тела валяются буквально по всему городу!
— Очаровательная картина! — фыркнула миссис Смит.
— В пассажирской ведомости Паррадан Смит записан курьером, — припомнил Смит, украдкой бросив взгляд на подозреваемого, который сидел прямо на земле неподалеку от шатра и чистил обувь, принюхиваясь к доносящимся с кухни аппетитным запахам.
Бернбрайт со знающим видом кивнула.
— Несомненно, он перевозит воровскую добычу. Готова спорить, у него в чемоданчике лежат несметные сокровища! Возможно, что это просто маскировка, а на самом деле он заключил контракт на убийство и только ждет удобного случая, чтобы прикончить кого-то из пассажиров, — добавила Бернбрайт, сияя.
— Мерзкий человечишка! Ну ничего, пусть только попробует сунуться ко мне — я-то никогда не езжу без оружия, — проворчала миссис Смит, вручая девушке поднос с холодными закусками. — Вот огрею сковородкой по голове!.. А теперь ступай, отнеси это на стол и извести всех пассажиров, что горячее будет готово через полчаса. Жареные куропатки с глазурью из меда акации, фаршированные дикими сливами.
Горячее оказалось на редкость вкусным. Даже младенец Смитов замолчал, сосредоточенно обсасывая ножку, на которой сохранилось немного подливы.
Когда над полями сгустились сумерки, из паланкина снова появилась Балншик с лордом Эрменвиром на руках. Руки и ноги молодого лорда безвольно болтались, как у тряпичной куклы. Удобно разместив своего господина в шатре, Балншик подошла к столу за тарелкой для себя и кувшином мясного бульона для его светлости.
На мужскую половину экспедиции ее внешность произвела действие не менее сильное, чем на Смита. Даже мальчишки Смиты перестали жевать и смотрели на Балншик во все глаза.
Балншик, казалось, не замечала всеобщего восхищения; она держалась любезно, но холодно, хотя Смиту и показалось, что она бросила презрительный взгляд в сторону йендри. Это, впрочем, длилось всего долю секунды; в следующий момент из черного павильона донесся слабый, но требовательный вопль, и Балншик поспешила обратно к своему лорду.
— Несомненно, мисс Балншик не особенно высокого мнения о нашем зеленом мистере, — заметила после ужина миссис Смит, глубоко затягиваясь своей трубкой. Она сидела у походной плиты со стаканом пива и отдыхала, пока рычажные убирали и мыли оставшуюся от ужина посуду и чистили сковороды.
— Мне кажется, прошедший день был крайне удачным, — вмешался Смит, которому поднятая тема была не особенно интересна. — Никаких неприятностей, кажется, не было, да и погода выдалась просто на диво, — добавил он, вспомнив разговор с Пином.
— По крайней мере, обошлось без поломок, — проворчала миссис Смит. — Страшно подумать, сколько всего часов я провела, сидя без пользы на обочине и ожидая, пока починят механизм.
— Вы давно ездите с караванами? — спросил у нее Смит.
— Будущей весной будет двадцать лет, — ответила миссис Смит.
— А часто вам приходилось бывать в Большом Лесу?
— Я бы сказала: даже слишком часто.
Смит покосился на Пина, который чистил песком закопченный котелок, и слегка понизил голос:
— Скажите, миссис Смит, вы что-нибудь слышали о существе, которое называют Владыкой Черной Горы?
Миссис Смит пристально посмотрела на него, а Бернбрайт совершила в воздухе ритуальный жест, отгоняющий скверну.
— Готова спорить на что угодно, парень, ты родился не на континенте, а где-нибудь на островах, — сказала миссис Смит. — Иначе бы ты о нем слышал.
Смит вовсе не собирался рассказывать о том, где он родился, поэтому вернулся к теме:
— Он что, живет в Большом Лесу? Он и вправду демон?
Миссис Смит указала кружкой на йендри, который как раз направлялся к своей палатке.
— Вон тот тип мог бы рассказать тебе об этом подробно, да только я сомневаюсь, что ему понравится твой вопрос, — сказала она задумчиво. — Стало быть, ты ничего не слышал о Владыке Черной Горы?.. Слушай же… Владыка наполовину демон, наполовину вообще неизвестно что. Так, во всяком случае, утверждает легенда. Быть может, в его жилах течет и кровь йендри, хотя догадаться об этом нелегко — настолько сильно лесной народ его ненавидит. И надо сказать, что он дал им немало поводов.
— Каких же? — Смит вынужден был наклониться ближе, поскольку миссис Смит понизила голос и теперь говорила почти шепотом. Повариха, в свою очередь, придвинулась к нему вместе со своим складным стульчиком и указала чубуком трубки куда-то на северо-запад.