И тут он заговорил:
— Зззип, доброе, чирп, хорошо, ззт, привет! Имя Космос, скрк, собака, ззз, перро, нет, зиип, пес! Имя Космический Пес есть. Сюда прибыть, ззт, чтобы гоняться, я.
Диковинная речь парня была пересыпана корявыми звуками: жужжание, щелканье и скрип, почти механические по своей природе — они встревали между словами. Словно склеенная сумасшедшим диск-жокеем пленка разговора в нью-йоркском кафе и рева последней модели пылесоса. Впрочем, дальше я не стану дословно передавать его речь, хотя и сейчас слышу его голос так же ясно, как и пятьдесят лет назад. Вам нужно только помнить, что всякий раз, когда я буду пересказывать наши с ним разговоры, в них постоянно присутствовали все эти щелчки и жужжание.
— Ну, — проговорил я, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие, — здесь самое подходящее место.
Я умирал от желания заглянуть под несуществующий капот его автомобиля. А взгляды на приборную доску, которые я бросал через открытую дверцу — это сводило меня с ума! На панели было такое количество рычажков, кнопок, циферблатов и рукоятей, о каких ни одна машина просто не имеет права даже мечтать!
Но кое-чего не было вовсе. Например, педалей и руля.
Впрочем, все мысли о машине улетучились из моей головы в то самое мгновение, когда к нам подошла подружка Космического Пса. Она стояла так близко, что от моего дыхания шевелились шерстинки ее джемпера.
— Обдалио Бенитес, — представился я и протянул дрожащую, влажную от пота руку.
Красотка пожала ее маленькой сухой ладошкой с тонкими пальцами и наградила меня ослепительной улыбкой, но промолчала.
— Это Стелла есть, — сказал за нее Космический Пес. — Крипто-видовое, квази-супружеское приложение. Овеществленное женское начало и инсеминаторный приемник.
Я ничего не понял из его объяснения, но в тот момент мозги у меня все равно не работали. Мне показалось, будто миллион жужжащих пчел влился в мои вены, когда ее пальцы коснулись моей ладони.
Стелла по-прежнему приветливо улыбалась и молчала. Впрочем, я и сам не мог произнести ни единого слова.
Очень неохотно я выпустил ее руку и попытался сосредоточить все свои мысли на Космическом Псе.
К этому моменту все остальные «Бобы», их соперники и зрители собрались вокруг нас, чтобы посмотреть, кто к нам прибыл. Возбужденный шепот и восклицания звучали со всех сторон, уж больно необычной была машина и ее пассажиры. Все до единого парни находились на грани безумия, поскольку никак не могли решить, на что им смотреть раньше — на диковинную машину или на Стеллу. Женщины сбились в кучку и принялись шипеть, точно разъяренные кошки. Я одарил Эрминию ободряющей улыбкой, но она ее словно не заметила. В завязанной на животе кофточке и широких джинсах она вдруг показалась мне похожей на тыкву.
Наконец сквозь толпу протолкался Хоакин. Стянув потрепанный кожаный шлем (когда-то принадлежавший какому-то футболисту и теперь укрепленный асбестовыми пластинами), мой отважный друг заявил:
— Амиго, ты, похоже, прибыл к нам, чтобы поучаствовать в гонках.
— Да! Вероятность номер один. Гонки есть очевидная цель Космического Пса. Сжечь молекулы длинных цепей! Промчаться по планетарной поверхности! Плохо для остеокласта. Пожрать мои макрочастицы, всеобщие общественные хранители!
Я знал, что всем ужасно хочется спросить Космического Пса про его необычный цвет кожи. Но именно этот вопрос ни один из «Бобов» никогда не задаст вслух. Учитывая неписаный закон клуба, который гласил, что все люди равны — вне зависимости от национальности, — мы не могли сделать исключение даже сейчас.
Максимум, что мог позволить себе Хоакин, это спросить:
— Ты откуда?
Космический Пес поколебался несколько мгновений, затем ответил:
— Этрурия. Маленький уголок Европы. Земной континент, не спутник. Космический Пес и Стелла — этруски. Между собой мы говорим на древнем языке.
И тут Космический Пес произнес несколько предложений на каком-то диком наречии. Ничего подобного в Италии я и слыхом не слыхивал. Стелла молчала. Все наши принялись с умным видом кивать, готовые принять его объяснение.
— В Этрурии нет гонок. Должен в Калифорнию ехать за удовольствием.
Хоакин принял решение. Он выступил от лица всех «Бобов».
— Ну, приятель, Парадиз-Меса — главная гоночная трасса в наших краях. Давай поглядим, на что вы с твоей железкой способны.
Космический Пес захлопал в ладоши, словно пятилетний ребенок, впервые попавший в цирк.
— Весьма соблазнительно! Стелла, рядом с Обломом Бензедрином, пожалуйста, жди.
Не знаю, во что мне было труднее поверить: то ли в свое счастье, ведь Космический Пес оказал мне доверие и попросил присмотреть за Стеллой, то ли в события, которые произошли чуть позже.
Космический Пес запрыгнул в свою машину и взял в руки растягивающийся шлем, напоминающий толстую резиновую шапочку для бассейна. Внутри я заметил какие-то блестящие контакты — они полностью совпадали с шишками на голове Космического Пса. Он натянул шлем и будто исчез: таинственные двери материализовались, словно из ниоткуда.
Тихо, словно утренний туман, его машина тронулась с места, и толпа расступилась, пропуская ее на линию старта. Зрители заняли места, а Хоакин забрался в свой автомобиль.
Хоакин вылетел к старту под оглушительный визг колес, весь в клубах паров нитро. Получилось очень впечатляюще. Космический Пес, невидимый за дымчатыми стеклами, совершенно спокойно ждал сигнала к началу гонки.
Зажегся зеленый свет, и они сорвались с места.
Космический Пес пересек финишную линию, прежде чем Хоакин преодолел треть дистанции. Никто даже не успел засечь результат Космического Пса. Парни с секундомерами оказались слишком медлительными и не нажали вовремя кнопки.
Хоакин остановился на середине трассы, признавая полное поражение — ничего подобного я до сих пор не видел.
Я повернулся, чтобы посмотреть, как Стелла отнеслась к победе своего дружка.
И хотя красотка с сияющими глазами продолжала улыбаться, никакой особой реакции я не увидел, словно она ни секунды не сомневалась в исходе поединка. Она излучала какое-то животное приятие окружающей действительности — со всеми ее сюрпризами.
Примерно через минуту оба гонщика вернулись на линию старта. Космический Пес что-то сделал с дверью, она исчезла, и он выбрался наружу.
— Победа! Космический Пес выиграл! Еще гонка! Хотеть еще!
Мы взбесились.
Наша команда потратила целый день, до самого заката, пытаясь победить Космического Пса и его супермашину. Толпа скандировала имя, которое она дала его чудесному автомобилю: «НЛО! НЛО!» Мы были маленькими детьми против великана.
Когда пришла моя очередь выставить своего «Тигра», сердце сладко замерло в груди, несмотря на стопроцентную уверенность в поражении. А вдруг произойдет чудо, вдруг именно мне улыбнется победа? Что воскликнет Стелла — нет, я, конечно, имел в виду Эрминию!
Понятно, я проиграл.
В конце концов, когда Космический Пес надрал нам всем задницы, мы решили, что пора кончать и промочить горло. Космический Пес сделал глоток пива и поморщился, будто никогда не пробовал ничего подобного. Но уже через несколько минут он принялся поглощать банку за банкой, словно солдат, только что вернувшийся с поля битвы.
Вскоре Космический Пес пришел в благодушное настроение, и Хоакин задал ему вопрос, который мучил нас всех.
— На чем бегает твоя машинка, Пес?
— Нейтрино.
— Ты хочешь сказать — нитро?
— Да, нитро. Прошу простить язык, невольно исковерканный незнанием. Пожалуйста.
Хоакин задумался на мгновение, а потом спросил:
— Двигатель сделан по спецзаказу?
— Космический Пес вырастить сам двигатель.
Мы посмеялись над его ответом и перестали приставать с вопросами. Решили, что рано или поздно нам удастся хорошенько изучить чудесный автомобиль.
В особенности после того, как Космического Пса приняли в ряды «Разбойников на бобах», устроив церемонию посвящения.
Обняв Стеллу одной рукой за осиную талию, Космический Пес поднял другой банку с пивом и провозгласил:
— Жидкая дань будущим победам! Стручковые гегемонию установили есть!
Мы все дружно завопили, хотя и не очень поняли, чему, собственно, радуемся.
Подвиги «Разбойников на бобах», совершенные в течение следующих нескольких месяцев того далекого 1951 года, следовало бы записать золотыми буквами в книгу памяти для грядущих поколений. Однако никаких свидетельств не осталось, поскольку никто не потрудился заняться подсчетом побед «Бобов». Ни у кого не было времени, чтобы вести дневник или делать фотографии. Наши скакуны требовали постоянного ухода и внимания — то шину поменять, то починить забарахливший мотор. Никто из нас не ведал, что наши развлечения когда-нибудь станут легендой. Мы просто жили моментом — ревом двигателей, скоростью и победой.
Так что можете искать до посинения, вам все равно не удастся найти ни одной фотографии Космического Пса и его четырехколесного НЛО. Не говоря уже о том, что свидетелей тех событий осталось раз-два и обчелся. Впрочем, забыть о том, как Пес промчался по гоночным трассам Калифорнии, оставляя далеко позади соперников, просто невозможно. Тот, кто видел, как бесшумно срывается с места и мгновенно, словно советский «миг», набирает скорость его машина, будет всегда помнить свое потрясение и отвисшую от изумления челюсть.
Мы сражались с дюжиной клубов и всем до единого надрали задницы. До появления Космического Пса «Бобы» считались сильной командой, теперь же мы стали непобедимыми. Довольно скоро мы поняли, что нам пора расширять горизонты. Сначала выйти на Бонневильскую равнину, затем дальше, на самые престижные южные трассы.
Все в клубе переживали чистый экстаз, особенно Хоакин. Он всю жизнь мечтал взлететь на вершину мира. И не важно, что не сам он сидит за рулем машины. До тех пор, пока Космический Пес оставался членом его команды, он купался в лучах его славы.
А что касается самого Космического Пса, должен сказать: мне еще ни разу не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь был так безгранично счастлив. Вы думаете, он зарабатывал миллионы за свои победы? Ничего подобного. Однажды, разделав под орех команду из Лонг-Бич, Космический Пес опустошил двенадцать банок пива, затем забрался на крышу своего автомобиля и принялся декламировать какие-то этрусские стихи, которые звучали так, будто пылесос вступил в безнадежную схватку со стаей голодных койотов и в конце концов потерпел поражение.