«Если», 2003 № 07 — страница 22 из 52

— Что это? — изумился я.

— Бластер, — криво усмехнувшись, пояснила Маргарет.

И тут я понял, что все, чего я боялся раньше, было сущими пустяками, по сравнению с этим. Теперь все стало на свои места, а ведь я должен был догадаться раньше!

С помощью своего преобразователя мисс Тревор переводила физические тела из материального мира в виртуальный и обратно. А значит, она вполне могла использовать и другую часть этой программы, перенося предметы, существующие в компьютерной реальности, в наш мир.

Я почувствовал, как все леденеет у меня внутри. Не надо войн, не надо атомных бомб. Вот оно — предвестие Армагеддона!

Потом я увидел ствол бластера, направленный мне в живот. Я резко выпрямился и выбил оружие из хрупкой руки Маргарет. Лучемет, несколько раз кувыркнувшись в воздухе, упал у моих ног. Маргарет громко вскрикнула и, как дикая кошка, прыгнула вперед. Но я опередил ее и подхватил бластер с пола. Тонкий бесшумный луч ярко озарил комнату.

Я повернулся и, подойдя к двери, закрыл ее на ключ. Затем прошел в другую комнату, отсоединил от «саркофага» преобразователь и сжег его из бластера. Сам лучемет я разнес на мелкие кусочки тяжелой металлической пепельницей и лишь тогда перевел дух.

На душе было муторно, но я понимал, что иначе поступить не мог. Склонился над Маргарет и перевернул ее на спину. Она не дышала…

В дверь громко постучали.

— Мисс Клейн, к вам полиция, — это был голос администратора.

Я поднялся с колен.

— Она никуда не выходила, — раздался шепот из-за двери. — Может быть, мисс сейчас с тем мужчиной?

Снова раздался стук.

— Хопкинс, вы там? — донесся до меня голос Хэлтропа. — Откройте! Полиция!

Я сидел на кровати и тупо смотрел в пол. Делать ничего не хотелось, странная апатия овладела мной.

Что-что, а выломать дверь полицейские смогут и сами…

Эдвард Лернер
ПРИСУТСТВИЕ РАЗУМА

Глава 1

Шлеп!

Ярко-красный мяч отскочил с убедительным стуком, хотя ракетка продолжала движение, очевидно, не встретив на пути никакого препятствия. Дуг Кэри поспешно вытер пот со лба левой свободной рукой, не отводя от мяча прикрытых очками глаз. Как и было задумано, мяч прошел сквозь полупрозрачный зеленый треугольник, подвешенный в вертикальной плоскости, делившей корт пополам. Мяч мгновенно удвоил скорость.

Увидев это, противник, переминавшийся на другом конце корта, досадливо крякнул и рванулся вперед. Джим Шульц успел поймать мяч самым краем ракетки и ловко перекинул назад через зеленую зону. Мяч вновь удвоил скорость. Дуг беззлобно выругался, тщетно пытаясь достать мяч, тот пролетел мимо, почти коснулся пола, срикошетил сначала от задней, потом от боковой стены и навеки исчез из поля зрения, как только ударился о площадку, так и не дождавшись прикосновения ракетки Дуга.

— Здорово! — пропыхтел он.

Джим махнул ракеткой в знак признательности и отлепил от тела пропитанную потом майку.

— Пуск! — крикнул он, и новый красный мяч материализовался прямо из воздуха. Джим шлепнул мячом о среднюю плоскость корта, едва не зацепив дрейфующую фиолетовую зону тройной скорости. Неускоренная подача оказалась чистой конфеткой: Дуг легко принял мяч и безжалостно отбил через фиолетовую зону. Красное пятно пронеслось мимо Джима в коричневую «мертвую» зону на задней стене, откуда потерявший силу инерции мяч свалился на пол, как кирпич. И тут же исчез.

— Давай!

Очередной красный мяч появился неизвестно откуда — на этот раз по призыву Дуга, который покрутил ракеткой и резким, крученым ударом послал его противнику. Мяч пересек корт и как-то неуклюже отскочил от пола и боковой стены.

Джим в грациозном пируэте достал мяч из дальнего угла и небрежно взмахнул ракеткой. Мяч лениво поплыл к середине корта, нацеленный точно на «мертвую» зону, висевшую в нескольких дюймах от пола.

Дуг метнулся в центр корта, игнорируя предупреждение, последовавшее немедленно, как только он пересек разметку. Отчаянно размахнувшись, он нацелился ракеткой в небольшой просвет между коричневой зоной и полом. И промахнулся: обод ракетки легко прошел сквозь вертикальную плоскость, делившую корт пополам, но ручка с глухим стуком застряла. Громкий неодобрительный рев заглушил тяжелый вздох Дуга. И подлая ручка исчезла, стоило ему уронить ракетку.

— Черт, до чего больно!

— Ты в порядке?

В ответ Дуг скорчил гримасу, потирая левой рукой правую, чуть пониже локтя. Потом прижал большой палец к пятну на предплечье, весьма похожему на родимое, и был вознагражден немедленным щелчком.

— Думаю, на сегодня хватит. Если ты так уж брезглив, не смотри, — выдавил он сквозь стиснутые зубы, очевидно, вне себя от досады. Схватив правую руку левой, он быстро повернул ее. Правая кисть отскочила, после чего Дуг, осторожно поместив ее на пол, принялся энергично массировать поврежденное место.

— «Ой», — это именно то междометие, которое наиболее точно выражает мои чувства!

Джим вышел в центр корта. Капли пота сбегали по лицу и поблескивали на подбритых усиках. К тому же он обзавелся длинными бачками. Последний из могикан давно забытой моды во всей западной цивилизации.

— Я могу чем-то помочь?

— Не-а, — рассеяно буркнул Дуг. Приятель ткнул пальцем в светящиеся на потолке цифры.

— Без двенадцати десять. Я уже опаздываю. Позвоню вечером. Абракадабра.

Последнее слово относилось к корту. Джим исчез так же бесследно, как раньше мячи, но с дополнительным эффектом в виде облака белого дыма.

— Абракадабра, — согласился Дуг. Половина комнаты Джима немедленно испарилась, обнаружив при этом центр корта — стену, так грубо прервавшую игру. Дуг долго изучал четвертьдюймовую канавку в штукатурке — явное доказательство того, как подвело его восприятие глубины. Виртуальный теннисный матч с реальными разрушениями. Вот ремонтная служба обрадуется!

Дуг вздохнул, потянулся к велкро — застежке своих игровых очков… и промахнулся.

Левой рукой он действовал куда ловчее. Цветные секторы, плавающие по комнате: мерцающее счетное табло, разделительные линии на полу, словом, все эфемеры, — растаяли. Теперь его окружали унылые белые стены, оживляемые лишь стеклянными окошечками встроенных миникамер и тонким контуром точно пригнанной двери.

Дуг осторожно положил управляемые компьютером очки, хотя их линзы на жидких кристаллах и стереодинамики вовсе не были такими уж хрупкими, и только потом вставил на место протез. Оставалось надеяться, что неловкий удар ракеткой не повредил конечность. Ладно, скоро он это узнает.

Дуг взглянул на ручные часы. Да, он опаздывает. Работа — вернее, самая прозаическая ее часть — зовет на трудовой подвиг.

Из лаборатории виртуальной реальности Дуг направился в свой офис. Табличка с лазерной гравировкой на двери утверждала, что здесь сидит начальник Отдела разработок нейронных интерфейсов. По дороге он остановился у стола секретарши, чтобы поправить галстук. Было бы крайне удивительно, если бы галстук сидел ровно. Больше никаких сюрпризов на сегодня!

Отражение в стекле перегородки показало высокую, хорошо сложенную фигуру, пусть и не столь худощавую, как хотелось бы его владельцу. Да ладно, сто восемьдесят пять фунтов при шести футах двух дюймах роста совсем не так уж плохо. Густые непокорные волосы цвета воронова крыла, если не считать легкого серебристого налета на висках, все еще влажные после душа. Самой выдающейся чертой был нос, чересчур большой, на вкус Дуга. Орлиный, — подбодрил он себя. Как у царя птиц.

Легкий намек на ироническую улыбку мелькнул в уголках его губ и тут же пропал. Интересно, у какого это орла на клюве такой горб?!

Он вошел в офис. Там уже ожидала посетительница, от нечего делать рассматривающая корешки книг на полке. Услышав шаги, она повернулась к нему.

Это было первое собеседование Черил Стерн в «БайоСайКорп».

Дуг, застигнутый врасплох, ошеломленно моргнул. Каскады волнистых каштановых волос обрамляли лицо, на котором сияли широко расставленные зеленовато-карие глаза, удивительно гармонирующие с курносым носиком и чувственным ртом. Правда, приветливая улыбка казалась вымученной, словно ее обладательница отвыкла улыбаться. Зато девушка была стройной и, насколько он прикинул, около пяти футов ростом. Все вместе выглядело крайне привлекательно. Дуг незамедлительно почувствовал угрызения совести при воспоминании о

Холли, и поэтому преувеличенно вежливо предложил даме стул, прикрыл дверь и поспешил спрятаться за письменным столом. Ее заявление лежало перед ним в канцелярской папке. Он постарался сосредоточиться на резюме претендентки. Именно резюме, как он сурово напомнил себе, было причиной собеседования.

— Спасибо, что пришли, Черил. Надеюсь, вы без труда нашли дорогу.

— Ваша секретарша все прекрасно объяснила. Наверное, ей это часто приходится делать.

Довольно остроумный способ узнать, много ли у соискательницы конкурентов!

Дуг заметил, что она балансирует на самом краешке стула, и попытался дружелюбно улыбнуться.

— Пока у нас нет вакансий. Вы, разумеется, знаете, как мало персонала занято в области нейронных интерфейсов. Но когда такое резюме, как ваше, оказывается у меня на столе, я считаю своим долгом поговорить с его отправителем. Если вы столь талантливы, как оно гласит, я сумею выбить для вас место.

Черил немного расслабилась, но ничего не ответила.

— Давайте начнем с одного из тех незамысловатых вопросов, которые соискатели почему-то ненавидят. Обычно я задаю его первым, прежде чем повести кандидата обедать. Таким образом, претенденту удается поесть спокойно. Почему бы вам не рассказать немного о себе?

Вскоре стало ясно, что она не собирается выкладывать ничего сверх того, что уже наличествовало в резюме.

— Пожалуйста, простите меня, Черил, но я все-таки хотел бы побольше узнать о том, что вы ждете от этой работы. Скажем, почему вы обратились в «БайоСайКорп»?

Но только после нескольких попыток ему удалось заглянуть за плотно прикрытую дверь.

— … и нейронные интерфейсы просто притягивают меня! Когда я размышляю о возможности непосредственной связи человеческого мозга с компьютером, воображение просто пасует. Разумеется, мне знакомы все обычные прогнозы: управление сложным оборудованием со скоростью мысли, телепатическое сообщение между двумя людьми, использующими компьютер в качестве промежуточного звена. Но это всего лишь эмпирика, а каковы будут последствия? Нейронные интерфейсы могут иметь такое же влияние на цивилизацию, как и промышленная революция.

— Однако мы здесь работаем не только для этого.

— И для этого тоже. Надеюсь.

— Что же, первый шаг сделан, — заключил Дуг. — Не возражаете, если я вкратце объясню, чем мы занимаемся тут, в маленьком уголке «БайоСайКорп»?

— Буду счастлива.

— Что же, начнем. Фигурально выражаясь, учимся ходить, прежде чем побежим. Человеческий мозг — самый сложный орган для нейронной инженерии, но это мы уже знаем, верно?

Черил с готовностью кивнула, чтобы заполнить паузу.

— Истина заключается в том, что мы, люди, до сих пор не можем понять, как работает мозг. И даже близко не подошли к расшифровке кода. Поэтому БСК пытается объединить компьютер с куда более простой структурой нервных клеток.

— Но, скажем, вы соединили низшую форму жизни с компьютером. Как вы узнаете, началось ли «общение»?

— Кто сказал о низших формах жизни?

Он насладился секундой удовлетворения при виде ее ошеломленного лица, но тут же смягчился. И поднял правую руку, упорно думая о своей кисти. Протез, управляемый компьютером, повернулся на все триста шестьдесят градусов: шов на запястье был невидим Черил под манжетой рубашки. В тишине комнаты Дуг услышал жужжание мотора: причуда проводимости звука через его тело.

— Вы связаны с нервной системой!

Ее глаза восторженно расширились.

— Поразительно!

Но тут до девушки дошел другой аспект откровения Дуга.

— О, мне так жаль! Я несколько увлеклась технологической стороной дела. Поверьте, я вовсе не хотела смеяться над вашим… э…

— Не стоит извиняться, Черил, — сухо заметил Дуг.

Девушка замялась:

— И все-таки как вы это делаете?

— Будильник в моем желудке прозвенел десять минут назад. Может, прервемся на ланч и продолжим позже?

— Согласна.

После ланча и собеседования с Черил Дуг занялся прямыми обязанностями начальника, пройдясь по своим владениям.

Пока он обедал, произошла атака. Но им повезло. Хакер оказался дилетантом: программа была неуклюжей и легко разгадывалась. То есть легко разгадывалась в Агентстве защиты компьютерных сетей — федеральной антикризисной организации, отважно и довольно успешно боровшейся с «неуклонно растущим числом попыток взлома компьютеров».

В этот день вирус попался новенький, с иголочки. А следовательно, неизвестный и невидимый для средств защиты самой компании. Но веб-сайт агентства уже насчитал восемнадцать атак. За внешне невинным всплывающим призывом «Разъединяйтесь» скрывалось намерение стереть память захваченных компьютеров. Должно быть, недавняя инфекция: резервные файлы были нетронуты.

На этот раз пронесло. Интересно, повезет ли в следующий.

Глава 2

Внутренности Черил скрутило узлом от страха, стоило ей приблизиться к вестибюлю БСК.

Она не понимала причины своих опасений. Оба собеседования прошли хорошо, и Дуг достаточно быстро предложил ей работу. Похоже, она сразу поладила со своим новым боссом. Может, в этом и проблема: она не хотела слишком ладить со своим новым боссом, потому что знала, какое впечатление производит на мужчин. Но когда это случалось на работе… Впрочем, вне работы она никогда не находила времени на развлечения. Да это ее и не волновало.

Перебирая в памяти подробности собеседований, она поняла, что ни Дуг, ни его подчиненные, среди которых, кстати, не было ни одной женщины, кроме секретарши, не позаботились серьезно поговорить с ней. Вместо этого они целиком сосредоточились на восхвалении «БайоСайКорп». Почему они так стремились нанять ее?

Когда она спросила Дуга об этом, тот вместо ответа вытащил из стопки толстый скоросшиватель, бегло пролистал содержимое, вытащил несколько документов и торжественно плюхнул на книгу записи. Уголки страниц загнулись от частого перелистывания, на полях виднелись бесчисленные пометки ручкой и красным маркером.

Черил поняла, что он ничего не скажет. Она подняла копию статьи из «Ученых записок по нейронной компьютеризации». Девушка хорошо знала содержание, поскольку сама ее написала.

Она просмотрела остальные копии и обнаружила, что была автором или соавтором каждой статьи. Похоже, ее новый босс отыскал и изучил каждую ее публикацию в журналах научных обществ. Потрепанный вид статей красноречиво говорил о том, что интерес к ее работе возник задолго до резюме.

Дуг наблюдал за ней. Глаза его весело поблескивали.

— Могу с абсолютной убежденностью заявить, что восхищаюсь исключительно вашим умом.

Она не могла не заметить, что в каком-то свободном от эмансипации уголке мозга поселилась невольная обида.

Как обычно, в полдень по будним дням кондоминиум был почти пуст. Первые стоны, разносившиеся через лестничные пролеты по коридорам, остались незамеченными. Но стоны становились все громче, настойчивее и уже были слышны по всему зданию. Молодая мать обеспокоенно глянула на своего трехлетнего малыша, который пока не проявлял ни малейшего интереса к предательским звукам, и на всякий случай включила телевизор. Проходивший почтальон улыбнулся, вообразив пикантную сцену. Лен Робертсон, метеоролог Национальной службы погоды, который эту неделю работал во вторую смену, натянул на голову подушку в напрасной надежде снова заснуть.

Стоны еще усилились и на этот раз казались почти зловещими. Был в них некий намек на скорбь… а потом и на боль, по крайней мере, именно так предполагало неразборчивое жалобное бормотание. Смущенная мать подхватила сына и унесла протестующе вопившего малыша под предлогом срочного дела. Робертсон, брезгливо морщась, отбросил одеяло и накинул халат. В холле второго этажа он встретил столь же озадаченного почтового служащего.

Метеоролог уже собирался вызвать полицию, когда неопределенные стоны перешли в мучительный вопль. Ему сразу припомнилось давнее ужасное преступление, когда в Милуоки маньяк-каннибал в своей квартире пытал и убил несколько человек. Нет времени дожидаться полиции. Робертсон поспешил к себе за револьвером, мирно покоившимся в ящике прикроватной тумбочки. «Позвоните «911», — крикнул он на ходу, не задерживаясь, чтобы посмотреть, выполнен ли приказ.

Пустые коридоры звенели воплями. Но на котором этаже?

Он бросился через запасной выход на лестницу, где крики эхом отдавались от стен. Ничего не понять. Неужели это наверху?

Постепенно Робертсон стал разбирать слова:

— Убирайся! Убирайся! ПРОВАЛИВАЙ!

Когда он осторожно пробрался в коридор третьего этажа, слова снова перешли в невнятный визг.

Который несся из триста двадцать второй, где жил мистер Чернер.

Куда подевалась полиция?!

Метеоролог даже не остановился. Не попытался задуматься над тем, что делает. Просто налег плечом на хлипкую дверь. Дерево с сухим треском поддалось. Робертсон, бессознательно подражая полицейским из телевизионных сериалов, стал дергать пистолетом из стороны в сторону.

— Прекратить!

Но визг продолжался.

Робертсон в ужасе увидел, как Чернер, находившийся до его появления в полном одиночестве, исторг из глотки очередной нечеловеческий вопль. С его лица свисали окровавленные лохмотья плоти. Глаза Чернера, округлившиеся и неестественно выпученные, смотрели в пустоту.

— Все в порядке, — с трудом выдавил Робертсон. — Теперь все в порядке. Вы в безопасности.

Быстро приближавшийся вой сирен должен был ободрить метеоролога, подтвердив его правоту.

Но алые капли, бесшумно падавшие на ковер с обагренных кровью рук Чернера, опровергали его слова.

Работа словно свелась к тому, чтобы заполнить все свободные горизонтальные поверхности. Впрочем, может, таковы были методы Черил. Бумаги покрывали ее новый письменный стол, журнальный столик и почти весь пол: электронные, механические и электромеханические схемы протеза руки, распечатки программ для встроенных в протез микропроцессоров, руководства по программированию. Открытый медицинский учебник по нервной системе человека неуклюже примостился на бортике корзинки для бумаг.

Весь этот хаос, под которым скрывались плоские поверхности, мешал оценить значительные успехи, достигнутые Черил. За первую неделю работы она освоила основные принципы работы руки. Дуг и его подчиненные сумели получить поистине элегантное инженерное решение. Все же загнанной в угол Черил пришлось начать с основ.

Ряд сверхминиатюрных сенсоров в гнезде протеза перехватывал входящие импульсы от усеченных эфферентных нервных волокон, сосредоточенных в культе. Затем электронный модуль сортировал поток данных, который отдельными импульсами направлялся в бывшие мышцы руки, кисти и пальцев. Далее электроника динамически переводила эти «мышечные» команды в компьютерную программу, управляющую общим движением автоматизированного протеза. И наконец, механика преобразовывала вращение различных электромоторов, контролируемых компьютером, в движение металлических связок. Вкратце принцип работы можно было описать так: нервные импульсы — на входе, движения протеза — на выходе.

Но контролируемое мозгом движение — это всего лишь половина чуда. Другая группа сенсоров, распределенная по всему протезу, определяла давление, температуру и относительное положение смоделированных кожи и костей. Полученные данные стекались во второй электронный модуль, преобразующий поток в полезную информацию. Электронные преобразователи затем модулировали, усиливали и подавали существующую информацию в культю. Спроецированные электрические поля, сталкивающиеся на центростремительных нервах, «обманывали» усеченные нервные ответвления, заставляя их «думать», будто они снова срослись и соединены с биологическими тканями. Центральная нервная система позвоночника и мозга не могла распознать искусственную природу поступающих ощущений. Иначе говоря, информация о внешних условиях — на входе, нервные импульсы — на выходе.

Поразительно, сколько крошечных приборов втиснуто в устройство, имеющее такое сходство с человеческой рукой. И сколько времени пройдет, прежде чем Черил полностью поймет принцип его действия?!

— Я спросил, нужна ли вам помощь.

Черил, не замечая, что сосредоточенно хмурится, подняла голову от разбросанных на столе бумаг. В дверях стоял Дуг, выжидающе на нее глядя. Очевидно, она не услышала вопроса, но успела уловить интонацию.

— Я с первого взгляда могу распознать всякого, кто слишком долго сидел, уткнувшись носом в бумажки. Может, мне стоит войти, и… нет, не пойдет. Может, вам стоит заглянуть в мой кабинет, где мы подробно обсудим проект?

— Звучит неплохо.

Недолгая прогулка по коридору дала ей время сформулировать вопрос:

— Видите ли, я поняла принцип действия руки. В общем. Но я тону в деталях.

Посчитав его молчание за разрешение продолжать, она добавила:

— И самый главный вопрос: каким образом вам удалось разработать программное обеспечение для прибора? Должно быть, это невероятно сложно.

Они остановились перед кабинетом Дуга, и тот жестом пригласил ее в комнату. Они уселись друг против друга за столом для совещаний.

— Насколько я понимаю, это действительно чертовски тонкая работа, но точно не уверен. Ваша обязанность — выяснить подробности.

Черил, потеряв дар речи, ошеломленно уставилась на него.

За спиной Дуга светился экран компьютера, заполненный мелким шрифтом. Под взглядом Черил экран мигнул, и включилась заставка. По серому фону хаотически плыли огромные буквы: НЕ БУДЬ ПУТАНИКОМ.

Что же, в самую точку.

Объяснение мелькнуло в мозгу так же внезапно, как послание на экране. Пусть и задним числом, но все стало ясно.

— Протез не запрограммирован. Он натренирован.

— Хм-м…

Он неожиданно швырнул ей степлер, который до этого рассеянно теребил.

— Ловите!

Она вытянула правую руку, чтобы перехватить машинку.

— Ладно, теперь кидайте обратно.

Его рука чуть заметно дрожала, пока искусственная кисть занимала позицию, удобную для перехвата.

Он положил степлер на стол и снова принялся им играть.

— Заметили разницу?

А, метод Сократа!

Черил знала кое-кого из профессоров колледжа, часто применявших этот метод: подведение студента к истине посредством вопросов. Она его ненавидела! И никогда не гадала, почему афиняне заставили Сократа принять яд!

Что она сейчас наблюдала?

— Дрожь руки. Коррекция на полпути? Рука должна была «припомнить», какие команды срабатывали в нужном направлении раньше, и потребовала коррегирующих импульсов. Чем больше движений запоминается и классифицируется, тем точнее направленность действия руки.

Но тут ей в голову пришла коварная мысль.

— Правда, для большинства целей существует множество возможных вариантов движения. Когда вы бросили машинку, я могла бы податься вперед или назад, чтобы ловчее ее перехватить. Могла поймать ее на вершине дуги, или около пола, или где-нибудь в промежутке. Не будь я от природы ленива, могла бы вскочить и наклониться над столом. Дьявол, сколько же чуть-чуть отличающихся, но вполне приемлемых способов расположить руку и пошевелить пальцами для финального захвата?!

— Продолжайте.

Судя по всему, он искренне наслаждается. Может, его лукавая ухмылка заразительна, а может, дело в его энтузиазме, но Черил вдруг обнаружила, что тоже упивается ситуацией.

— Вы кое-что скрыли. Не вы тренировали руку — по крайней мере, не в буквальном смысле слова. Она сама себя тренирует. Рука накапливает, вернее, хранит каждый нервный импульс, каждую команду, которую вы посылаете, мгновенное положение каждой связки, каждое движение, которое она делает. Если движение плавное, если оно не сразу сопровождается коррекцией на пол пути, значит, предполагаемое решение правильное. Если все наоборот, значит, предполагаемое решение неверно. Неэффективный, но проверенный метод: рука самостоятельно подстраивает свою программу.

Теперь мне нужно додуматься, как было разработано программное обеспечение. Это должно означать, что рука способна передать накопленный файл предполагаемых движений в компьютер. Хотите, чтобы я просмотрела выученные рукой «задания» и составила эквивалентный, но более эффективный ряд правил?

Поднятые вверх большие пальцы без слов воздавали должное логичности ее мышления. Затем Дуг, демонстрируя полный восторг, подбросил в воздух карандаш пальцами правой руки и умудрился поймать его.

— Теперь я понимаю, почему вы вечно перебираете предметы на письменном столе. Постоянно тренируетесь.

Кончик грифеля с треском отломился. Озорная улыбка стала еще шире.

— Вовсе нет. Я парень многогранный. Такая возня имеет свои преимущества.

— Лиз!

Не получив ответа, Бетти Невилл снова постучала в закрытую дверь.

Тишина.

Она стала исступленно барабанить в крашеные доски, пока плохо пригнанная дверь не заходила на петлях ходуном. После пяти звонков вызов автоматически переключился на телефон Бетти.

Бетти со вздохом взяла трубку.

— Простите, сэр, доктор Фридман, похоже, вышла. Что передать?

Она нацарапала на листке бумаги фамилию и номер телефона. Что за невезение: именно этого звонка Лиз ждала все утро!

— Да, я обязательно ей скажу.

Лиз, должно быть, выскользнула, когда Бетти отвернулась, а может, звонила по телефону или зарылась в каталожном шкафу. Значит, она отлучилась на минутку, иначе предупредила бы или хотя бы показалась Бетти на глаза. Странно только, что дверь закрыта. Пожалуй, стоит положить записку на стол Лиз, а заодно и вытряхнуть корзинку для бумаг.

Но вытряхнуть корзинку для бумаг не удалось. Потому что на столе, в луже подсохшей крови лежала голова Лиз, невидяще устремив в пространство изумленно распахнутые глаза. Тело Лиз неловко свесилось со стола. Пока приросшая к месту Бетти потрясенно наблюдала ужасную картину, сила тяжести восторжествовала. Труп соскользнул на пол: падающая фигура напоминала своей безжизненностью тряпичную куклу…

И тут Бетти обрела голос. Она все еще вопила, когда в комнату ворвались служащие соседнего офиса.

Коричневые и белые крошки разлетались во все стороны под давлением ножа для масла, явно превосходящим прочность хлеба.

— Это, — объяснил Дуг Черил, — для практики. Я ем холестерин ради науки.

Отдел разработки нейронных интерфейсов, как всегда, собрался на ланч в столовой БСК.

Кто-то за столом — с того места, где сидела Черил, трудно было разглядеть, кто именно — описал эту традицию, как «взаимопомощь по выживанию при химической атаке». Сама она не находила еду настолько плохой.

Дик Конрад, программист с эйнштейновской гривой волос, стряхнул крошки с опустевшего блюдца.

— Итак, у всех есть планы на уик-энд?

В ответном хоре можно было различить три основных направления: стрижка газонов, поход в магазины, посещение театра. Сама Черил собиралась заняться стиркой, но не сочла нужным посвящать в свои замыслы окружающих.

Дуг схватил очередную хлебную палочку:

— Подобные вопросы задают люди, желающие поделиться своими планами.

Дик, а что ты делаешь в этот уик-энд?

— Проведу его здесь. Новая игра «М&М».

Черил едва не застонала вслух. Речь, разумеется, шла не о конфетах, а о «Мэджик-энд-Мейхем». Странные гости в воображаемых замках и лабиринтах сражаются за сокровища с такими же несуществующими волшебниками и чудовищами. Насколько она могла судить, все эти игры одинаковы. И одинаково бессмысленны.

Революция в технологии виртуальной реальности дала подобным забавам новый взлет популярности. Специальные очки и перчатки, не говоря уже о быстродействующих компьютерах, были очень дороги. Но цена по крайней мере ограничивала время, проводимое подростками в игровых галереях. А вот взрослые — дело другое, особенно если они работают в компании «БайоСайКорп», владеющей самым современным оборудованием. Разница между мужчиной и мальчиком заключается только в стоимости игрушек.

Черил облегченно вздохнула, когда кто-то наконец заметил, что пора бы вернуться к работе.

Облегчение длилось до тех пор, пока она не обнаружила, что за время ланча в компьютерную сеть компании ворвался новый вирус и уничтожил всю сделанную за утро работу.

Глава 3

Вот уже в четвертый раз за вечер слова на экране начинали расплываться. Это означало, что следует встать и немного прогуляться.

Дуг оттолкнулся от стола, надеясь, что в торговых автоматах осталось что-нибудь пожевать.

Уже почти десять вечера, а конца не видать. То есть конца рабочего дня. Срок подачи документов на возобновление гранта ННФ приближался с угрожающей скоростью. Он отогнал от себя мысль о том, что этих денег явно не хватит. Пока что Национальный научный фонд расщедрился только на половину денег за разработки экспериментального протеза, но Дуг был и этому рад. У «БайоСайКорп» и без того достаточно расходов, которые компания несла одна, пока методика не будет поставлена на промышленную основу.

Кока-кола и шоколадка взбодрили его. Он прошелся по кабинетам, чтобы посмотреть, как идут дела у коллег. В третьей комнате он нашел Черил, пристально смотревшую на экран компьютера. Он знал, что девушка из кожи вон лезет, чтобы составить набор общих правил движения руки.

— Нужна помощь или вы слишком горды?

Она встала и потянулась, грациозная, как кошка, живое свидетельство пользы аэробики.

— Хорошо бы, если у вас есть несколько минут.

— Выкладывайте.

Черил ткнула пальцем в компьютер:

— Слишком дорого в информации. Имеете ли вы понятие, сколько движений рукой вам приходится делать за день? Они, словно снежинки — одинаковых нет. Кроме того, чем дольше вы пользуетесь протезом, тем больше данных накапливается и тем скорее растет файл «выученных заданий». Уверена: должен быть способ увидеть всю картину в целом.

Дуг неловко примостился на единственном свободном уголке захламленного стола.

— Вы синхронизировали данные, полученные от руки, с физиотерапевтическими видео?

— Пыталась.

Она откинулась на спинку кресла и потянулась к клавиатуре. На экране возникло окно, в котором крохотный, потный, очкастый Дуг метался по пустой белой комнате, размахивая коротким стержнем. В углу окна счетчик, цифры которого менялись с головокружительной скоростью, отмечал время с точностью до миллисекунды.

— Ничего не вышло. Не обижайтесь, но вы смотритесь обкуренной марионеткой.

— Вернее, марионеткой с обрезанными ниточками, — согласился он. — Вы тоже выглядите так на видео?.. Попробуйте вот это.

Он наклонился, пытаясь игнорировать их близость. Несколько ударов по клавишам полностью изменили изображение на экране. Размеры комнаты удвоились, появились различные цветные метки и условные зоны. Палочка в руке мини-Дуга превратилась в настоящую ракетку. На другом конце комнаты материализовался противник. Стук и удары прыгающего красного мяча и возгласы измочаленных игроков вырвались из динамика компьютера. Рот Черил раскрылся при виде человечков, преследующих псевдомячи на виртуальном корте. Но изумление быстро сменилось раздражением.

— Забавляетесь с новой игрушкой?

Дуг поспешно выпрямился.

— Старые сотрудники считают, что легче анализировать движение, когда графика обработана. Зря мы не показали вам виртуальное изображение. Наша ошибка.

— Ваша ошибка прежде всего в том, что вы ни словом не упомянули о виртуальной реальности, — запальчиво бросила Черил, вызывающе выдвинув подбородок.

Черт, да о чем же они говорили за ланчем все эти дни, как не о ВР? Бред какой-то. Правда, хотя Черил и обедала вместе с коллегами, но почти не участвовала в беседе. Держалась на расстоянии, словно любое проявление дружелюбия с ее стороны могло быть неверно истолковано.

— Нужно прерваться, — поспешно сказал он. — Может, поиграем в теннис?

— У нас слишком много работы. Во всяком случае, у меня.

— Это и есть работа. Вам следует понять смысл учебных видео.

Черил встала и окинула его негодующим взглядом.

— Я понимаю их. Сейчас. И поняла бы давным-давно, если бы вы потрудились открыть свой маленький секрет.

У всех крыша поехала от переутомления, сказал себе Дуг. То, как близко к сердцу он воспринял взрыв Черил, означало, что она, скорее всего, права. Может, он в самом деле относится к ней иначе, чем к своим парням. Будь оно все проклято!

Он не знал, кого сейчас мысленно ругает. Наверное, и себя, и ее.

— Вы когда-нибудь занимались виртуальным теннисом? И вообще, виртуальным спортом?

— Нет.

В голосе явно слышалось презрение к ВР, на которое он раньше не обращал внимания.

— Предпочитаю реальный мир! — сообщила она.

— Если хотите понять принципы самообучения руки, без этого не обойдешься.

Завуалированная критика, очевидно, уколола девушку, но она была слишком рассержена, чтобы ответить ударом на удар. Показав на свои слаксы и свитер, она сухо пояснила:

— Вряд ли такая одежда подходит для тенниса. Кроме того, у меня нет ракетки.

Похоже, она никак не собиралась идти навстречу. Но Дуг не сдавался. Поднявшись со стола, он спокойно заметил:

— Занимаетесь же вы аэробикой после работы. Вполне подойдет то, что вы надеваете в фитнес-клубе. Через десять минут встречаемся у лабораторий ВР. Я переоденусь и принесу запасное снаряжение.

И, желая смягчить напряжение, добавил:

— Попросите игровую программу нарисовать на мяче мое лицо. Говорят, верное средство сорвать злость.

Губы Черил слегка дернулись, что могло сойти за улыбку.

— Прекрасно. Увидимся через десять минут.

Почему при таком количестве работы она уговорила себя на эту авантюру? Разве сейчас до игры?

Черил смущенно переминались с ноги на ногу, неловко держа стержень. Сквозь ВР-очки она видела только палочку в руке, себя в трико и кроссовках и пустую белую комнату. Переодеваясь, она твердила о необходимости иметь более широкие взгляды. Стараться быть непредубежденной. Она интуитивно чувствовала, что эту мысль ее босс посчитал бы мудрой.

— Если пропадет звук, сразу дайте знать, — отчетливо прозвучали слова Дуга в крохотных наушниках очков.

— Хорошо.

— Сезам, откройся, — услышала она, и Дуг появился в другом конце внезапно вытянувшейся комнаты в обрезанных джинсах и поношенной майке.

Ее чувства отвергали все, что утверждал разум.

— Повторите, — сказал он.

— А это обязательно?

Даже для собственного слуха голос Черил звучал раздраженно. Черт. Она достаточно остыла, чтобы попытаться навести мосты.

— Ладно, сезам, откройся.

На полу появились виртуальные линии, на стенах — разноцветные зоны, в середине — несуществующая разделительная плоскость. Стержень в ее руках превратился в то, что выглядело ручкой обычной ракетки. Однако она знала, что держит сложный электронный прибор. Стержень ловил каждый нюанс ее хватки и свою собственную позицию по отношению к комнате. Инфракрасные лучи, исходившие из ручки, шли к датчикам на стене. В других играх тот же стержень мог стать клюшкой для гольфа, или бейсбольной битой, или волшебной палочкой.

Дуг показал ей несколько приемов игры. Невидимый компьютер откликался на реплики игроков (каждый серьезный игрок настраивал его на свой голос), производя подачу мяча или меняя условия игры.

Черил была потрясена чудесами, на которые оказались способны ее ВР-очки. Маломощный источник инфракрасных лучей постоянно светил в каждый глаз; отражения этих невидимых лучей от сетчатки помогали с безупречной точностью показать, что происходит на виртуальной сцене, в какую бы ее точку она ни смотрела.

Помощь? Что еще нужно знать нашему другу-компьютеру?

Дуг мягко указал, что положение и ориентация ее головы в комнате тоже будут весьма полезны. Инфракрасные передатчики в ее очках отмечали и это.

— Хорошо, — объявил Дуг. — Довольно медлить. Начнем с первой подачи.

И велел невидимому компьютеру:

— Пуск!

С этой минуты она была слишком увлечена, чтобы думать о преимуществах своего нового занятия.

Глава 4

— Дерьмо! — прорычал Дик Конрад. Подобные выражения раздавались по всему коридору, сопровождаемые оглушительным ударом кулака по столу. Захватчик нагло гулял по экранам, с напором носорога уничтожая часть отчета, которую Дик готовил для возобновления гранта.

Дик сдернул очки в роговой оправе и устало потер переносицу. Голова просто раскалывалась, тем более, что он хорошо понимал подоплеку яростных воплей коллег, свидетельствующих о появлении вирусов с отложенным действием в компьютерах «БайоСайКорп». Это означало, что каждый компьютер компании и резервные копии, сделанные Бог знает когда, тоже заражены. Любой инженер за голову схватится при мысли о бесчисленных поправках, внесенных с тех пор, как отчет в последний раз распечатывали.

Он знал, насколько все это важно для Дуга. Трудно представить, как Дуг воспримет случившееся.

Даже если не брать в расчет воображение, Дик был абсолютно прав.

Би-и-ип.

Дуг, целиком сосредоточенный на прогнозах исхода матча, не сразу очнулся, услышав электронный писк. Мячи, зависшие в воздухе, не производили шума. Только через секунду он сообразил, что звук идет не извне, а из наушников в очках. В конце концов он решил, что во всем виноваты часы на руке, спешившие на пять минут: невинная уловка, позволявшая ему не опаздывать на совещания. Значит, сейчас без пяти одиннадцать.

Мяч с отчетливым стуком изменил курс — знак того, что ударивший цепко держит ракетку. Уровень новичка, на котором играла Черил, означал, что на приеме мяч двигался с одной четвертой той скорости, к которой привык Дуг. Такая медлительность давала ему время анализировать удар. Идеально. Протез делал именно то, для чего был предназначен.

Помни это, правая рука моя.

Эта мысль инициировала нейронную реакцию, управляемую посредством продолжительного действия обратной связи. Его мозг подавал нервный импульс, электрохимическую цепную реакцию, прокатывающуюся от мозга до спинной хорды и в нервные окончания. Датчики в протезе, в свою очередь, принимали сигнал. Схемы, находившиеся в руке, распознавали необычный характер импульсов, и, вместо того чтобы скомандовать мышце двигаться, сигнал приказывал протезу передать «одобрение» во встроенную память. Движения руки, которые он идентифицировал таким образом, автоматически замедлялись, когда Дуг подключал руку к лабораторному компьютеру для считывания данных.

Уже почти одиннадцать, а у него еще полно работы, которую следовало закончить перед уходом домой.

— Как ни приятно проводить время за развлечениями, я все же должен…

Неожиданная боль пронзила руку. Дуг в ужасе уставился на пальцы, с агонизирующей силой сжавшие ракетку. На какое-то ошеломляющее мгновение протез продолжал посылать по руке противоречивые ощущения нестерпимого жара и ледяного холода, легчайшей щекотки и безжалостного, почти нечеловеческого давления.

Спустя бесконечное мгновение рука потеряла чувствительность.

Черил решила, что отношение Дуга ко всему случившемуся, как к испытанию, вовсе не помогает делу. Типичные приемчики: игра слов и намек на собственное увечье. А вот горечь в голосе — дело другое.

— Мне очень жаль, Дуг.

Он поднял голову от инертного протеза, лежавшего на столе.

— Если только не вы выпустили на волю этот чертов вирус, я больше не желаю слышать ничего подобного.

Она попыталась было объяснить, что это не извинение, а понимание, но осеклась. Он терпеть не может сочувствия, это же ясно. И никакое участие ему не нужно. Этот проект, вся его профессиональная деятельность — просто долгая борьба с обстоятельствами. Усилия, которые какой-то молодой осел пустил под откос, пусть и временно. Сочувствие только все испортит.

— Ладно, мне не жаль. Я сижу в закупоренной бутылке.

— Сомневаюсь. Эта привилегия принадлежит мне, и поверьте, она не так уж легко дается.

— Еще раз спасибо за предоставленную работу, — выпалила она, поспешно сменив тему. Дуг недоуменно моргнул, но тут же опомнился:

— Вы ее заслужили. Не стоит благодарности.

Черил сама не была уверена, тот ли это способ, чтобы отвлечь его от внезапно свалившихся проблем, или ей самой нужно выговориться. Но, так или иначе, она очертя голову ринулась вперед:

— Насколько я поняла, вы давно не в курсе, какова ситуация на рынке рабочей силы?

Дуг наконец поднял голову и взглянул ей в глаза. Победа любопытства над депрессией?

— Что, дела так плохи?

Настал ее черед излить горечь.

— Только в нейронных интерфейсах.

Дуг, казалось, лишь сейчас заметил обездвиженную конечность на столе. Открыв ящик, он поспешно сунул туда неработающий протез.

— К нам в самом деле приходит больше резюме, чем обычно, — кивнул он. — Послушайте, я знаю, что программа исследований на вашем прежнем месте закрыта. Знал, когда вы впервые пришли сюда. Мозгом и сердцем программы был Фейнман, а его хватил удар. Обидно, конечно, но всякое бывает.

А как насчет лица с навеки застывшим выражением ужаса, такого невыразимого, что погребальная контора ничего не смогла с ним поделать? Бен Фейнман был похоронен в закрытом гробу, но Черил знала. Она и Фран Фейнман были добрыми подругами, и Фран хотела с кем-то поделиться. Такое тоже случается, Дуг?

Но все, что она заставила себя выговорить, было:

— А Ямагучи?

— Она врезалась в фонарный столб. Говорят, ее машина чуть ли не узлом завязалась вокруг этого треклятого столба. Мои друзья в «НьюралКорп» утверждают, что последние дни она была чем-то озабочена. Поверьте, автокатастрофы тоже случаются.

Он смущенно посмотрел на свою культю.

— Да мало ли еще что происходит…

Он впервые, хоть и не напрямую, заговорил в ее присутствии о своем увечье. Ей захотелось что-то ответить. Узнать его получше. Как человека, а не всемогущего босса. После стольких лет одиночества и упрямых стараний держаться подальше от мужчин, она заколебалась…

— Духу не хватает разбираться с этим кошмаром всю ночь, — внезапно произнес Дуг.

Она уставилась на часы: начало первого!

— Прошу прощения, уже начало следующего дня, — поправился он. — Пойду домой, попробую немного поспать.

Досадуя на упущенную возможность, слишком сконфуженная своим непонятным порывом, чтобы спросить, сможет ли он добраться до дому сам, она последовала за ним на почти пустую стоянку.

Глава 5

На остров Теодора Рузвельта — лесистый оазис на реке Потомак — можно добраться только по пешеходному мостику, идущему от уединенной автостоянки на побережье Виргинии. Остров этот в большом почете у здешних начальных школ как прекрасное местечко для пикника по пути на экскурсию или с экскурсии в округ Колумбия. Сегодня туда подъехало целых три автобуса. Маленькие чудовища уже успели поглотить свои бутерброды и теперь носились под усталыми, обреченными взглядами учителей и их помощников из числа добровольных мучеников-родителей.

Джим Шульц с сожалением покачал головой. Ну почему он позволил уговорить себя приехать сюда на неделе? Можно подумать, недостаточно долго жил в Северной Виргинии и не знал этой милой особенности острова?

Его спутник, Дуг Кэри, стоял поблизости, поглощенный своим новым камкордером. Временами, когда вопли дикарей чуть стихали, Джим слышал легкое жужжание перемотки. Любые его попытки завести беседу, нетерпеливо и немедленно прерывались.

Джим рассеянно осматривался и пытался чем-то занять время, когда его взгляд упал на миниатюрную женскую фигурку. Незнакомка была одета просто: джинсы, нарочито продранные на коленках, рыжеватый свитер с подвернутыми рукавами и поношенные кроссовки. Светло-каштановые волосы были заплетены во французскую косу, из которой выбилось несколько милых прядок.

Он понятия не имел, чем привлек ее внимание, однако не собирался испытывать судьбу, задавая лишние вопросы.

— Берегитесь циклопов.

Под «циклопами» она, должно быть, имела в виду линзы камкордера. Черт возьми, это знакомая Дуга!

Дуг тоже понял намек на «Одиссею», хотя продолжал снимать все, что казалось ему достаточно живописным.

— Кто ходит здесь?

— Меня зовут Никто[1].

— Уж это точно, — вставил Джим, беззастенчиво изучая девушку, да так, что она вспыхнула.

— Не приставай к моим подчиненным, пожалуйста.

Дуг закончил снимать и опустил руку с видеокамерой. Руку-робот.

— Привет, Черил.

— Привет, босс. Полагаю, ваша прощальная директива не распространяется на нейтральную территорию.

Дуг кивнул.

— После того, как мы закончили разбираться с посланием из ада, я сказал всем, что не желаю их видеть всю следующую неделю. Эта вот…

Он кивнул на Черил.

— …отсидела задницу на работе.

Джим зашел за спину девушки, чтобы подчеркнуто-пристально оглядеть упомянутую часть тела.

— А по мне, так ничего.

— Проваливай!

— Спасибо, Дуг, но я сама способна за себя постоять.

Она повернулась к Джиму.

— Где-то я вас видела… О, да! — просветлела она. — На учебных видео Дуга! А почему не в офисе?

— Потому что этот тип не отличит компьютера от кумквата[2]! Он проводит время в игровых залах ВР неподалеку от своего дома в Александрии. Интернет дает возможность устраивать ВР-матчи как в одном городе, так и между соседними комнатами.

На самом деле Джим прекрасно понимал разницу: у кумквата есть косточки! Ладно же, сейчас он поквитается с обидчиком. Правда, это означает удар ниже пояса, но Джим был слишком уязвлен, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

— Значит, вы, детки, милуетесь потихоньку?

Дуг, как и можно было ожидать, от возмущения потерял дар речи, но прежде чем успел опомниться, Джим добавил:

— Нет, разумеется, нет! Как же это я… Чтобы Святой Дуглас встречался с женщиной, да еще и с подчиненной?!

Эта шуточка стоила ему злобного взгляда. Не надо быть телепатом, чтобы понять, о чем сейчас думает Дуг. В его голове роятся мрачные мысли о Холли. Потерянной навсегда Холли. Когда его друг действительно смирится с тем, что этот этап его жизни окончен?

— Я не встречаюсь с сослуживцами, — хором объявили Дуг и Черил.

— А вот это мы посмотрим, Дуг.

Джим расплылся в сияющей улыбке, адресованной Черил.

— Превосходная тактика, дорогая, превосходная. Дуг упоминал, что я не могу отличить компьютер от фисташки? Или речь шла об артишоках? Так или иначе, у меня вечные трудности с терминологией.

Я имею в виду растения.

Он галантно взял ее под руку:

— Позвольте мне представиться.

Остаток дня они бродили, рассматривая витрины, и наконец забрели в старую часть Александрии, излюбленное место туристов.

— Неплохо бы пообедать, — предложил Дуг, в животе которого урчало.

Они как раз стояли перед шикарным итальянским рестораном. Все трое были в джинсах: Дуг, кроме того, еще и в майке, а Джим — в выцветшей камуфляжной армейской куртке. Черил, украдкой кинув взгляд на меню в витрине, неопределенным жестом указала на свой скромный наряд:

— Можно подумать, нас пустят в таком виде!

Мужчины весело переглянулись.

— За мной! — скомандовал Джим. — Я друг владельца.

Они зашли за угол и проследовали к боковому входу. По цветистому приветствию шеф-повара Черил сразу поняла, что Джим и есть тот самый владелец. Он показал им настоящую колоду для рубки мяса в углу оживленной кухни, где суетились повара, и перед тем как направиться в кабинет, чтобы переодеться, крикнул на ходу:

— Садитесь, приятели. Придется немного потрепаться с платной клиентурой, но я обязательно вернусь.

Джим бессовестно лгал, однако это была святая ложь.

Дуг и Черил сидели в полном молчании, казавшемся еще более неловким после жизнерадостной болтовни Джима.

— Интересный человек, — пробормотала она наконец.

Дуг, вскинув брови, уставился на закрытую дверь кабинета.

— Бунтарь без страха и упрека?

Оба дернулись, как от удара электрическим током, когда их ноги случайно соприкоснулись под крохотным столиком.

По общему безмолвному соглашению Джим оставался самой безопасной темой.

— Откуда он? — спросила Черил.

— Милуоки. Его отец работал там на пивоварне. Джим всегда говорил, что Милуоки насквозь провонял пивом.

В этот момент рядом возник официант со скатертью камчатного полотна, на которой разместил три подставки для тарелок и поставил залитую воском бутылку кьянти. Когда за всем этим великолепием последовала зажженная свеча, Дуг снова покачал головой. Они часто обедали здесь с Джимом, но обычно вместо скатерти им приносили салфетки, причем не всегда чистые. Черт бы побрал негодника: мало того, что он флиртовал с Черил, так теперь еще тактично исчез — приспичило разыгрывать сводника!

Они снова замолчали. Где-то за их спинами раздавалась маниакальная дробь ножа по доске. Объемистая помощница шеф-повара что-то доказывала, стуча половником по разделочному столу. Из перегруженной посудомоечной машины вылетали ложки и вилки.

Может быть, клацанье и звяканье показалось ему слишком многозначительным, а может, мерцание свечи. Или он годами обходился без общества привлекательных женщин. Хотя, скорее всего, слишком долго пробыл на солнце без шляпы.

Как бы то ни было, но Дуга вновь одолели знакомые воспоминания. Мерцал свет, но в тот раз это был вышедший из строя «поворот-ник». Тьма вокруг него сгущалась.

Блики… Блики…

Взятый напрокат автомобиль был изуродован. Покореженный корпус не давал двери закрыться. Судя по бритвенно-острым осколкам, засыпавшим пассажиров и сиденья, его лобовое стекло было когда-то заменено другим, дешевым и никак не годившимся для машин. Во всяком случае, Дуг не думал, что промышленные стекла могут разлетаться таким вот образом!

Ремень Дуга послужил импровизированным жгутом, после чего они постарались не смотреть и не думать о ране. Увечье, как и надравшийся ублюдок, выскочивший из-за поворота и умудрившийся врезаться в них на полном ходу на пустынной дороге, казалось слишком огромным несчастьем, чтобы попробовать справиться с ним прямо сейчас. Как только кровотечение остановилось, они попытались выползти из отверстия, зиявшего на месте лобового стекла, но усилие стоило им только новых порезов и ссадин.

— Холли!

— Да? — ответила она наконец. Ее внимание, казалось, было целиком сосредоточено на дереве, растущем из центра капота.

— Все будет хорошо. Честно.

Волосы и глаза у нее были темнее ночи. Глаза, в которых он тонул каждый вечер.

— Знаю, — выдавила она, но напряжение в голосе противоречило словам.

— Я люблю тебя.

Прошла целая вечность, прежде чем она ответила:

— Я тоже тебя люблю.

— Клянусь, что больше ноги моей во Флориде не будет.

До этого он дважды следовал традиции праздновать весенние каникулы нескончаемыми вечеринками по всему побережью. Еще на первом курсе он встретил Холли, и, к его удивлению, шумные празднества в Форте Лодердейле совсем ее не привлекали. Всю зиму он умолял ее поехать с ним и наконец уговорил. А вот теперь это.

— Угу.

Дугу ужасно не нравилось ее неестественное спокойствие, но она, казалось, отделалась только царапинами. Во всяком случае, никаких видимых ран. Может, это шок?

Он постарался придвинуться к ней, чтобы согреть своим теплом. Сам зажатый между рулем и креслом, с раздробленной кистью, он даже не мог ободрить ее пожатием руки.

В других обстоятельствах он, вероятно, вспомнил бы о необходимости время от времени ослаблять жгут. Вероятно. Но разве мог он думать о себе, когда Холли медленно отключалась? Под беспомощным взглядом Дуга лицо ее все больше бледнело.

Она умерла от внутреннего кровотечения на рассвете, когда небо на востоке чуть побледнело.

Последней связной мыслью Дуга, перед тем как помощь наконец прибыла и сознание покинуло его, было ощущение горькой насмешки, которую сыграла над ним судьба. Пока офицеры патрульной службы уговаривали его держаться, спасатели орудовали пневматическими ножницами, называемыми в обиходе «челюсти жизни», чтобы освободить пострадавшего из стального плена.

— Дуг? С вами все в порядке?

Он вздрогнул, резко выдернутый из мира воспоминаний и возвращенный в реальность. Он даже не сразу узнал свою спутницу.

— Э-э-э, да. Разумеется.

Рука Черил легла на его ладонь. И показалась ему огненно-горячей.

— Вы внезапно куда-то подевались… О чем задумались?

Он не мог сказать ей. Просто не мог. И лихорадочно пытался найти другую тему. Правда, на ум пришло кое-что, но тоже весьма неудачное, хотя не настолько ужасное, как гибель Холли.

— Чернер, — промямлил он. — Чернер и Фридман.

— Боб Чернер? Директор «Ньюротроникс»?

— Вы его знаете?

— Только понаслышке. Говорят, прекрасный ученый. — Она как-то странно посмотрела на собеседника. — А что с ним? — И, заметив, как Дуг смотрит на их сплетенные руки, поспешно отняла свою.

— Он помещен в… лечебное учреждение.

Его кожа до сих пор сохраняла тепло ее прикосновения.

— Помните ночь атаки вируса группы 05? После того, как у меня руку заклинило?

Черил кивнула.

— Вы были расстроены смертью Фейнмана и последовавшей за ней гибелью Ямагучи. Считали это странным совпадением. Так вот, это еще не все. Как только отчет и документы на возобновление гранта были отосланы, я проверил накопившуюся за три недели электронную почту. Все мои письма к Чернеру были возвращены как невостребованные.

— Непонятно.

Дуг и Черил были слишком увлечены беседой, чтобы заметить приближение хозяина с подносом закусок.

— Я тоже так посчитал, поэтому позвонил ему в Филадельфию. Всполошенная секретарша сказала, что он болен, но больше ничего не объяснила.

— И что же вы сделали?

— Поискал в интернете и нашел еще одну сотрудницу «Ньюротроникс». Позвонил ей, представился старым другом Боба, что было лишь легким преувеличением, и сказал, что слышал, будто тот болен. Не могла бы она мне помочь? Она запиналась, заикалась и мямлила, но я в конце концов вытащил из нее название больницы. — Дуг не смог сдержать дрожи. — Я позвонил, но мне сказали только, что Роберт Чернер действительно находится у них. И отказались говорить о его состоянии или позволить мне потолковать с ним. Это настолько насторожило меня, что я решил проверить основательнее. Чернера положили в психиатрическую лечебницу.

— А кто это — Фридман?

— Лиз Фридман работала в «НьюраСофт». Удар. Не вдаваясь в подробности, скажу только, что она умерла у себя в кабинете. В прошлом месяце.

Он поспешно глотнул воды со льдом:

— Мне это не нравится.

— Лиз наверняка тоже не была в особом восторге, — раздался голос за спиной. Дуг круто развернулся. У двери стоял Джим Шульц с подносом.

— И долго ты здесь торчишь?

Джим поставил три тарелки, вручил поднос проходящему официанту и плюхнулся на свободный стул.

— Достаточно долго.

Дуг тщетно попытался изобразить негодование:

— Иисусе, Джим, я знаю, это твое заведение, но ты не имеешь права подслушивать! И, возможно, тогда произошел всего лишь несчастный случай.

Ресторатор печально уставился на Черил.

— Наш приятель уже сообщил вам, что я подозрителен по природе, верно? Лютый враг истеблишмента? — И не дожидаясь ответа, продолжал: — Я слышал о четырех таинственных смертях, забравших ведущих ученых в твоей области. Верно?

Никто не подумал возражать, и Джим осторожно тронул за руку все еще рассерженного друга.

— Дуг, я знаю о нейронных интерфейсах только то, что это совершенно новая наука. И в ней занято не так много людей. Верно?

— Верно, — буркнул Дуг.

— Сколько?

— Около тридцати пяти высококлассных специалистов. А в общем — не больше сотни.

— И ты не находишь эти четыре случая подозрительными?

Коллеги обменялись беспомощными взглядами, словно боясь ответить.

— Повезло вам, что я здесь, — продолжал Джим, тыкая вилкой в маслину. — Позвольте провести аналогию. Всего сотня ваших нервно-мучеников — это идеально. Что бы вы сказали, если бы за последние несколько недель умерли три сенатора, а у четвертого поехала крыша?

Когда вопрос ставят таким образом, трудно не увидеть аналогии. Очень мрачной аналогии. У Дуга кровь застыла в жилах при мысли о том, что паранойя Джима вполне может оказаться реальностью. Черил, очевидно, тоже поняла, куда клонит владелец ресторана.

— Дуг?! Что если кто-то поставил целью уничтожить всех ученых, работающих над нейронными интерфейсами? Тогда мы следующие на очереди в его списке!

Дуг безмолвно потянулся к ее руке.

Глава 6

Женщина нервно дергала прядь прямых угольно-черных волос, но больше не выказывала никаких признаков скорби. Возможно, хозяйку заботило, какое впечатление производит на гостей ее скромное домашнее платье и эта залитая солнцем гостиная, где царил невероятный хаос. Обведя комнату широким жестом, Фран Фейнман извинилась:

— Трудно соблюдать траур в подобных обстоятельствах. Я каждый день благодарю Бога за близнецов.

— Я рада, что мальчишки здоровы, — кивнула Черил, чувствуя себя неловко и глупо. Но она никогда не умела произносить слова утешения, считая, что соболезнования звучат банально и бездушно. Кроме того, ее визит имел скрытые мотивы, а в таких случаях она заметно теряла уверенность в себе.

— Я выполню то, что обещала на поминальной службе, — после паузы проговорила Черил. — Возьму Джоша и Скотта на уик-энд, только дай знать.

— Спасибо, но пока никто из нас не готов к разлуке, хотя бы и на два дня.

Взрослые замолчали. Откуда-то доносились веселые детские крики. Дуг первым обрел дар речи:

— Миссис Фейнман, спасибо, что согласились нас принять.

— Зовите меня Фран, пожалуйста. Любой друг Черил всегда желанный гость в нашем доме.

— Не знаю, с чего начать, — выдавил Дуг. — Поймите, мне нелегко задавать этот вопрос. Есть ли что-то… скажем… необычное… в смерти вашего мужа?

Женщины переглянулись. Черил поспешно отвела глаза.

— Я должна была поделиться с ним, Фран, тем немногим, что знала.

После того необыкновенного обеда у Джима Шульца она действительно разоткровенничалась.

— Так и быть, Дуг, скажу. Необычным было его лицо… нет, не то слово. Оно было жутким. Бен умер с выражением несказанного ужаса.

Дуг на миг растерялся. Потом зябко поежился. И что теперь? Но он должен, должен продолжать, иначе на очереди окажутся он и Черил!

— Фран, вы не предполагаете, что так его напугало?

Вдова столь яростно скрутила носовой платок, что несколько ниток вышивки полопались с тихим, но отчетливым звуком.

— Бен? Мой Бен ничего не боялся. Весь страх выжгла из него война в Персидском заливе.

Черил осторожно положила ладонь на руку подруги.

— Тогда что, Фран? Должно быть, что-то невыносимое… тебя тоже не так-то легко запугать.

Миссис Фейнман только головой покачала. Дуг вскочил и забегал по комнате.

— Вы уверены, что Бен оставался один, когда случился удар?

— Мы с детьми были на субботнем утреннике.

Воспоминания о восторге близнецов заставили ее на мгновение улыбнуться.

— Когда мы уходили, Бен сидел в кабинете. Сказал, что принес домой слишком много работы и не может пойти с нами. Выходя, я закрыла дверь кабинета. Когда мы вернулись, он сидел в кресле. Мертвый. И лицо было такое, что полиция перерыла весь дом. Мои отпечатки оказались верхними на внутренней и наружной ручках двери кабинета.

Она обхватила себя руками и принялась раскачиваться. В наступившей тишине вопли близнецов звучали особенно резко.

— А до этого ты замечала что-нибудь необычное в поведении Бена?

У Черил не было никакой версии: просто должна же существовать какая-то скрытая причина этой странной смерти.

— Примерно месяц назад Бен проходил диспансеризацию. Доктор сказал, что он абсолютно здоров. Бен всегда был полон энергии… Полон жизни…

Мысли Дуга лихорадочно метались в поисках хоть какой-то идеи.

— А в кабинете ничего не переставлялось?

— Нет.

Глаза Фран налились слезами.

— Я так и не смогла туда войти.

Дуг и Черил получили разрешение посмотреть. Маленькая, чистая комната словно издевалась над ними. Аккуратно прибранный стол ничего им не сказал… впрочем, как и шлем с нейронным интерфейсом, который, очевидно, свалился на пол, когда Бен осел в кресле.

Дуг провел пальцем по рисунку на пресс-папье — бессмысленное сплетение глубоко выгравированных пересекающихся овалов с темными царапинами на поверхности, словно кто-то хотел стереть узор — и молча пошел к двери.

Дуг условился о встрече в санатории «Шейди Эйкрз», но только благодаря обаянию Черил им удалось уговорить лечащего доктора провести их в палату Боба Чернера. Правда, теперь они вовсе не были уверены в том, что эта такая уж блестящая идея.

Сначала предубеждение Дуга против подобных заведений поколебалось. Безупречно подстриженные газоны, оправдывая название санатория, лежали в тени старых дубов.[3] На траве играли солнечные зайчики, сумевшие прошмыгнуть сквозь густые кроны. Вестибюль оказался светлым и просторным. Яркий свет лился сквозь окна, лаская мраморный пол. Стены украшали жизнерадостные картины, висевшие по обеим сторонам лестницы.

А вот палата Чернера имела вид малоприятный. Единственной мебелью оказалась небольшая, привинченная к полу кровать без спинок. Маленькое оконце, прорезанное почти под потолком, было забрано решеткой. Стены и пол были обиты мягкой тканью.

— Дуг, — пробормотала Черил. Судя по дрожи в голосе, ее одолевали те же сомнения. — Да видит ли он нас?

Дуг вынудил себя присмотреться к больному. Он знал Чернера по работам, несколько раз они сидели рядом на симпозиумах. Чернер был живым, остроумным, с веселыми искорками в глазах. Человек, сидевший на кровати, тупо пялился в угол, равнодушный к появлению посетителей. Ни следа той, прежней личности. Марлевые повязки закрывали руины, которые, как им сказали, он оставил от своего лица.

На этом незнакомце была смирительная рубашка.

— Нет, — тихо ответил Дуг. — Вряд ли он нас узнает.

Он подступил ближе.

— Боб? Это я, Дуг Кэри. Нам нужно поговорить.

Судя по вспыхнувшим глазам, его услышали. А вот поняли ли? Трудно сказать.

— Боб, что с вами случилось?

Неловкое молчание нарушила Черил.

— Бесполезно. Вы знаете, что с ним сотворили.

Многократный электрошок. Но разве был у врачей выбор, когда Боб начинал буйствовать, едва кончалось действие транквилизаторов? Они боялись, что он может искалечить себя даже в смирительной рубашке: с такой силой он рвался на волю.

Но пока Чернер оставался молчаливым, инертным, пассивным.

Дуг сделал еще одну попытку.

— Должно быть, случилось нечто ужасное. Кошмарное. Но вы не одиноки. Мы знаем: что-то происходит со всеми исследователями нейронных интерфейсов. Многие погибли. Вы должны помочь нам остановить эту напасть.

Ничего.

Черил вздохнула и, подойдя к Дугу, пристально и внимательно посмотрела в глаза Чернера. Они были пусты. Безжизненны. Просто черные дыры души.

Борясь с бессильными слезами, Черил отступила. Неужели и Дуг так кончит? Да и она сама? Боже, лучше смерть!

Дуг вынул из кармана ручку и карманный календарь. Ему пришла в голову мысль, возможно, глупая, но других просто не возникало.

Он что-то нарисовал на внутренней стороне обложки и поднес незамысловатое произведение к глазам Чернера.

Первое мгновение единственной реакцией были вылезающие из орбит глаза пациента. Потом тот глубоко вздохнул, и тишину прорезал вопль такого первобытного ужаса, что Дуг едва не уронил календарь. Ткань смирительной рубашки распирали бугрившиеся мускулы. С губ летели брызги слюны.

Безумец взметнулся с кровати и, низко нагнув голову, словно взбесившийся бык, бросился на врага. Дуга спасло только то, что ноги Чернера затекли от долгого сидения: он споткнулся и, по-прежнему вопя, рухнул на мягкий пол. Глаза, еще недавно бессмысленные, налились бешеной яростью. Он отчаянно пытался подняться. Но тут дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвались люди в белых халатах, грубо оттолкнувшие Дуга. Трое мужчин едва справились с бьющимся на полу человеком.

— Что вы наделали? — обрушился на Дуга санитар, вводя шприц для подкожных инъекций в шею Чернера. Тот выгнулся дугой от боли, но тут же обмяк.

Дуг беспомощно уставился на свой рисунок: переплетение овалов, скопированное с пресс-папье Бена Фейнмана. Должно быть, здесь и кроется разгадка. Они наверняка что-то означают. Но что?!

Происходило что-то очень странное. Например, она не помнила своей фамилии, хотя имя на водительских правах не вызывало внутреннего протеста. Очевидно, права в сумочке, лежавшей под столом, принадлежали ей, поскольку на них был ее снимок. Для того, чтобы прийти к этому заключению, понадобилось вынуть пудреницу и посмотреться в зеркальце.

В коридоре под дверью кабинета — ее кабинета? — переговаривались люди. Ни один голос не был знакомым. Зато и этот голос казался властным… непререкаемым. Как она могла слышать другие звуки, когда голос говорил столь громко?

Что же стряслось? Может, следовало спросить кого-то постороннего?

Правда, Шила не знала, о чем спрашивать. Открыла рот, чтобы сформулировать вопрос, но из глотки вырвался лишь неясный клекот. Умела ли она вообще разговаривать?

Шила не помнила.

Она вылетела из здания, неопределенно помахивая рукой в ответ на оклики коллег. У нее на уме было другое. Срочные, важные дела, которыми необходимо заняться немедленно.

Голос настаивал. Требовал.

Дуг весь взмок, пока работал старенькой газонокосилкой в своем маленьком дворе.

Еще три прохода, и он имеет полное право пойти в дом и выпить чего-нибудь холодненького. А вообще-то монотонность работы успокаивала. Механические движения давали простор воображению, освобождали мозг для решения проблем. Это гораздо лучше, чем просто сидеть в кресле и приказывать себе думать.

Дуг добрался до конца ряда и начал поворот. Разворачивая косилку, он случайно заглянул во двор Перельманов. Там, вольготно раскинувшись в шезлонге, возлежала Синди Перельман, в лифчике и коротких шортах, из которых выпирали бугрившиеся складки плоти. Дуг продолжал работать, старательно отводя глаза. Синди была хорошим другом и доброй соседкой, но видеть ее в этом экзотическом наряде он считал выше своих сил.

Дуг вернулся к невеселым размышлениям. В психушке им удалось напасть на след. Что же все-таки скрывалось за этим рисунком?

А Черил умеет одеваться. Не то чтобы он хоть на миг представил ее такой же расплывшейся, как Синди Перельман, но даже если Черил наберет хотя бы лишнюю унцию веса, все равно найдет что-нибудь поприличнее, чем лифчик и шорты.

Сегодня было необычайно холодно для этого времени года, и Черил натянула объемный свитер, юбку по колено и черные туфли на каблуках. Все, разумеется, очень официально, однако что-то в пушистости свитера казалось таким уютным… Вчера она надела на работу простую белую блузку и слаксы… А были еще джинсы, которые она носила на острове Рузвельта. И изумрудная блузка, так идущая к бежевому полотняному костюму. Как называется тонкая ткань? Шелк, наверное, или атлас, но он точно…

Дуг резко выпрямился.

— О чем ты думаешь? — спросил он себя, хотя ответ был очевиден. Собственный гардероб он вряд ли способен описать в деталях. Значит, механическая работа высвобождает мозг для решения проблем? Ха!

Может, стоит сделать перерыв и выпить чего-нибудь холодненького прямо сейчас?

Она работает у тебя, австралопитек ты ненормальный! Болван и кретин!

Его подсознание искало более безопасной темы. Что же, вполне подойдет и Боб Чернер. Что общего у Чернера и Бена Фейнмана?

Карманный календарь Дуга, как всегда по выходным, лежал у телефона. Он открыл его на рисунке, от которого Чернер, видимо, сошел с ума. Рисунке, скопированном с пресс-папье Бена Фейнмана. Нашел обрывок бумаги и карандаш и начал выводить овал за овалом, завитушку за завитушкой. Узоры пересекались в центре и уже с этого места расходились.

Пока он потягивал коку, в мозгу словно щелкнуло что-то. Мысль… важная мысль промелькнула в подсознании и так же быстро исчезла, оставив его глупо таращиться на рисунок. Что?

Его рука, стиснувшая банку, на миг замерла. Глянув на протез, Дуг обнаружил, что бессознательно раздавил банку, расплескав по столу коричневую жидкость. Искусственная конечность не имела сенсоров влажности.

Что пришло ему в голову? Рисунок наполовину уничтожили, пытаясь соскрести. Соскрести? А если бы он зачеркнул рисунок? Успокоился бы Чернер?

Этот эксперимент был не из тех, которые Дуг жаждал провести, даже если бы его пустили в лечебницу.

Он потряс изуродованную банку и, обнаружив, что там еще остался напиток, сделал глоток. Царапины… что они скрывали? Да, они непременно что-то скрывают! В этом вся штука. В этом весь смысл. Фокус.

Смысл. Фокус. Хм-м-м…

Дуг мысленно отмотал ленту обратно. Место. Его подсознание пытается что-то внушить.

Он стер колу с клочка бумаги, на котором выводил линии. В центре рисунка, в той части, которую Бен густо зачеркнул, Дуг поставил центральную точку. Место.

Смысл. Место. Фокус. Все это хорошие слова, полезные слова. Все же, хотя они помогли ему найти выход, вряд ли они являются ключевыми. И не они мелькнули в мозгу. Другое слово.

Расходятся.

Глава 7

— Как бы вы назвали кучу компьютеров «Эппл Макинтош» в университете штата Гавайи? — спросил бестелесный голос.

Черил застонала. Она только что вышла из душа, когда зачирикал домофон. Запотевшее зеркало подтвердило ее худшие предположения: старый, потрепанный халат, тюрбан из полотенца на волосах, с которых капала вода. Оставалось надеяться, что в кухне продолжается битва с ненавистным учебником математики. Когда Черил полчаса назад заглянула на кухню, учебник побеждал.

— Заходите, Дуг. Квартира 411.

Кто еще способен объявить о себе подобным образом?

Нажав кнопку, она открыла решетчатую дверь. Секунду спустя в переднюю дверь постучали. Она припала к глазку: и в самом деле босс. Черил впустила его, не забыв предупредить:

— Одно слово, и вы труп!

Он был одет так, словно только что работал во дворе. И запах от него шел соответствующий — свежей травы. Черил решила, что в этот момент пахнет лучше, но выглядит хуже.

— Прошу прощения, хотелось бы знать, что подвергло меня такому риску: какое-то слово или что-нибудь еще?

— В следующий раз сначала позвоните, черт побери!

Дуг попытался принять покаянный вид, но вместо этого стал похож на очаровательного мальчишку-озорника, и это одно умаслило ее. Она смилостивилась:

— Не может ли то, что привело вас сюда, подождать несколько минут? Я бы хотела вытереть волосы.

— Заметано.

— Солнышко! — повысила голос Черил. — Покажись, пожалуйста.

Задорная улыбка мгновенно сменилась озабоченной гримасой, тут же превратившейся в равнодушную маску. Ага!.. Черил никогда не встречалась с сослуживцами, не говоря уже о боссе, так почему же его реакция так ей понравилась?

Из кухни выбежала Карла. Для своих девяти лет она была довольно высока, но унаследовала рыжие волосы и голубые глаза отца и тонкие черты матери.

— Что, тетя Черил?

— Детка, это мистер Кэри, мой босс. Дуг, это Карла. Я хотела вас познакомить, прежде чем пойти и привести себя в порядок.

Оглушительно взвыл фен, унося остальные звуки: густые волосы сохнут медленно. И все это время она тревожилась за Карлу. Как там они с Дугом ладят?

Одновременно каким-то уголком сознания она гадала, как относится Дуг к детям.

Да что это с ней такое?!

Когда она выключила фен, из кухни донеслись смешки. Первой реакцией было: пусть ребенок делает домашнее задание! Однако эту мысль тут же сменила более здравая: когда это Карла в последний раз вела себя так непосредственно?

Черил любила племянницу, но с Карлой приходилось нелегко. Оказалось, что за шесть месяцев маленькая девочка может пролить океан слез. Впрочем, чего ожидать от ребенка, потерявшего родителей в тот страшный день, когда обезумевший псих стал палить из пистолета направо и налево. Многие из тех, кто случайно оказался перед «7 — Илевн»[4] в тот день, отделались куда легче.

Глаза Черил увлажнились. Господи, как она тосковала по сестре!

— Ну, разве ты не рада, что сделала математику?

Хихиканье.

Спасибо, Дуг.

Черил направилась на кухню.

— Прекрасно. Не могу долго оставаться в неизвестности. Как вы назовете кучу компьютеров «Эппл Макинтош» в университете штата Гавайи?

— Макадемиянет, — выпалил он.

Черил презрительно фыркнула, решив не поддаваться на дешевые каламбуры, но, заметив искреннее недоумение племянницы, передумала. Уголки ее губ изогнулись в улыбке. Она рассмеялась, и Карла вторила ей.

Спасибо, Дуг.

Что бы ни привело Дуга сюда, его посещение сотворило чудо.

Позволив им вдоволь подурачиться, Черил отослала племянницу к себе, потребовав доделать уроки. Сама она молча принялась варить кофе. Визит не был официальным, и Дугу давно пора объяснить его причину. Она старательно поворачивалась к нему спиной, чтобы он не мог видеть ее улыбки.

Дуг со вздохом (интересно, что у него на уме?) начал:

— Хорошая девочка.

— Угу.

Пока закипала вода, она принялась прибирать на разделочном столе.

Дуг снова вздохнул и сделал еще одну попытку:

— Я знаю, что означают овалы. Что спровоцировало Чернера.

— Не может быть?!

Он сунул руку в карман, вытащил календарь и открыл на пересекавшихся овалах.

— Вам это ни о чем не говорит?

— Ни о чем. Дуг, мы ведь это обсуждали.

Она уже не обращала внимания на скрип пружин в соседней комнате, где, похоже, увлеченно прыгали на кровати.

Дуг снял колпачок с ручки и поставил точку в центре рисунка.

— А сейчас?

— Разумеется. Это атом.

Глаза Черил округлились.

— Но почему Бен стер его? И почему Чернер словно с цепи сорвался? Какое отношение имеют атомы к нейронным интерфейсам?

— У меня не бывает больше одного прозрения в день.

Он жалобно поглядел на нее.

— Я надеялся, что вы догадаетесь.

Ц1ила проскользнула мимо покупателей, игнорируя жалобы тех, кто стоял у прилавка с электроникой, порылась в ящиках с деталями и на захламленных полках, недоумевая, по какому принципу организованы товары в магазине, но не в состоянии задавать вопросы.

С недовольным ворчаньем она вывалила у кассы всю свою добычу: переключатели, кабели, батареи, радиоуправляемые игрушки, алюминиевые контейнеры для деталей, реле, а затем вытащила из кармана пачку банкнот, свеженьких, прямо из банкомата.

Должно быть, она смутила молоденького кассира — тот молниеносно прошелся сканером по ее покупкам и сосредоточенно поглядел на экран:

— Мне нужны ваше имя и адрес, мэм.

Она беспомощно уставилась на него, прежде чем отрицательно покачать головой.

— Таковы жесткие правила, установленные компанией, — оправдывался парень. — Не волнуйтесь, мэм, мы никому не даем информацию.

Шила продолжала таращиться на него. Нижняя губа чуть заметно дрожала.

Кассир терпеливо объяснил:

— Если вы сообщите адрес, мы доставим покупки сами.

Шила с яростным ревом швырнула деньги на прилавок. Парень еще не успел упаковать ее приобретения, поэтому она, не переставая визжать, смела все в хозяйственную сумку, уже нагруженную бытовой химией, и, не дожидаясь сдачи, вылетела из магазина. Инструкции по изготовлению бомб из подручных средств были распиханы по всему интернету.

Пока Черил укладывала Карлу спать, Дуг рассматривал книги на полках. Они всего лишь подтвердили то, что он уже знал: Черил женщина умная и образованная.

Закончив сказку, Черил подоткнула одеяло Карлы.

— Спокойной ночи, мышка.

— Мистер Кэри смешной. Он еще придет?

Дуг не расслышал ответа, но вернувшаяся Черил тщательно скрывала смущение.

— Еще кофе?

— Нет, мне нужно бежать.

По дороге сюда у него на уме было нечто большее, чем атомы. И теперь Дуг решил действовать, хотя Карла успела высказаться раньше него.

— Могу ли я пригласить вас завтра на теннисный матч?

Черил закатила глаза.

— Подслушали маленькую негодницу?

— Только ее вопрос. Не ваш ответ. Что вы скажете?

— Ах, Дуг Кэри, вы умеете уговаривать.

— Так как насчет завтра?

— Спрошу у соседей, согласятся ли приглядеть за Карлой… Завтра я вам позвоню.

Уже на полпути домой он задался вопросом, чем считает Черил завтрашнюю затею? Встречей друзей или свиданием?

Дуг подался вперед, ожидая псевдомяча.

Первый сюрприз — Черил выиграла право первой подачи.

— В бой! — объявила она. Значит, не только практиковалась, но и придумывала собственные присказки.

Мяч провалился сквозь зеленую зону и удвоил скорость. Дуг отскочил влево, чтобы отбить его ударом наотмашь. Пройдя центральную зону, мяч коснулся фиолетовой и со сверхзвуковой скоростью метнулся к Черил.

Та с ухмылкой отбила красный снаряд. Дуг едва успел поднести к лицу ракетку, чтобы защититься от удара.

Идиот, мяч же нематериален! И не может ранить.

Дуг все же сумел послать мяч обратно. Красный болид беспомощно завертелся в воздухе. Черил легко приняла мяч и послала его обратно через фиолетовое пятно. Дуг даже не пробовал коснуться алого марева.

Дуг отсалютовал ей ракеткой.

— Примите мои поздравления. Интересно, с кем вы тренировались?

— Неважно. Только сохраняйте присутствие духа.

И пока он обдумывал ответ, последовала очередная подача. На этот раз псевдомяч упал в коричневую «мертвую» зону.

— Перезапустите игру на третий уровень.

Дуг метнулся к несущемуся ядру и едва успел его отбить. С другим игроком его маневр мог показаться самоубийственным, но мяч проплыл над прелестной головкой миниатюрной Черил.

— Ха!

Игра Дуга вновь обрела равновесие, когда настала его очередь подавать мяч. Два очка спустя он уже оправился от шока, вызванного ее неожиданным успехом.

— Вот это да! Я думал, кто-то подослал сюда вашего двойника, — поддразнил он и, искоса глядя на нее, одетую в шорты и майку, добавил: — Хотя представить трудно, где бы он мог скрываться.

Она ответила на шутку ловким приемом мяча, пойманного у самого пола и стоившего ему удара с лета и подачи.

Где-то на стадии «восемь — шесть» он достиг предела, за которым игра становилась автоматической. Шаг, шаг. Удар. Мяч, молнией летевший через корт и так же быстро возвращавшийся обратно. Шаг, шаг, удар, и все заново. Удар, удар, удар. Какой-то частью разума он понимал, что есть мяч, и стены, и плавающие цветные зоны, изменявшие направление полета мяча. Но хотя рефлексы побуждали делать один удар за другим, мысли достигли состояния «свободного плавания», как при стрижке газона. Теннис с Черил — занятие приятное. И он не помнил, когда еще вот так же хорошо проводил время. Удар, шаг, шаг, шаг, удар. Поразительно, как улучшилась ее техника после того единственного раза, когда они играли.

И рука сегодня отлично слушается.

Воспоминание ударило с такой силой, что он даже споткнулся. Этот проклятый вирус группы 05 поразил и его руку. К счастью, у него хранилась незараженная резервная копия.

Его следующий удар на мгновение опоздал из-за ослабевшей хватки, и Черил с ходу стукнула по мячу.

Пока она пыталась отдышаться перед очередной подачей, Дуг анализировал свои ощущения. Что-то не давало ему покоя, что-то жизненно важное…

Он прозевал следующий мяч. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть. Он потерял следующий удар с лету, но вновь впал в некое подобие транса.

Шаг, шаг, удар. Перебежка в глубину корта, после ее ответного удара. Шаг, шаг, хлоп! Шарк-шарк вперед. Балансирование на носочках. Шаг, шаг, удар наотмашь.

Он продолжал «на автопилоте», пока в голове теснились образы. Вирус группы 05 в образе уродливого человечка. Схемы нейронных интерфейсов. Атомы. Вращающиеся атомы, галактики атомов. Нервные импульсы, рождающиеся в мозгу, проходящие через спинную хорду и вниз по руке. Уродливый человечек, заглатывающий информацию на экране, данные, переполняющие компьютеры. Стоп-сигналы и огни светофоров.

Шаг, шаг, удар. Сенсоры в руке, преобразующие электрохимические импульсы в электрические сигналы, побуждающие протез к действию. Уродливый человечек, который мчится вниз по руке.

Шаг, поворот, удар. Нейронные сети в протезе, научившиеся за многие часы уроков биообратной связи различать, какие преобразованные нервные импульсы означают «согни мою кисть», какие — «разожми кулак» и какие — «пошевели пальцами».

Уродливый человечек возвращается: бежит вверх по руке…

Дуг с воплем швырнул ракетку в воздух. Мяч мелькнул мимо его уха, ракетка сделала сальто-мортале. Он успел поймать ее за ручку, как сам считал, с щегольской ловкостью.

— Что это на вас нашло? Пропустить такой удар! Лучший, какой у меня был за весь день!

— Простите, — извинился Дуг, пожимая плечами. — Но если вы уделите мне несколько минут, думаю, смогу объяснить, что происходит.

Дуг и Черил играли в БСК, где время на виртуальном корте было бесплатным. Поэтому теперь они направились прямо в кабинет. В замкнутом пространстве остро запахло потом, пропитавшим одежду насквозь, но они ничего не замечали.

— Нам грозит опасность?

Она осторожно опустилась на стул. Лишенные привычного горячего душа, натруженные мышцы протестовали.

— Вам — нет. Мне — возможно, хотя я сильно в этом сомневаюсь.

— Что происходит?

— Это вирус.

Черил, мгновенно вспыхнув, подалась вперед:

— Бен Фейнман был другом, хорошим другом. Я нахожу, что это шутка весьма дурного тона.

— Нет, компьютерный вирус.

Он вынул из стола чертеж.

— Моя рука. Помните, как наш милый вирус группы 05 вывел ее из строя?

Дождавшись ее кивка, он продолжал:

— А теперь представьте, что вирус атакует шлем с нервным интерфейсом.

— О… Боже!

Она вздрогнула.

— Неужели такое могло случиться?

— Когда началась атака, я испытал весьма неприятные ощущения в протезе, прежде чем он отключился. Я был вне себя, а со всей этой суматохой из-за гранта пришлось выбросить все остальное из головы.

Дуг развернул чертеж.

— Вы знаете о существовании нейронной сети между основным микропроцессором и нервными сенсорами. Почему? Потому что программа, метаболизируясь в каждой клетке моего тела, постоянно генерирует электрохимический шум. Нейронная сеть непрерывно учится, как лучше вытянуть из этого назойливого шума полезные сигналы. Ясно?

— Я стараюсь не думать об этом именно с такой точки зрения, но то, что тренирует руку, срабатывает также на других нейронных сетях.

Он похлопал себя по плечу, шее, затем — по лбу.

— Биологические нервные сети. Нейронные сети. Моя нервная система. По мере того, как я учусь управлять рукой, она, в свою очередь, учится, как лучше возвращать мне сигналы. То, что я так небрежно называю «тренировкой руки», вовсе не такая простая штука. Рука и я симбиотичны. Всякий раз, когда я воображаю, будто достиг более высокого уровня работы, происходит вот что: каждый из партнеров научился теснее общаться с другой стороной.

Черил положила подбородок на скрещенные руки и задумалась. Она даже лучше, чем он, знала устройство современного шлема с нейронным интерфейсом, так как сама была одним из разработчиков того шлема, который мог убить Бена Фейнмана. Поэтому теперь она пыталась опровергнуть теорию Дуга. Искала противоречия, но так ничего не обнаружила.

— Я не пользуюсь протезом или шлемом и, значит, нахожусь в безопасности. У вас только протез, и нервные окончания на вашей руке слишком узки для канала связи, чтобы представлять угрозу. Но носитель шлема…

Бен, как и Дуг, занимался биообратной связью. Сколько раз она видела его с облепленной электродами головой, от которой змеились шнуры к осциллографу. День за днем он учился концентрировать волю, пока не сумел передвинуть светящуюся зеленоватую точку в любое место на экране. Черт, да любой в их офисе это пробовал!

В ее воображении прежний босс и старый друг сидел в шлеме, закрыв глаза. Сигналы из компьютера проходили к Бену через нейронную сеть: его мысли, реакции, возвращались через ту же сеть в компьютер, завершая эксперимент. Если ничего не получалось, — а на первых порах такое происходило довольно часто, — Бен стонал или изрыгал проклятия и только потом открывал глаза, чтобы изучить на экране результат своих усилий. Потом записывал, какое впечатление, пусть и самое слабое, получил при работе со шлемом.

Сколько таких сеансов было проведено? Сколько попыток было сделано, до того как Бен и управляющая программа в большом лабораторном сервере действительно начали общаться.

Бен стал скрытным. Задумчивым. Мрачным. Что-то было у него на уме. Иисусе, в его мозгу.

— Вы в порядке?

Черил жестом велела ему замолчать. Тренировка… сначала Бен, а потом Дуг говорили о тренировке. Но это не совсем точно. Нейронные сети не имели разума, не могли думать, то есть не имели возможности самообучаться. И говорить о том, что они учатся — просто смешно. Нет, нейронные сети всего лишь электронные схемы, моделирующие пучки нейронов — еще один способ преобразовать входы в выходы.

Зато нейронная сеть способна приспосабливаться! Оптимизировать. Бездумно отгораживаться от любого состояния на выходе, охарактеризованного обратной связью как вредное для данных входов, и так же бездумно приспосабливаться к состоянию, которое обратная связь обозначает как полезное. Поскольку схема электронная, она приспосабливается быстро.

Именно поправки Бена, внесенные через клавиатуру, заставляли обратную связь стремиться к оптимизации. Позже нейронная сеть в шлеме приспособилась непосредственно к предполагаемому успеху или неудаче прохождения сквозь нее сигнала в любом направлении. Подтверждением этому служит рука Дуга, способная и на резкие, и на плавные движения, автоматически усиливающаяся во время работы.

Ко времени гибели Бен уже не пользовался клавиатурой. Его шлем, как и рука Дуга, достигли самоадаптации.

Перед мысленным взором Черил возникли сначала два спектральных компьютера, потом три, а потом очень много. Машины были соединены светящимися молниями — стилизованными линиями связи. На одном из экранов она заметила мерзкое извивающееся существо — воплощение вируса. Гнусное создание ползло по схемам ее воображения целеустремленно и быстро. Когда оно было уже совсем близко, ей захотелось закричать. Но она не смогла. И вот вирус уже оказался здесь и столкнулся с самим нейронным интерфейсом.

Когда Дуг окликнул Черил, та не сразу услышала, затерянная в созданном кошмаре. Словно найдя еще одну линию связи, куда можно было бы переползти, еще один компьютер, который можно было бы заразить, вирус продолжал биться о нейронный интерфейс. В отличие от любого другого встреченного на пути барьера, этот адаптировался. Обучался. Обучался с молниеносной скоростью, как лучше модифицироваться, чтобы сигналы с одной стороны могли пройти с абсолютной точностью в компьютер на другой стороне. Этот барьер помогал.

И когда в воображении Черил вирус проник через такой услужливый барьер в очередной компьютер и начал свое победное шествие, она вскрикнула. Ибо последний компьютер, захваченный вирусом, оказался мозгом Бена Фейнмана.

Стены небольшого кабинета, казалось, смыкались над ними, душили.

Дуг и Черил ненадолго расстались, чтобы принять душ, а потом пошли погулять. Пока они находились в помещении, небо затянули тучи, люди разбежались по домам, и теперь в их распоряжении остался весь парк. Вот и хорошо: разговор был не для посторонних ушей.

Заметив, что девушка дрожит, Дуг обнял ее за плечи. Она на мгновение напряглась, но тут же расслабилась. Он так и не понял, было ли это реакцией на его жест, на прикосновение синтетической кожи или на воспоминания, которые должен был пробудить протез. Но ему почему-то не хотелось знать. Ее рука трепетала под его ладонью. Он знал, что именно она помогала разрабатывать шлем Бена. И теперь проклинает себя? Он на ее месте проклинал бы.

— Дуг!

— М-м-м?

— Почему атом? Что это означает?

— Бен пытался стереть часть рисунка. Ту, что поцарапана.

— Значит, это не атом? Я все еще не могу уловить смысл.

Дуг подумал о бедняжке Фран. О том, что они смогут ей сказать. О последнем урагане противоречивых сигналов, превратившемся в безумную ярость в мозгу Бена Фейнмана, пока захватчик делал свою работу. Уничтожал. Убивал.

— Мы видели атом, просто сначала его не узнали. То, что стер Бен, было ядром.

Черил передернуло. Теперь она тоже поняла. Потому что слишком хорошо знала, какой именно вирус был наиболее стойким к «лечению», самым безжалостным разрушителем, с неизменным упорством опустошающим память компьютеров всего одной фразой, повторяемой снова и снова. Фразой, которая, вероятно, отдавалась бесконечным эхом в голове Боба Чернера. И теперь Черил с усталым удивлением повторила ее вслух:

— Немедленно остановите ядро.

Глава 8

Двери Агентства защиты компьютерных сетей оказались заперты: на стук Дуга ответил вооруженный охранник. Дуг посчитал такие предосторожности ободряющим признаком. Первые же намеки на желание понять причины последней атаки привели Дуга и Черил в кабинет одного из руководителей агентства, Глена Адамса, солидного мужчины лет пятидесяти, со светло-голубыми глазами, высоким лбом и гладко зачесанными седеющими волосами. Половина тех, с кем они успели столкнуться в коридоре, носили джинсы и футболки и, очевидно, принадлежали к миру программистов. Судя по деловому костюму и галстуку, Адамс относился ко второй половине. По характерной, выработанной годами выправке, можно было предположить в нем отставного военного. Дугу было достаточно взглянуть на фотографии, чтобы подтвердить правильность своей догадки.

Не зная, как лучше начать, он немного помялся и выпалил:

— Мой рассказ может показаться вам несколько странным. Надеюсь, вы все же выслушаете меня до конца. Имейте в виду, что мы с Черил имеем ученые степени в области вычислительной техники и больше двадцати лет проработали по этой специальности. У нас немало опубликованных работ, а занимаемся мы нейронными интерфейсами.

Адамс принял от Дуга протянутый список работ.

— О’кей.

— Вы знакомы с «неядерным» вирусом?

Адамс задумчиво потер нос.

— Та вспышка, что случилась пару месяцев назад? Начисто стерла все винчестеры антиядерным лозунгом?

— Именно, — кивнула Черил.

— Не упоминая сейчас о правоохранительных мерах, можно сказать, что с ним уже справились. Компании по антивирусным продуктам успели разработать соответствующие программы, хотя, если ваши сети заражены, избавиться от него будут нелегко. Впрочем, вполне типичная зараза.

Вот оно, подумал Дуг.

— То, что мы узнали об этом вирусе, никак нельзя назвать типичным.

Он говорил минут десять, стараясь не обращать внимания на скептический взгляд чиновника.

— Значит, — заключил Адамс, когда Дуг замолчал, — вы утверждаете, что «неядерный» вирус воздействует на людей посредством шлемов с нейронными интерфейсами и расправляется с ними так же, как с компьютерами?

Дуг молча кивнул:

— И при этом воздействие атаки таково, что люди либо умирают, либо сходят с ума. Человеческий мозг реагирует по-разному, в зависимости от генетики и различий в умственных способностях. Некоторые усваивают быстрее, некоторые — медленнее. Это и обусловливает конечный результат. Похоже также, что конструкция шлема и обучение, полученное ранее его нейронной сетью, тоже могут влиять на последствия.

Черил порывисто подалась вперед.

— Поверьте, это не наши фантазии: мы излагаем факты, какими бы мрачными они ни казались. Все это произошло на самом деле. Агентство обязано выпустить листовки с предупреждением. Необходимо предостеречь людей. Кроме того, придется остановить все исследования в этом направлении, по крайней мере до тех пор, пока мы не сможем полностью уничтожить вирус.

— Слишком рано говорить о чем-то подобном.

— Слушайте, черт возьми, это уже произошло, — поморщился Дуг.

— Причем, именно так, как мы описываем. Люди не только погибают, но и оказываются в психушке, что, на мой взгляд, участь куда худшая. Вы слышали, что я сказал о Бобе Чернере? По-моему, для него уже слишком поздно.

— Но все это только ваши предположения. Не могли бы вы объяснить подробнее, как это все происходит?

Дуг вскочил и хмуро уставился на Адамса:

— Послушайте, Фейнмана и Чернера наверняка поразили «не-ядерники». Признаю, что не знаю в точности механизма воздействия вируса через шлем, и пришел сюда в надежде, что агентство захочет это выяснить. Может, вы, лодыри и дармоеды, соизволите поднять свои жирные бюрократические задницы и попытаетесь понять, в чем дело?!

— Сядьте и успокойтесь, — велел Адамс, заметив, что Черил тоже окинула своего компаньона уничтожающим взглядом. Но Дуг предпочел проигнорировать обоих.

— Чем можно вас убедить? Что для этого требуется?

— Вы говорите, Чернера и Фейнмана атаковали в доме. А как насчет…

Адамс сверился с блокнотом.

— Ямагучи? Она врезалась в столб. Вы, разумеется, не предполагаете, что она надевала в дорогу шлем? Из всех четырех случаев, только Фридман стало плохо на работе.

— Она была убита, — поправил Дуг. — И неважно, дома или на работе. Жертва подключилась к более мощному компьютеру, чем тот, что стоял на ее столе.

Он ощутил, как на шее пульсирует вена.

— Бен Фейнман сказал жене, что взял работу на дом. Попытка связаться с офисным компьютером из дома — вещь совершенно обычная. Или…

Озарение ослепительной вспышкой взорвалось в мозгу.

— Или он увлекался компьютерными играми. Это объясняет, почему никто из сослуживцев не спросил Фран, чем ее муж занимался в тот час. Просто нашел предлог, чтобы уклониться от воскресного похода в кино с ней и детьми.

— Но вы не знаете, имелся ли шлем в квартире Чернера! И чем объясните смерть Ямагучи?

— Пошевелите мозгами! Если атака не убила их мгновенно, значит, в головах этих несчастных звучали голоса. Голоса, которые не смолкают, не исчезают. Мозги словно плавятся. А по мере того, как вирус продолжает атаковать и пишет в мозгу свою проклятую фразу, людям становится все хуже. Назначение шлема — связать компьютер с головным мозгом, источником сознания и разумного мышления. Вероятно, головной мозг — первое, что атакуют вирусы.

Думаю, жертвы не могут думать связно, не могут рассуждать, не могут позвать на помощь и стремятся только к одному: чтобы это прекратилось. И если не погибают на месте, значит, снимают шлем, или сбивают его, или спотыкаются, и он падает. Человек убегает, как раненое животное, в поисках убежища, которого нет и быть не может. Потому что враг — в нем самом.

Полагаю, Чернер и Ямагучи неосознанно стремились к самому безопасному месту — собственному дому. Ямагучи туда не доехала: когда боль стала слишком острой или когда от ее собственного мозга почти ничего не осталось, она покончила с собой единственным доступным на тот момент способом, направив машину на фонарный столб. Чернер оказался крепче.

Он смог добраться до дома, но это ничего не изменило. Голос захватчика становился громче и громче. К этому времени у Чернера не хватало рассудка, чтобы совершить самоубийство, поэтому он попытался выскрести из себя эту мерзость. Добраться до нее сквозь собственное лицо.

Дуг злобно уставился на Адамса.

— Остатки вируса все еще существуют. Тот ублюдок, который его написал, где-то рядом. А мир по-прежнему полон рехнувшихся обезьян, которые готовы приголубить и сохранить удачный вирус. Вопрос в том, что вы собираетесь с этим делать?

— Ну… у меня есть ваше заявление. Если оставите свои визитки, я буду знать, как с вами связаться.

— И это все?

Мягкий голос Дуга так и сочился ядом.

— Вы загоняете людей в ад! Мое заявление, помещенное в «Вашингтон Пост» или распространенное в интернете, не будет иметь такой силы, как предупреждение агентства, но, может, кого-нибудь спасет. Что же, я попробую.

Он поднялся:

— Пойдем, Черил. Думаю, Глена ждут кофе и документы, которые нужно переснять в трех экземплярах и подшить в папку.

Бюрократ поморщился, но, прежде чем успел придумать достойный ответ, вмешалась Черил:

— Сядьте, Дуг. Сейчас не время для амбиций.

Она вынула из сумочки два клочка бумаги и вручила мужчинам:

— Это список адресов ГТНИ — Группы технологии нейронных интерфейсов. Имен не так много, и я отметила тех, кого, по нашему мнению, поразил вирус.

Адамс пробежал глазами бумагу.

— Думаете, здесь достаточно данных для статистики?

Неужели потери должны достичь статистических показателей?!

Но, вспомнив увещевания Черил, Дуг постарался взять себя в руки.

— Вы, очевидно, бывший военный. Имеете какие-то связи в ЦРУ?

— Разумеется.

— Спросите о секретной работе, проделанной Шилой Бреннер и Томом Циммерманом.

— Парни из агентства отнюдь не славятся чувством юмора. Уверены, что хотите этого?

Дуг и Черил дружно кивнули.

— Подождите, — велел Адамс, вставая. — Мне нужно сделать несколько звонков. — И вышел.

— Что-то наш хозяин тянет время, — после нескольких минут молчания обратился Дуг к Черил.

— А чего вы ожидали? После такого смелого маневра? Кстати, кто такие Шила Бреннер и Том Циммерман? И что вы о них знаете?

— Мне бы тоже хотелось это услышать.

Адамс снова появился, на этот раз в компании двух очень серьезных людей. Один — коренастый коротышка-брюнет, смахивающий на уроженца Средиземноморья, другой — высокий жилистый блондин. Но у обоих одинаково топорщились пиджаки под левой мышкой. Тот, что повыше, казалось, ждал ответа. Но Дуг повернулся к Адамсу.

— У ваших приятелей есть имена, Глен?

— Тед Бенсон, а это — Александр Кессарис.

Парочка, как по команде, взмахнула жетонами:

— ФБР.

Тесная клетушка не вмещала пятерых, да и кондиционер не справлялся с духотой, но Дуг уже ни на что не обращал внимания. Почти мгновенное появление агентов означало, что он сыграл наверняка.

— Глен упомянул о чем-то, кроме перечисленных мной имен?

Кессарис пожал плечами. Бенсон не ответил.

— Прекрасно. Я раскажу о Бреннер и Циммермане то, чего никак не должен был знать. Тогда, возможно, правительство и предпримет какие-то шаги.

Бенсон жестом велел ему продолжать.

— Я не знаю лично ни ту, ни другого. Просто постоянно встречал их имена в списках участников конференций. Они также недавно вступили в ГТНИ. Однако никто из них никогда не представляет статей и не значится среди экспертов. За пять последних лет их работы ни разу не появлялись в журнале, посвященном нейронному интерфейсу. Ученых, занимающихся этой проблемой, слишком мало, и каждый из них на виду. И это значит, что они заняты какой-то секретной работой.

Дуг встретился с Бенсоном глазами и озорно поинтересовался:

— Ну, как у меня получается?

Агент бесстрастно смотрел на него.

— Ладно, будь по-вашему. Но ваша быстрая реакция на звонок Глена подсказывает мне кое-что. Нечто неприятное и неожиданное стряслось с кем-то из них или с обоими. Может, Глену это не понравится, но у меня есть объяснения всех несчастий, случившихся с людьми, которые работают в этой области.

Бенсон пожал плечами:

— Ну прямо-таки конец света. Одна трескотня и бахвальство, и больше ничего. Вы случайно не пишете для бульварных газетенок?

— Хотите подробности? — взвился Дуг, обозленный тупым упрямством агентов. — Прекрасно. Неожиданный удар или сердечный приступ.

Он помедлил, ожидая реакции.

Ничего!

— Как насчет внезапного приступа психической болезни? Странное поведение, возможно, неспособность разговаривать.

Настороженные глаза разом прищурились. Этого намека оказалось вполне достаточно.

— Итак, последнее: внезапный приступ психической болезни. Послушайте, после звонка Глена вы наверняка проверили наши досье. Мы оба работали на разведку и имели допуск. Может, теперь ваша очередь выложить кое-какую информацию?

Агенты переглянулись.

— Они работали над нейронными интерфейсами для управления боевыми системами, — наконец решился Бенсон. — Разные проекты, но и тот, и другая успели многое сделать, во всяком случае, прогресс очевиден. Исследования обоих проводились под грифом «совершенно секретно».

Несколько недель назад Циммерман пытался поджечь АЭС. Мы так и не знаем, почему. К счастью, АЭС уцелела, но сам Циммерман вспыхнул, как римская свеча. Пришлось кое-кому выкрутить руки, но все это дело представили как работу сбежавшего из психушки пациента.

Дуг вспомнил статьи в газетах. Кто-то из участников экскурсии на АЭС набил карманы запаянными, наполненными керосином пластиковыми пакетами. С собой у него была газовая зажигалка. Представив, что могло произойти, Дуг едва удержался на ногах.

— А Бреннер?

Бенсон помрачнел.

— Бреннер выбежала из кабинета, не обращая внимания на вопросы. Сотрудники утверждали, что она выглядела как-то странно. Словно что-то целиком завладело ее мыслями. Она так и не вернулась, и мы не можем ее найти.

Глава 9

— И это все? — осведомился Джим, переодеваясь в вечерний костюм, в котором обычно встречал посетителей.

Дуг принялся теребить карандаши на столе приятеля.

— В основном.

Агентство обладало возможностями, какие Дугу и не снились. И прежде всего немедленно запретило пользоваться шлемами. Большинство исследователей, работавших с нейронными интерфейсами, субсидировалось правительством. Спонсоры поспешили последовать рекомендациям агентства и приостановить эксперименты. Компаниям разослали извещения о том, что всякая оплата работ из частных источников чревата будущим отказом в контрактах. Это означало также, что все усилия по усовершенствованию протеза Дуга откладываются на неопределенное время, и ему следует как можно скорее переориентировать подчиненных на другие направления.

Расспросы членов ГТНИ ни к чему не привели. Люди отмалчивались, что-то неопределенно мычали, но и только. Однако становилось ясно, что исследования по нейронному интерфейсу могут привести к революции в вычислительной технике и многомиллиардным прибылям. Но агенты ФБР получали ответы там, где Дуг и Черил удостаивались только невнятных междометий. Итог был еще печальнее, чем ожидал Дуг: четырнадцать мертвых, восемь спятивших, потерявших память и лишившихся способности говорить, и одна, Шила Бреннер, числилась в пропавших.

Джим заправил в брюки рубашку.

— А если и она решит прямиком разделаться с АЭС?

— Гарантий никто не обещает, но ФБР думает, что охрана обеспечена. Ее снимок разослали по всем АЭС и предприятиям с ядерными установками. Если она попытается повторить акцию Циммермана, ее узнают. Предполагается, что она уже мертва, или страдает амнезией, или каким-то образом обезврежена.

Ресторатор снял галстук с вешалки за дверью.

— Мне это не нравится. Друг мой, вы слишком доверчивы. Эта женщина работала на ЦРУ?

— Сотрудник высокой квалификации.

Джим нахмурился при виде завязанного узла, явно кривого.

— Разве с вас не снимали отпечатки пальцев? И будь она мертва или безумна, разве не распознали бы ее по этим отпечаткам?

Ученый оцепенел. Ему такое в голову не пришло.

— Мне кажется, что у Шилы еще хватает ума скрываться. И что же она задумала?

После ланча в ресторане Джима Дуг сразу же поехал домой и сейчас пытался привести в порядок свои мысли. Вероятно, его старый друг прав: у параноика бывают враги. Жаль, что его не может успокоить даже общение с Черил. Сама она намеревалась весь уик-энд работать над проектом, не связанным с нейронными интерфейсами.

Что если Шила Бреннер действительно скрывается? Вопреки всем заверениям ФБР, дело может кончиться плохо. Несмотря на повреждения, причиненные вирусом его мозгу, Циммерман оказался вполне способен спланировать акцию.

Достаточно ли бдительна охрана, предупрежденная ФБР?

Он вспомнил припадок Боба Чернера при виде рисунка атома. Достаточно ли упоминания о ядре, чтобы Шила последовала его примеру?

Кстати, почему она еще ничего не совершила?

Фэбээровцы дали Дугу номера своих сотовых, и сейчас он поспешно набрал один из них.

— Тед, когда наша приятельница исчезла?

— Восемь дней назад. А что?

— Возможно, ничего. Дайте мне кое-что обдумать, и я перезвоню.

Означает ли это что-нибудь? Многие люди беспечно относятся к компьютерной гигиене. Проще всего поверить, что Шила, ставшая жертвой этой самой небрежности, не позаботилась о новых антивирусных программах. Жаль, что нельзя прямо сейчас обсудить это с Черил.

Восемь дней назад.

Дуг подошел к компьютеру. Какие вирусы преобладали восемь дней назад? Множество сайтов публиковали эти данные, полученные из разных источников, включая Агентство по защите компьютерных сетей.

Память его не обманула: самым назойливым был «Франкенфулз», призыв против биотехнороботов. И, разумеется, удар «неядерника».

С дрожью дурного предчувствия он открыл адресный сайт, пытаясь найти данные о Шиле Бреннер. Она жила милях в десяти от него. Разумеется, ФБР установило слежку за ее домом, но если Шила обитала поблизости, значит, и работала недалеко отсюда, а ведь она исчезла из своего офиса. Вполне возможно, что она и сейчас обретается в здешних местах.

Самой большой биотехнической компанией в округе была «БайоСайКорп».

Бип-бип-бип…

Дуг выругался, отводя от уха трубку, в которой назойливо пищали короткие гудки. Он ведь знал, что телефонную сеть БСК будут на выходных обновлять. Но сколько это продлится?

Он попытался дозвониться Черил по сотовому, но у нее был включен автоответчик. Ее сотовый, должно быть, забыт в сумочке, на столе, пока сама она работает в лаборатории.

Он послал электронное письмо в ее кабинет, но кто знает, когда она его прочтет?

Из машины он перезвонил Теду Бенсону, но и тот не откликнулся. Пришлось связаться с коммутатором ФБР.

— Найдите его! — потребовал Дуг, оставил номер своего сотового и, отчаянно сигналя, полетел на красный свет.

Он ворвался на стоянку БСК, визжа тормозами. Сила инерции резко откинула назад его голову. Рука судорожно дернулась. Микропроцессор неверно понял движение: протез самостоятельно решил яростно дернуть рулевое колесо направо. Машина завертелась, сжигая шины, и Дуг еще успел увидеть разбросанные с большими промежутками желтые пятна светящихся окон и женщину в пальто с погончиками, выходившую из обшарпанной машины. И в этот момент его автомобиль врезался в стоящий микроавтобус.

Последней мыслью Дуга перед тем, как на него надвинулась тьма, было: Черил где-то там, за одним из освещенных окон.

Шила озадаченно обернулась на странный шум. В последние дни она не слишком хорошо слышала. Или вообще никогда не имела слуха?

На стоянке появился автомобиль, которого она не помнила, уткнувшийся носом в микроавтобус. Возможно, этим и объясняется шум.

— Не смей изменять человеческий геном! — прогремел голос в ее голове. — Смерть Франкенфулам!

До чего же трудно думать под эти постоянные вопли! Играет ли какую-то роль вновь прибывший автомобиль?

— Смерть Франкенфулам!

Шила потеряла интерес к разбитой машине: слишком настойчиво звучали требования внутреннего голоса. Объемистый предмет в кармане пальто бил по бедру. Стоянка была почти пуста; она припарковала свою колымагу у самого здания Франкенфулов.

«Скоро», — мысленно ответила она голосу. Но он, как ни в чем не бывало, продолжал свою декламацию.

Где-то завыли сирены. Неужели они приближаются?

Топот шагов на стоянке: это охранники прибежали на грохот бьющихся машин.

«Человек — слишком совершенное создание, чтобы с ним экспериментировать! Останови эту глупость!»

Она могла часами повторять эти лозунги, но только в уме.

Визг сирен становился громче.

Шила побежала на другой конец стоянки, нащупывая на бегу коробку.

Дуг пришел в себя среди привычного кошмара, хотя аварийная подушка приняла на себя основную силу удара. Но дверца машины не открывалась. Поворотник мигал.

— Сэр, с вами все в порядке?

Это оказался подбежавший охранник.

— Не двигайтесь. Я вызвал «скорую».

Дуг сбросил ремень безопасности и передвинулся на пассажирское сиденье. Дверца со стороны водителя была притиснута к автобусу.

— Отойдите!

Женщина в пальто убегала. Засаленная одежда, спутанные волосы… Бродяжка, опасающаяся привлечь излишнее внимание? Или блестящий ученый, доведенный до безумия голосами в голове?

Старенькая машина, скорее, говорила о втором. Когда он кое-как поковылял за женщиной, она испустила нечленораздельный крик, сражаясь с чем-то, застрявшим в кармане.

— Мистер Кэри, сэр, — упрашивал подбежавший охранник. — Вы не должны двигаться!

— Шила! — позвал Дуг, не обращая внимания на парня. — Ши… ла!

Женщина испуганно обернулась, продолжая лихорадочно копаться в кармане. Наконец ткань треснула, и на свет появилась металлическая коробка. Длинный стержень запутался в подкладке… Антенна?!

В центре коробки горбилась большая кнопка.

Дергаясь, что-то бормоча, она протянула коробку в сторону ряда машин, ближе всего припаркованных к зданию БСК.

Пульт!

— Бомба! — крикнул Дуг, не оборачиваясь. Он был совсем рядом! Сирены уже почти здесь!

— Шила, подождите! Это не ваш план! Это компьютерный вирус!

Женщина нерешительно остановилась, клекоча нечто вопросительное.

— Вспомните ваши исследования! — продолжал он и, не договорив, метнулся к антенне. Протезная рука стиснула самый ее кончик.

— Оставайся сжатой, — мысленно приказал он. Его хватка оказалась достаточно сильной: один рывок, и коробка вылетела из рук Ши-лы. В то же мгновение Дуг плюхнулся животом на асфальт.

Патрульные машины и «скорая помощь» одновременно влетели на стоянку. Охранники БСК схватили Шилу Бреннер за руки. Санитары помогли Дугу встать: окружной полицейский нерешительно взял у него пульт. В голове Дуга звенело.

Краем глаза он заметил, как кто-то выскочил из здания. Он обернулся: это оказалась Черил. Наверное, прибежала узнать, что здесь творится.

Заметив, в каком состоянии находится Дуг, она тихо ахнула, обняла его за талию, и он благодарно привалился к ней.

— Тебе нужно в больницу. Немедленно.

Патрульный вызвал бригаду саперов. Невдалеке снова завыли сирены: очевидно, сюда направлялось подкрепление. Санитар вколол Шиле успокоительное, и та мгновенно обмякла.

Черил в безопасности. Возможно, Шилу удастся вылечить.

Дуг взглянул на свою изуродованную машину и довольно улыбнулся.

Солнце не сияло. Птицы не пели. Болеутоляющее не позволяло Дугу скулить от боли во всем теле.

Жизнь была прекрасна.

Он отхлебнул из кружки с супом.

— То, что надо.

— Вот и чудесно.

Черил сидела слева, держа его здоровую руку.

— Я рада. Я так рада!

Она имела в виду вовсе не мнение по поводу ее супа.

— Что ты сказала Карле об этом? Не хочу, чтобы она волновалась за меня.

— Только об аварии и о том, что ты поправишься.

Неловкое молчание тянулось до тех пор, пока он не доел суп и не отставил кружку.

— Дуг?

— Что, дорогая?

Два обычных слова, но почему же так хорошо на душе?

— Ты можешь заниматься чем-то еще. Я могу заниматься чем-то еще. Просто подумать страшно, что эта область будет заброшена… в ней скрыт такой потенциал! Но мы никогда не избавимся от всех вирусов. Кто и когда захочет рисковать, снова применив нейронный интерфейс?

Дуг согнул правый локоть, подняв протез. Запястье разогнулось, пальцы по одному сложились в кулак и так же по одному распрямились.

— Потому что при соответствующих предосторожностях это приносит огромную пользу. Не можем же мы позволить вирусам и тем идиотам, что их пишут, удержать нас от пользования компьютерами? Мы не позволим им остановить прогресс! Ты спрашивала, какой проект будет следующим в нашем отделе, если работа над протезами приостановлена… Думаю, ответ ясен: защита, которой мы можем доверять.

Он улыбнулся и сжал ее руку.

— Над некоторыми вещами приходится корпеть, пока не отточишь каждую деталь.

Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА

Дэвид Брин